– Абсолютно ужасно.
– Бедняга. Жаль, что меня нет рядом. Я бы тебя поддержала.
– Я бы сам с превеликим удовольствием был возле тебя, но приходится торчать в этой идиотской дыре. Завтра буду в Лондоне, значит, в среду увидимся.
– Хорошо, дорогой. Сразу позвони, как только вернешься. Доброй ночи, милый.
Чарльз положил трубку. Это немного охладило его пыл. Медленно бредя домой, он поднял голову и посмотрел на звездное небо. Вдруг Чарльз ощутил внезапный приступ невероятной злобы. Он погрозил кулаком кому-то невидимому там, наверху.
– Ты, ублюдок, – закричал он. – Ты никогда не заботился обо мне как следует.
Кто-то положил руку ему на плечо. Чарльз обернулся.
– Вам помочь? – спросил незнакомец.
– Нет-нет. Со мной все в полном порядке, – Чарльз зарыдал. – Мой отец. Мы похоронили его сегодня. Просто я немного расстроен. Но сейчас справлюсь с собой и успокоюсь.
К тому времени, как он вернулся домой, он абсолютно успокоился. – «Со мной такое в первый раз. Слишком много пива, – подумал он, ложась в постель. – Смешно, сколько трезвонят о неграх, и все попусту, как оказывается. Мой «дружок» гораздо больше. Нужно будет обязательно сказать об этом Антее».
Глава 28
– Я хочу оставить у тебя на хранение свое письмо, Антея. – Антея вздохнула. Это была Роза.
– Ты успокоилась немного, Роза?
– Никогда не чувствовала себя лучше, чем сейчас.
– Ладно. Заходи. Выпьем кофе.
Чарльз доставлял Антее немало хлопот. Он продолжал извиняться и нарушать договоренности. Сегодня вечером у него состоится первый званый ужин. Его просто распирало от гордости, и это задевало Антею, которая сожалела, что не она будет рядом с Чарльзом. Ей нужно было с кем-то провести этот вечер, и если Роза еще стоит на ногах, то они откроют бутылочку виски, которую Антея припасла для Чарльза.
Вскоре приехала Роза.
– Ты можешь сохранить мое письмо и открыть его только в том случае, если услышишь что-нибудь?
– О чем ты, Роза? Это игра?
– Нет. Я просто обращаюсь к тебе как к другу. Пожалуйста, Антея. Не забивай себе голову. Просто положи его куда-нибудь.
Антея посмотрела ей в глаза.
– Ну, ладно. Должна заметить, что вид у тебя стал гораздо приятней.
Роза страшно похудела, даже высохла. Однако взгляд ее теперь был совершенно спокойный, исчез дикий безумный блеск.
– Все кончилось?
– Да.
– Отлично. Давай тогда откроем бутылочку виски и отпразднуем это событие.
– Чем ты занималась все это время?
– Была у родителей. Так, ничего особенного не делала. Покаталась немного на лошади. Хорошо успокаивает.
– Что произошло с Чарльзом? Антея нахмурилась.
– С ним так трудно. Мне пришлось использовать столько угроз, чтобы держать его под каблуком. Я уже склоняюсь к мысли, что мне нужно порадовать эту его женушку с лошадиной мордой правдивыми историями из ее семейной жизни. Он говорит, что она не бросит его, но все равно Чарльз – вшивый ценитель людских душ. Я видела ее несколько раз. Мне кажется, она из тех, кто может взять на поруки, если ее хорошенько задеть за живое. Если бы ты видела, как она ходит. Она так в себе уверена, что просто удивляет меня. Чарльз все время выпячивает ее беспомощность.
– Ты что, за ней следила? Антея вспыхнула.
– А что, возбраняется? – засмеялась она.
– Насколько я знаю, – сказала Роза, – каждый из нас имеет право на любовь и преданность.
Антее стало не по себе. Она не знала, почему. Виски уже лилось у Розы чуть ли не из ушей, но она рассуждала вполне здраво и даже слегка улыбалась с таким видом, словно у нее была какая-то тайна. Она, явно, чего-то ждала.
Рейчел приложила титанические усилия, чтобы подготовиться к званому ужину.
– Начни с себя, – наставляла ее Джейн. – Я отведу тебя к парикмахеру. Там у них есть еще салон красоты, где тебе квалифицированно подберут косметику.
– Спасибо, Джейн. Я ненавижу ходить в парикмахерские. Не помню, когда была там в последний раз. Нужно подобрать новое платье. Весь мой гардероб уже давно вышел из моды.
– Купи себе длинное черное платье. Оно годится на все случаи, – Джейн разошлась на полную катушку. – Не подавай сначала горячее. Закажи деликатесные закуски из «Харродза». Или, кажется, прекрасная мысль – подать багели и локс. Их днем с огнем в Англии не сыщешь.
– А что это такое?
– Это очень известное еврейское блюдо. Локс – копченый лосось, а багели – круглые, из крутого теста, типа пончиков. Намазываешь их сливочным сыром и сверху кладешь кусочек локса. Я все равно еду в Блумсбери за свежими кнышами, поэтому захвачу и для тебя.
– Звучит весьма заманчиво. Чарльз обрадуется, если на столе будет что-нибудь экзотическое.
– Багели? Экзотические?
– Может, в Нью-Йорке это не так, а здесь это сойдет за изысканное блюдо. Все равно Чарльзу нравится чем-нибудь отличиться. Ты заметила, как он стал одеваться?
– Он выглядит как мужская модель, а не газетчик. Я всегда представляла себе газетчиков растрепанными, с торчащим за ухом карандашом.
– Только не Чарльз. Мне повезет, если я в последние дни попадаю в ванную комнату. Он там сидит часами. Если он не в ванной, то разглядывает себя в зеркало в спальне. И все-таки мне не на что жаловаться. Дела у него идут блестяще. Его начальник уже сказал ему, что в следующем году сделает его старшим репортером. Тогда я, наверное, совсем не увижу его дома.
Джейн приготовилась принять свою дневную дозу валиума.
– По крайней мере, у вас будет тема для разговора, когда он вернется домой. День, проведенный Джерри в банке, вряд ли заслуживает какого-нибудь обсуждения. Ну, ничего. Зато они нас не обманывают.
– Только это нам и остается, чтобы себя успокоить.
– Знаешь, Лиза готовится к испытаниям. Она очень прилежно учится, и я очень ею довольна. – Джейн села на своего излюбленного конька и принялась на все лады расхваливать своих детей. В конце ее получасовой речи Рейчел сказала:
– Ты не находишь, что слишком сильно давишь на них?
– Слишком сильно? – резко переспросила Джейн. – Видела бы детей в Нью-Йорке! Англия не годится ни в какое сравнение. Как дела у Доминика?
– Сара – прилежная и способная ученица, а Доминику бы только поиграть. К счастью, в университеты теперь принимают исключительно хороших спортсменов, а Доминик уже играет в крикет за команду округа, поэтому мы надеемся только на это и, конечно же, наймем репетитора поближе к экзаменам, чтобы Доминик подготовился в Оксфорд или Кембридж. Чарльз и мысли не допускает, что Доминик может провалиться и не поступить. Мне подобное отношение не нравится, я ненавижу такой подход к делу. Из детей получатся никудышные люди.
– Знаю. Разделяю твое мнение и вполне сознаю свою роль надсмотрщика, – Джейн затянулась сигаретой. – Но не понимаю, как будут справляться мои дети, если не стоять у них за спиной с палкой. Евреям везде тяжело пробиться, в особенности в Англии. – Она медленно выпускала колечки дыма.
– Считаю тебя вполне благоразумной и заботливой матерью, Джейн. Не знаю, кто бы еще прилагал столько усилий к воспитанию детей, как ты. – Она одобрительно похлопала Джейн по руке. – Пойдем вместе выбирать мне новое платье. Что, если завтра?
Мне бы очень хотелось поехать в Блумсбери, а затем мы могли бы заехать на Оксфорд-стрит.
– Обязательно. Это здорово.
* * *
На следующий вечер Рейчел улыбалась, глядя на свое отражение в зеркале и вспоминая зеркало в парикмахерской. Ее волосы были уложены на макушке мягкими завитками.
– Это сделает вас немножко выше, зато будет очень элегантно, – сказал ей парикмахер-француз, проводя пальцами по всей длине прядей ее волос. – У вас прекрасные волосы, мадам. – Рейчел так хотелось, чтобы он перестал прижиматься своим выступавшим под брюками бугорком к ее плечу. Парикмахер смотрел на нее в зеркало. – «Восхитительные глаза», – отметил он про себя, а вслух произнес:
– О, мадам, вы не очень ухаживаете за собой? – у него был мягкий французский акцент.
– Нет, мне абсолютно некогда этим заниматься. Все время уходит на домашние дела: я – домохозяйка.
– Француженки заботятся о себе в первую очередь, а дом у них – на втором месте. Иначе можно потерять своего мужа. Пойдемте. Я отведу вас в салон красоты, и мы подберем подходящую косметику, чтобы создать ваш образ. – Он отвел ее в кабину, расположенную в другом конце комнаты.
Женщины сидели длинной вереницей к центру салона. Джейн уже помыла волосы.
– Не волнуйся, я не брошу тебя на произвол судьбы. Подожду, – успокоила ее Джейн, увидев взволнованное лицо Рейчел. – Никто тебя тут не обидит. Не будь таким наивным ребенком. – Рейчел чувствовала себя ужасно неловко и совершенно не в своей тарелке, когда плелась следом за парикмахером.
– Когда вы закончите, попросите меня – Жан Поль, – и они пропустят вас.
– Привет, госпожа Хантер. Меня зовут Тина. Что вам угодно?
– Понятия не имею. Я никогда раньше косметикой не пользовалась. Сделайте все так, как находите нужным, по своему вкусу. Сегодня у меня званый ужин, и я купила себе черное платье.
Тина некоторое время внимательно изучала свою клиентку.
– Хорошо, – наконец сказала она. – У вас очень нежная кожа и прекрасный цвет лица. Откиньтесь на спинку кресла. – Рейчел так и сделала, постепенно немного расслабившись.
– Смотрите вверх. – Тина наложила тушь на длинные ресницы Рейчел. Единственный болезненный момент был, когда Тина выщипывала густые брови Рейчел.
– Я придала им форму, а вам остается только поддерживать их в порядке. Теперь сядьте и взгляните.
Рейчел глазам своим не поверила.
– У меня совершенно другое лицо.
– Конечно. Вы заметили? У вас прекрасное лицо для макияжа. Широкие скулы. Я слегка оттенила нос и наложила румяна, чтобы щеки казались чуть попухлее. Думаю, даже муж не узнает вас сегодня.
– Пожалуй. Надеюсь, я понравлюсь ему такой. Для него это будет настоящим сюрпризом.
– А теперь пойдемте, я отведу вас к Жан Полю. Не успела Рейчел перешагнуть порог салона, как на нее устремились глаза всех сидевших под фенами для сушки волос женщин. Пока она проходила мимо них, вслед несся шепот восхищения. Женщины вдруг взяли и захлопали в ладоши. Она обернулась и увидела улыбающуюся Тину. Рейчел почувствовала себя в жутко смешном положении. – «Какого черта, и что я здесь вообще делаю со всей этой замазкой на лице?» – спросила она себя, испытывая острое желание выбежать прямо на улицу, однако Джейн еще укладывала волосы.
– А-а-а-а, чудесно! Просто шедевр! – Жан Поль поймал ее за руку. – Идемте. Вам грустно? Нет? – Рейчел уселась в кресло. – Сначала сполоснем волосы, а затем немножко подровняем концы. – Он повернул ее и наклонил голову над раковиной. – Мне хотелось взглянуть, что она сделает с вашим лицом перед тем, как я решу выбрать прическу.
Его пальцы нежно втирали шампунь, взбивая его в пышную пену.
Она подумала, что никогда до сих пор ни один посторонний мужчина не мыл ей волосы. Последний раз, когда она была беременна Сарой, Чарльзу пришлось намыливать ей голову, так как она не могла наклониться над раковиной. Она зажмурила глаза, чтобы не смотреть на парикмахера. Прикосновения его рук были легкими и успокаивающими. – «Я к этому очень быстро привыкну», – подумала она. Жан Поль колдовал над ней, чувствуя, как постепенно расслабляется ее тело. – «Бедняжка, – подумал он. – Мужчина ее еще не любил. Англичане… Они любят только друг друга». Вымыв волосы, он снова повернул ее кресло к зеркалу. На мгновение их взгляды встретились. Их лица обрамляли зажженные светильники. – «Эти глаза, – подумал он, – в них столько огня». Жан Поль был большим ценителем женской красоты. Стены его кабинета могли бы поведать множество диковинных историй о его любовных похождениях со своими клиентками. – «К сожалению, не с этой», – посетовал он. Высушив волосы, он мягко помассировал ей затылок. Он заметил, как краска начала медленно заливать щеки Рейчел и выступать пунцовыми пятнами на шее. – «Какая страсть», – подумал он.
Рейчел пыталась с удивлением разобраться, все ли женщины испытывают подобные ощущения в этот момент, сидя в кресле у парикмахера. Она была шокирована, но не хотела остановиться. Ничего удивительного, что к парикмахеру выстраивается такая очередь представительниц прекрасного пола. В какой-то момент она даже запаниковала. – «Что будет, если я испытаю пик блаженства прямо в кресле?» – одной мысли оказалось вполне достаточно, чтобы прекратить все эротические фантазии.
– Мадам, волосы подсохли. Теперь я должен подобрать модель прически. – Жан Поль был настоящим профессионалом. – Такой прекрасной женщине, как вы, очень подойдет простая прическа для официальных приемов. Смотрите. Показываю, как ее делать самой. Вы наблюдаете?
– Да, – послушно сказала Рейчел.
Жан Поль оказался абсолютно прав. Прическа сделала ее выше и подчеркнула стоимость ее элегантного наряда, который теперь казался в два раза дороже, чем был на самом деле. Сейчас Рейчел подправляла последние штрихи на своем макияже, а затем вернулась в спальню. Она все еще никак не могла отойти от волшебных прикосновений нежных рук Жан Поля. Рейчел взглянула на часы. Было уже 7.30. Оставалось ровно полчаса. Она спустилась вниз на кухню к Мари-Клэр.
Не так далеко от дома Рейчел, по другую сторону Ричмонд Хилл, Роза припарковывала машину. Несмотря на то, что она была сильно пьяна, выпив изрядную дозу виски, Роза чувствовала себя абсолютно спокойной и уверенной. Взяв отцовскую двустволку, лежавшую на полу в машине, она услышала стук крови в висках. – «Похоже на замороженное пламя, – подумала она. – Теперь я должна подойти поближе, спрятав ружье под накидкой». Она посчитала ступеньки до ворот. Оглянулась. Примыкавшая улица была пустынной. Темнело. Она тенью скользнула в сад. Мне нужно не уходить с травы, чтобы заглушить звуки шагов. Она обошла дом, пока не добралась до окна столовой, на четвереньках подползла к оконной раме. Их там еще не было.
Вдруг в окне вспыхнул свет и осветил лужайку.
– Не включай большой свет, Стефан. У меня голова побаливает. Зажжем свечи?
– Конечно, дорогая, – Стефан потянулся к пиджаку за спичками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76