– Понял, – кивнул Ваня, – извини за предположение.
– Погоди-ка, – Веста испытующе на него взглянула, – а если ты все это время думал, что я Рогнеда, почему же ты пошел со мной?
– Потому что… – Иван замялся. – Ты только смеяться не будешь снова?
– Не буду, – пообещала Веста, улыбаясь, – так все-таки почему?
– Ну, сначала я думал сделать вид, что ничего не знаю, и постараться расспросить тебя о Светлояре – вдруг я сумею тебя победить?
– А потом?
– А потом, – признался Ваня, – ты мне понравилась. Ты хорошая! Разве ты можешь быть злой царицей?
– Не могу, – согласилась Веста. – Так почему же ты меня спросил, не Рогнеда ли я?
– На всякий случай, – развел руками Иван.
Вид при этом у него был такой виноватый, что волчица, как ни крепилась, не могла не расхохотаться.
– Мое настоящее имя не Громовеста, – призналась она через некоторое время, – Громовеста – прозвище, которое я получила в изгнании.
– А как тебя зовут на самом деле? – спросил Ваня.
Волчица грустно усмехнулась:
– Когда-нибудь узнаешь. Но пока я всего лишь Веста, да и только.
Иван думал, что бы такого сказать ей хорошего, но ничего не придумал и просто погладил по голове. Веста потерлась носом о его руку и закрыла глаза.
– Максюта с тестем обещались привести кобылиц к вечеру, – сказал Иван после некоторого молчания, – а сейчас еще даже не полдень. Что будем делать?
– Я бы сказала, что тебе будет полезно погулять по городу, – проговорила Веста сонным голосом, – но, зная твою любовь к разного рода приключениям, я все-таки предлагаю нам отправиться разведать, что сейчас творится в стане Елисея.
– Ты предлагаешь поехать в Медное царство? – испугался Ваня. – Но мы не успеем вернуться обратно до заката!
– Конечно нет! – фыркнула волчица. – Нам и не нужно туда ехать. Но будет неплохо, если мы отправимся навстречу медному войску. Я сомневаюсь, чтобы царица Рогнеда сама встала во главе армии, она предпочитает руководить военными действиями из Медного замка, но мне точно известно, что среди прочих воинов будет ее сын, царевич Пересвет, – тут Веста улыбнулась, – он совсем не такой, как мать. Пересвет не хотел идти воевать с царем Кусманом, которого знал с самого детства, но Рогнеда приказала ему идти в бой. И он не посмел ослушаться.
– И что же ты хочешь сделать? – спросил Ваня.
– Мне нужно с ним повидаться, – сказала Веста, – быть может, я смогу уговорить его сложить оружие и отказаться от войны с Золотым царством.
– Это ты хорошо задумала, – одобрил Ваня, – только скажи на милость, что изменится оттого, что один из воинов повернет назад?
– Э, нет, – хитро улыбнулась волчица, – это не просто воин. От него зависит многое, в том числе и исход войны.
Больше она ничего не стала рассказывать, встала на ноги, потянулась и посмотрела на Ваню:
– Садись, что ли.
Ваня сел, обнял Весту одной рукой. Она легко сорвалась с места и помчалась к городским воротам. Только спустя какое-то время Иван догадался спросить:
– Слушай, а зачем мы вообще заезжали в Золотое царство? Если ты решила поехать к этому Пересвету, то для чего нам было делать крюк?
Веста помолчала и ответила так тихо, что Ваня скорее догадался, нежели услышал, что она говорит.
– Мне нелегко встречаться с Пересветом. Очень нелегко.
Иван недоуменно кивнул и больше не стал ее ни о чем спрашивать. Быстро промелькнул темный лес, и замаячило вдали большое пшеничное поле. Ветер бил в лицо, стебли травы стегали голые ноги, снова придавила жара, да так, что трудно было и вздохнуть. Веста бежала все быстрее и быстрее, выбирая самые короткие, пусть и самые непроходимые тропы. Она лихо перемахивала через буреломы, продиралась сквозь колючий кустарник, по брюхо брела в болоте. В конце концов Ваня не выдержал:
– Полегче! Я так больше не могу, Веста.
– Времени мало, – возразила волчица, но стала бежать куда как осторожнее.
Прошел час или немногим больше, солнце поднялось высоко над верхушками деревьев. Стало еще жарче, но тут же повеяло легкой прохладой: справа показалась река. Вдоль берегов тянулись густые заросли осины, рябины и черемухи, кое-где виднелся иван-чай. Веста подбежала к воде, сделала несколько жадных глотков и уже куда как бодрее побежала вперед.
– Далеко нам еще?
– А я почем знаю, – огрызнулась Веста, – это смотря, как медное войско движется. Может, они в сутки по сто верст отмахивают, а может, разбили лагерь там же, где мы их видели.
– Ясно, – кивнул Иван, утомленный и жарой, и долгой дорогой, – извини.
– За что? – удивилась волчица.
Но Ваня не успел ответить, потому что в следующий миг Веста едва не сорвалась вниз с обрыва. Удержалась, царапая когтями твердую землю, взвыла гортанно и упала без сил. Дышала она тяжело, с языка капала слюна. Ваня, кубарем с нее скатившийся, сел рядом на корточки и стал осторожно перебирать длинную белую шерсть, стараясь успокоить волчицу. Она благодарно на него посмотрела и тихо сказала:
– Извини. Чуть было нас обоих не сгубила.
– Ничего, – улыбнулся Иван, – все живы.
Он еще раз погладил Весту и встал на ноги. Отряхнул штаны, выдернул из пятки колючку и начал тихонько прогуливаться вдоль обрыва. Далеко внизу плескалось озеро, ровное, как зеркало и голубое, как небо. Большие белые птицы плавно рассекали водную гладь и изредка взмахивали широкими крыльями. Но вот раздался долгий гортанный крик, вся стая снялась с воды и, шумно переговариваясь хриплыми голосами, поднялась в небо. Ваня приложил руку к глазам, всматриваясь вдаль и недоумевая, кто бы мог так кричать. Но сколько ни вглядывался, не мог различить ничего, кроме темного леса и синих гор где-то у самого горизонта.
– Где ты там? – позвала Веста, и Иван, бросив еще один взгляд на озеро, поспешил к ней.
Снова раздался крик, на этот раз более громкий. Ваня вздрогнул и спросил:
– Что это?
– Не знаю, – тревожно ответила волчица, – но сдается мне, что…
Через поле мчался человек верхом на взмыленном коне. Рваный плащ грязно-серого цвета развевался за спиной, как крылья, из груди торчала стрела, рубаха была черной от крови. Судя по всему, кричал он, изо всех сил погоняя коня, а конь, уже весь в пене, готов был пасть в любой миг. Веста помчалась ему наперерез, Ваня постоял, подумал и кинулся следом.
– Бегите, бегите! – кричал всадник, бешено вращая глазами. – Прочь! Прочь отсюда!
Задыхаясь, он скорее сполз, чем слез с седла и, протяжно вздохнув, рухнул навзничь. Иван осторожно потряс его, открыл пальцами веки, но человек не двигался, и, казалось, не дышал. Веста ткнула его носом, зубами осторожно подняла одну, другую руку – все было бесполезно.
– Что с ним? Почему он велел нам бежать? – тревожно спросил Ваня. – Мы можем ему помочь?
– Это воин серебряной армии, – сказала волчица, – видимо, царству Далмата пришел конец. Быть может, это гонец, посланный к Кусману предупредить о нашествии. Помочь ему? – Она грустно посмотрела куда-то в сторону. – Вряд ли получится. Он умирает.
– Я думал, что медное войско идет к Золотому царству в обход Серебряного, разве нет?
– Видимо, нет. Скорее всего Рогнеда разделила армию на две части, решив сразу захватить обе державы. А если так, у нас остается очень мало времени на то, чтобы исполнить волю царя Далмата.
– Но если Серебряное царство захвачено, – отчаянно заговорил Иван, – как же мы сможем пробраться к царю? Да и жив ли он?
– Жив, жив, – успокоила его Веста, – я хорошо знаю Рогнеду. Она жестока и властолюбива, но вместе с тем имеет честолюбивые замашки. Скорее всего сейчас царь Далмат заперт в собственном дворце, медные воины стерегут его день и ночь, а царица Рогнеда обещает оставить ему жизнь, если он отпишет ей Серебряное царство. Но стоит Далмату это сделать – царица Рогнеда убьет его.
– А зачем это ей? – не понял Ваня. – Зачем нужно его разрешение на царствование?
– Хочет оставить след в истории, – усмехнулась волчица, – хочет, чтобы о ней слагали песни, чтобы в летописях ее называли Рогнеда-миротворица, владычица, которая брала города и державы не силой, но доброй волей.
– Но ведь это смешно! Все будут помнить, что она вела кровопролитные войны и только.
– Не будут. Людям свойственно не видеть очевидного и верить не собственным глазам, а тому, во что прикажут верить. Человек охотнее поверит байкам заезжего менестреля, нежели самому себе, – Веста рассмеялась, – на том и стоит история. Прошлое можно менять, настоящее пропускать мимо себя. Так заведено издревле.
– Невесело, – покачал головой Иван и снова попытался привести в чувство серебряного воина.
Тот лежал на спине с закрытыми глазами, грудь его уже не вздымалась, изо рта тонкой струйкой лилась кровь. Ваня растирал ему виски, бегал к реке и мочил в ней оторванный от рубахи лоскут, раздумывал, что сделать со стрелой, но вытащить ее не решался, боясь навредить. Веста стояла рядом, понимая, что воину уже ничем не поможешь, но не мешала Ване и только грустно на него смотрела.
– Да неужели ничего нельзя сделать?! – наконец взмолился Иван. – Почему он должен умереть?
– Пришел его час, – печально проговорила волчица, – но он умер достойно. Он выполнил свой долг – вырвался из окружения и добрался почти до самого Золотого царства. Теперь мы должны еще раз предупредить Кусмана. Передать на словах увиденное, а если не поверит…
Тут Веста расправила лапой одежду умирающего и показала Ване свиток, спрятанный за поясом. Иван достал его, хотел развернуть, но не смог: свиток был запечатан сургучом и накрепко перевязан кожаными шнурами.
– Что в нем?
– Очевидно, послание к царю, – ответила волчица, – если наши предположения верны и это действительно гонец к Кусману. В любом случае мы должны передать свиток только в руки самому царю.
– Хорошо, – рассеянно кивнул Ваня, – но что делать с ним? Не можем же мы его бросить?
– Не можем, – согласилась Веста, – как и не можем задерживаться здесь более. Ты слышал, что он кричал нам? Он кричал «бегите», зная, что сюда вот-вот нагрянет медное войско. Мы должны отправиться навстречу. Найти Пересвета. А потом, – волчица вздохнула, – потом как получится. Садись.
Ваня, не задавая больше вопросов, посмотрел на воина, который уже перестал дышать, на кровь, запекшуюся на лице. Наклонился, порывисто поцеловал его в лоб и вскочил на спину волчице.
– Едем. Они где-то недалеко, так?
– Да, – голос Весты подозрительно дрожал, – мы вот-вот их настигнем. Если прислушаешься, поймешь, что мы совсем близко.
Ваня прислушался, но ничего не услышал, кроме завывания ветра в кронах деревьев.
– Я ничего не слышу, – признался он и тут же услышал нарастающий гул.
Голосов не было – звенела сталь, земля сотрясалась под тяжелыми шагами. В отдалении ржали кони, видимо, впереди шли пешие воины. Временами слышался один и тот же громкий голос, четко отдающий короткие команды. Ване стало страшно, он крепче вцепился в Весту и тихо спросил:
– А если они нас схватят?
– Не схватят, – равнодушно ответила волчица, – меня никому не схватить и не осилить.
– А меня, – испугался Иван, – я же не такой, как ты!
– Пока ты со мной, тебе ничего не грозит. Ты только под ногами не путайся и ничего сам не замышляй. Хорошо?
– Хорошо, – быстро согласился Ваня, – только мне все равно не по себе.
– Мне тоже, – призналась Веста, – мне тоже…
А еще через несколько мгновений впереди появилось медное войско. Поначалу Ваня не понял, что это такое: уж слишком ярко горела на солнце броня, слишком сильно развевались на ветру алые знамена. В первый миг показалось, что то движется не страшная армия, а лесной пожар надвигается со всех сторон.
– Ничего не бойся, – скорее приказала, чем попросила Веста и помчалась навстречу медному пламени..
У Вани захватило дух.
– Эй, славные воины Медного царства! – закричала волчица, подбегая ближе. – Есть ли среди вас царевич Пересвет, сын царицы Рогнеды?
Войско остановилось, солдаты молча переглядывались. Наконец из плотных рядов выехал витязь в сверкающих латах на коне с драгоценной сбруей. Он спешился и взглянул на Ивана с Вестой:
– Я Пересвет!
– Здравствуй, княжич.
Пересвет вплотную подошел к волчице. Без страха смотрел он на нее, то ли что-то припоминая, то ли просто изучая взор льдисто-голубых волчьих глаз.
– Ты меня знаешь?
– Знаю, – голос волчицы был тусклым и каким-то сдавленным, – конечно, знаю.
– Откуда? – спросил Пересвет.
Веста молча наклонила шею так, чтобы был виден яркий камень, висящий на шее. Пересвет взглянул и не смог сдержать крик изумления:
– Где ты это взяла?
– Подарили, – улыбнулась волчица, – просто подарили.
– Лжешь! – вскричал Пересвет. – Это же голубой сапфир, один из семи великих сапфиров!
– Мне его подарили, – повторила Веста и указала на грудь Пересвета, – да и тебе тоже.
Витязь словно бы впервые увидел точно такой же камень, висящий на ярко-алом шнурке. Сжал его рукой, провел пальцами по сверкающим граням и спросил уже тихо:
– Кто подарил его тебе?
– Князь Ингвар, повелитель севера.
– Князь Ингвар умер много лет назад! Он не мог подарить тебе голубой сапфир!
– Он передал его царю Далмату, владыке разрушенного вами царства. Далмат отдал его мне в положенный срок.
– Этого не может быть, – быстро заговорил Пересвет, качая головой, будто прогоняя назойливое видение, – этого не может быть!
– Может, – улыбалась Веста, – все может.
– Чего ты хочешь от меня? – Голос витязя звучал устало и как-то безнадежно. – Власти? Богатства?
Веста усмехнулась и, сбросив Ваню со спины, положила передние лапы Пересвету на грудь. Взглянула прямо в глаза, отливающие ледяной голубизной.
– Я хочу мира, княжич. Сложи оружие. Возвращайся домой. И тогда…
– Не будет того! – прогремел громогласный голос. – Царевич Пересвет – верный слуга владыки Елисея! В его власти сровнять с землей любую державу, любое царство! И он никогда не повернет вспять, никогда не нарушит царский приказ!
Ваня, увлеченный странной беседой Весты с медным витязем, не заметил, как к ним подошел высокий человек, весь закованный в железо. Красный плащ с голубым подбоем струился по его плечам, длинные светлые волосы выбивались из-под бармицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45