Рейчел отдохнула, поправилась и загорела. Она грациозно сбежала вниз по тропинке.
«Какие неблагодарные твари эти женщины», – подумал Чарльз. Он чувствовал, как под плавками вырос твердый холмик, выдававший проснувшееся в нем вдруг сладострастное желание. На утоление его жажды ей потребовалось бы всего несколько минут. Если смотреть на Антею отсюда, издалека, то на расстоянии она выглядит гораздо привлекательней.
Он встал и пошел к телефону.
– Это я, моя прелесть! – Голос Антеи звучал будто спросонья. – Я очень по тебе соскучился, – с дрожью в голосе произнес Чарльз.
– Что с тобой? – забавлялась Антея. – Что? Ноги не задирают столько, сколько бы тебе хотелось?
– Жаль, что тебя со мной нет.
– Ну, так это было твое решение оставить меня в Лондоне и забрать свою строптивую женушку.
– Ты думаешь обо мне? – Чарльз почувствовал себя таким покинутым и никому ненужным на этой белой роскошной вилле, затерявшейся Бог весть, на каком краю света.
– Все время. Угадай, что я сейчас делаю? – голос ее стал тягучим и сладострастным. – Представь, где мои пальцы?
– Не мучь меня, Антея. Это просто невыносимо. – На пол, возле его ног, упала тень. Он поднял глаза. Это была Мари-Клэр. Она холодно посмотрела на него в упор. Чарльз понимал, что девушка заметила его возбужденное состояние. Мари-Клэр улыбнулась, открыв ровные белоснежные зубы, а на щеках возникли прелестные ямочки.
– Извини, минутку, – сказал он в телефонную трубку. – Что тебе Мари-Клэр?
Мари-Клэр ухмыльнулась, показав кончик своего розового язычка.
– Полотенце, месье. Только полотенце. Она порхнула мимо него, что-то мурлыкая себе под нос.
– Мне пора. Пойду к семье. Они на пляже, – сказал он Антее.
– Ты лжешь, мерзавец, – ответила Антея. – Предоставилась возможность уложить служанку. Хочешь попробовать?
– Как я могу позволить себе подобное? – кротко возразил Чарльз. – Она слишком молода для меня.
– Чарльз, ты же прекрасно знаешь, что можешь трахнуть кого угодно, лишь бы было куда.
Мари-Клэр вернулась в комнату. Она держала в руках два полотенца.
– Одно для месье, – застенчиво сказала она и вышла.
– Должен идти, Антея. Скучаю без тебя, дорогая. – Но Антея уже положила телефон.
«Неблагодарная тварь… Женщины. – Он туго повязал полотенце вокруг талии. – Пойду к Рейчел».
Вдруг настроение его прояснилось, и он перестал воспринимать жизнь в сером цвете.
Рейчел лежала на своем обычном месте пляжа и читала книгу. Чарльз плюхнулся рядом.
– Извини, дорогая, я вовсе не хотел быть скотиной. Просто у меня с утра скверное настроение. – Он чмокнул ее в щеку. – Простила меня?
– Да, но я сказала то, что имела в виду.
– Хорошо. Я понял. Все немножко приедается. Нужна смена впечатлений.
– Не совсем так, Чарльз. Просто за последнее время я заметила, что ты никогда не прикасаешься ко мне, только в тех случаях, когда у тебя возникает желание.
– Но это вполне естественно для мужчины.
– Ты уверен? Значит, мужчина проявляет свои чувства только тогда, когда у него возникает эрекция?
– Одно влечет за собой другое, – засмеялся Чарльз.
– Ну, мне бы хотелось, чтобы ты иногда обнимал и любил меня сердцем, а не барометром, вставленным у тебя между ног.
– Где ты набралась подобной чепухи, Рейчел? Ты об этом говоришь со своими подругами?
– Иногда.
– Надеюсь, ты не обсуждаешь с ними меня? – поразился Чарльз.
– Нет, что ты. Чуть-чуть, разве что. Подошел Доминик.
– Пошли, отец. Давай поиграем в салки в воде. Вскоре Чарльз отлично позабавился, тиская в воде Мари-Клэр, которая отбивалась изо всех сил. Рейчел, наблюдая, как они втроем кричали и резвились в воде, пристыдила себя. Какая же я скотина, подумала она. Я же не имею права отказывать ему только потому, что он намного сексуальнее меня. Придется помириться с ним. Он ведь уже сделал попытку помириться. Они всей ватагой примчались к ней.
– Сообщаю тебе, что пора идти обедать, – начальственным тоном заявил Чарльз.
Днем Рейчел лежала поперек кровати, давая возможность Чарльзу погасить свое возбуждение и излить в нее страсть. «Мне так хочется увидеть фламинго, думала она в этот момент. Может, мне позаимствовать у Джейн Роберта»? Редфорда? Она закрыла глаза и застонала.
– Тебе хорошо, любовь моя? – прошептал ей на ухо Чарльз.
– Не останавливайся, – ответила она.
К концу второй недели вся семья прекрасно отдохнула и загорела. У Рейчел голова кругом пошла от обилия всевозможных овощей и сыров, которые продавались в местных магазинах. Ей безумно нравилось готовить мясо на решетке и подавать его с обильно заправленными чесноком салатами, с фруктами и сырами.
– Если бы у нас была возможность жить так всегда! – восторженно воскликнула она в один из последних вечеров. – Воспоминание о Лондоне мне просто невыносимо.
– А я жду не дождусь, когда мы вернемся, – сказал Доминик, сидевший рядом с симпатичной местной девчушкой, которую он подцепил в городе. Француженка прилипла к нему как банный лист, хотя ни слова не знала по-английски.
– Неужели, Дом? Ты, кажется, не терял времени понапрасну и развлекался на всю катушку. Мы тебя совсем не видели. О чем вы только говорили все это время? – спросила Рейчел.
Доминик обменялся многозначительным взглядом с отцом.
– Ну, скажем, брал уроки французского, – Сара еле сдержалась, чтобы не прыснуть со смеху. Мари-Клэр помогала с переводом. Француженка окатила Рейчел презрительным взглядом.
Некоторое время спустя Рейчел сидела в шезлонге рядом с Чарльзом на террасе виллы. Она глаз не могла оторвать от величественной красоты высокого звездного неба.
– Чарльз, – сказала она. – Как ты думаешь, они не спят вместе или занимаются еще чем-нибудь в этом роде? Ведь ей – только четырнадцать, а Доминику – всего шестнадцать.
– Думаю, нам нечего совать нос в эти дела, дорогая. Он уже достаточно взрослый, чтобы отвечать за свои поступки. – Чарльз похлопал ее по руке. – На всякий случай я дал ему пачку презервативов, мало ли что. «Забавляется он, старушка, – подумал он про себя. – Везет, подлецу. А мне удалось всего пару раз мельком взглянуть на нежные бугорки Мари-Клэр».
* * *
Очень скоро они все втиснулись в кресла чартерного самолета.
– Как все было замечательно, Чарльз. Он повернул голову и улыбнулся Рейчел.
– Я наслаждался каждой минутой нашего путешествия.
– Мы все чудесно провели время. Обязательно поедем куда-нибудь еще. Может, в следующий раз соберемся в Испанию.
У Чарльза засосало под ложечкой от страха. Перед ним возникло лицо Антеи.
– Несомненно, соберемся.
– Тогда в августе. Поедем на целый месяц, – начала планировать Рейчел вслух.
О Боже, подумал Чарльз, когда самолет поднялся в воздух, почему все не может оставаться так, как есть.
Глава 34
Осень того года стояла холоднее обычного. Листья облетели с огромных деревьев в саду за домом к середине ноября. Беременность Анны перешла во вторую половину. Она часто звонила, чтобы поболтать с Рейчел.
– Так здорово! Я уже чувствую, как она толкается ножками. Я успокоилась. И в душе обрела покой.
– Я так рада, Анна. Но знаешь, дитя ведь может оказаться и мальчиком.
– Ты все время говоришь об этом. Я и в самом деле много думала в последнее время, и уже мне стало все равно. Я смирилась, кто бы ни родился, лишь бы все было хорошо. С тех пор как малыш или малышка, уже неважно, начал шевелиться, я почувствовала его частью себя самой. Понимаешь, что я имею в виду?
– Да. Это такое замечательное и ни с чем не сравнимое чувство, – полушутя добавила Рейчел. – Но перестань, Анна. Ты пробуждаешь во мне чувство зависти, а я больше не хочу превращаться в наседку.
Они еще немного посплетничали, затем Анна сказала:
– Мне пора, я ухаживаю за несколькими собаками.
Рейчел положила трубку. Телефон тотчас же зазвонил вновь.
– Клэр? Что случилось? У тебя взволнованный голос.
– У матери Майкла признали рак.
– Да что ты? Когда ты узнала об этом?
– Сегодня утром. Майкл уже поехал к ней.
– Это на самом деле серьезно?
– Боюсь, что да. Нужно отнимать одну грудь, и врачи считают, что следует сделать гистерэктомию, потому что в ее возрасте безопаснее удалить сразу все, чтобы не рисковать.
– Так когда ей ложиться в больницу? Должна тебе признаться, Клэр, что мне никогда эта женщина не нравилась, и тем не менее, это ужасно. У нее, должно быть, проявлялись какие-то симптомы заболевания.
– Разумеется, но глупая старая корова настолько тщеславна, что и слышать не хочет ни о каком лечении. Ее собственный лечащий врач сегодня утром сказала ей, что у нее есть выбор: или она идет в больницу и дает себе шанс, или, как он говорит, она умрет через шесть месяцев. Майкл просто сам не свой.
– Еще бы. Знаешь, тетя Эмили тоже уже плоха. Я собираюсь к ней на эти выходные. Готовлю себя к тому, что она вот-вот умрет, а с ней столько связано в моей жизни. Я так боюсь.
– Забавно, Рейчел, я всегда думала, что вздохну полной грудью, если Глория сыграет в ящик, но теперь у меня такое предчувствие, что она будет иметь еще большую власть мертвой, нежели была живой.
– Какая жуткая мысль.
– Послушай, мы пообедаем вместе на следующей неделе после того, как ты вернешься от тети Эмили. Передай привет детям. У них все в порядке?
– Да. Все прекрасно. Береги себя, Клэр. Увидимся на следующей неделе.
Тетя Эмили нашла в себе силы подняться в постели, когда услышала шум подъезжавшей к парадному машины.
– Я нормально выгляжу? – Тетушка Эмили посмотрела на горничную с тревогой.
– Да, мадам, у вас радостный вид и лицо не такое бледное.
Эмили напрягла слух, чтобы услышать, как Эмили открывает входную дверь.
– Ах, как замечательно! Слышишь, Мэри, она привезла с собой Сару. – Послышался смех девочки. – Она так похожа на свою маму. – Через несколько мгновений они все втроем улыбались и обнимались.
– Ты отлично выглядишь. – Тетя Эмили окинула Рейчел придирчивым взором. Должно быть, неплохо отдохнула.
– Загар еще не сошел, несмотря на то, что с тех пор, как мы приехали, здесь беспрестанно шел дождь. Мы прекрасно отдохнули. Чарльз и Доминик передают тебе привет. Доминик завтра играет в регби. У него ответственная игра, поэтому он не смог приехать с нами.
– Доминик всегда предпочитает оставаться с отцом.
Тетушка Эмили улыбнулась Саре.
– Это вполне естественно для юноши в его возрасте.
Сара фыркнула:
– Он свинья порядочная. Вот кто этот Доминик.
– Прекрати, Сара. Вы вдвоем только и ссоритесь между собой. Оба хорошие задиры. Хватит об этом. Тетушка Эмили, как вы себя чувствуете?
– Старею потихоньку, если ты это имела в виду. Боюсь, не смогу подняться с постели к ужину, но кухарка принесет нам ужин сюда. Сара, почему бы тебе не пробежаться до голубой гостиной и не расположиться там как дома. Кухарка так скучала без тебя. Не могла дождаться, когда ты приедешь. – Сара встала. – Господи, ты становишься такой же высоченной, как твоя мама.
Сара улыбнулась старушке в ответ.
– Знаю, это такая досада. Я выше всех мальчишек, и нога у меня такая же здоровенная, как у мамы.
– Ладно. Иди, Сара. Тетушка Эмили хочет поговорить о деле.
– Хорошо, хорошо. Иду. Пойду взгляну, надо ли помочь кухарке с ужином.
Как только за Сарой закрылась дверь, в комнате стало тихо. Уже совсем стемнело, у постели тети Эмили горел небольшой ночник, окружая ее голову светлым ореолом. Рейчел напряженно всматривалась в черты дорогого лица. Она заметила, как оно осунулось с тех пор, как она приезжала в последний раз. На коленях у тетушки лежал небольшой подносик с книгой и увеличительным стеклом.
– Ты все еще читаешь, тетушка? Помню, как ты все время беспокоилась, что глаза стали плохо видеть.
– Да, дорогая, немножко читаю сама, но ко мне в основном приходит девочка из грамматической школы два или три раза в неделю, чтобы почитать мне. Ты же знаешь, мне хочется не отстать от жизни и быть в курсе всех новостей. Я и радио слушаю. Только вот ноги. Они меня подводят. На днях я упала и слегка ушиблась, поэтому доктор велел мне какое-то время не вставать с постели. – Она посмотрела на Рейчел. – Боюсь, кухарке и Мэри придется теперь меня даже купать. Я уже задумывалась о сиделке, но они в один голос сказали, что лучше сами будут за мной ухаживать.
– Жаль, что я так далеко, тетя Эмили.
– Не волнуйся, дорогая. Со мной все в порядке. Правда. Когда и ты доживешь до моего возраста, то тоже будешь воспринимать смерть как божию благодать.
– Не надо так говорить. Пожалуйста, тетушка Эмили. – Рейчел нежно обняла ее.
– Рейчел, у тебя есть Чарльз, дети, много друзей. А мне невыносимо оставаться прикованной к постели. Знаю, тетя Беа ждет меня там. Я теперь ее все время вижу во сне. Мне только вот надо сказать тебе, что все твои документы лежат в сейфе библиотеки. Тетя Беа позаботилась о том, чтобы ты была обеспеченной дамой. Я жила все это время на проценты с капитала, но после моей смерти дом и деньги перейдут к тебе. Я назначила пенсии для кухарки и Мэри. Кроме этого, остальное – все твое. – Тетя Эмили в изнеможении откинулась на подушки.
– Не могу представить свою жизнь без тебя, тетушка Эмили. Мне так было плохо, когда умерла тетя Беа, но, как бы там ни было, я всегда буду помнить именно твои руки.
– Мне так радостно увидеть Сару. Это все равно что еще раз посмотреть на тебя в юности. – Тетушка Эмили улыбнулась. – Ты помнишь завтраки с Беа?
– Конечно. Эти завтраки остаются для меня самыми драгоценными воспоминаниями.
– Теперь иди и переоденься. Наверное, хочешь помыться после столь долгого путешествия. А я пока немножко вздремну, и потом мы будем ужинать.
– Чудесно. – Рейчел поцеловала тетушку в щеку. – Я так люблю свою старую спальню. Она по-прежнему осталась моим домом.
– А как же иначе, милая. Здесь тебя никогда не переставали ждать.
– Тетушка, как замечательно, что ты у меня есть! Прелесть!
После ужина было ясно, что тетушка Эмили сильно устала и хочет спать. Рейчел пошла на кухню поговорить с кухаркой.
– Она стала очень слаба, верно?
Кухарка, которая жила в этом доме с незапамятных времен, была огромной добродушной женщиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76