- Приветствую тебя, высокорожденный Пайра,- сказал Руттул, де-
лая навстречу несколько шагов.
Пайра сдержанно поклонился. Руттул пригласил его в кабинет,
указал на кресло, предложил вина.
Поначалу разговор шел о погоде, о дальней дороге и дорожных
случайностях - обычный, ничего не значащий разговор, который ведет-
ся исключительно ради приличия. Потом Пайра осмелился осведомиться
о здоровье принца Руттула и его высочайшей супруги. Руттул чуть за-
метно удивился; Пайра именовал принцессу Савири как будто не по са-
ну. Затем Руттул понял, в чем дело, и спросил о здоровье высочайше-
го Карэны.
- Его здоровье как будто не ухудшилось,- ответил Пайра.- Но
он, намереваясь достойно подготовиться к смерти, принял монашеский
чин и удалился от дел.
- Он не так уж и стар,- заметил Руттул.
- Да,- согласился Пайра,- но ему последние годы было трудно
двигаться.
Руттул помолчал.
- Я отношусь к высочайшему Карэне с искренним уважением,- ска-
зал Руттул немного погодя.- Но не думаю, чтобы он решил послать те-
бя известить принцессу Оль-Лааву и меня о своем уходе от дел.
- Разумеется,- холодно ответил Пайра.- Собственно, он послал
меня не к тебе, высокорожденный Руттул, а к твоей высочайшей супру-
ге. Принц Карэна завещал ей свое право на знак Оланти.
Пайра полагал, Руттул удивится, услыхав такие немыслимые речи.
Но то, что слетело с губ Руттула, он ожидать никак не мог.
- Значит, принц Аррин умер,- задумчиво проговорил Руттул.-
Жаль... Жаль!
Сначала Пайра не понял. Потом догадался, какое сплетение госу-
дарственных интересов стоит за завещанием Карэны. Потом возмутился:
знак Оланти был для него священен, а тут его используют в качестве
подачки.
Руттул его возмущение заметил.
- Неужели ты думал,- спросил он,- что Высочайший Союз позволит
принцессе стать наследницей короля?
- Это бесчестно,- возразил Пайра.
- Ну что ты!
Пайре было трудно понять:
- Они же оскорблюят вас - тебя и госпожу принцессу!
- Ты слишком молод,- ответил Руттул.- Прости меня, ты слишком
горяч.
Эти слова могли бы показаться унизительными молодому аристок-
рату, но Пайра пропустил их мимо ушей, а Руттул продолжал:
- Сегодня ты отдохнешь, а завтра мы с тобой поедем в Савитри.
Там живет сейчас принцесса. Савитри прекрасное место; я надеюсь,
там тебе понравится...
"Он считает меня мальчишкой?"- подумал Пайра. Но затевать ссо-
ры в чужой стране да еще с мужем принцессы, вассалом которой только
что стал, Пайра не рискнул и послушно прошел в отведенные ему покои.
Савитри он так и не увидел; утром его разбудили суматоха и шум
во дворе и в доме: принцесса Савири, узнав о появлении майярцев, не
сочла за труд вернуться в Тавин.
- Рада тебя видеть,- улыбнулась она Пайре, когда они встрети-
лись перед завтраком.- Очень рада. Я хочу надеяться, тебе понравит-
ся наш дом. Правда, он заведен не на майярский лад, но...
Как Пайре мог не понравиться этот дом, когда хозяйкой в нем
была фея: приветливая, хрупкая, нежная фея в фантастических, никог-
да не виданных одждах?
Конечно, он видел, что это совсем девочка, и что ей всего три-
надцать лет, но многое, очень многое придавало ей в глазах Пайры
священный ореол.
Она была дочерью короля.
Она была обладательницей знака Оланти, а могла бы стать и нас-
ледницей престола - то есть, будущей королевой.
И она была женой Руттула.
Принцесса и дракон, думал Пайра, глядя на нее и на Руттула. Но
только принцесса вовсе не жаждет избавления, и Пайре не придется
стать ее рыцарем, защищая ее копьем и мечом. А дракон добродушен с
свысока посматривает на юношескую влюбленность майярца.
Принцесса расспрашивала Пайру о майярских модах. Что мог ска-
зать Пайра? Разве самое главное в одежде покрой? Платья достаются в
наследство, и красота их - в их ценности, в роскоши шелков и барха-
та, в пышности кружев, в узорах жемчужных вышивок.
- Скучно,- улыбалась в ответ Савири.- Скучно все время носить
одни и те же платья. И скучно шить платья по одному-единственному
фасону...
Все дни, которые оставались до назначенного отъезда в Майяр,
на женской половине дома Руттула царила суматоха. Непрерывно отп-
равлялись в Савитри посыльные за какими-то безделушками, отрезами
тканей и драгоценностями.
Как много денег тратила принцесса на удивительные платья, из
которых скоро вырастет!
- Я на ее тряпках не разорюсь, с улыбкой говорил Руттул.- Мо-
лодые девушки должны одеваться красиво. Это хорошо влияет на харак-
тер.
Что будет с Майяром, если его женщины заразятся от принцессы
ненасытной жаждой роскошных нарядов, вздыхал Пайра.
Принцесса Савири за все это время обратилась к Пайре с прось-
бой только один раз, но зато просьба эта поставила Пайру в тупик -
она попросила сопровождать ее в театр.
- Понимаешь,- объяснила она невинно,- я очень люблю смотреть
представления, но принц не имеет времени часто ходить в театр. А у
нас в Сургаре дамам без сопровождения мужчин в театр ходить нельзя.
Можно, конечно, попросить кого-нибудь из подчиненных принца, но
часто такого не позволишь: стоит появиться с кем-нибудь на людях
больше трех раз и уже ползут сплетни.
Пайроа был в недоумении. Чтобы в Майяре знатная дама отправи-
лась в театр... Неприлично!
- Спроси у принца, пайра, если есть сомнения.
Пайра спросил. Руттул выслушал, сказал доброжелательно:
- Да, пожалуйста, если тебя не затруднит.
Затруднений-то никаких, пожалуй, кроме разве что косых взгля-
дов сургарцев; Пайра к этим взглядам уже привык и не обращал на них
внимания. Так что однажды под вечер Савири и Пайра в сопровождении
хокарэмов отправились на окраину Тавина, где на постоялом дворе "У
горького колодца" давала представление актерская труппа.
Для знатных и богатых гостей хозяин расставил у самого помоста
кресла и стулья; Савири удобно устроилась в неуклюжем кресле на по-
душках, принесенных из ее портшеза. Пайра сидел на стуле около нее;
Стенхе и Мангурре расположились у их ног; Маву занял позицию по-
дальше, завел разговори с миловидной хохотушкой, но не забывал пос-
матривать вокруг.
Савири нетерпели дожидалась начала; полумаска, по обычаю,
скрывала ее лицо, но все в округе, конечно, знали, что за дама по-
сетила сегодня Горький колодец. Для развлечения дам певец пел бал-
лады; но Савири ждала вовсе не этого.
Витиеватое название пьесы не показалось Пайре знакомы; но как
выяснилось, он уже видел ее в Гертвире; пьеса рассказывала о подви-
гах героя древности Ваору Танву. Пайра историю Ваору Танву знал хо-
рошо, поэтому сначала представление показалось ему скучноватым. Но
актеры играли отлично; Пайра увлекся.
Хокарэмы рассматривали представление со своей точки зрения;
когда Ваору танву и прекрасная воительница Санги Тависа Немио обна-
жили мечи и бросились в сражение, Мангурре заметил тихо:"Красивый
танец... Эти парни мечами владеют хорошо. Вот этот, который Санги,
по-моему, даже лучше..."
- Задира и буян,- ответил Стенхе почти неслышно.- И достаточно
умен, чтобы успевать смыться вовремя.
- Прекрасно танцуют,- повторил Мангурре.
Танец-сражение завершился: Санги Тависа Немио признала Ваору
Танву искусным воином, достойным стать ее мужем. Пайра вдруг вспом-
нил, что в гертвирском спектакле за этим эпизодом следовала совер-
шенно непристойная сцена, и Пайра с ужасом сообразил, что сейчас
юная принцесса Савири увидит это непотребство. Нет, нельзя женщин
пускать в театр; уж свою жену бы Пайра и близко туда не подпустил.
Но что, что делать сейчас? И с облегчением Пайра понял, что в сур-
гарском театре женщин играют мужчины; так что все, что произошло
потом, составил веселый, но двусмысленный диалог, который, как на-
деялся Пайра, Савири не поняла.
Савири поманила Стенхе и сказала тихо:
- Хонт обожает ставить пьесы с драками.
- А зрители обожают их смотреть,- усмехнулся Стенхе.- К тому
же он кроме драк и не умеет ничего играть. Любовную сцену ему труд-
но осилить. В любовных сценах хорош Артавину.
- Жаль, что он сегодня не играет,- проговорила Савири.- Он бо-
лен?
- У него запой,- ответил Стенхе.
Пайра прислушивался с возрастающим негодованием. Этот холоп
болтает языком без спросу, причем говорит такие вещи, которые и
слушать-то благородное дама не подобает. Прикрикнуть? Но Пайра не
хотел привлекать к себе внимание сургарцев. Он тихонько пнул Стенхе
сапогом. Стенхе обернулся с недоумением. Пайра проговорил сквозь
зубы:
- Не болтай лишнего...
Стенхе кивнул и отвернулся. К чужому господину он не обязан
был проявлять особую почтительность, но все же, Пайра заметил, на
язык Стенхе стал сдержан, а точнее молчалив. Он пару раз ответил
утвердительно на реплики Мангурре, а с Савири больше не разговари-
вал, тем более что она увлеклась похождениями Ваору Танву.
Действие стремительно продвигалось к развязке; интрига закру-
чивалась так туго, что казалось, уже и надежды нет, что все завер-
шится благополучно. Сургарский драматург обращался с преданием о
Ваору Танву весьма вольно; он ввел несколько эпизодов, каких никак
не могло быть ни в каноническом сюжете, ни в гертвирском спектакле;
Пайра вернулся к мысли, что находится в стране, где бывшим рабом
быть незазорно, И хотя он не мог относиться к этому с пониманием,
все же показалась ему достойной уважения любовь сургарцев к своему
государству. Чкестно говоря, сургарцам было чем гордиться; удачное
восстание превратило былую окраину Майяра в процветающую страну.
Руттул оказался достаточно силен, чтобы укрепить положение мятежни-
ков, создать авторитетную верхушку и превратить жаждущую крови и
свободы толпу во вполне управляемую армию. Подумав так, Пайра ре-
шил, что в далеком году Камня Руттул спас не только этих восставших
рабов, но и огромные майярские пространства от тяжелой изнуритель-
ной войны: он сумел сконцентрировать силы мятежников в Сургаре,
сравнительно более изолированной области Майяра. Каким образом ему
удалось отговорить всех от похода на Майяр? Но это ему удалось, и
бывшие рабы, вместо того, чтобы сеять смерть по всей стране, осели
и превратились в сургарцев.
Верховному королю и Высочайшему Союзу пришлось смириться с
потерей области, а для того, чтобы узаконить возникшее положение -
дать Руттулу титул принца; но Руттул, хоть и принял титул, вовсе не
собирался править Сургарой единовластно. Кое-кто считал, что Руттул
предпочел бы вообще отойти в тень, оставить врученную ему власть,
но в этом случае, как он, вероятно, понимал, его не оставили бы в
покое. Слишком большое значение приобрел в Сургаре этот чужеземец,
чтобы ему позволили жить спокойно, не вникая в высокую политику.
Кое-кто был склонен видеть у него сверхестественные способности, но
Высочайший Союз отказывался признать в нем бога или демона; для ма-
йярских государей он - раз и навсегда - был только чужеземцем; мо-
жет быть, знатным, может быть - нет, однако с внешностью, которую в
Майяре имеют только рабы, и с ученостью и умом, которых у рабов
быть никак не могло.
Пайра Руттулу завидовал. Странно для знатного майярца завидо-
вать человеку пришлому, о происхождении которого ничего не извест-
но, но та быстрота, с какой тот возвысился, вызывала у Пайры восхи-
щение. Несколько лет - и никому неизвестный чужеземец превратился в
полноправного государя рангом повыше честолюбивого Пайры. И как
горько Пайре было осозновать, что такого положения ему вряд ли до-
биться.
В день блаженного Гариара караван принцессы отправился в Ма-
йяр. До Ворот Сургары ее вещи везли на мулах, за Воротами же все
добро перевалили в подогнанные повозки. Пайра настаивал, чтобы и
принцесса ехала в крытой повозке, как и полагается знатным дамам,
но она возмутилась и продолжала путь, как ей хотелось, верхом. Пай-
ру успокаивало только одно: покрой ее платья был достаточно свобод-
ным, чтобы позволить ей сидеть в седле по-мужски. Интересно, что бы
он сказал, если бы увидел короткие хокарэмские штаны, которые она
надевала под юбку?
Стенхе покашливал каждый раз, когда, по его мнению, принцесса
вела себя неподобающим образом. Сава его намеки великолепно понима-
ла, но помнила она и слова Руттула о том, что нельзя позволять уп-
равлять собой, как марионеткой. Поэтому она, пропустив мимо ушей
кашель Стенхе две дюжины раз, вдруг сказала Маву:
- Послушай-ка, любезный, что это у нас Стенхе раскашляялся?
Ну-ка, завари ему лечебных травок...
Кашель как рукой сняло.
- Вот,- сказала Сава Пайре,- видишь, какой у меня служит ле-
карь? От любой простуды вылечит.
За ее спиной Маву самодовольно улыбался в глаза Стенхе. Стенхе
тоже посмеивался, но улыбка его была неискренней.
Однако обижать своего старого хокарэма Сава не стала. Вечером,
когда караван расположился на ночлег, она позвала Стенхе погулять с
ней и стала расспрашивать о майярских обычаях. Разговор она с каш-
лем не связывала, но и слепому было видно, что ей не хочется оби-
жать стенхе невниманием и в то же время она считает необходимым
настоять на своем праве на самостоятельность.
Стенхе понял и смирился. Девочка повзрослела, и ей надо вести
себя по-королевски. Теперь он не подавал ей советов на людях, а
старался заводить не очень скучные поучительные беседы.
Такие советы Сава принимала.
В день святого Кэнте, когда солнце клонилось к закату, прин-
цессин отряд достиг Торского моря, которое еще называют Южным, ибо
находится оно на юге Майяра. Едущие впереди Пайра и Маву увидели
море с горя Таумепор и остановились, поджидая остальных. Принцесса
Савири, когда их догнала, ступила на землю и сверху оглядела знаме-
нитую бухту Домети, город Лоагну и холм, на котором поставили ча-
совню в честь победы короля Нуверре над королем Ольтари.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27