Совершенно случайно он перебил древко флага защитников укрепления. Белая антилопа и красные розы исчезли из виду.
Рыцари оседлали коней и выстроились вдоль стены, все они находились на определенном расстоянии друг от друга. По команде они стали подниматься вверх по склону. Черный флаг с зелеными лилиями исчез из виду. Люди с заветренными и прокопченными лицами карабкались на полуразрушенную стену, мчались по склону, чтобы полюбоваться результатами великолепного залпа. Они прыгали и танцевали от радости и сильно хлопали друг друга по спинам. Бомбардиры начали петь «Бедняга Генрих Шестой». Король Англии уже прославился плохим состоянием психики, и французские солдаты постоянно напоминали об этом врагу.
Кер отвел одного рыцаря в сторону.
– Где сир д'Арлей?
– Вот он. – Рыцарь показал на углубление в земле. – Он вытаскивает войлок из дула первой бомбарды. Он скоро освободится. Понадобится полчаса, чтобы орудия остыли.
Когда появился д'Арлей, Кер с трудом его узнал. Лицо друга стало черным, как у кузнеца. Руки были обожжены и покрыты пятнами от пороха, одежда была грязной и ободранной. Д'Арлей поднял перед собой руки, как бы защищаясь.
– Не стоит меня ни о чем спрашивать, господин Кер. Я устал объяснять всем причину, почему я сделал именно так.
– А мне и без объяснений все ясно. Никто не хотел рисковать жизнью, и вы решили сами показать пример. После этого народу стало достаточно, чтобы начать стрелять – из бомбард. Мне все стало об этом известно еще прошлым вечером.
– Вам известно, что следующим предложил свои услуги Прежан Кеннеди? Мы с ним работаем вместе – почетный рыцарь и бывший капитан разбойников. Мы выполняем работу простых бомбардиров. Кое-кому это может не понравиться. Должен признаться, что очень высоко оцениваю работу шотландца.
– Вам известно, что при дворе ваши действия считают сумасшествием, а не актом мужества?
– Мне известно, что они надо мной смеются и считают меня опасным чудаком, – сказал д'Арлей, и его черное лицо расплылось в улыбке. – Мне все равно, меня абсолютно не интересует их мнение.
– Я явился сюда сегодня, чтобы сказать: вы можете прекратить свою работу, – сказал Кер. – Вы положили начало мерам предосторожности – и пушки снова стреляют. Вы уже достаточно рисковали собственной жизнью.
Д'Арлей покачал головой:
– Я же не вожак стаи. Что скажут эти храбрые парни, которые постоянно рискуют собственной жизнью, если я сейчас их покину? Нет, я решил заниматься пушками, и я буду продолжать это делать. Все это может продлиться не так долго. Мне кажется, что Ле Пти-Аппюи капитулирует завтра же, и после этого англичане придут к выводу, что не стоит больше удерживать Руан. Если так случится, война скоро закончится.
– Правда, что английские лидеры выказывают желание обсудить мирные условия с нами? Но когда жители Руана попытались провести наших людей через «слабое место англичан» в Руане, старина Тал бот налетел на них со своими солдатами и «поприветствовал» наш отряд. Там погибло много французских воинов. Англичане вообще любят обсуждать условия мира. Старина Талбот – прекрасный закаленный солдат, он хвастается, что никогда и никому не сдавался. Вполне возможно, что он решит сражаться до последнего солдата.
С того места, где находились Кер и д'Арлей, было видно, как протянулся лагерь французских солдат. Ветер дул с севера, и очень похолодало, поэтому кругом развели костры. Издалека доносились звуки рожка. Это говорило о готовности войск к сражению. Здесь были собраны большие силы, и они готовились нанести решающий удар по врагу. Кер понимал – такое впечатление создавалось потому, что Дюнуа очень умно расположил войска. На самом-то деле многие отряды так до сих пор и не подошли.
Кер положил руку на плечо д'Арлея.
– Послушайте меня внимательно, Робин, – шепнул он. – Мы так и не собрали воедино все наши войска. Если бы англичанам было известно, до какой степени мы слабы, они, конечно, продолжили бы сопротивление… Нам еще очень далеко до победного конца. Здесь вы сделали уже достаточно. Отмойтесь от сажи, пусть врач позаботится о ваших ранах, и будьте готовы поехать со мной к Дюнуа. Я с ним разговаривал, он желает использовать ваш опыт по-иному.
Д’Арлей покачал головой:
– Вы меня убедили в том, что мне следует оставаться именно здесь. Мы скоро разобьем Ле Пти-Аппюи. Только так можно устрашить Талбота. Чем быстрее снова заговорят пушки, тем будут выше наши шансы в сражении. Пока не падет замок, Кер, я остаюсь на своем посту.
К ним, прихрамывая, подошел Прежан Кеннеди. Он пытался подкрутить обгоревший ус. Он был чернее, чем д'Арлей, его одежда выглядела более обгоревшей и ободранной.
– Вы пожаловали к нам в самый неподходящий момент, заявил он Керу. – Через пару часов, если только нам… удастся выжить, мы сможем кое-чего достичь. Вам ясно, что, когда имеешь дело с орудиями, в этом нет ничего героического. Мы с д'Арлеем похожи на парочку трубочистов, господин Кер, а может, и на старых пугал, которых оставили на зиму в пустом поле.
Кер не смог удержаться от улыбки, когда взглянул на чумазое лицо и забавную фигуру шотландца.
– Впервые вижу вас без клетчатого платочка на шее.
– Да, – мрачно заметил Кеннеди. – Я себя чувствую раздетым без отличительной клетки моего клана. Мне не хотелось, чтобы мой платок побывал в том аду, в котором мы находились в последние дни. Сударь, должен вам сказать: если я погибну, не важно где и когда, и даже если будет сложно собрать воедино мои останки, вы должны позаботиться, чтобы Прежан Кеннеди был похоронен подобающим образом и с почетом… и чтобы на мне был мой отличительный клетчатый платок.
– Почту для себя за честь выполнить вашу просьбу.
– Благодарю вас, сударь. Я должен поблагодарить вас также за дорогое, хорошее вино, которое постоянно выдается нам. Каждый вечер мы пьем его за ваше здоровье.
Пока они разговаривали, д'Арлей внимательно рассматривал расположение французских войск и дорогу, ведущую в Руан. Ему не понравилось то, что он увидел.
– Вам не кажется, что здесь у нас сосредоточено слишком мало сил? – спросил он у собеседников. – Их здесь меньше, чет в любом другом месте.
Шотландец согласился:
– Да, сударь. Мне кажется, что войск здесь явно не хватает. Линия отрядов тонка, как юбочка шотландца в зимнюю стужу. Я объясню вам причину этого. Многие все еще верят в то, что наши пушки – это что-то от колдовства и вообще дьявольская забава – называйте это как хотите, и поэтому они предпочитают держаться от нас подальше.
– Ваши соседи приходят к вам, чтобы посмотреть на пушки в действии?
– Нет, ни один ублюдок не подходил к нам. Они над нами насмехаются и называют дьявольскими чертями и колдунами. Когда мы проходим мимо, они крестятся и зажимают носы.
– Кто командует войсками по обе стороны от вас? Д'Арлей ответил:
– Джихан де Мотт – справа и Ингеррар де Тенкон – слева. Керу не понравилась эта информация.
– Они оба странствующие рыцари. Если бы все делалось нарочно, нам было бы трудно найти более преданных делу и Кодексу рыцарства людей. Но они не сделают ничего, чтобы добиться победы для Франции. Отец Небесный, спаси нас от людей, подобных Джихану де Мотту и Ингеррару де Тенкону!
Кер начал над чем-то размышлять.
– Я уверен, что эти два глупца никогда не придут к вам на помощь, если англичане станут атаковать пушки!
Он еще раз оглядел французские позиции.
– Дюнуа не мог намеренно сделать это. Конечно, ему следовало собрать воедино имеющиеся силы, но он никогда не стал бы обнажать свои пушки. Где Жан Бюро?
– В ставке господина Дюнуа, – ответил д'Арлей.
Кер сделал два шага, затем указал на дорогу, ведущую в Руан:
– Взгляните! Что вы там видите?
– Весьма мало, – заметил д’Арлей. – Сегодня воздух непрозрачен. Иногда нам удается видеть ворота города, но не сегодня.
– Сегодня видна только половина расстояния до города. Что будет, если английские войска неожиданно появятся с боковой дороги справа? И на полной скорости помчатся в этом направлении? Смогут ли Джихан де Мотт и Ингеррар де Тенкон сразу выставить своих всадников? Будет ли у нас время, чтобы убедить этих рыцарей в том, что им следует предпринять? Или сообщить милорду Дюнуа о нападении на вас?
Д’Арлей попытался определить расстояние на глаз.
– Нет, у нас будет время, чтобы самим защищаться – и все! Но тогда французской армии грозит серьезное поражение.
– Сразу отправляйтесь к человеку, который замещает Бюро, – скомандовал Кер, – и объясните ему эту опасность. Пусть он срочно предпримет необходимые меры. Нужно послать гонцов к де Мотту и де Тенкону. Скажите, что вы ожидаете атаки и может понадобиться их помощь. Да пусть поторопятся, и чтобы было задействовано много воинов! Договоритесь о сигнале предупреждения. Вы расположены на возвышенности и сможете увидеть англичан первыми. Красный флаг даст им знать, что вы обнаружили врагов.
Пока Кер разговаривал, он не сводил взгляда с дороги на Руан.
– Я уверен, что атака состоится. Ни один хороший солдат не упустит возможности уничтожить пушки врага. В настоящее время существуют идеальные условия для нападения. Он громко выкрикнул: – Д’Арлей, вам следует поспешить! У нас нет времени!
2
Джихан де Мотт грубо ответил гонцу, что рыцарь не носит свиных перьев. Это было модное выражение в то время, оно означало, что он, рыцарь, считает ниже собственного достоинства принимать участие в военных операциях вместе с простолюдинами. Он имел в виду бомбардиров. Ингеррар де Тенкон вообще ничего не ответил.
Пушки вновь начали свой танец смерти (так в то время называли залпы бомбард), и все увидели, как стены замка дрогнули. Кер пытался анализировать создавшуюся ситуацию, он понимал, что опасность возросла. Странствующие рыцари – Тенкон и Мотт – ясно дали понять, что помощи от них не будет…
Кер подошел к краю холма, закрылся от солнца, чтобы лучше рассмотреть Руанскую дорогу, простиравшуюся на север. Мгла не позволяла видеть далеко. Кер напряг зрение, ему показалось, что он видит какое-то движение.
Худшие страхи подтвердились. Вооруженный отряд двигался по дороге. Кер смог разглядеть, как кони трясут головами и впереди развевается флаг. Он понимал, что ни один французский патруль не отважился бы забраться так далеко на вражескую территорию, и был уверен, что это – англичане.
Он начал кричать что есть мочи:
– Приготовиться! Англичане! Готовьтесь! Оруженосец быстро водрузил красный флаг – сигнал того, что враг обнаружен. Два других оруженосца побежали предупредить соседние отряды. Они бежали изо всех сил, но тяжелые доспехи и стальные поножья мешали. Четвертый оруженосец отправился на склон холма, где ждали сигнала новые люди.
Молодые воины были готовы к сражению, они выстроились рядами на самой макушке холма, опираясь на пики. Коней держали оруженосцы, и кони, предчувствуя перемены, нервно перебирали копытами. Сзади находились платформы, рыцари использовали их, чтобы сесть в седло. Для более тяжелых рыцарей существовало другое приспособление – длинный деревянный рычаг, присоединенный к платформе. К концу рычага был приделан стальной крюк. Если рыцарь никак не мог взобраться на коня, этот крюк цепляли к его поясу, рычаг поворачивался и вываливал бойца прямо в седло.
Сейчас платформы были не нужны. Новые люди были худощавыми, и если оруженосцы подставляли свое плечо, они легко могли вскочить в седло сразу же после сигнала.
Жак Кер прошел сквозь строй и направился к Алану де Керсэ. Он взглянул на юношу и увидел румянец на щеках и огонек азарта в глазах. Это поразило Кера.
– Алан, вам придется нелегко. Боюсь, что вам неоткуда ждать помощи. Соседи настолько погрязли в собственных традициях, что они не станут вам помогать.
– Так даже лучше, – с задором выпалил юноша. – Господин Кер, мы хотим сражаться одни. Если они придут к нам на помощь, то могут потом сказать, что победа была достигнута исключительно благодаря им.
– Но врагов так много!
Алан де Керсэ несколько мгновений разглядывал шествие англичан. Их было хорошо видно. Приближался довольно значительный отряд. Враги продвигались быстро, и вскоре выяснилось, что у их всадников было легкое вооружение. Кер понимал, что они рассчитывают на быструю схватку. Это его не успокоило, потому что англичане могли легко расправиться с бомбардирами.
– Их всего пять к одному, – сказал Алан. Он был уверен в себе и, казалось, ничего не боялся.
Кер взглянул на молодые лица и на всех увидел то же самое выражение ожидания и желание поскорее вступить в схватку. Ему стало очень грустно. Эти ребята были так молоды. Некоторые из них напоминали пажей. Они так хотели жить и еще не разучились радоваться. Ему было больно думать о том, что скоро им придется вступить в схватку с хорошо обученными англичанами и многие погибнут от ударов вражеских мечей. Кер всегда считал, что война крайне жестока и напрасно забирает человеческие жизни, что она – результат какого-то непонятного бешенства, овладевающего людьми. Но только теперь он в полной мере осознал всю бессмысленность и глупость войны. Кер почувствовал собственную ответственность за случившееся, потому что именно он финансировал продолжение военных действий и настаивал на них.
«Теперь уже ничего невозможно изменить и избежать, – думал Кер. – Франция могла бы истечь кровью. Жизнью каждого из погибших сегодня молодых людей придется заплатить за тысячи жизней будущих поколений». Керу хотелось оправдаться хотя бы перед самим собой.
– Алан, я бы с радостью отдал все, чем владею, чтобы только вам не нужно было сражаться.
– Неужели вы лишите нас подобного шанса? – воскликнул молодой рыцарь. – Господин Кер, нас готовили к этому делу. Мы должны сохранить пушки. Пока что мы ничего не делали. Только сопровождали батареи и находились рядом, когда начиналось сражение. – Он взволнованно указал на английские колонны, которые находились на расстоянии тысячи ярдов от них. – Сударь, через мгновение они будут здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66