С тех пор как работаю, я никогда не брал кредита в банке, так что минутным порывам обычно воли не даю. Сейчас, однако, был особый случай. Ни одна из моих знакомых женщин за одну неделю столько раз не являлась мне в эротических фантазиях, и, принимая во внимание перспективу скорого получения наследства от Фарли, я решил, что риск оправдан.
Естественно, я не мог позвать ее с собой по телефону, пока мы еще не были вместе, не обменялись слюной или другими, более важными телесными соками, поэтому пришлось заказывать путешествие на авось. При этом я просто не представлял себе, как заговорить на такую тему. «Слушай, я тут взял два билета в Венецию на выходные, как я всегда делаю при моей высокооплачиваемой работе на ниве тележурналистики».
– Ты что больше любишь? – спросил я.
– Что? – не поняла Элис.
– Ничего, – спохватился я. – Так куда ты хочешь пойти?
Устраивать чрезмерную показуху мне не хотелось, поэтому я решил удовольствоваться недорогой трехзвездочной гостиницей – смотря по тому, какой кредит предоставит мне банк. Однако Джерард собирался повести Элис в индийский ресторан, так что мне будет разумно тоже пригласить ее в индийский ресторан, только очень дорогой. Два вечера подряд одно и то же будет ей скучно, Джерард будет вынужден потратить деньги на то, чего не любит, и у него испортится настроение. А если Элис все же согласится пойти есть карри, он поведет ее в какой-нибудь ужасное, сугубо вегетарианское заведение в бандитском районе Лондона, где можно за пять фунтов подходить к буфету неограниченно. Может, это ее и растрогает, но не более чем возможность лишний раз нарядиться в вечернее платье и запить удобоваримую еду хорошим вином или бренди за двадцать фунтов порция.
Джерард, как я уже говорил, не то чтобы скуп, просто у него преувеличенные представления о ценности денег. Много платить за еду в ресторане бессмысленно: все то же самое можно приготовить у себя на кухне. А платить за обстановку и оформление блюда – расточительство. В конце концов, в Африке люди голодают.
– Ты любишь карри? – спросил я.
– Не очень, – с легким разочарованием ответила она. Отлично, обрадовался я, а вслух сказал:
– Слава богу. Терпеть не могу женщин с необременительными вкусами. А как насчет «Плюща»? Может, туда сходим?
Она рассмеялась, сказала, что никогда там не была, но я знал: именно такое заведение, модное и раскрученное, способно произвести на нее впечатление. Меня оно впечатлило в тот единственный раз, когда Адриан привел меня туда и уговорил подписать контракт на работу в его передаче. В то время я не понимал, что он может позволить себе столько тратить на рестораны лишь потому, что так мало платит своим работникам.
– Только в такие места надо наряжаться, ты не против? – вкрадчиво спросил я, точно зная: 99 процентов женщин, услышав такое, завизжат от восторга, а с теми, кто к ним не относится, встречаться не захотят даже те мужчины, которые полагают, что это все суета.
– Нет, классно, – откликнулась Элис с неподдельным энтузиазмом. Можно считать, завизжала от восторга.
Мы условились встретиться в «Артемис». Я не был уверен, что не переборщил. Назначать первое свидание в суперсовременном, баснословно дорогом баре – примерно то же самое, что спрашивать девушку, какие презервативы она предпочитает, но я хотел увидеться с нею там, где она не будет чувствовать себя неловко в вечернем платье. Кроме того, сверкающий хромированным металлом и ярким пластиком интерьер – архитектурный эквивалент дорогой одежды – позволит мне пару раз удачно съязвить на его счет, а затем мы пойдем туда, где нам действительно будет уютно.
Также мне хотелось ясно дать понять через свою щедрость, что намерения у меня отнюдь не платонические. Я не из тех, кто думает, что имеет право на девушку, если в один вечер потратил на нее месячную зарплату. Нет, я понимаю, что это только начало, а продолжение зависит от того, насколько верно вы себя поведете, от вашего остроумия, обаяния и так далее. Но чего я определенно хотел – это чтобы она заметила, как я стараюсь произвести хорошее впечатление.
Не все мужчины придерживаются столь широких взглядов. Одна из моих бывших подружек рассказывала, как пошла на свидание с сослуживцем, который ей нравился, и позволила ему заплатить по счету в ресторане. «Ладно, – сказал он, подписывая чек, – сегодня ты обошлась мне в кругленькую сумму, так что после, будь любезна, не строй из себя недотрогу». В определенное время и в определенном месте джентльмен может решить, что между деньгами и интимом существует прямая связь; правда, обычно это случается, когда об интиме договариваются за деньги, не выходя из автомобиля. В остальных случаях некоторых вещей лучше не говорить вслух. И не думать.
Выбрав дорогой бар и дорогой ресторан, я также почувствовал, что делаю над собой определенное усилие. Мне не хотелось портить первую встречу, мелочиться, вести Элис в дешевый паб, пусть даже я надеялся, что ей нравятся дешевые пабы. От «Артемис» с его самодовольными светскими штучками и средней руки служащими, для которых такой выход – вопрос престижа и тема долгих разговоров, у меня мороз шел по коже, но по личному опыту я знал: на первом свидании с девушкой, которая вам нравится, экономить нельзя. Раньше я думал, что лучше всего привести новую подругу в какое-нибудь из моих любимых питейных заведений, чтобы сразу поняла, каков я есть, но потом сообразил, что в этом-то и беда. Прежде чем девушка поймет, каков ты на самом деле, надо продемонстрировать ей, на что еще ты способен (по крайней мере, в вашем случае). Она не станет мириться с твоим пьянством, жуткой неопрятностью и самозабвенным эгоизмом, если огорошить ее всем этим с самого начала. Понравится ли Элис в «Артемис»? Надеюсь, нет; для меня было бы настоящим кошмаром встречаться с женщиной, которую надо водить в такие места каждую неделю, но я рассчитывал, что ей понравится… ну, как сказал бы мой папа, что с нею обращаются, точно с истинной леди.
В этом настроении я набрал номер турагентства, предлагавшего поездки на выходные в Венецию, и остановился на не самом дорогом варианте, поскольку большего моя кредитная карта могла уже не выдержать. Если Элис откажется, всегда можно позвать с собой Лидию или одну из ее сослуживиц, особу весьма мне симпатичную. Хотя, конечно, приглашать в город влюбленных девушку, которую еще ни разу даже коктейлем не угостил, довольно безрассудно.
Пришлось поломать голову над тем, как объяснить наличие уже оплаченной поездки, но в конце концов я нашелся. Скажу, что выиграл ее и могу использовать в любое время.
Я слегка беспокоился за отравленного мною Джерарда. Я не видел его три дня, хотя как раз это неудивительно: в четверг вечером меня самого не было дома, и его, вероятно, тоже, и, вернувшись, я не рискнул будить его, чтобы проверить, все ли в порядке. Меня немного тревожило, не слишком ли плохо ему от снотворного. Более того, не давал покоя субботний вечер. Во-первых, я не мог поверить, что оказался таким идиотом – дался мне этот четверг, – а во-вторых, интересно, кто предложил увидеться в субботу, Джерард или Элис.
Она явно не из тех, кто получает удовольствие, стравливая друзей, поэтому я вообще не понимал, что происходит. Вряд ли мы оба интересуем ее чисто по-человечески. Зачем тогда встречаться с нами по отдельности?
Ночью в среду, перед свиданием, мне приснился кошмар. Мои кошмары – не зашифрованные пророчества, столь любимые библейскими фараонами и воскресными таблоидами; я вижу просто кошмары в буквальном смысле слова. Так вот, во сне я увидел свадьбу. У алтаря, улыбаясь, стояли Элис и Джерард, а рядом со мною, спиной ко мне, – моя девушка. Ее лица я не видел, потому что она повязала голову шарфом. Наблюдая, как целуются Элис и Джерард, я почувствовал, что меня лизнули в ухо, и обернулся. Вместо девушки около меня стоял наш пес, одетый в человеческое платье. Потом кто-то хлопнул меня по плечу. То была моя мама. «Выбирай по себе», – сказала она, многозначительно глядя на пса.
Этот совет я слышу постоянно, начиная с самой ранней юности. Весь ужас в том, что я и так всегда выбираю по себе. Мое единственное требование к девушке, с которой встречаюсь, – чтобы она хотела встречаться со мной и без макияжа не напоминала бы ведьму из «Макбета». Я никогда не искал идеала, не ждал принцессу, довольствовался Эмили и ей подобными. Теперь, впервые в жизни, до принцессы было рукой подать. Ладно, Эмили я напишу и все объясню. Тогда останется устранить только соседа по квартире.
10
УСЛОВИЯ И УСЛОВНОСТИ
Четверг прошел в поту ожидания. Адриана, моего шефа, было заметно еще меньше, чем обычно, поскольку нас выдвинули на какой-то приз как лучшую передачу о нуждах потребителей, и он уехал, как он туманно выразился, «присмотреться к другим проектам». Теперь я мог хоть весь день прочесывать магазины в поисках подходящей для свидания одежды. Для крупных покупок я взял ссуду в банке – и потому первым делом направился на Хай-стрит–Кенсингтон. В течение дня меня несколько раз охватывали приступы ужаса: вдруг Элис не придет, вдруг подумает, что я слишком выделываюсь, вдруг она встречается с кем-то, кроме Джерарда или меня, и, что хуже всего, вдруг Джерард меня опередил.
В «Артемис» я гордо входил в кремовом пиджаке-сафари из полиэфира, коричневой рубашке, опять же сафари, кремовых брюках и коричневых ботинках. Все это было куплено в солидном, дорогом магазине. Поверьте мне, вид у меня был что надо, хоть наша уборщица и сказала, что я похож на торт тирамису . Это меня несколько огорошило: до двадцати трех лет я понятия не имел, что такое капуччино, а тут обычная труженица этак между прочим рассуждает о тирамису .
Я планировал быть на месте встречи за добрых четверть часа до назначенного времени, чтобы спокойно устроиться за столиком с газетой и как бы углубиться в чтение. По-моему, очень хорошо, если на первом свидании девушка застает вас за чтением. Она входит, и вы, пусть даже вы проглядели все глаза, выискивая ее в толпе за окном, делаете вид, будто не замечаете ее появления, а когда она подошла почти вплотную, нечаянно поднимаете взгляд и говорите: «А, привет». Польза двойная: во-первых, спокойно читать существенно лучше, чем ерзать на краешке стула, одновременно грызя ногти и прикуривая одну сигарету от другой, хотя именно того вам и хочется; во-вторых, вы можете показать девушке, что именно вы читаете. Это важно, поскольку создает иллюзию, что вы тот, кем хотите казаться (в отличие от реального облика). При известных навыках свой настоящий облик можно скрывать, по крайней мере, до десятого года совместной жизни, когда избыточный вес и растяжки на коже прочно оградят вашу избранницу от поисков другого избранника. Я, к несчастью, не достиг подобных высот обмана.
Возвращаясь к моему читательскому выбору, скажу: очень хорошо действуют на женщин моего поколения романы Джейн Остин или автобиографии – например, Ноэля Кауарда или какого-нибудь художника. Только не футболиста, хотя, кажется, все женщины теперь болеют за «Манчестер юнайтед» или, во всяком случае, за идею переспать с самыми симпатичными игроками.
Я отдаю неизменное предпочтение сатирическому журналу «Частный взгляд». Это свидетельствует о вашей осведомленности и презрении к миру политики и бизнеса, а также о наличии у вас чувства юмора, столь, как нам известно, важного для женщин. Будь я женщиной, остерегался бы мужчин, читающих Джеймса Керуака, или юношей со слишком глубокими чувствами, поскольку подобный выбор говорит о том, что их литературные вкусы с семнадцати лет не развиваются. Есть также безусловные табу: автожурналы, любая порнография (трудно сказать, какая между ними разница), все о спорте.
К сожалению, «Частный взгляд» в моем любимом киоске уже разобрали. Я собрался было купить «Экономист», но побоялся произвести впечатление человека, который знает по имени главу местного совета и беспокоится о судьбах Объединенной Европы, и потому остановился на литературном приложении к «Таймс», которое прежде никогда не читал, но всегда намеревался.
Хоть это и напоминает уход от проблемы, в действительности все не так. То, о чем я рассказываю, – мужской вариант макияжа, дабы улучшить свои природные данные. Если вы, будучи дамой, обнаружили, что ваш новый друг не так эмоционально утончен, как хотел казаться, причин для недовольства у вас не больше, чем у друга, заметившего, что тональный крем его девушки скрывает несколько больше, чем следовало бы. Предвижу ваши возражения: девушка все равно будет пользоваться косметикой, тогда как мужчины редко снова надевают маску, если она уже раз сорвана, – но тут уж ничего не поделаешь.
Я ожидал, что Элис опоздает, но читать газету все равно не мог. К моей легкой тревоге, знакомый мне по прежним посещениям интерьер «Артемис» изменился до неузнаваемости. Мне помнился современный бар с пианино, а перед собой я видел холл гостиницы, стремившейся вырваться из бюджетного сектора. Вместо привычного оливково-зеленого линолеума на полу лежал бежевый ковер с темными отметинами от окурков высококачественных сигарет, брошенных высокопоставленными посетителями мимо пепельницы. На стенах висели бездарные произведения современного искусства, а помещение освещалось лампами с абажурами, вполне уместными в спальне какого-нибудь банкира. Я мог смириться с тем, что Элис обвинит меня в отсутствии вкуса, но пусть оно выражается в пристрастии к откровенно безликим, как зал аэропорта, современным интерьерам, а не к этим потугам на уют.
Клиентура, однако, осталась та же – журналистское отребье, громким голосом обсуждающее свои проблемы, «проекты», «гениальные» находки; хвалящее собственную работу и охаивающее чужую. Светскую публику не люблю даже больше, чем городских бродяг, хотя, впрочем, это почти одно и то же.
Чтобы отвлечься, я одну за другой таскал с забытой на стойке тарелки оливки и глазел на двух девочек-секретарш, явно решивших зайти сюда для шику. В голову пришла неприятная мысль:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55