Scan by Ustas; OCR&spellcheck by Zavalery
«Камински С. Месть»: Иностранка; М.; 2002
ISBN 5-94145-040-0
Аннотация
Частный сыщик Льюис Фонеска, потерявший в автокатастрофе жену и сломленный горем, существует и работает по инерции. Взявшись найти исчезнувшую супругу миллионера и сбежавшую от матери девочку, он едва не погибает, но обретает то, что вновь наполняет его жизнь смыслом.
Стюарт М. Камински
Месть
Фрэнсис и Кингу Штуцманам с теплыми воспоминаниями о Мидуэе
Пролог
Я катил по Триста первой магистрали в сторону Брейдентона, едва превышая минимально допустимую скорость, и на то было три причины.
Во-первых, в Сарасоте огромное множество стариков, которым во Флориде выдают права, даже если они уже ничего не видят или скрючены так, что их не видно из-за руля. Но в Солнечном штате к туристам и пожилым людям относятся с большим уважением: у них есть доллары. Многие из них ведут свои машины в состоянии полной прострации, оставляя позади себя целый хвост аварий, и при этом совершенно уверены, что не причиняют никому зла. Другая группа водителей ? улыбающиеся подвыпившие подростки. Бамперы их машин украшены наклейками с флагом Конфедерации южных штатов и надписями вроде «Мне плевать, как дела у тебя на Севере» или «Я лучше отдам тебе свою жену, чем откажусь носить оружие».
Каким-то мистическим образом водители одной из этих групп никогда не сталкиваются с представителями другой, а бьют машины, калечат и убивают только нормальных людей, которые и автомобили водят, и вообще живут под солнцем как положено.
Но я сказал, что причин было три.
Вторая ? та, что моя жена погибла в автокатастрофе в Чикаго около трех лет назад. Три года, шесть месяцев и пять дней назад. Это произошло не по ее вине. Кто-то ударил ее машину в бок, возможно случайно, так, что она врезалась в низкую бетонную стену на Лэйк-Шор-драйв, и уехал прочь. Виновника аварии не нашли. С тех пор я старался садиться за руль как можно реже, но чтобы заработать на жизнь, без машины мне не обойтись. Я вожу крайне осторожно, всегда помня о том, что за кустами прячется поворот направо, и о белом «Ниссане» с невидимым водителем, и о коричневом «Форде Футура», который мелькает в моем боковом зеркале. Еще несколько месяцев назад, сидя за рулем, я обливался потом даже под кондиционером, включенным на максимум.
Третья причина, по которой я тащился еле-еле, позволяя легковушкам, микроавтобусам и грузовикам себя обгонять, заключалась в почти полной уверенности, что я опоздал. Я сам не знал, хочу ли добраться туда, куда ехал, до того, как произойдет убийство.
В машине работало радио. Музыку я слушал редко, голоса были мне приятнее. Любые голоса ? баптистского проповедника с Юга, Дж. Гордона Лидди, Раша Лимбо или доктора Лауры, гостьи местного ток-шоу, употреблявшей выражения, которые, как мне казалось, на радио запрещены. Когда мне везло, я ловил «Нэшнл паблик рэйдио» и слушал «Принимая во внимание» или «Прохладу», но на самом деле мне было неинтересно, в слова я вслушивался мало.
Я был не один. Рядом со мной сидел, выпрямившись, Эймс Маккини, одетый в желтый дождевик. На коленях у него лежало помповое ружье «ремингтон М-10» двенадцатого калибра. Эймс говорил мало, за семидесятичетырехлетнюю жизнь он успел сказать все, что хотел. Длинными седыми волосами и загорелым лицом он напоминал состарившегося Гэри Купера.
Он умел обращаться с ружьем, хотя иметь ружье ему не полагалось. Эймс приехал в Сарасоту за три года до описываемых событий в поисках бывшего партнера по бизнесу, который, после того как их общее дело в Аризоне было продано, сбежал со всеми деньгами. Когда Эймс разыскал его, они пошли на пески за полосой деревьев на пляже Сау-Лидо и стрелялись, как в старину. Эймс победил. Судья вынес определение «оправданное убийство» и дал ему условный срок за нелегальное ношение оружия. На самом деле во Флориде есть даже закон, регулирующий дуэли, но судья предпочел не вспоминать о нем. Партнер Эймса стрелял первым и успел сделать целых четыре выстрела, прежде чем противник застрелил его. Я присутствовал на поединке и потом давал показания в пользу Эймса, который до сих пор считает, что я спас его от электрического стула.
Я свернул с автострады в Эллентоне, проехал мимо огромного торгового центра, в котором никогда не бывал, и поехал на запад, в сторону Пальметто. Проехал игорный дом, сохраняемый в том виде, что он имел, когда рабы жили в хижинах, а на вторые этажи домов вели приставные лестницы, которые втягивали наверх в случае нападения индейцев-семинолов. Потом миновал консервный завод, харчевни и ломбарды, где работают и торгуют латиноамериканцы.
К тому моменту, когда я снова повернул и двинулся на север по Тамайами-Трэйл, я был уверен, что мы опоздаем.
Начался дождь, потом ливень. Здесь, на побережье залива, лето всегда было сезоном дождей, хотя, впрочем, метеорологические истины, так же как общечеловеческие, стали меняться в этих местах задолго до моего приезда.
«Дворники» на ветровом стекле заработали. Мы ехали на только что взятой напрокат белой «Гео Метро», которую едва не сносило на обочину каждым порывом ветра.
У меня был адрес и самое общее представление о месте, куда я направлялся, но, сделав еще один поворот, я понял, что мы в Пальметто. Пальмы раскачивались под неистово бушевавшим ветром. Улицы начало заливать водой. Машины не ехали, а ползли как черепахи. Люди, все черные, прятались в дома и под навесы. Я пытался разглядеть названия улиц и наконец нашел ту, которую искал. Я свернул за угол и припарковался возле побитого зеленого «Шевроле», стоявшего в глубокой луже. За рулем сидела седая пожилая негритянка, и сразу было видно, что буйство стихии нисколько не выводит ее из привычного спокойствия. Ей, несомненно, случалось попадать в такие ситуации, да и в гораздо худшие. Случалось и мне. Она это переживет. Переживу, наверное, и я.
Я нашел дом, адрес которого носил с собой три дня. Было раннее утро, почти такое же темное, как окна дома, едва различимые за стеной дождя. На дорожке, ведущей к дому, стоял тягач без прицепа. Дом был одноэтажный, сложенный из шлакоблоков. В огромной луже, затопившей газон, валялись целлофановые пакеты, пивные бутылки и булыжники.
Я выключил доктора Лауру на середине фразы: она приказывала рыдающей девице перестать плакать и взять на себя ответственность за собственную жизнь. Казалось, она обращается ко мне.
Мы с Эймсом выбрались из машины, и, пока дошли до двери дома, я успел промокнуть почти с головы до ног. Эймс, которому в плаще было гораздо комфортнее, осторожно нес ружье, держа палец на спусковом крючке. В небе сверкнула молния, и где-то за рекой Манати прогремел гром.
Я постучал. В небе снова громыхнуло. Дождь шумел все так же однообразно. Ноги у меня начинали промокать. Я постучал еще, громче. Ответа не последовало, да я его и не ожидал. Я потрогал ручку. Поскольку дождь барабанил по двери вместе со мной, отпечатков остаться не должно. Я нарушал закон. Я должен был вызвать полицию несколько часов назад, но в тот момент я не ладил с полицией.
Дверь оказалась не заперта.
Я подался вперед, но Эймс удержал меня своей длинной жилистой рукой и вошел первым. Это был дом опасного человека, который... Впрочем, о нем я расскажу потом. А теперь я вошел вслед за Эймсом. Свет не горел, но, несмотря на темноту на улице, кое-что можно было разглядеть.
Дождь настойчиво барабанил по крыше, словно требуя впустить его внутрь, словно порываясь снести к черту этот уродливый бетонный короб.
На диване, на разношерстных мягких стульях, на складном кресле валялись вороха грязной одежды вперемешку с пустыми жестянками из-под «Доктора Пеппера», желтыми пивными бутылками и переполненными пепельницами.
Может быть, когда мы постучали в дверь, его уже не было здесь, хотя его грузовик остался на месте. Может быть, он уехал. Какой-нибудь приятель, если он у него был, заехал за ним, и они вместе пустились искать неприятностей или меня.
? Смотри, ? сказал Эймс своим скрипучим голосом, перешагивая через кучу каких-то обломков на пороге комнаты.
Я прошел за ним в кухню, где стоял запах, трудно передаваемый словами. Тарелки с остатками еды в мойке, переполненное мусорное ведро ? и тело на полу.
Я включил свет. Из мешка с мусором выполз крупный таракан и удалился по своим делам.
Кровь на полу была свежей. Эймс посмотрел на тело, оглядел кухню и покачал головой. Едва заметное движение, но я знал Эймса Маккини. Он ненавидел грязь ? и природную, и оставленную людьми.
? Пошли, ? сказал я, выключая свет.
В гостиной стоял телефон, но я не мог оставаться здесь дольше и не хотел сообщать о том, что нашел уже третье тело за четыре дня. Обыскивать квартиру я не стал. В спальни я тоже не пошел, я знал, что там увижу. Я только хотел выбраться отсюда. Может быть, вернувшись в свой офис и перестав дрожать, я вызову полицию. Может быть, позвоню и навру что-нибудь. Если так, то нужно время, чтобы придумать что именно.
Дождь усиливался.
К машине пришлось добираться только что не вплавь: вода поднялась до оси колес. Я думал о том, видел ли кто-нибудь из соседей, как мы входили в дом. И видел ли кто-нибудь, как сюда входили час или два назад. И рассказали ли бы соседи об убийстве, даже если бы оно произошло прямо у них под окнами.
Мы сели в машину и медленно поехали сквозь ливень, который, казалось, мог смыть всю эту грязь, но почему-то не смывал.
Меня зовут Лью Фонеска.
Камушки сказочной Гретель, которые привели меня к дому из шлакоблоков, начали падать четыре дня назад, когда...
1
? Как здесь жарко... ? Она осмотрела мой крошечный кабинет, стараясь не выказать ни неуверенности, ни неодобрения.
? Кондиционер не работает, ? пояснил я.
? Зачем же вы его включаете?
? Вентилятор крутится ? все-таки полегче. У вас пропала дочь?
Она кивнула.
Все, что мне пока удалось узнать от нее, ? это то, что ее дочь Адель пропала и что саму ее зовут Берил. Свою фамилию она еще не назвала. Она еще не решила, стоит ли доверить ее мне. На вид Берил было около сорока лет. Темные волосы, короткая стрижка на косой пробор, свободное платье с поясом, претендующее на деловой стиль, но уже несколько поношенное и на самом деле без всякого стиля. На коленях сумочка, а колени плотно сжаты. Выразительные голубые глаза ? наверное, когда-то она была красива. На щеке огромный синяк.
Через час меня ждали совсем в другом месте, но я не мог заставить себя поторопить эту женщину. Ей нужно было время. Ей нужно было, чтобы кто-то выслушал ее.
? У меня есть фотография, ? сказала она.
Я терпеливо ждал. Кондиционер деловито гудел, а я делал вид, что мне совсем не жарко.
? Вот.
Она протянула мне маленькую фотокарточку вроде тех, что делают в автоматических будках в супермаркетах.
Девочка была в самом деле красива. Прямые светлые волосы, белоснежные зубы. Одета в зеленый джемпер, на вид старшеклассница.
? Это Адель, ? сказала Берил и посмотрела в окно, как будто ее дочь могла вдруг появиться там.
Настала моя очередь кивнуть.
? Вас кто-то ударил?
Она потрогала синяк на щеке и ответила:
? Нет, я поскользнулась в ванной в мотеле...
? Расскажите, пожалуйста, вашу историю, мисс...
? Миссис, ? поправила она, глядя на свой кошелек. ? Муж ушел от нас, когда Адель была еще маленькой. Шофер.
? Шафер? Это его имя?
? Нет, ? сказала она вздохнув. ? Его зовут Дуайт. Водитель тягача.
? Он был водителем тягача, ? поторопил я.
? Думаю, сейчас он занимается тем же. Я только что сказала вам неправду.
? Неправду?
? Да. Что я упала в мотеле.
Она снова стала поднимать руку к щеке, но опустила ее.
? Это он сделал.
? Ваш муж?
Она кивнула и опять вздохнула, не разжимая губ.
? Вы живете в Сарасоте?
? Нет, но он, кажется, живет здесь. Я точно не знаю.
Я посмотрел на часы, будто оценивал ситуацию. До моей встречи оставалось полчаса.
? Мы с Аделью живем в Брисбейне, в Канзасе. Дуайт ушел, когда Адели было семь лет. Не могу сказать, что меня это особенно огорчило. А два месяца назад он прислал Адели письмо, ? продолжала она. ? Не знаю, что в нем было, она не показала мне, но я заметила обратный адрес. Точно не помню, но отсюда.
Я кивнул.
? Я думаю, она сбежала к нему. Я воспитывала ее одна. В Брисбейне ребенку после школы нечем заняться. Я работала днем и часто ночью в ресторане «У Джима и Эллы». В основном там едят водители-дальнобойщики. Адель проводила вечера перед телевизором или смотрела из окна на заброшенные буровые вышки. Потом подросла, и у нее появилась компания.
? Плохая компания? ? спросил я.
? Одна местная компания и была, если можно так сказать про пятерых-шестерых подростков.
? Продолжайте, пожалуйста.
? Нечего особенно рассказывать. Училась она нормально. Всегда хорошие оценки, только иногда бывали конфликты с учителями. Характером она в Дуайта.
? В отца, ? уточнил я.
? Адель девочка бойкая. Ей даже предлагали ездить на соревнования со школьной спортивной командой в качестве заводилы болельщиков, но она не захотела. ? Берил опять вздохнула. ? Играла в школьных постановках. Однажды у нее была такая длинная роль... Как они умудряются запомнить столько слов?
Я делал вид, что не замечаю, как обливаюсь потом.
? Не знаю, ? сказал я.
? Жизнь ? загадка, ? продолжала Берил.
? Согласен, ? кивнул я.
? Она ушла из дому три с небольшим месяца назад. Никакого письма. Взяла с собой немного вещей и приклеила на телевизор записку, что уехала и позвонит. Я сообщила Джошу Гамильтону, шерифу, что она сбежала. Он взял фотографию, точно такую же, и сказал, что будет искать и, может быть, распорядится расклеить карточку на молочных пакетах и бумажных мешках в супермаркетах, если она не вернется через пару недель. Я сказала ему о письме от отца.
? А потом вы...
? Работала, ждала. Она не появлялась. Джош посоветовал мне купить эту штуку, которая определяет номера телефонов, на случай, если она позвонит. Я купила, хотя они страшно дорогие, но... Адель позвонила только один раз, две недели назад. Я записала номер. Голос у нее был подавленный, испуганный. Я спросила почему, она ничего не ответила. Я просила ее вернуться, она отказалась, сказала, что у нее все будет в порядке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30