Что-нибудь еще?
? Пока нет. Что теперь?
? Теперь я встану и пройду в другую комнату, ? сказала она, поднимаясь. Она была высокого роста. ? Вы раздвинете занавески, постоите у окна, как будто задумались, потом возьмете досье на меня и на Адель и уйдете, заперев за собой дверь.
? Дверь сломана, ? заметил я.
Она уже перешла в другую комнату. Мне было совсем не до того, чтобы думать, какое впечатление произведет моя нора на сбежавшую из дома богачку и красавицу.
? Тогда просто уходите. Не возвращайтесь раньше чем через час.
? Вы думаете, за вами кто-то следит? ? спросил я, подходя к окну.
? Нет, мистер Фонеска, ? проговорила она. ? Кто-то следит за вами.
Взяв папки под мышку, я вышел обратно на яркое солнце и спустился по ступенькам, стараясь не оглядываться по сторонам в поисках того, кто за мной следил. Похоже было на то, что миссис Себастьян либо потеряла голову, либо находится под действием какого-то сильного лекарства или наркотика. Откуда она могла знать, что за мной следят? И зачем кому-то следить за мной? Дуайт? Он знал, где меня найти, и если он убил Берил, то вряд ли находится сейчас на расстоянии меньше трех-четырех миль от «ДК».
Я никого не увидел, не заметил никаких подозрительных машин с затемненными стеклами. Мне хотелось поговорить с Дэйвом, но было ясно, что Мелани Себастьян хочет, чтобы я отошел от своего офиса подальше.
Я сел в машину, отправился в «Уолгрин» на углу Баия-Виста и Сорок первой и оттуда позвонил Салли. На рабочем месте ее не оказалось. Я услышал ее голос на автоответчике и сказал, что скоро перезвоню. Полиция скопировала мое досье на Адель. Они могли найти Салли так же, как нашел ее я. Я думал, что будет лучше, если она узнает о смерти Берил Три от меня. Я хотел защитить Салли Поровски, хотя, в сущности, это было не мое дело.
Затем я позвонил Карлу Себастьяну.
? Карл Себастьян, ? сказал он.
? Льюис Фонеска.
? Вы нашли ее?
? Нет, но уже тепло. Может быть, еще дня два, максимум три.
? Она по-прежнему где-то недалеко?
? Да.
? Вы в этом уверены?
? Абсолютно, ? сказал я.
? Найдите ее как можно быстрее, ? сказал он. ? Найдите ее завтра, и я удвою ваш гонорар.
? Это займет не меньше двух дней.
Он вздохнул.
? Значит, два дня...
? Может быть, три.
Он повесил трубку, и я набрал еще один номер.
? Гриль-бар «Техас», ? произнес Эд Фэйринг с техасским выговором, которому он научился по фильмам.
? Это Фонеска, ? сказал я. ? Эймс на месте?
? Сейчас позову.
? Ты мог бы отпустить его на пару часов?
? Он сам себе хозяин, ? ответил Эд.
Через минуту Эймс взял трубку.
? Алло.
? Эймс, это ты сегодня утром убрался у меня в кабинете?
? Да. Посмотрел, как уехала полиция, зашел, вышел.
? У меня в кабинете или поблизости не было женщины, красивой женщины?
? Нет.
? Берил Три погибла.
Он промолчал.
? Эймс?
? Я.
? Ее убили у меня в кабинете.
? Значит, это ее кровь я смывал? Как она умерла?
? Вряд ли тебе нужно это знать.
? Я хочу знать, Льюис.
? Монтировка. Я кажется, догадываюсь, где ее дочь. Наверное, я найду ее. Ты не съездишь со мной?
? Съезжу, ? ответил он.
? Видимо, понадобится оружие.
? Разумеется. Она с человеком, который убил миссис Три?
? Я не знаю.
? Надеюсь, так, ? сказал он.
? Я заеду за тобой через десять минут.
? Я выйду на улицу.
В моем сне было три человека в платках. Одним из них была Энн Горовиц. Кажется, вторым был Эймс Маккини.
Эймс ждал меня у входа в «Техас». Поверх своего обычного костюма он надел плащ. Погода стояла теплая и солнечная, но я знал, что у его плаща очень глубокие карманы, достаточно глубокие для короткого или укороченного ружья.
Эймс сел в машину и закрыл дверь.
? Если это он убил миссис Три, я собираюсь с ним покончить, ? сказал он. ? Я подумал, что лучше сразу сказать тебе.
? Спасибо, ? ответил я, ? но если это решение бесповоротное, я не могу взять тебя с собой.
Я ехал по Фрутвиллу, к Сорок первой.
? Тогда я потерплю, ? сказал он.
На этом наш разговор окончился. Я подумал, стоит ли включать радио, и решил, что нет. С Сорок первой я свернул направо, проехал мимо высоток и через мост на набережную Берд и двинулся по Сент-Арманд-серкл. Здесь было полным-полно туристических машин. Я сделал крутой вираж, чтобы не врезаться в запряженную лошадью коляску с туристами, и поехал к набережной Лонгбоут, еще через один мост и по Галф-оф-Мехико-драйв, единственной дороге на острове длиной в одиннадцать миль.
Набережная Лонгбоут ? это деньги. Слева от нас тянулись пляжи и высотные многоквартирные дома, справа ? частные коттеджи. Зимой здесь жили богатые немцы и французы. Кинозвезды строили здесь многомиллионные виллы, а Джон Пираннес и ему подобные спокойно торговали попавшими в беду людьми, сомнительными участками земли и еще более сомнительными планами обогащения.
Я подъехал к охраняемым воротам курортного комплекса Бич-Тайдс, опустил окно и вежливо улыбнулся.
? Мистер Пираннес ждет нас, ? сказал я.
Охранник был старый, но неглупый человек. Он поглядел на Эймса, который смотрел прямо перед собой, вернулся в свою будку, набрал телефонный номер и через полминуты вышел.
? Никто не отвечает, ? сказал он. ? Извините.
? Я только...
? Извините, пожалуйста, ? повторил он так, как будто ему в самом деле было неудобно.
Я дал задний ход, развернулся и снова покатил к Галф-оф-Мехико-драйв, где сделал то, что должен был сделать сначала: подъехал к небольшому торговому центру в четверти мили от дома Пираннеса и припарковал машину. Немногие магазины были открыты, но стоянка не пустовала. Мы с Эймсом вернулись к Бич-Тайдс в надежде, что полицейский не остановит нас и не станет расспрашивать. Пройдя под деревьями, мы обнаружили проход в кустах. Охрана здесь была строга у ворот, но почти ни один из прибрежных комплексов не был окружен сплошной стеной.
Я подумал, что ночью охрана, возможно, строже, но видеокамер на деревьях не заметил. Бич-Тайдс определенно нуждался в консультанте по охране.
Мы прошли мимо круглого пруда с дремавшей возле него цаплей, мимо площадки для барбекю и вышли на пляж. Я снял рубашку и забросил ее на плечо.
? Ты ? кинозвезда на пенсии, ? сказал я, помахав троим малышам, строившим замок из песка. ? Ковбой, как Джон Уэйн.
? Если тебе все равно, ? ответил он, ? я буду Баком Джонсом.
Дети перестали копошиться и уставились на Эймса. Мимо нас пробежал босой человек в красных плавках и белой футболке с портретом Бетти Буп, оставляя следы на песке. Он посмотрел на нас; я расхохотался, будто Эймс сказал что-то очень смешное, но тот продолжал смотреть прямо перед собой. Я подумал, что поступил не самым разумным образом, взяв его с собой, а может быть и придя сюда. Но я не мог думать ни о чем, кроме четырнадцатилетней девочки, чья фотография лежала у меня в бумажнике, ее погибшей матери, ее отце, который продал ее, и Джоне Пираннесе, который ее купил.
Зайдя за здания Бич-Тайдс, мы прошли вдоль небольшого бассейна. Плескавшийся в нем одинокий старик кивнул нам как старым знакомым.
Мы заглянули в три дома, читая списки имен на внутренних дверях и избегая охранников, которые разъезжали на маленьких картах. В третьем здании мы наконец увидели надпись: «Дж. Пираннес», и я нажал кнопку.
Ответа не последовало.
Я нажал снова. На этот раз послышался женский голос:
? Алло.
? Джона Пираннеса, пожалуйста, ? попросил я.
? Он не может подойти, ? сказала девушка.
? Почему?
? Кажется, он умер, ? сказала она.
? Адель?
? Да.
? Адель, нажми, пожалуйста, кнопку и впусти меня, ? сказал я.
? Кнопку?
? На домофоне, возле двери, где-то там.
? А кто вы? Полиция?
? Сообразительная девочка, ? сказал я. ? Открой дверь.
Я услышал щелчок и замер, прижав трубку к уху и не спуская глаз с дорожки, где в любой момент мог появиться охранный патруль. Затем послышалось жужжание. Я повесил трубку, и мы вошли в вестибюль. Квартира Пираннеса находилась на шестнадцатом этаже. Через двадцать секунд мы были наверху и бежали по коридору. Эймс почти не отставал от меня, несмотря на длинный плащ, ружье и тридцать лет разницы в возрасте. Дверь квартиры Пираннеса была заперта. Я постучал один раз, потом еще.
? Кто там? ? спросила Адель.
? Ты только что разговаривала со мной по домофону. Открой дверь, Адель.
? А вы кто? ? сказала она.
? Я друг твоей матери.
? Моя мать умерла.
Голос у нее был совсем как у ребенка.
? Я знаю. Кто тебе сказал?
? Мистер Пираннес. Ему кто-то позвонил, и он сказал мне. Кому надо было убивать мою мать?
Девочка плакала.
? Я думаю, гораздо лучше будет поговорить об этом в квартире.
? Я могу отстрелить замок, ? спокойно предложил Эймс.
? Слишком много грома.
? Но ничего лучше мы не придумаем.
? Адель, ? снова попробовал я, надеясь, что соседи нас не слышат, ? Пираннес мертв?
? Кажется, да, ? ответила она.
? Мы разберемся с этим, ? сказал я.
? Мы? ? спросила она.
? Я и еще один друг твоей матери. Меня зовут Лью Фонеска. Моего друга, тоже друга твоей матери, ? Эймс Маккини. Я знаю Салли Поровски, мы с ней друзья.
Последовало долгое молчание. Не оглядываясь по сторонам, Эймс достал из-под плаща ружье и направил его на дверь.
? Я выстрелю, а ты просунешь руку и откроешь, если дверь не откроется сама, ? сказал он.
Дверь открылась прежде, чем он успел выстрелить.
Увидев направленное на нее ружье, девочка отступила назад, закрыла лицо руками и заплакала.
? Все хорошо, ? успокоил я ее. ? Эймс не собирается в тебя стрелять.
Худенькая испуганная девочка с растрепанными волосами стояла босиком посередине абсолютно белой комнаты. Мебель, стены, ковры ? все было белого цвета. Казалось, она играет в переодевание. Старомодное платье из красного гипюра, слишком тесное для нее, помада размазана, тушь ? сплошное пятно на левом глазу и подтек под правым. Эймс опустил ружье.
? Мне холодно, ? сказала она.
В комнате было тепло, но Адель дрожала. Эймс сделал шаг к ней. Она отступила, всхлипывая и пытаясь защититься руками от неминуемого, как ей казалось, нападения. Эймс снял свой плащ и набросил девочке на плечи.
? Так теплее? ? спросил он.
Она отняла руки от лица.
? Кажется, да.
? Где Пираннес? ? спросил я.
Она указала пальцем с ярким маникюром на белое кресло, повернутое к окну.
? Я развернула его, ? сказала она. ? Я не хотела смотреть. Я увидела кровь и...
Эймс отвел девочку к дивану и усадил ее. Я подошел к креслу, на которое указала Адель, и взялся за спинку. Кресло повернулось. В нем сидел хорошо одетый темноволосый мужчина с седеющими усами. Он удивленно смотрел на меня. В голове у него была дыра, белое кресло залито кровью.
Я стоял, глядя на труп, и понимал, что должен что-то сделать, позвонить в полицию, попросить детектива Эда Вивэза и рассказать ему правду. Может быть, он поверил бы мне. Но если бы я был коп, а он ? служащий по доставке судебных повесток, который обнаружил второе убийство за одни сутки, я бы не поверил.
? Это не он, ? сказал Эймс позади меня.
? Что?
? Это не Пираннес, ? повторил он. ? Я встречался с Пираннесом, когда меня судили. У нас был один и тот же адвокат.
? Адель, ? позвал я.
Она сидела на диване, закутавшись в плащ Эймса, но по-прежнему дрожа.
? Адель, ты сказала, что Пираннес умер.
? Да... Вы же сами видите.
? Все-таки посмотри на него, пожалуйста.
? Нет, я не могу.
? Это не Пираннес, ? сказал я.
? Это он! ? вскрикнула она.
? Это не он, девочка, ? вмешался Эймс.
Адель встала и подошла. Эймс поддерживал ее.
? Спилц, ? прошептала она, взглянув на тело.
? Спилц? ? переспросил я.
? Я думала, это... Я услышала выстрел и увидела кровь. Я развернула кресло, не глядя на него, и потом... и потом сидела, пока вы не позвонили. Что он здесь делает? Где мистер Пираннес?
? Как давно ты слышала выстрел?
? Не знаю.
? Где ты была?
? В спальне. ? Она показала на дверь позади себя. ? Кто-то позвонил в дверь. Мистер Пираннес велел мне оставаться в кровати и вышел. Они немного поговорили. Я хотела принять ванну или посмотреть телевизор, но боялась, что он вернется и...
? И?..
? Пираннес с кем-то ругался. Гостей было двое.
? Ты узнала чей-нибудь голос?
? Точно ? только мистера Пираннеса. Может быть, его, ? сказала она, махнув рукой в сторону покойника, но не оборачиваясь к нему. ? Он был тут вчера вечером.
? А другого человека?
Она покачала головой.
? Это был не твой отец? ? спросил я.
? Не знаю, ? ответила Адель. ? Я хотела, чтобы он пришел. Он бы не ушел, не повидав меня.
Она снова заплакала.
? Я хотела, чтобы он пришел, хотела сказать ему, что он сделал ошибку, чтобы он забрал меня. Я скажу вам честно: я надеялась, что это мой отец. Я надеялась, что он убил мистера Пираннеса, но... Можно я закурю?
Это был не лучший момент для чтения лекции о вреде табака.
? Конечно, ? сказал я.
Она подошла к столику у входной двери, подняла крышку белой деревянной коробки, достала сигарету, взяла ее в рот и стала оглядываться в поисках зажигалки или спички.
? Ну была же!..
Она пометалась между столами, вернулась в спальню, снова вышла, вздохнула, вынула сигарету изо рта и бросила ее на диван.
? Мне нехорошо, ? сказала она.
? Что он с тобой делал?
? Мистер Пираннес дарил мне кое-что, делал приятные вещи. Я думала, что знаю, чего он от меня хочет, но оказалось, что я и близко не угадала. Я надеялась, что он умер, я этого хотела. Вы понимаете меня?
? Ты знаешь, как зовут этого парня?
? Кажется, Тони, ? сказала она. ? Тони Спилц. У меня хорошая память. Я плохо себя чувствую.
? Ты можешь умыться? ? спросил я.
? Не знаю.
? Попробуй, только поторопись.
? Я не хочу оставаться одна.
? Я пойду с тобой. ? Эймс положил руку ей на плечо и отвел ее обратно в спальню, а оттуда в ванную. Я стоял, глядя на Тони Спилца, и думал о том, что могло произойти. Куда делся Пираннес? Почему он ушел? Был ли он вместе с Дуайтом Хэндфордом? Вызывал ли кто-нибудь полицию?
Спилц ответить не мог. Я попробовал поискать оружие. Я искал аккуратно, помня об отпечатках пальцев, которые могли оставить Эймс или я. Пистолета не было.
Когда через десять минут Адель снова вышла в гостиную, она стала похожа на четырнадцатилетнюю девочку. Впрочем, без косметики, с зачесанными назад волосами и в черном свитере в обтяжку, возможно принадлежавшем Джону Пираннесу, она выглядела даже младше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30