- Это имеет значение постольку, поскольку и таланты, и учителя, и
ученики имеют предел. Я стану учить Нориссу потому, что так распорядилась
судьба. Но я боюсь, что моих знаний не хватит, чтобы выучить ее всему
тому, что ей необходимо. Мы оба родились, чтобы следовать предначертанию
своих судеб. Ее судьба - повелевать, а моя - давать советы и поддерживать
ее. Я еще могу ей пригодиться, так как судьбы подчас странным образом
переплетаются и совершают неожиданные повороты. Но если мы останемся в
живых, я, может быть, еще найду своего ученика.
- Как ты узнаешь что это он, когда вы встретитесь? - спросила
Норисса, крайне заинтригованная тем, что ей предстояло узнать все то, чем
владеет Медвин.
- Испытание укажет мне его.
- Какое испытание?
Медвин только улыбнулся и, подведя своего кайфара к пню, осторожно
вскарабкался в седло.
Они продолжали двигаться вперед до тех пор, пока темнота сделала
тропу совершенно непроходимой. Тогда они снова поужинали всухомятку и
вскоре крепко уснули под надежной охраной ночного стражника Нориссы.
Проснувшись, даже Байдевин и Норисса вынуждены были некоторое время
двигаться скованно, так как ночная сырость и холод сковали их члены. Чтобы
избавиться от ощущения дискомфорта, Норисса углубилась в исследование
трудноопределимых свойств амулета.
Спустя несколько часов езды лес начал редеть, все чаще им попадались
заросшие сочной травой поляны, усеянные разноцветными чашечками полевых
цветов. На краю одной такой обширной поляны, в небольшой рощице, они и
остановились на отдых. Норисса первой спешилась, тихонько хихикая над
сюрпризом, который она готовилась преподнести своим товарищам. Вызвав в
мозгу желаемую иллюзию, она ощутила знакомое тепло медальона, который
начал отдавать ей энергию.
Она наблюдала за тем, как мужчины спешиваются. Байдевин спутал
кайфарам передние ноги и, оставив их пастись, позвал Нориссу. Она не
отозвалась, и он позвал громче. Норисса хранила молчание, и гном бросился
обследовать рощу. Дважды он пробежал почти рядом с ней.
Медвин ждал, отеческая улыбка снова появилась у него на губах. "В
конце концов, девочка, наш друг Байдевин слишком устал для игр".
Байдевин резко остановился, без всякого выражения уставившись прямо
на нее. Когда Норисса, рассмеявшись, скинула свой новый облик, его гримаса
была ужасна, и ей сразу расхотелось веселиться.
- Нет ничего смешного в том, чтобы пугать меня до потери рассудка. Я
боялся, что одно из крылатых чудовищ Тайлека выкрало тебя у нас из-под
носа! Почему тебе так нравится меня мучить?
- Она унаследовала темперамент отца, - вставил Медвин. - Тот тоже
бывал импульсивен до безобразия.
- О, не сердись на меня, Байдевин! - попросила Норисса. - Ты видел,
что я сделала?
Гном, однако, молчал, только Медвин продолжал улыбаться.
- Хватит смеяться надо мной, Медвин. Объясни ему.
- Наша маленькая колдунья чувствует, что она научилась контролю над
своим Талантом, так как ей удалось одновременно удерживать иллюзию и
обойти мое заклинание, - пояснил маг. Норисса счастливо кивнула.
- Я трудилась над этим целое утро и все-таки раскрыла этот секрет. Вы
видели мою желто-зеленую птичку?
На Байдевина это не произвело никакого впечатления.
- Лучше бы ты нашла для себя другой секрет. Я видел зеленую птицу,
которая вдруг пожелтела.
- Да?
Медвин утвердительно кивнул.
- Ох...
- Не разочаровывайся, моя дорогая. - Медвин хихикнул. - Ты быстро
учишься.

10
Солнце медленно двигалось по чистому лазурно-голубому небу, согревая
землю и делая свежесть и чистоту весеннего убранства лесов и полей еще
более яркой, такой, какую можно увидеть только ранней весной. Полевые
цветы кланялись на ветру под деревьями, одетыми в новую, молодую листву, а
птицы перелетали с ветки на ветку в весеннем свадебном танце, весело
распевая брачные песни. На востоке Малая Пограничная, приток Пограничной
реки, сверкала голубым серебрим в окантовке золотого сияния солнца.
Оранжевый оттенок неба на западе предвещал очередной быстрый закат.
Норисса испытывала нарастающее беспокойство. Байдевин искоса
поглядывал на нее, когда Норисса ехала между ним и Медвином. Девяти ка
часто оборачивалась назад и то сдерживала кайфара, то поторапливала его, и
теперь ее кайфар тоже занервничал и принялся грызть удила. Байдевин уже
собирался выбранить Нориссу, но она перехватила его взгляд и,
нахмурившись, подъехала поближе.
- Может быть, я просто трусишка, Байдевин, - сказала она, - тебе
ничего не кажется странным? У меня появилось какое-то очень знакомое
чувство, но я никак не могу вспомнить, при каких обстоятельствах я
испытывала нечто подобное.
- Все вокруг выглядит довольно мирно, - ответил Байдевин,
оглядываясь.
Он нарочно оттягивал тот момент, когда им пришлось выехать из-под
прикрытия леса, и повел их прямо через вспаханное поле только тогда, когда
они увидели само поместье. Выбравшись на дорогу, они двинулись в сторону
деревни Имарилл. Вокруг действительно было тихо и спокойно, однако чем
ближе они подъезжали к деревне, тем быстрее убывало спокойствие Нориссы.
Байдевин почувствовал, что ее беспокойство заразило и его, и он снова
огляделся.
- Может быть, после густого леса открытое пространство и безлюдная
дорога подействовали на тебя таким образом? - предположил он.
Норисса резко натянула повод и остановилась, ее лицо залила смертная
бледность. В глазах появился настоящий большой страх.
- Мы должны повернуть обратно! - она почти прошептала эти слова, но
Байдевин застыл, пораженный, как если бы она выкрикнула их во всю мочь.
Медвин направил своего кайфара к Нориссе и слегка наклонился,
попытавшись погладить ее по руке отеческим ласковым жестом. Беспокойство,
которое испытывал Байдевин, отступило на второй план, и он ощутил укол
ревности, когда Норисса схватила старого мага за руку и прошептала:
- Теперь я вспомнила! Точно так же было в долине Байдевина - никого
вокруг, кроме Джаабена и его солдат...
Из деревни показалась группа всадников, которая явно направлялась к
ним. Байдевин с досадой хлопнул себя по колену. Неожиданно и он понял, что
произошло.
- Ну конечно! Неудивительно, что армия Тайлека смогла незамеченной
проникнуть так далеко и захватить Виграм! Им бы это не удалось, не захвати
они сперва Стаггет. Я вел вас в ловушку!
- И ловушка вот-вот захлопнется. Смотри! - Норисса указывала рукой в
сторону приближающихся всадников, в которых легко было узнать солдат по
сверканию закатного солнца на гребнях шлемов и щитах.
- Скорее обратно в лес! - воскликнул Байдевин. - Когда станет темно,
мы сумеем от них оторваться!
Они развернулись и помчались по дороге в обратном направлении. Сзади
раздались далекие пока крики преследователей, но и желанный лес казался
невообразимо далеко. Внезапно из тени деревьев вырвалась вторая группа
всадников. Они рассыпались веером, и расстояние между двумя отрядами стало
быстро сокращаться.
Байдевин на полном скаку повернул своего кайфара прямо в поле и
помчался к реке. В результате этого маневра они снова оказались ближе к
группе солдат, которая появилась из деревни. Перед ними, преграждая путь,
катила свои воды Малая Пограничная река, казавшаяся оранжево-черной в
свете заходящего солнца. Гном без колебаний направил кайфара вниз по
береговому откосу и заставил животное вступить в неглубокую воду.
Вода доходила кайфару всего лишь до колена, но она текла быстро и
была очень холодна, так как весной ее питали тающие снега на западных
острогах Скелленского хребта. Кайфар протестующе зафыркал и попытался как
можно скорее выбраться из ледяной воды на берег. Байдевин изо всех сил
боролся с животным, стараясь направить его в нужном направлении. Кайфар в
свою очередь прилагал немало усилий, чтобы вернуться на каменистую кромку
берега. Внезапно животное мотнуло головой, так что чуть было не вывихнуло
руку Байдевина из суставов, и ринулось к противоположному берегу. За
спиной Байдевина раздался грозный рев и нестройные крики испуганных
солдат. Байдевин заметил, как вода в реке вспыхнула яркими алыми
отблесками, и рискнул повернуться, благо Медвин уже пересек реку, и теперь
его кайфар, отфыркиваясь, карабкался на берег.
Норисса еще только вступала в стремительный поток на противоположном
берегу. Силуэт всадницы и животного четко выделялся на фоне стены огня,
языки которого танцевали и грозно ревели на ветру. За стеной огня еле
различимые тени солдат метались в беспорядке, пытаясь успокоить испуганных
верховых животных.
Норисса благополучно пересекла реку и приблизилась к спутникам. На
лице ее появилось выражение торжества, а в глазах вспыхивали какие-то
странные, незнакомые огоньки, которые не могли быть простым отражением
пылающих на противоположном берегу кустарников. Это была какая-то дикая,
необузданная красота, которая и испугала, и повергла Байдевина в
благоговейный трепет.
Только спустя несколько мгновений Байдевин услышал ее слова, и в душе
его остался только страх.
- Теперь у нас нет другого выхода, кроме как переправиться через
Пограничную и вступить на землю Сайдры сегодняшней ночью. Давайте
поспешим, чтобы вся эта суматоха сыграла нам на руку.
Не дожидаясь ответа, Норисса стремительным галопом поскакала к
главной реке. Оба ее спутника вынуждены были последовать за ней.
Прежде чем они успели преодолеть половину расстояния, которое
отделяло их от берега Пограничной, их перехватил небольшой отряд воинов,
которые высадились на берег с парома, который до этого находился на
середине реки. Когда командир отряда прокричал свой приказ остановиться,
Норисса рассмеялась в ответ и, натянув поводья, остановила своего
дрожащего кайфара прямо посреди дороги. Байдевин вынужден был остановиться
рядом с ней, приподнявшись на стременах, он попытался уговорить Нориссу
продолжать путь.
- Что ты делаешь? Нам нельзя здесь останавливаться!
- Предоставь это мне! - прокричала в ответ Норисса, продолжая
сдерживать разгоряченное скачкой животное.
Какая-то алчность, прозвучавшая в этой короткой фразе, а может быть,
напряженная, чуть подавшись вперед, поза Нориссы заставили гнома
похолодеть. Он заметил, что тесемки у ворота ее рубашки развязались и на
груди Нориссы сверкнула рубиново-алая капля.
Времени на дальнейшие уговоры не было. Отряд приблизился, и солдаты
разделились, чтобы окружить их. Прямо над ухом гнома раздался громкий
голос Нориссы, которая быстро произнесла какое-то заклятье - какое,
Байдевин не понял, - а ее левая рука взметнулась вверх, и Норисса словно
бы швырнула пригоршню чего-то невидимого в сторону ближайших к ней солдат.
Хаос возник незамедлительно. Солдаты в ужасе корчились и кричали, их
кайфары ревели и пятились. Байдевин увидел множество скорпионов, высоко
задравших свои смертоносные черные жала, а также чиддов - тонких бледных
змеек, которые кишмя кишели под доспехами солдат. Строй солдат сломался, и
они в смятении разбежались, их кайфары трусливым галопом последовали за
хозяевами.
Норисса готова была повести их через реку немедленно, но Байдевин
удержал ее.
- Я лучше тебя знаю эти края. Следуйте за мной.
Байдевин провел их вдоль реки, избегнув света фонарей,
раскачивающихся у кромки воды. Его кайфар оступился, гном припал к его
длинной шее и, лаская пропитанный потом густой мех, зашептал какие-то
ободряющие слова, крепко обхватив ногами бока животного. Он сосредоточился
на том, чтобы заставить кайфара войти в воду, и стараются не думать о том,
что ему еще ни разу не доводилось пересекать реку верхом, во-первых, и что
после того, как они пересекут эту реку, они окажутся на вражеской
территории, отрезанные от всякой помощи со стороны своих союзников. Река
была теперь единственной возможностью вырваться из окружения, и Байдевин
знал место, где река была уже всего. На данный момент этого было
достаточно.
Перевалив через кромку обрыва, Байдевин заставил кайфара спуститься к
воде по крутому береговому склону. У самой воды кайфар попятился, чуть не
сбросив своего седока: снова входить в ледяную воду ему не хотелось. Гном
направил животное вперед, слегка пришпорив его пятками. Кайфар вошел в
реку, но вдруг шарахнулся в сторону и был тут же захвачен быстрым
течением, которое потащило его на глубину. Байдевин судорожно вцепился в
густой мех и отпустил поводья, в то время как он сам старался держать
голову над водой.
Казалось, он барахтался в ледяной воде целую вечность. У гнома не
хватило роста, чтобы оставаться в седле и держать голову над водой, и
поэтому, погрузившись с головой, он бросил своего кайфара и выплыл на
поверхность. Он сознавал, что продолжает мертвой хваткой держаться за
короткую гриву кайфара, и чувствовал, как наливаются тяжестью мускулы рук
и ног. Байдевин начал задыхаться, в груди появилась тяжесть, словно его
плотно завернули в саван. Он уже не мог понять, вдыхает ли он воздух или
воду, но и разница казалась ему уже не важной. Далеко-далеко какие-то
голоса звали его по имени, предупреждали об опасности, но ему уже не
хватало сил, чтобы послушаться. Он слишком устал, слишком тяжелы вдруг
оказались его члены, а горло пылало от желания вдохнуть хоть немного
воздуха. Пусть зовут, он ответит им немного погодя, когда немного
отдохнет, когда каждый глоток воздуха не будет стоить ему таких отчаянных
усилий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55