Аммонийная горка могильным курганом прикрыла древний нефтехимический завод, когда несколько столетий назад он лишился всех полезных сооружений. Достаточно современное промышленное здание тоже лежало в руинах, поскольку последняя капля природного газа, который здесь перерабатывался, давно иссякла, а корни и непогода разрушили все, что не использовал человек.
Впрочем, не так далеко оказалось более новое и доходное предприятие, превращающее отбросы и всякий мусор, в основном опилки, в топливо нынешнего дня; оно располагалось на краю Кеная, жившего по-прежнему интенсивной жизнью.
Пять тысяч жителей делали город самым крупным на огромной территории.
Вдоль привычных улочек жались дома; деревянные мостовые подчас даже сменялись асфальтовыми. Дома были украшены искусной резьбой и раскрашены, как и на материке. Некоторые из них принадлежали торговцам, купцам, брокерам, докторам, ветеринарам и разным специалистам, имевшим свое дело на суше. Еще было несколько складов, фабрик, коптилен, лесопилка… гостиница, бар с грилем, школа, две церкви и парк с языческими святилищами… Над всеми зданиями высилось Собрание Ложи Волка, с трехъярусной крышей из дранки, тотемной колоннадой и сторожевой башней; тут находилась администрация, в том числе и городской зал собраний, и библиотека… Эмблемы на частных домах указывали на места собраний других Лож… Все рыбацкие лодки были в море, но у причала оставались три грузовых судна, их наклоненные мачты вырисовывались на фоне тумана, укрывавшего далекие вершины; паром, на котором быки крутили гребные колеса, полз через залив из Тионека.
Народу на улицах было немного, в основном занятые игрой дети: белые, эскимосы, алеуты, инжуны и разнообразные метисы, бегавшие среди суетящихся дворняжек и важных маламутов.
Время от времени, стуча копытами, проезжал верховой, про-громыхивала телега. Встречные пешеходы здоровались с Роникой.
Здесь мужчины и женщины одевались почти одинаково, впрочем, нередко одежды были красиво расшиты; мужчины носили бороды и длинные волосы, женщины распускали волосы до половины спины; улицы пахли морем, смесью морской соли, смолы и рыбы, дыма и запаха человека. Солнце на западном горизонте опустилось за облака. В окнах мерцал свет ламп.
Роника направилась к Собранию Волка, поднялась по ступеням, взошла на крыльцо и открыла парадную дверь; пол и стены впечатляющего своими просторами зала были обшиты панелями твердого дерева, на которых причудливо змеились слои; портреты предков чередовались с трофеями; в каменном очаге пылали бревна, тени и отблески пламени плясали на стенах.
Двери были открыты для каждого. Роника назвала свое имя возле стола в приемной. Далее ее направили вверх по лестнице в нужный кабинет.
Дверь оказалась закрытой. В сумраке коридора она заметила, что эмблему мастера Ложи лишь недавно обновили свежей краской. Винтовка и плуг, скрещенные над раскрытой книгой, напоминали о том, что Ложи породила сама необходимость; вместе легче было сражаться, помогать друг другу и сохранять знания. Роника нахмурилась – войны с монгами давно закончились, но маураи…
Беньо Смит не запрещал беспокоить себя, клерк внизу не упомянул об этом, и Роника хотела побыстрее выполнить свой непосредственный долг – отчитаться, а потом отправиться к матери и отчиму. Она постучала.
– Войдите, – ответил голос по транскому.
Войдя, она сразу заметила усталость на орлином лице Беньо, сидевшего, впрочем, с прямой спиной, седые волосы и козлиная бородка казались символами сопротивления. Гость, находившийся в кабинете, поднялся и отвесил ей любезный поклон. Прямо как маурай, подумала она с негодованием. Жест был вдвойне не к месту, учитывая голубую форму офицера Союза и знаки отличия капитана.
– Роника! – негромко воскликнул Беньо. – Входи… рад видеть тебя, дорогая.
– С позволения дамы представлюсь, – сказал незнакомец. – Микли Карст.
– Роника Биркен. – Она ответила на рукопожатие. Гость чуть задержал ее ладонь в своей руке, разглядывая ее в свете лампы и тех скудных отблесках заката, что еще брезжил за окном. Этому невысокому и крепкому мужчине было лет под пятьдесят, однако движения его оставались порывистыми. Крупная голова, острый длинный нос, небольшие льдистые голубые глаза, коротко стриженные седые волосы и борода, меж тонких губ проглядывали зубы. Высокий голос слегка тараторил. Когда гость улыбнулся, лицо его преобразилось; незнакомец умел очаровывать.
Она обратилась к Беньо:
– Сэр, экспедиция закончилась с успехом, – объявила она. – Как с подробностями? Доложить завтра?
– Нет, выкладывай все немедленно. – В глазах старика вспыхнула радость. – Садись. Выходит, у нас повод для торжества.
Он достал бутылку и бокалы из буфета.
– А моему прибытию и не подумал обрадоваться, – усмехнулся Микли Карст, обращаясь к Ронике. – Естественно: вас лицезреть одно удовольствие, не то что меня.
– Можешь говорить свободно, – пояснил ей Беньо. – Капитан Карст состоит в разведывательном корпусе. Он знает об Орионе, наверное, больше, чем я, и всегда честно служил Волку. Он только что рассказывал мне о своей самой последней вылазке.
Гость добавил:
– Учтите, хвастать не люблю, но в данном случае собственный опыт убедил меня в том, что нам необходимо срочно совершенствовать меры безопасности. Я прибыл сюда, чтобы обсудить на месте подробности с вашим начальством.
Опустив рюкзак, Роника приняла бокал. Отменное виски дымком прокатилось по языку и пищеводу. Отдых равным образом согревал ее мышцы.
Микли Карст извлек пачку сигарет и предложил девушке, получил отказ и закурил сам. Кончики пальцев его пожелтели. Она была рада, что приоткрытые окна выпускают этот смрад наружу.
– Насколько я понимаю, – проговорил он, – вы искали делящиеся материалы.
– А как вы узнали об этом? – проговорил мастер Ложи.
Офицер пожал плечами:
– Мисси Биркен, вполне очевидно, побывала в Наружье.
«Мисси, Наружье, – подумала она – …маураизмы». Но сами слова не давали повода сомневаться в его лояльности. Она видела достаточно примеров иностранного влияния в городах юга, более того – тамошняя молодежь… люди, принадлежащие к ее поколению – явным образом сомневалась в целях Северо-западного Союза, самой цивилизации, породившей эту страну.
– Одежда, загар… – Он ухмыльнулся. – В нашем климате загореть трудно. Итак, наша дама долго пребывала в лесу, причем по весьма важному делу, раз по возвращении направилась прямо к вам, сэр. Словом, остаются лишь делящиеся материалы. – Карст выпустил колечко дыма. – Мы знаем, что материалы, собранные для энергетического проекта, были конфискованы нашими уважаемыми противниками сразу после войны, – лениво продолжал он. – Однако я никогда не сомневался, что до Судного Дня на Ляске находились склады тактического оружия. И едва ли в том пышном оргазме они были эякулированы все до последнего. Проблема заключается в том, чтобы после минувших столетий обнаружить их остатки на огромной и редконаселенной территории. – Он поглядел на Ронику. – Итак, вы располагаете какими-нибудь намеками?
– Нет, – возразила она. – Люди, пересекавшие горы Ренгли – в основном торговцы и трапперы – слышали от местных туземцев кое-какие подробности, но, конечно, не догадывались, о чем идет речь. Мы всегда выспрашиваем всех, кто приходит из леса; расспрашиваем обо всем, что с ними случилось в пути. Но ничем себя не выдаем. Разве Ложа не может интересоваться тем, что происходит в лесах? Мы ж ни хрена, – простите меня, мастер Смит – ни черта не знаем. Однако рассказы эти кое на что намекали, и я вызвалась проверить.
– Роника у нас особенная, – с гордостью проговорил Беньо. – Она – профессиональный Покоритель, а теперь получила еще диплом инженера-электронщика. В основном она будет работать за Проливом и лишь изредка проверять подобные перспективы в походах.
– Прекрасная мысль, – проговорил Микли Карст. – Поздравляю вас, шеф.
Беньо склонился над столом. Его сухая фигура дрогнула.
– И сколько же ты отыскала, Роника?
– Три целых боеголовки, – отвечала она. – Есть еще несколько разрушенных; но делящийся материал можно извлечь из почвы. Если судить по характеру излучения, уран не представляет серьезных токсических проблем. – Она снова взволновалась, словно бы вновь оказалась на том скалистом склоне, под холодным мелким дождем, и услыхала эхо своего торжествующего голоса, и добавила – негромко:
– Период полураспада, как вам известно, миллион лет. По-моему, там сырья на дюжину килотонн.
Место расположено выше границы лесов, так что туда редко кто заходит, впрочем, руины достаточно заметны. Скалы покрыты густыми пятнами ржавчины; их-то и заметили заплутавшие охотники, пересекавшие долину кратчайшим путем. Можно не опасаться того, что они проболтаются… дикари, наивные и простые, они до смерти боятся призраков древних времен.
Она откинулась на стуле, скрестила ноги и сделала хороший глоток.
Микли приподнял брови почти с уважением. Опустив их, он обратился к Беньо:
– Сэр, операция по доставке материала должна быть обставлена как свадьба дикобразов. Я уже предупреждал вас, что Инспекторы маураев становятся подозрительными. Увы, этого не избежать. Секреты – вещь очень хрупкая, даже когда их упрятывают подальше, но пока нам удавалось отвлекать противника. – Он хихикнул. – Кажется, я могу приписать себе авторство – в противном случае остановите меня – одной интересной идеи: много лет назад мы принялись утверждать, что все разговоры об Орионе – вещь обычная, из числа тех легенд, что возникают у угнетенной нации; спящий герой когда-нибудь должен пробудиться и всех освободить, а потом он будет править в мире и справедливости, и все такое прочее. Я уговорил ряд антропологов опубликовать статьи на эту тему… – Он умолк, загасил сигарету, достал следующую и прикурил.
– Никто не может жить не изменяясь. Последняя миссия маураев угодила куда ближе к цели, чем я надеялся. Мне это не понравилось.
– Ты как раз собирался рассказать мне о ней, – ответил Беньо.
Тут Роника решила, что торопиться домой незачем: разговор обещал быть интересным.
– Итак, – начал гость, – все началось с того, что офицер их разведки явился в нашу штаб-квартиру в Виттохрии и потребовал, чтобы его провезли по северу. В соответствии с полученной им информацией, на Ляске происходило нечто запрещенное мирным договором, и он получил приказ проверить, как обстоят дела. Должно быть, дело усугубила недавняя смерть Верховного Комиссара.
Роника нахмурилась. Новость эта ее не порадовала. Студенткой она слыхала о Руори Хаакону только хорошее, Да, он не позволял независимому Союзу вновь обратиться к ядерной энергетике, которой страшились маураи; однако она была не на его стороне, но при этом превосходно понимала, почему идеалы родителей кажутся многим из ее ровесников сомнительными. Среди ее однокурсниц многие открыто признавались в любви к Руори.
– Нам пришлось «уйти его», – проговорил Микли Карст, – посему следовало рассчитывать на ответные действия.
Беньо и Роника вздрогнули.
– Что? – прошептал мастер Ложи. – Выходит, смерть не была случайной? А как же тогда пир, соревнования стрелков из лука; откуда взялся слепец, который попытался стрелять, руководствуясь чужим голосом, но не расслышал наставлений…
– Думайте, что хотите, – отвечал офицер. – В любом случае маурай действовал весьма эффективно. Когда взойдет Орион, ни к чему, чтобы наши люди были полны сомнений, они и без того будут ошеломлены. Пусть они поживут несколько лет под властью персоны менее симпатичной, чем прежний Верховный Комиссар маураев. – Чувствуя волнение слушателей, он решительным тоном продолжил:
– Итак, этот их агент настаивал на том, что должен побывать на севере и все осмотреть. Как положено, его проводник – лицо, считающееся штатским – был выбран из моего корпуса.
Случилось так, что это был я. должен признаться, что этот Тераи Лоханнасо – личность впечатляющая. Мужчина средних лет, ростом с быка, одарен, быть может, и не столь блестящим умом, но тем не менее обварожительно мягок и дружелюбен.
Нечто шевельнулось в памяти Роники. Имя казалось знакомым… Нет, она не могла припомнить, что таилось за ним.
– Как и все прочие, я совершенно искренне утверждал, что ни о чем незаконном слыхом не слыхивал, что он может путешествовать, где захочет, и обещал по возможности облегчить путешествие и ему, и его персоналу. Вот это было путешествие!.. Я отвез его в поселение тлинкитов, – продолжал Микли, – надеясь, что их общеизвестная склонность к праздникам отвлечет его. Куда там: он выпил и съел больше любого из них и уже на следующее утро был готов продолжить путь. Возле Кеная он заметил что-то подозрительное, взялся за лопату и выкопал из земли энергетический кабель – толстенный такой – а потом, убедившись, что тока нет, приподнял его голыми руками. Я изо всех сил заверял его, что кабель остался с древних времен – кто же теперь может столь расточительно расходовать медь, но, поскольку изоляция оказалась надежной, мы используем его теперь для подачи тока с гидроэлектростанции. Пришлось повести его туда, но маурай проявлял явный скептицизм, и я понял, что без прискорбного и внезапного инцидента не обойтись. Он полез на гору с инфракрасным детектором, чтобы проверить, не имеет ли искусственного происхождения тепловой источник, который он там обнаружил. Мой помощник, сидевший наверху, спустил вниз лавину. Вся группа погибла, Выжил лишь один Лоханнасо.
Невероятно! Он сумел выплыть из этой ревущей снежной мешанины… правда, не без травм. В итоге он потерял большую часть своего отряда и поэтому вы нужден был отказаться от дальнейытах работ и вернуться назад – зализывая раны. – Микли нахмурился. – Но он вернется – он или его коллеги, – закончил офицер. – Да, транспорт в наши времена ходит медленно, связь нечего сравнивать с тем, что было до Судного Дня, разведчики стали наивнее, но чужие мозги не выключишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77