"Разврат, разврат..."-
приговаривали старухи, слушая о странствиях влюбленного рыцаря. Ни-
чего подобного во времена их молодости им слышать не приходилось,
на их долю выпадали тогда нуднейшие однообразные жития святых и
рассказы о чудесах.
Сочинителями новых романов были молодые дамы. Забросив вышива-
ние, они диктовали писцам повести о захватывающих приключениях
храбрых рыцарей и юнных прекрасных девицах, ждущих избавления от
зловредных чароедеев, огнедышащих драконов или же сладострасных
варваров.
Эти романы не очень-то далеко ушли от сказок; герои пользова-
лись заколдованными мечами и волшебными амулетами, летали на ска-
зочных птицах; география в романах была очень далека от реальности,
и действие часто происходило не в Майяре, а в стране Иоратоне, о
которой и не знал-то никто почти ничего .
Были сочинения и несколько иного жанра, но их любительницы ис-
торий срарались держать подальше от ушей старых богомолок. На Савин
взгляд, в этих рассказах не было ничего предосудительного; в Савит-
ри такие тоже пользовались популярностью, но старухи, снисходя к
полусказочным рыцарским романам, совершенно не выносили "низких",
простонародных новелл.
Эти новеллы, которые скорее вели свой род от городского анек-
дота, заносили в высокие замки услужающие здесь простолюдинки: ка-
меристки, швеи, вышивальщицы, прачки, а сочинялись они чаще всего в
богатых, но не знатных городских домах, и от романтически-экзоти-
ческих авантюрных историй отличались реализмом: очень часто в них
указывалось настоящее имя героя или героини, или, если того не поз-
волял характер рассказа - скажем, чересчур вольный - обязательно
указывалось, что рассказчик знает эти имена, но не может назвать.
Достоверность подчеркивалась еще и тем, что неизменно указывалось
место действия, и слушатели, до которых еще раньше доходили сплет-
ни, легко догадывались, кто имеется в виду под безымянными персона-
жами или незатейливыми псевдонимами.
Саве городские рассказы нравились гораздо больше возвышенных
страданий вымышленных иоратонских принцев и принцесс; городские
рассказы были живее, смешнее, даже поучительнее, и хотя они не
пользовались одобрением Стенхе, Маву такие истории изыскивал везде,
где только мог, и знал этих историй бесчиссленное множество.
Знания его произвели фурор среди майярских дам; Саву очень
часто просили позвать своего хокарэма, чтобы он, пока старые ханжи
чем-то заняты, рассказал одну из своих занимательных повестей; и
занимаясь для виду чем-нибудь таким, ради чего его могли позвать в
дамские залы - затачивая ножницы или чиня птичью клетку, Маву,
скромно потупившись, чуть улыбаясь, рассказывал свои майярские и
сургарские новеллы.
У Маву было и еще одно ценное качество: приближение старух он
замечал первым и тут же, чуть изменив тон, рассказывал какую-нибудь
нравоучительную притчу из коллекции Стенхе.
Старухи никак не могли понять, чем так привлекает молодых дам
этот бестолковый языкастый парень, и относили все его очарование за
счет его пригожей внешности. И они не так уж ошибались: не одна из
молодых дам посматривала на маву с интересом, несовместимым с ее
общественным положением. Маву же относился ко всем дамам, молодым и
старым, красивым и не очень, с ровной приветливой почтительностью,
предпочитая, от греха подальше, симпатичных служаночек.
- Святые небеса,- вздыхал Стенхе, наблюдая за его приключения-
ми.- Ты хоть понимаешь, госпожа моя, какие сплетни будут ходит о
тебе по Майяру?
- Пусть говорят,- беспечно отмахивалась Сава.- И так ведь бу-
дут болтать разное. О нарядах моих, к примеру, а, Стенхе?
Савины наряда произвели в Майяре переполдох. Майярские дамы
никогда не видели такого обилия шелков и многоцветья красок. Счита-
лось очень богатым, если дама имела одно шелковое платье; два счи-
тались уже роскошью; остальные платья были проще - лен и шерсть,
некоторые весьма тонкие, из саутханского или иргитавиского сукна.
Расцветки тоже были довольно скромные - на какие хватало денег и
умения майярских красильщиков. Прежде красильщиками славилась Сур-
гара, однако мятеж оторвал эту провинцию от Великого Майяра, и при-
ходилось или пользоваться услугами контрабандистов, или покупать
ткани у купцов из Иргитави - и то, и другое втридорога.
Не удивительно, что яркое оперение Савы вызывало пристальный
интерес. Но если б только это; а ведь Сава ввела новации и в порт-
новское искуссво. Она позволила себе отказаться от фижм; ужасные
каркасы, придающие фигуре изящность, как это считалось издревне,
приводили ее в недоумение: это неудобно. Она предложила новый силу-
эт, и ее ничем, кроме шелка, не стянутая талия, вовсе не казалась
уродливой. Старые дамы утверждали, что корсет заставляет юных деву-
шек приучаться держаться прямо, но Сава, не знающая никаких корсе-
тов, нак осанку тоже не жаловалась.
Другим нововведением были туфли на каблуках. Дамы в один голос
объявили, что это грубо, неизящно, но тем не менее некоторые из не-
высоких красавиц взяли из на вооружение.
Куда большим успехом пользовались пуговицы, также заимствован-
ные Савой из мужской одежды; у нее не хватало терпения застегивать
многочисленные крючочки и усердно соединять части одежды булавочка-
ми. Да и при раздевании все эти мелкие предметы сыпались без счета
- и Сава как-то призадумалась, посоветовалась с Малтэром и перешла
на пуговицы; с еще большим удовольствием она бы перешла на застеж-
ки, похожие на электромагнитные замки Руттулова костюма, но сделать
нечто подобное ни один ювелир был не в состоянии.
Пуговицы в ее нарядах были разные: крохотные, потайные, обычно
из кости, и - всем на обозрение - из драгоценных металлов и камней,
огромные и мелкие, уже не столько служащие для скрепления одежды,
сколько для подчеркивания роскоши Савиных платьев.
Вот пуговицы-то и произвели в Майяре переполох. Если не у всех
была возможность обзавестись экзотическими шелковыми нарядами, то
на пуговицы у модниц средств хватило, и продолжая по-прежнему поль-
зоваться крючками и булавками, они стали нашивать на одежду бесчис-
ленное множество пуговок. Хватило теперь работы и пуговичникам, и
ювелирам; а сметливые горожанки стали прорубать в золотых и сереб-
ряных монетах по две дырки: такие пуговицы обходились дешевле, чем
сделанные цеховыми мастерами из того же количества металла.
И разумеется, на пуговицы, повинуясь моде, тратили огромные
деньги. Именно после визита в Майяр принцессы Арет-Руттул в Гертви-
ре возникла поговорка "разорился на пуговицах". Так, по слухам, за-
явил на собрании гертвирских цеховых старшин один из зажиточных го-
рожан.
Сава, конечно, знала, что майярские дамы живут очень замкнуто,
не выходя обычно за ворота замка, но когда она просидела в тесных и
душных комнатушках королевского дворца несколько дней, она поняла,
что долго здесь не выдержит.
- Стенхе, спросила она.- Неужели они выходят отсюда только на
собственные похороны?
- Почему?- воззразил Стенхе.- Еще на богомолье.
Сава замолкла, задумалась, а назавтра объявила Пайре, что раз
уж она получила возможность побывать в Майяре, ей хотелось бы про-
водить время с большей пользой для души:
- Я хочу побывать в прославленных майярских храмах,- сказала
она.- Когда еще я смогу совершить паломничество?
- Я полагал, ты не очень набожна, государыня моя,- проговорил
Пайра.- Я слышал, ты не так уж часто бываешь в храме.
- Видишь ли,- пояснила Сава,- Руттул, правда, не запрещал мне
ходить, но очень не одобрял...
Стенхе в душе усмехнулся. В Сургаре Сава отправлялась в храм
только по большим праздникам, когда на этом настаивал Руттул. Но
раз уж принцесса говорит совсем другое, кто же будет оспаривать ее
слова?
Так что Пайре пришлось уйти и обдумать маршрут паломничества;
он пришел на следующий день и принес список. Сава список звяла,
поблагодарила и сказала, что подумает. Думала она в две головы со
Стенхе; Стенхе заявил, что часть пунктов вполне можно выкинуть: они
лишь отнимут время, в то время как интереса особого не представляют.
- Можно добавить Ваунхо,- сказал Маву, разлегшийся на полу.-
Говорят, там красиво.
- Ни в коем случае,- возразил Стенхе.- Сургарцам близко к Ва-
унхо лучше не подходить: там уйма фанатиков.
- Тогда Лоссаре,- предложил взамен Маву.- Оттуда рукой подать
до замка Ралло. Навестили бы Старика.
- Ты о чьих интересах думаешь?- спросил Стенхе.
- О своих,- ответил Маву.- О господских делах пусть господа и
думают.
Сава рассмеялась; Стенхе крякнул неодобрительно:
- Распустили тебя...- И обратился к Саве:- Ну что, госпожа,
будем делать?
Сава взяла гусиное перо, макнула в чернильницу и решительно
стала чиркать в списке; Стенхе стоял за ее плечом, подавал изредка
советы. Напоследок, когда Сава засыпала пергамент песком, Стенхе
сказал тихо:
- И прямо в дороге можно будет придумать что-нибудь еще.
Ездить в повозках Саве совершенно не нравилось, но приходилось
смириться. Она сидела, закрытая от всего мира занавесями, посматри-
вая на свет божий через щелки. Повозка тряслась, отвратительно нак-
лонялась при поворотах, у Савы от долгого сидения постоянно затека-
ли ноги. Порой, когда места кругом были пустынные, Сава выбиралась
из повозки, Стенхе или Маву помогали ей сесть в седло, и она отво-
дила душу в стремительной скачке.
Пайра выходил из себя от неподобающего поведения принцессы, но
она успокаивала его, с почти искренним благочестием молясь в каждом
древнем храме, который попадался по дороге. Новые храмы она перес-
тала посещать после того, как убедилась, что последние два века
храмы строились по единому, утвержденному высочайшей властью шабло-
ну, отличаясь только иконами и статуями, которые выполняли разные
мастера. Но и тут был введен единый канон, и Сава, вдоволь насмот-
ревшись однотипных интерьеров, могла уже ориентироваться в церквах
с закрытыми глазами.
Другое дело - старинные храмы. Они когда-то были посвящены
совсем иным богам, и приверженцы новой религии лишь чуть перестаи-
вали их, приспосабливая к своим обрядам. Новые хозяева относились к
старинным святыням по-варварски, но многолетние старания изжить из
изображений в храме языческий дух никак не могли побороть настойчи-
вые напоминания о древних богах - то на барельефе в руках почитае-
мой святой обнаружатся цветы, издревне посвящаемые прекрасной боги-
не, а то могущественный бог Накоми Нанхо Ванр оказывался похожим на
лучезарного воителя Лаонэ Нгарнао.
Стенхе, улучив моменты, когда Пайры не было рядом, указывал на
несоответствия в статуях и барельефах, показывал, где в стенах но-
вая кладка или, наоборот, новые проходы, и как стерты базальтовые
ступени поколениями молящихся.
Сава с любопытством вглядывалась в древние лики, выслушивала
многословные пояснения Стенхе, щедро награждала бродячих сказителей
за старинные, еще доаоликанские, поэмы-речитативы, язык которых был
чуть архаичен, но хорошшо понимаем простым народом.
Пайра радовался такому вниманию к прошлому Майяра; он гордился
своей богатой родословной, хотя, как выяснила Сава, историю Майяра
знал плохо - только основные события, которых стыдно не знать знат-
ному человеку.
А Сава впервые задумалась над тем, кем были для Майяра аолика-
ну, и пришла к выводам, которые не риснула высказать ни Пайре, ни
Стенхе, приберегая их до Сургары, для Руттула. И поскольку выводы
эти пекли ей язык, она заторопилась домой, в Тавин, и караван, опи-
савший по Майяру широкий круг, устремился к Воротам Сургары.
Едва их миновали, Сава почувствала себя свободнее и позволила
себе шокировать Пайру, сменив пышные одежды на простое, чтобы не
сказать бкдное, платье, подол которого совершенно бесстыже задирал-
ся до колен, когда она ехала верхом по-мужски.
И в первом же удобном месте Сава устроила купанье, как привык-
ла, голяшом, но от Пайры это удалось скрыть. Озабоченный неожидан-
ным исчезновением принцессы, Пайра отправился отыскивать ее, но на-
шел только Маву, который сидел на берегу и глубокомысленно шлепал
по воде веточкой.
- Где государыня?- спросил Пайра вставшего при его приближении
хокарэма.
- Не беспокойся, господин,- заявил Маву.- Что с ней может слу-
читься в Сургаре?- Он неопределенно ткнул прутиком в чащу прибреж-
ного кустарника.
Пайра оглянулся на сопровождающего его Мангурре. Тот улыбнул-
ся, показав два ряда испорченных зубов. Пайра чуть заметно кивнул
ему и ушел.
Мангурре остался. Когда Пайра удалился достаточно далеко, Ман-
гурре услышал тихий голос:
- Маву, брось мне рубашку.
Голос исходил вовсе не из кустов, куда ранее указывал Маву, а
от большого камня, торчащего из реки. Мангурре весело помахал рукой.
- Отвернись, нахал,- приказала ему Сава, не делая никаких по-
пыток спрятаться за камень. Она ловко поймала свернутую в комок ру-
башку, встряхнула, разворачивая, и оделась. От берега камень отде-
ляла полоса мелковолья, и Сава, придерживая подол на уровне колена,
вышла к хокарэмам.
- Что уставился?- спросила она у Мангурре и обратилась к Ма-
ву:- Побей его.
Маву наградил коллегу невесомым подзатыльником.
- Не извольте гневаться, государыня,- поклонился Мангурре.- Не
думал, что ясновельможная дама купается в реке, как простая смертная.
- И много простых смертных купается в Майяре?- возразила Са-
ва.- Майярцы воды боятся, как... как не знаю чего, не с огнем же
сравнивать.- Она призадумалась:- А насчет реки ты, пожалуй, прав.
Маву, как ты полагаешь, может быть, стоит построить в Савитри зим-
нюю купальню?
Маву отметил каким-то междометием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27