Упомянула она и о боязни того, что ее магия может принести скорее
новые разрушения и смерть, чем помочь тем, кого она любит.
- Я - всего лишь ребенок, Медвин. Игры и сказки мне гораздо понятней
и ближе, чем битвы и колдовские снадобья.
Медвин не ответил, давая ей возможность выговориться и рассказать о
всех сомнениях, которые подтачивают ее силы.
Закончив свой сбивчивый рассказ, Норисса продолжала неподвижно лежать
в темноте. Рассказав Медвину о своих сомнениях и переживаниях, она
почувствовала большое облегчение, словно камень свалился с души. Никакие
страхи больше не преследовали ее. В темноте Медвин пошевелился и пересел с
ее кровати на табурет в изголовье.
- Ты знаешь, до настоящего момента я не понимал, какое важное
значение имеет для тебя этот зов, - сказал он наконец.
- Именно по этой причине я и отправилась в путь, - призналась
Норисса. - Вовсе не из-за медальона, который принесла мне Эдель. Если бы
медальон заставлял меня идти не в ту сторону, в которую меня тянуло, я бы
похоронила его вместе с Эделью. С самого начала я хотела только одного -
отыскать место, к которому я бы принадлежала и где не чувствовала бы себя
посторонней. Но до тех пор пока я не отвечу на этот зов, я не обрету
покоя.
Норисса напрягла зрение, пытаясь разглядеть выражение лица Медвина,
но увидела только неясный силуэт, слабо освещенный пробивающимся сквозь
занавеску светом. Но она хорошо представляла себе его: наверняка он сидел
очень прямо, скрестив на груди руки, и барабанил пальцами левой руки по
сгибу правой. Выражение лица его, должно быть, отстраненное и мрачное,
взгляд устремлен во внутрь себя, а левый уголок рта опущен.
Он был так похож на ее отца! Суровый и неуступчивый в вопросах,
которые казались ему важными, он был справедлив и щедр на заслуженную
похвалу, а в некоторых вещах он проявлял завидное терпение, тогда как будь
на его месте какой-нибудь другой человек, он давно бы схватился за розгу.
Медвин немного помолчал и произнес ровным голосом:
- Не представляю себе, как нам объяснить это Босру.
Норисса поежилась.
- Я тоже. Но так или иначе, это придется сделать.
При мысли о том, что очень скоро ей придется противостоять гневу
старейшины, она задрожала. Его с огромным трудом удалось убедить даже
тогда, когда Байдевин отправлялся за подкреплением. А что он скажет
теперь? Ответ на этот вопрос Нориссе был ясен.
- Может быть, мне лучше уйти, ничего ему не сказав?
- Гм-м-м... - раздалось в темноте, и Норисса живо представила себе,
как брови волшебника поднимаются вверх в вопросительном осуждении.
Обдумала ли она все возможные варианты? Подумала ли она о том, каковы
будут последствия такого решения для тех, кого оно коснется?
"Нет, нет и нет", - ответил ее разум. Она снова пыталась поступать
под влиянием сиюминутного побуждения, на что Байдевин, будь он здесь, тут
же бы ей указал.
"А Байдевин? - спросила себя Норисса. - Что скажет Байдевин, - когда
вернется в растревоженное осиное гнездо во главе своей армии и обнаружит,
что она исчезла и что нет никакой войны, в которой он мог бы принять ее
сторону?"
- Но я вовсе не отрекаюсь от трона! - громко возразила она. - Я
просто на некоторое время отложу этот вопрос. Людям понадобится защита до
той поры, пока я не вернусь, так что армия без дела не останется.
Да, Байдевин будет рассержен. Он, конечно, ничего не поймет. Но она
не сомневалась в том, что Байдевин поддержит ее решение. Мысль об этом
принесла ей больше удовольствия, чем все ее предыдущие мысли об огромной
магической власти или о сильной армии.
Медвин легко прикоснулся к ее плечу, и Норисса обнаружила, что сидит
на кровати. Медвин заставил ее снова лечь. Его слова заботливо и мягко
прозвучали в темноте:
- Отдохни, мы поговорим об этом позже, - и пальцы волшебника нежно
погладили ее по голове.
Когда Норисса пробудилась, она не могла вспомнить, как заснула,
однако она чувствовала себя сильнее, снова владеющей своими эмоциями.
Медвин по-прежнему сидел на низеньком табурете возле ее постели.
Когда он увидел, что Норисса окончательно проснулась, он похлопал ее по
руке и поднялся.
- Хорошо, что ты смогла отдохнуть. Я пришлю Сорин, чтобы она помогла
тебе.
Маг вышел, в следующую минуту Сорин со свечой в руке вошла в комнату
Нориссы.
- Старик сказал, что ты лучше себя чувствуешь. Хочешь поесть?
Норисса уже сидела на кровати, нашаривая босыми ногами свои высокие
ботинки. При свете свечи она без труда нашла их и натянула на ноги, с
удовольствием отметив, что ее пальцы легко справились со шнуровкой. После
непродолжительного раздумья она отрицательно покачала головой в ответ на
вопрос Сорин. Она была голодна, но есть не хотелось. Она нуждалась в
обществе.
- Спасибо. Хочу просто посидеть с друзьями, - она подняла взгляд и
была вознаграждена; тревога в глазах Сорин почти пропала. - Разделавшись с
ботинками, Норисса встала. - Боср вернулся?
- Нет еще. Но его ждут с часу на час.
Норисса старалась не думать больше о предстоящем столкновении с
властным стариком. Теперь она была уверена в том, что она должна сделать,
и не собиралась обращать внимания ни на какие препятствия и попытки ее
остановить. В молчании она вышла в гостиную впереди Сорин.
Двери и ставни были закрыты и заперты на засовы, что означало
наступление ночи. У огня Медвин и Кхелри были погружены в беседу. Когда
Норисса вошла, Кхелри повернул к ней голову, и по его взгляду Норисса
догадалась, что Медвин рассказал тому о принятом ею решении. В его взгляде
была забота и беспокойство, но ни следа упрека.
Неужели он настолько верит в меня, что примет все, что бы я ни
сделала? А остальные? Норисса коротко и нервно вздохнула, пытаясь
избавиться от внезапного стеснения в груди, и отвернулась. Такая верность
и преданность означали для нее еще большую ответственность, и она снова
подумала о том, что принесет этим людям немало страданий.
Кхелри тем временем поднялся, освободив ей место на скамье у огня, но
Норисса отказалась и села на табурет в углу. Облокотившись спиной о грубую
деревянную стену, она закрыла глаза и позволила своему мозгу свободно
блуждать, перескакивая с одной мысли на другую. Вскоре до ее слуха
донеслось сухое шарканье маленьких ножек по утоптанному земляному полу, и
Норисса ощутила возле себя чье-то прикосновение. Норисса приоткрыла глаза.
Маленькая Грента стояла возле нее, задумчиво жуя кончик пряди своих
рыжеватых волос и рассматривая ее своими топазовыми глазами. Норисса
протянула руки, и девочка вскарабкалась к ней на колени.
Прижав ребенка к себе, Норисса мимолетно подумала об остальных детях,
которым не удастся сегодня принять участие в игре. Она скучала по толпе
ребятишек, которые собирались по вечерам, чтобы глядеть представления,
которые разыгрывала Норисса, или с трепетом наблюдать за чудесами. Норисса
любила эти вечера так же сильно, как и ребятня, к тому же это была
практика в создании иллюзий и контроле за магическими энергиями. Однако в
этой маленькой деревушке было всего несколько ребятишек, и никому из них
не разрешалось выходить из дому после наступления темноты. Так что сегодня
ей придется представлять только для одной Гренты.
Норисса отбросила ощущение одиночества, которое начало все глубже и
глубже проникать в ее сердце, отбросила прочь все свои заботы и проблемы.
Следующие несколько десятков минут они с Грентой проведут в поисках
удовольствия.
Снова прижав к себе девочку, Норисса прошептала ей на ухо:
- Ну как, нашла ты сегодня магический предмет?
Грента улыбнулась в ответ, поудобнее устраиваясь на коленях у
Нориссы, и запустила руку в карман юбки. Кивнув Нориссе, она с большой
важностью вложила в ладонь Нориссы какой-то предмет. Вместе они принялись
рассматривать маленький серый камешек.
- Что за магия в нем спрятана? - спросила Норисса. Девочка неуклюже
пожала плечами, не отводя взгляда от камня.
- Ну хорошо, - начала Норисса. - Если ты не знаешь...
Она замолчала в притворном изумлении. Камешек принялся мерцать
бледным, серо-голубым светом. Постепенно свет становился ярче, и камешек
вздрогнул. Он стал быстро увеличиваться в размерах до тех пор, пока не
перестал умещаться в ладони Нориссы. Раздался громкий треск, и камень
развалился напополам. В потолок ударили голубые стрелы, а камень
превратился в пепел. Сверкающая колонна света уперлась в потолок и
рассыпалась тысячью блесток. Серые, голубые, черные, белые, они сыпались и
сыпались сверху, пока не покрыли весь пол в комнате. Норисса
почувствовала, как Грента вздрогнула от восхищения и испуга, когда над
самой ее головой сверкнула крошечная молния и из тучи, которая повисла над
потолком, отозвался ворчливый далекий гром. Затем туча разделилась пополам
и вниз хлынул дождь из звезд.
Серебряные, красно-золотые, зеленые - тысяча цветов брызнули сверху
тысячью маленьких крупинок. Они барабанили по крышке стола, отскакивали от
полок и кастрюль и сверкающими уборами ложились на головы и плечи тех, кто
сидел внизу.
Грента спрыгнула с колен Нориссы, чтобы поскакать среди мерцающих на
полу сугробов волшебного снега. Набрав в ладони полные пригоршни алмазного
блеска, она подбрасывала его высоко в воздух, словно затем, чтобы вернуть
его обратно в тучу. Родители вторили ей громким смехом, наблюдая за танцем
девочки, а Медвин терпеливо дожидался момента, когда представление
закончится. Норисса тоже была захвачена восхищением, охватившим ребенка, и
даже на несколько минут начисто позабыла обо всем, что ожидало ее за
стенами их маленькой хижины.
Грента вертелась и кружилась, пробираясь сквозь барханы радушных
блесток, но в конце концов голова у нее закружилась, и она внезапно
шлепнулась на землю. В задумчивой тишине она наблюдала за тем, как
жемчужно-серая туча прекратила волшебный дождь и стала медленно таять под
потолком, упавшие из нее звезды погасли.
Медвин и Кхелри немедленно вернулись к своему прерванному разговору,
а Сорин пододвинула поближе свечу и взялась за корзину с рукоделием.
Однако Норисса, ловя на себе хитрые взгляды и таинственные улыбки Гренты,
понимала, что игра еще не закончена.
Она задорно улыбнулась девочке, и та приблизилась, встав возле колена
Нориссы. В руке она сжимала еще одно сокровище. Норисса протянула руку, и
в ней тут же оказался небольшой сучок не более чем в полпальца длиной.
Норисса критически осмотрела сокровище со всех сторон, взвесила сучок
между пальцами руки и покачала головой.
- Я не чувствую в нем никакой магии.
Повернувшись к стене, она воткнула деревяшку в дырку от выпавшего
сучка.
Грента разочарованно опустила голову и стояла молча, изредка
посматривая на Нориссу из-под спутавшихся кудряшек. Внезапно она
заулыбалась и показала за спину Нориссы. Норисса повернулась назад,
стараясь скрыть улыбку, так как ей-то, конечно, было известно, что она
увидит.
В том месте, куда она засунула деревянный обрубок, прямо из стены
торчал мощный сук толщиной с ее предплечье. По всей его длине набухали и
лопались зеленые почки, выбрасывая во все стороны длинные и гибкие усики.
Усики эти кудрявились и шевелились в воздухе в поисках опоры. Коснувшись
пола или стены, они закреплялись и тут же прорастали, выбрасывая новые
побеги и стрелки во всех направлениях. Несколько гибких ветвей пали на
земляной пол и обернулись вокруг лодыжек Гренты. Та вскрикнула и
стремительно укрылась в безопасном месте на коленях Нориссы. Через
несколько минут они уже сидели в беседке из свисающих ветвей и молодых
побегов.
А на ветках уже появлялись бутоны. Они разбухали и раскрывались,
превращаясь в цветы, заполняя комнату сладким ароматом и пестрой мешаниной
ярких красок. Цветы распускались и тут же опадали, оставляя после себя
опьяняющую смесь разных запахов. После цветов завязались и стали расти
фрукты.
Фрукты были всех сортов и размеров. На ветвях повисли маленькие
красные ягодки лирсы, твердые зеленые джерджеловые орехи, даже толстокожие
полосатые дыни корба, длинные и желтые, раскачивались прямо перед глазами.
Беседка была опоясана гирляндами таких соблазнительных плодов, что
Грента не выдержала и, сорвав ягоду грелт, проворно сунула ее в рот.
Разочарование, появившееся на ее лице, заставило Нориссу почувствовать
себя виноватой. Норисса крепко прижала девочку и, поцеловав ее в голову,
прошептала:
- Не забывай, Грента, что моя магия не может создавать реальные вещи.
Все это - только сны и желания.
- Сны и желания, сны и желания! Мы не настоящие! - эти слова эхом
отдались в ушах Нориссы, и она повернулась вслед за Грентой, чтобы увидеть
крошечное личико, уставившееся на них из переплетения виноградных лоз.
Длинный и крючковатый нос существа смешно торчал вперед и был по меньшей
мере вдвое длиннее чем надо. Блестящие черные глазки его часто мигали, а
раздвоенная бородка шевелилась в такт похожему на кашель смеху.
Довольная Норисса украдкой посмотрела на Медвина, гадая, что
заставило его присоединиться к их забаве, однако Медвин, казалось, был
целиком поглощен своим разговором с Кхелри. Норисса снова перевела взгляд
на маленького человечка. Конечно же, это была магия Медвина, поскольку она
точно знала, что она здесь ни при чем.
- Хи! Хи! Просто сны! - крошечный человечек выкарабкался из листвы и
полез вниз по ближайшей ветке. Опустившись на высоту не больше пяди над
полом, он оттолкнулся и прыгнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55