Далеко ведь он не
уйдет, Богом клянусь, у нас полиция, армия, поставим на ноги всех. Он будет
наш, вот увидишь. Но сейчас мы должны... Должны...
Меллон и не собирался перебивать горячечные слова Диллона. Он ждал,
пока тот закончит.
- Он никогда не будет вашим, Норберт, и тебе это хорошо известно. В
тот же миг, когда ты его выпустишь, Пульверино исчезнет. Им займутся либо
свои, отымут документы и убьют, либо спрячут так, что даже Прайс ничего не
сможет сделать. Но знаешь, что произойдет со мной и моими людьми, если
мафия все же прийдет в себя? Я же не один, пойми, на мне имеются
определенные обязательства, и я должен их выполнить. В противном случае я
потеряю многое. Но если я потеряю, то мне не хотелось бы оказаться в твоей
шкуре. Видишь ли, кое чему от Коза Ностры я тоже научился. А именно:
научился некоторым способам выражения благодарности, ненависти и презрения.
Помни об этом, помни про выборы, общественное мнение, прессу. Подумай обо
всем.
Диллон внутренне усмехнулся. Вот уже несколько дней, как он ничего
другого и не делал. Он думал о себе. Еще никогда не был он в такой степени
зависимым от практически чужого ему человека. Когда он начинал политическую
карьеру, ему не были чужды применяемые повсюду штучки, нацеленные на то,
чтобы набрать среди будущих избирателей как можно большее влияние. Все они
основывались на деньгах, а их как раз у Диллона особенно много не было.
Бедняком он не был, наоборот, у него имелись пакеты акций нескольких
предприятий, только вот дивиденты составляли всего лишь каплю в море его
потребностей.
Для профана история США полна примерами неожиданно щедрых подароков,
идущих в банки Белого Дома от самых богатых людей страны. Но он знал
правду. Хант, Морганы, Форд и Рокфеллер имели в этом личный интерес, и,
несмотря на то, что сроки правления отдельных президентов всегда
когда-нибудь заканчивались, все эти люди всегда оставались. Так же как
Эндрю Меллон.
- Я скажу, что тебе следует сделать, - подумав совсем немного, сказал
промышленник. - Ведь ты решишься, я не ошибся? Ты не допустишь, повторяю,
не допустишь, чтобы Пульверино очутился на свободе. И в сложившейся
ситуации, Норберт, единственным способом, чтобы это сделать, надо... - он
понизил голос. - Ну, как ты считаешь?
Диллон застыл. Он все понял.

3
""Атлантис", 14 июля, 13.00
@ bвосточноамериканского времени
Через шестьдесят минут после старта "Атлантис", повернутый к Земле
"спиной", находился над самой станцией слежения в Габароне, в 160 милях над
поверхностью.
Впервые Даск почувствовал волнение в тот миг, когда ракета-носитель с
шаттлом только-только оторвалась от бетонной платформы. Связь с Хьюстоном,
до сих пор "громкая и разборчивая", начала становиться все хуже и хуже.
Несмотря на растущую перегрузку, он пытался отрегулировать передатчик, но
ремни безопасности держали слишком крепко, а связывающий движения скафандр
задачи не облегчал. Тогда Даск ограничился кратким рапортом, что слышимость
слабая и как бы прерывистая. Во всем остальном подъем проходил нормально.
В это время Хьюстон передавал стандартные сообщения о силе ветра,
скорости шаттла и его позиции в данную секунду. Эти данные не были такими
уж важными для экипажа, так как астронавты никоим образом не могли повлиять
на атмосферные условия, а К-4 и так вычерчивал положение космического
корабля на основном мониторе. Почти все время прохождения сквозь плотные
слои атмосферы Даск со Скоттом молчали.
Ситуация радикально изменилась, когда, после достижения базовой орбиты
на высоте 150 миль, Хьюстон неожиданно замолчал. Абсолютно неожиданно и без
видимой причины. Тогда Даск разволновался во второй раз. Он вызвал Центр
Управления, но Земля не отвечала вообще. Даск выругался и погнал Скотта
переодеваться, сам манипулируя ручками приемо-передатчика. Он поменял
частоту на аварийную, которая подключала вторую антенну "Атлантиса". Тем не
менее, в эфире все так же царила тишина.
Вернулся Скотт. Теперь на нем был легкий комбинезон типа CMN.
- Проверь антенны, - приказал ему Даск, не отрываясь от шкалы
приемника.
- Для этого надо размонтировать целую кучу...
- Делай, что тебе сказали, черт побери! И хорошенько! - крикнул Даск,
хватаясь за поручень, поскольку слишком резкое движение отбросило его
назад.
Скотт поплыл на третий уровень, протискиваясь через узкий лаз.
Даск снял с себя тяжелый скафандр и остался только в шортах и
футболке. Одежда поплыла над его головой. Он инстинктивно поглядел ей вслед
и остановил взгляд на визирах, выходящих на грузовой отсек "челнока". Внизу
лежала Земля. Красивая, бело-голубая, с картой коричневых континентов. Они
летели над Африкой.
И вот тогда он услыхал Хьюстон:
- ...шите?! Отвечайте, "Атлантис"! Это Рой Уайт из Центра Управления
Полетом через Габароне. Опомни...
И все. Потом только тихий треск, и динамик заглох.
Даск подскочил к передатчику. Он глянул на хронометр - шестидесятая
минута полета. Даск понимал, что сейчас он должен передать рапорт, которого
от него ожидали. Он настроил радио на Габароне и вызвал станцию. Ему
ответила звенящая в ушах тишина. Тогда он стукнул кулаком по креслу -
станция в Габароне входила в цепь трекинга, и все ее звенья действовали в
зависимости от Хьюстон! Если авария случалась в Хьюстон, связь с Землей
исчезала. Обычнейший принцип последовательного соединения. Но ведь
подобного никогда не случалось! Черт, всегда же должен быть и первый раз...
- С антеннами все в порядке, - доложил Скотт.
- Чтоб их всех черти подрали! Ладно, это важно им, а не мне. Ну, чего
вытаращился? Мы продолжаем наше дело. Пока что ничего еще не произошло. А
они? - он поглядел в иллюминаторы. - Они нас найдут сами. Обязаны.
Он уселся рядом с передатчиком и погрузился в размышлениях.

4
"Вашингтон, 14 июля, 15.20
"...Если до этого времени наши условия не будут выполнены, я готов
активизировать ядерный заряд и нацелить его на территорию Соединенных
Штатов".
Диллон выключил магнитофон. В Овальном кабинете собрались: генерал
Шинен, Реджинальд Прайс, Альберт Конн, Брайян Хэтчер, Ричард Ханна и Ник
Малькольм. Краткую запись они выслушали уже дважды. Ситуация была
совершенно ясной - Даск требовал, чтобы Джозефа Пульверино выпустили из
тюрьмы. Он сообщил о нескольких сроках, но в самом конце - окончательный:
15 июля, 21.30.
Запись была сделана в Хьюстон, Рой Уайт передал ее по телефону
несколько минут назад.
- Мистер Ханна? - начал Диллон.
- Я подтверждаю, господин президент. В 14.00 со мной был установлен
контакт. Условия те же самые. Они хотят Пульверино.
- Кто? - спросил Конн.
Ханна не глядел ему в глаза.
- Шейла Пикард, - спокойно ответил он.
- Нам известно, где она находится. Но, повидимому, трогать ее не
стоит, правильно? - допытывался Прайс.
- Она утверждает, что это лишь ухудшит дело...
- Что ж, выходит, его следует выпустить, - подвел черту директор ФБР.
- Поддерживаю, - включился Конн.
- А вы что думаете? - спросил президент у Шинена.
Генерал поднялся с места.
- Угроза весьма серьезна. Даск может активизировать "Рубинового
Чирка". На борту "Атлантиса" находятся устройства, которые дают возможность
в данном вопросе сделать шаттл независимым от наземного управления. Другими
словами, спутник находится в его руках. Это не игрушка, господа, а две
мегатонны. Даже трудно представить результаты возможного взрыва. А что
делать... Честное слово, не знаю, господа, не знаю.
- Вы хотите сказать, что следует начать эвакуацию, - начал было
Малькольм, но Диллон перебил его:
- Никаких эвакуаций, Ник, это исключено! Вы представляете, какой
эффект вызвало бы перемещение населения? Паника, замешательство... Это
конец, полнейшее поражение.
- О чем вы говорите, господа? - вмешался Шинен. - Какая эвакуация?
Куда? Откуда? Мы ведь даже не знаем места, куда Даск собирается выпалить!
Кошмар!..
Слова попросил Альберт Конн.
- Мне кажется, господин президент, что следует как можно быстрее
принять решение. Но прежде всего, в любом случае, нам нельзя ничего
сообщать прессе. Вы правы, начнется паника. Далее, я бы ограничил персонал
Хьюстон до необходимого минимума и запретил бы всем этим людям покидать
здания Центра Управления. В противном случае слухи будут распространяться
со скоростью молнии. В-третьих, каким-то образом следует подействовать на
станции слежения. Возможно мистер Хэтчер...
- Да, это сделать можно. Связь возьмет на себя Хьюстон. Он в состоянии
взять слежение полностью на себя, - подтвердил директор NASA. - Согласно
внутреннего распорядка Рой Уайт займется этим лично.
Норберт Диллон с деланым вниманием присматривался к говорящим. Сейчас
он формулировал про себя те мысли, которые обязан был представить,
поскольку иного выхода просто не было. Он поднялся.
- Джентльмены, я решил иначе. Ради добра страны и народа.
Шинен инстинктивно почувствовал намерения президента.
- Неужели вы хотите... - испуганно начал он и замолк.
- Я обдумывал сложившуюся ситуацию и, - он сглотнул слюну, - не могу
поступить иначе. Господа, Америка очутилась в опасности. Отдаете ли вы себе
отчет, что впервые со времени Залива Свиней над страной повисло видение
ядерного апокалипсиса? Апокалипсиса, который может стать реальностью, если
не предпринять соответствующих шагов. Нам ни в коем случае нельзя показать,
что администрация слаба и не может разрешить проблему быстро и эффективно.
Причем, какую проблему - космический "челнок" в руках похитителя! Скандал!
Если бы общество узнало о кулисах скандала с "Атлантисом", нам всем грозил
бы конец. Как политикам, и как гражданам. Я выслушал ваши предложения и в
принципе с ними согласен. Только одно "но": Джозефа Пульверино я никому не
выдам.
В кабинете воцарилось замешательство. Все заговорили одновременно, за
исключением Шинена, повернулся к окну стал и разглядывать цветущий розарий.
Диллон поднял руку.
- Господа, прошу тишины. Рой Уайт из Хьюстон пытался установить связь
с "Атлантисом". Связь очень плохая, неустойчивая, ее практически нет. Уайт
подозревает, что Даск намеренно отключил передатчик. Контакт был установлен
всего лишь раз или два, а результат вам известен по записи. Потом корабль
вообще замолчал. Следовательно, они решились на последнее. Но я тоже готов
на все.
- Господин президент, - совершенно неожиданно Шинен заговорил в полный
голос, - если вы это сделаете, я подаю в отставку с поста министра обороны
США. Там, на борту "Атлантиса" находится гангстер. Согласен. Но там же
находится человек, который о похищении не имеет ни малейшего понятия! Разве
достойно будет спасать Пульверино за счет жизни невиновного человека? Где
ваша совесть, господин президент?
- О чем вы говорите? - вмешался Хэтчер.
- Я отвечу вам, генерал Шинен, - спокойно продолжал Диллон. - Жизнь
одного человека - это ничто по сравнению с перспективой миллионных жертв. И
подобная перспектива вырисовывается все сильнее. Вы что, не видите этого?
Поймите и меня.
- Нет, я вас не пойму, - перебил его Шинен. - И не хочу понимать! -
крикнул он. - Мне известно, кто за этим стоит, Диллон. Я умываю руки.
История осудит вас. Прощайте, господа.
Он встал по стойке смирно, склонил голову и вышел.
Тишину после его ухода прервал как всегда флегматичный Прайс:
- Вы не могли бы объяснить, в чем суть этого... недоразумения?
Президент возвратился на свое место за столом и медленно уселся в
кресло. За эти несколько минут ему прибавилось несколько лет. Он потер лицо
руками и энергичным движением нажал на клавишу интеркома, попросив вызвать
своего адьютанта.
В кабинет вошел полковник Райт. Диллон указал ему на свободное место.
- Так вот что я решил, джентльмены, - Диллон стиснул кулаки. - Мы
уничтожим "Атлантис".

5
"Хьюстон, 14 июля, 15.30
На случай опасности было предусмотрено три вида готовности.
Голубая готовность являлась общим предупреждением для всех сотрудников
Центра Управления Полетами в Хьюстон и требовала от них повышенной
готовности к возможности аварии какого-нибудь узла шаттла, находящегося на
стартовой платформе.
Зеленая готовность объявлялась, когда космический корабль находился в
атмосфере, до высоты 30480 метров. Тогда в состояние готовности переводился
не только Хьюстон, но и корабли американского флота, заданием которых
являлась скорейшая локализация астронавтов, эвакуировавшихся из шаттла,
вылавливание их из Атлантического океана и доставка на базу.
Красную готовность Хьюстон еще ни разу не переживал. 14 июля, впервые
в истории американских космических полетов, зазвучали сирены, объявившие о
том, что "Атлантис" очутился в опасности, причем вне зоны действия
спасательных возможностей Земли.
Рой Уайт и все находящиеся в главном зале понимали всю
парадоксальность ситуации. Опасность грозила не "Атлантису", а всей
Америке. Только этого аварийные системы никак не предусматривали. Красная
тревога была объявлена на двадцатой минуте после старта. Именно тогда Рой
Уайт узнал по телефону о похищении. Звонил Белый Дом, и президент Диллон
объяснял свой первый шаг. Согласно инструкции Рой Уайт объявил "Red
Allert", тем самым беря на себя функции начальников групп А-1, А-2 и А-3, а
так же прослушивание трекинга.
Связь никак не налаживалась. Несмотря на то, что соединения со
станциями были проверены еще раз, динамики молчали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26