Как всегда, здесь дежурил констебль, а вместе с ним сидел сержант.
– Вы уверены? – спросил Дэниела сержант.
– Абсолютно! – ответил Хантер, горя от нетерпения. Сержант раздумывал, что делать, по-видимому, ему не хотелось сейчас идти в такую даль.
– Если вы отложите это до утра, – сказал Дэниел, – вы дадите им возможность упорхнуть. Тот, которого зовут Ником, бормотал что-то о том, что им необходимо поскорее сматывать удочки.
Уже занимался рассвет, в природе все было спокойно и тихо. Они молча очень осторожно обошли дом.
С одной стороны дома было крошечное окошечко.
– Я сейчас постучусь и потребую открыть именем закона, – сказал сержант, – а вы стойте у окна на случай, если они попытаются выскочить.
Они заняли свои места. Стало еще светлее. Сержант постучал в дверь, но никто не ответил. Он немного подождал, затем постучал вновь, никто не открывал. Сержант отступил и постарался плечом выбить дверь. Сломав замок, полицейские вместе с Дэниелом ввалились в дом.
И тут им показалось, что они попали в настоящий ад. Начались крики, удары, ругань. Ник попытался выбежать на улицу, но сержант успел его схватить, и они, сцепившись, упали в грязь. Райдер хотел выскочить в окно, но Дэниел и констебль одновременно набросились на парня. Дэниел почувствовал, как по плечу и руке провели лезвием ножа, но он не придал этому особого значения.
Все закончилось тем, что двое задержанных были доставлены в полицейский участок.
– Нужно доложить инспектору Блейну, – сказал сержант. – Он и решит, что нам делать дальше.
– А я считаю, что необходимо сообщить о случившемся мистеру Уориндеру, и как можно скорее, – сказал Дэниел. – Суд начинается в десять утра, и сегодня все должно стать на свои места. Я немедленно схожу к мистеру Уориндеру.
– Но только не в таком виде! – воскликнул сержант. – Ты же ранен, и весь в крови. Такую рану, как у тебя, парень, нужно зашивать. Эх, бедняга.
И только сейчас Дэниел почувствовал нестерпимую боль в руке.
– Доктор Декстер сделает все, что нужно. Клиника открывается в восемь. Я пойду туда сейчас…
Доктор отпустил Дэниела лишь к полудню. Когда он, наконец, появился в суде, сэр Джеймс Далфри выступал с заключительным словом. Зал слушал в полной тишине, и охранники даже не захотели поначалу впускать Дэниела, пока он не заявил, что имеет очень важное сообщение для мистера Уориндера.
– Ладно, тогда напишите это на листочке, – сказали Дэниелу, – и ваша записка будет тут же передана по адресу.
Дэниел написал: «Мы поймали Джека Райдера».
Сначала записка попала в руки Джорджа Уэсткотта, а потом ее передали самому Уориндеру. Он быстро пробежал ее глазами, потом взглянул на Дэниела и кивнул ему. Дэниел опустился на скамейку, стоявшую у стены, откинул голову и закрыл глаза. Он сидел в такой позе, когда объявили перерыв, и все стали направляться к выходу, а вместе с остальными и Кристина с Гаретом.
– Дэниел! – воскликнула девушка и присела рядом с ним. – Я не видела тебя утром в суде и не знала, где ты. Это ты послал записку? Папа уже попросил судью об отсрочке вынесения вердикта, так как появились новые факты, свидетельствующие в пользу Кейт. Я так этому рада! – Потом она заметила его перевязанную руку, в голосе у нее появилась тревога. – Дэниел, милый, ты ранен? Что-то серьезное? Как же так? Ты выглядишь таким усталым…
– Не обращай внимания. Главное, что мы нашли этого Райдера! Это я и написал в записке твоему отцу.
– Как здорово! Это все меняет. Как же ты нашел его? Где, Дэниел?
К этому времени толпа поредела, и Дэниел поднялся со скамейки.
– Как ты думаешь, Кристина, я смогу поговорить с твоим отцом?
– Конечно. – Кристина стала со стороны раненой руки Дэниела, оберегая его, и пошла рядом с ним к выходу, напрочь забыв о существовании Гарета.
Впервые Гарет видел их вдвоем. Он сразу почувствовал существующую между Кристиной и Дэниелом близость, это было написано на их лицах, близость, в которую он до сих пор отказывался верить. Гарету в первые мгновения захотелось уйти, но потом вопреки нахлынувшему чувству ревности он быстро последовал за Дэниелом и Кристиной и через минуту уже поравнялся с молодой парой.
Навстречу им шел Эверард Уориндер.
– Мой дорогой Дэниел! Какая замечательная новость! Кристина сказала тебе, что я просил об отсрочке, и судья согласился? Судья Маки – очень порядочный человек. – Потом Уориндер беспокойно воскликнул: – Господи, Дэниел, что с твоей рукой? На тебя напали? Ты ранен?
– Пустяки… Похоже, что Джек Райдер всегда имеет при себе нож, – спокойно сказал Дэниел.
– Мне бы хотелось узнать подробности, если это, конечно, возможно. Ты выглядишь неважно… Что ты скажешь, Гарет?
И Гарет, который не желал ничего более, как увидеть Дэниела Хантера замертво свалившимся, не смог сейчас подавить в себе присущее ему всегда чувство порядочности.
– Думаю, ничего страшного. У меня с собой есть рабочая сумка, я могу дать ему обезболивающее.
Никто и ничто не могли заставить Дэниела признать свою слабость перед лицом соперника, поэтому он гордо сказал:
– Благодарю, но ничего не нужно. Доктор Декстер прекрасно позаботился обо мне.
– Хорошо, значит, решено, – сказал Уориндер и повел их в старенькую таверну, расположенную за углом, где Дэниел и рассказал о том, как вышел на двух преступников и с помощью сержанта и констебля схватил их.
– Ценой своего здоровья… – заметил Уориндер. – А где они сейчас?
– В полицейском участке на Уайт-Чэпл. Сержант хотел, чтобы я дождался инспектора Блейна, но я из клиники сразу же пошел к вам.
– И слава Богу, что ты именно так поступил!
– Знаете, мистер Уориндер, но они ничего не говорят, только молчат, словно рыбы…
– Думаю, с этим мы как-нибудь справимся. Не все сразу. Я переговорю с Джорджем Уэсткоттом, а затем сам схожу к ним.
– Я хотел бы сходить с вами.
– Разумно ли это, Дэниел, ты еще слаб. Тебе нужен покой.
– Какой к черту покой?! Кейт – моя сестра, и что, я буду бездействовать, по-вашему?!
– Хорошо, не горячись так. Гарет, пожалуйста, отведи Кристину домой, объясни леди Клариссе, что у меня дела, и я вернусь поздно.
– Папа, я хочу с вами, – сказала Кристина.
– Нет, девочка моя. Это не для тебя. Пойдем, Дэниел, нельзя терять ни минуты. Возьмем кеб.
Когда они ушли, Гарет спокойно спросил Кристину:
– Экипаж еще ждет?
– Наверное, Фрэнк собирался ожидать папу. Скажи, чтобы уезжал домой. Я хочу немного пройтись пешком.
Гарет сделал, как просила девушка. Они медленно пошли в сторону дома Уориндеров, почти ничего не говоря друг другу.
Наконец они спустились к реке, и тут Гарет тихо сказал:
– Так вот, значит, какой ваш знаменитый Дэниел Хантер… Очень впечатляюще – герой, пострадавший в борьбе за справедливость!
Кристина оборвала его.
– Прошу тебя, Гарет, не издевайся! Это легче всего – насмехаться. Тебе не идет эта ирония.
– Я не смеюсь, поверь, – сказал Гарет, горя от ревности и обиды за свои чувства. – Я лишь пытаюсь понять, какой волшебной силой он обладает, что сумел тебя увести от меня. Знаешь, что сказал дядя Давид в тот день, когда мы приходили смотреть новый дом?
– Неужели, Гарет, ты все ему рассказал?
– Зачем? Он догадался еще после Рождества, проведенного в Брамбере.
– И что же он сказал об этом?
– Он считает, что все так получилось, потому что ты чувствуешь, что нужна Дэниелу, что ты хочешь ему помочь, хочешь вернуть ему все то, что он никогда не имел. И все же мне не нравится этот Хантер… У парня гордый и независимый нрав. У него, может быть, нет денег, карьеры и всех тех вещей, к которым стремится большинство мужчин, но, по крайней мере, нельзя отрицать, что, живя в суровом мире, он привык к самостоятельности. Хотя он сейчас использует тебя, как привык использовать все, что ему попадается в жизни, он все равно на первое место поставит свою борьбу, свою независимость…
Кристина как-то отрешенно посмотрела на Гарета.
– Я не согласна с тобой. Ты ошибаешься и говоришь так лишь потому, что не хочешь признать правду, свое поражение…
– Нет, и еще раз нет! – с отчаянием воскликнул Гарет. – Я много передумал, и считаю, что я прав. Мне очень хотелось ошибиться, поскольку я знаю, что тебя ожидают впереди лишь боль, разочарование и горькие страдания. Как ни грустно, но это так…
Кристина быстро пошла вперед. В глубине души она понимала, что Гарет отчасти был прав. Бывали времена, когда Дэниел внезапно исчезал, погружаясь с головой в свой незнакомый для нее мир, где ей не было места.
Гарет взял Кристину под руку, ему очень хотелось восстановить их прежнюю дружбу и всегда существовавшее доверие.
– Если мистер Уориндер выиграет процесс, – мягким тоном сказал Гарет, – а я думаю, что так и случится, что ты станешь тогда делать?
– Не знаю… Думаю, папа теперь иначе относится к Дэниелу.
Гарет тяжело вздохнул.
– Знаешь, Крис, иногда у меня бывает непреодолимое желание взять тебя, хорошенько встряхнуть и закричать: «Да опомнись же! Посмотри, как глупо ты себя ведешь!».
– Я знаю, Гарет. Извини меня…
– А иногда, – устало улыбнулся Фрайзер, – я чувствую, что еще могу стать для тебя тем человеком, с которым ты свяжешь свою жизнь…
– О Боже, я ведь ломаю жизнь и тебе, и себе… Гарет, пожалуйста, прости меня и пойми!.. Тебе, наверное, лучше забыть меня и не строить никаких планов.
– Бывают моменты, – сказал Гарет, – когда я хотел бы, чтобы кто-нибудь научил меня, как правильно поступить в этой ситуации…
Очень скоро Эверард Уориндер понял, что и с Ником, и с Джеком Райдером не так-то легко разобраться. Самое большее, чего от них можно было добиться, – это признание, что взломанная в комнате Кейт дверь – дело их рук. Они прямо-таки гордились своими способностями и «геройской» работой.
– Джек – настоящий волшебник! Если надо, он вскроет даже дверь самого главного банка Англии! – рассуждал на суде Ник.
– Жаль только, что он не нашел лучшего применения своим способностям, – сухо заметил Эверард Уориндер. – Вы ведь осознаете, что взлом квартир – преступление, которое карается законом?
– А-а, брось, начальник. Мы же не взяли там ни одной вещички. Просто помогли тому франту, который хотел сделать приятный сюрприз для своей девчонки.
При обыске жилища, где обитал Райдер, был найден черный кожаный кошелек, несомненно, принадлежавший Раймонду Дориану, хотя Джек клялся, что нашел его где-то на улице.
Очень скоро Эверард Уориндер смог составить ясную картину всего происшедшего в тот вечер, но заставить парней признать свою вину было очень сложно, они находили мыслимые и немыслимые оправдания своим поступкам.
В этот день удивленным судьям были представлены живые прототипы изображенных на рисунке Карла Ландовски парней. Вызвали мистера Кенеди, и он на Библии поклялся, что это был именно тот человек, который напал на Карла.
– Вот этот, конечно же, – указал он на Джека. – Его лицо трудно позабыть… Он даже приснился мне неделю назад.
– Да разве вы не видите, что он лжет! – закричал Джек.
– Прошу тишины! – твердым голосом сказал судья. – У вас еще будет возможность высказаться, только попозже. Мистер Уориндер, мы готовы выслушать вашего второго свидетеля.
Джека увели, и в зал суда в сопровождении конвоя вошел Ник, которому раньше не приходилось отвечать перед судом за свои мелкие воровские дела.
Уориндер стал задавать различные вопросы. Парню даже понравилось рассказывать о себе, и при этом его подкупало то, что все эти люди, сидевшие в огромном зале, затаив дыхание, внимательно слушали его, будто он был каким-то мудрым оракулом.
– Итак, объясните нам, где вы повстречали мистера Дориана? – спросил Уориндер.
– Ну, в общем это было так. Однажды вечером мы сидели в баре Нэда, когда туда пришел Дориан и попросил нас помочь ему таким же образом, как и когда-то раньше. Ну, мы с Джеком не увидели в этом предложении ничего сложного и, конечно же, согласились, тем более, что вознаграждение должно быть солидным.
– А вам не пришло в голову, что если мистеру Дориану понадобилось вскрывать дверь мисс Хантер, то это означало, что она не жаловала мистера Дориана?
– О Боже, разве вы не знаете этих женщин? – презрительно сказал Ник. – Все беды, ей-Богу, только от них… Никогда, право, не знаешь, что у них сейчас на уме, они то любят, а то вдруг ненавидят и становятся такими фуриями! Уж я-то их хорошо узнал…
– Сколько заплатил вам Раймонд Дориан?
– В тот вечер – пять Джимми Гоблинов.
– Джимми Гоблинов? – переспросил судья.
– Гиней, милорд.
– Понятно, продолжайте.
– И десять после сделанной работы, – добавил Ник.
– Но потом вы решили, – как бы случайно продолжал Уориндер, – что ваша работа стоит дороже десяти гиней, не так ли?
– А вы как бы подумали? Не каждый способен выполнить такую кропотливую работу. Джек увидел, что у парня полно денег, и мы решили, что можно будет попросить побольше.
– И сколько же побольше?
– Ну, пятьдесят гиней.
В зале раздался единый вздох удивления. На пятьдесят гиней семья из трех человек могла прожить безбедно целый год.
– Довольно большая сумма, однако…
– А-а, не говорите чепухи! Парень вроде этого франта Дориана готов заплатить вдвое больше за ночку со своей девчонкой!
– Возможно, – сухо сказал Уориндер. – Что произошло потом?
– Он очень рассердился на нас.
– Почему? Небось, жалко стало своих денег, все-таки довольно крупная сумма.
– Он стал кричать, что у нас был уговор, и он не даст и пенни больше обещанного, а если нам не нравится, мы можем убираться. Он держал свой кошелек в руке, и Джек попытался его выхватить, но тот подался назад и упал на пол. Он еще больше разозлился и сказал, что сдаст нас властям, на что Джек ему сказал, что он сам будет арестован, что влез в комнату молодой женщины. Это еще больше привело его в бешенство…
Ник разговорился, и завороженная публика боялась пропустить самое интересное.
– Он пригрозил выбросить нас вон, не дав даже обещанной суммы. Схватил меня за руку и попытался вытолкнуть за дверь. А я раньше был боксером. Меня даже звали все Ник-борец. Но это было, правда, давно, и я теперь не так силен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71