Филиппу не хотелось продолжать этот светский разговор.
– С Жюлем все в порядке, Паулина?
– Да, прекрасно, а что?
– Не хочешь, чтобы я выпроводил гостей?
– Господи, не надо. Я должна вернуться к гостям. Бедный Фридрих подумает, что я бросила его.
* * *
Вернувшись в гостиную, Филипп оглянулся в поисках Паулины. Она сидела на диване между Камиллой и Мэдж Уайт. Сидела молча, улыбалась, выглядела прекрасно, с удовольствием слушая безумолчную болтовню Роуз Кливеден, рассказывавшей в который раз одну и ту же историю. Филипп почувствовал, что Паулина сложила с себя полномочия хозяйки, что мысли ее витают далеко. Зная, что Роуз надоела всем гостям, она не предпринимала никаких попыток исправить положение. Когда она улыбалась или смеялась, то взгляд оставался задумчивым. Филипп подумал, что она, видимо, даже не отдает себе отчет, над чем смеется.
Наконец часы в холле пробили половину одиннадцатого, и Фей Конверс сказала:
– Кинозвезда отправляется домой.
– О, как жаль, – сказала Паулина, вскакивая на ноги. – Я позвоню Дадли, чтобы он принес твое пальто. Дорогая, не могла бы ты подвезти Роуз домой? Думаю, для нее небезопасно в таком состоянии вести машину с горы.
Всем стало ясно, что ей хотелось, чтобы гости ушли, но она не решалась сказать об этом, пока Фей Конверс первая не заикнулась о своем желании уйти. Паулина стояла в холле, раздавая дамам меховые манто, которые Дадли приносил на плечиках из стенного шкафа. «Это твое, не так ли, Мэдж?»
Выйдя во двор, Ральф Уайт сказал Мэдж:
– Не думаешь ли ты, что Паулина просто выставила нас?
Магнитофонная запись рассказа Фло. Кассета № 21.
«Я знала Жюля с сексуальной стороны, но не чувствовала, что живу с ним. Я никогда не видела, как он, например, бреется. То, что ежедневно видят жены. Никогда его туфли не стояли в моем шкафу. А мне бы так хотелось, чтобы туфли мужчины стояли в моем стенном шкафу.
Не хочу, чтобы ты думал, что я тщеславная и тому подобное, но могу точно сказать, что Жюль действительно любил меня. Но поверь, это никогда не входило в его планы. Поначалу для него это было страстным увлечением. Он, видимо, думал, что увлечение это временное, позабавится со мной какое-то время, например, съездит со мной в Париж, а потом наваждение кончится, и он оставит меня, сделав хороший подарок, вроде какой-нибудь драгоценности или меховой шубки, а возможно, и небольшой суммы, как делают все богатые парни, когда бросают своих ненужных подружек. И все кончится по-хорошему. И я вернусь в кафе, а он к Паулине.
Я думала, так все и случится. Ждала, что он бросит меня. Но он не бросил. Когда год прошел, я поняла, что его чувства – настоящие».
ГЛАВА 22
Когда, наконец, все гости разошлись, Паулина вернулась в библиотеку. Прежде всего она сняла все украшения и убрала их в сейф. Вынула предсмертную записку Гектора и положила в сумочку. Затем позвонила по внутреннему телефону в комнату Жюля.
– Да? – ответила мисс Туми.
– Позвоните доктору Петри, мисс Туми, и сообщите о смерти мужа, – сказала Паулина. Она говорила властным голосом, словно давала инструкции своей горничной, дворецкому или повару.
– Да, миссис Мендельсон. Затем Паулина позвонила Дадли.
– Да?
– Не мог бы ты зайти ко мне в библиотеку, Дадли?
– Да, миссис Мендельсон.
Когда Дадли через несколько минут вошел, она сказала:
– Мистер Мендельсон только что умер, Дадли.
– О, миссис Мендельсон. Примите мои соболезнования.
– Благодарю, Дадли. И спасибо тебе за то, что ты сделал, когда мужа привезли из больницы. Ты практически один занимался домом, и мой муж был очень признателен тебе, и я тоже. Теперь предстоит много хлопот, и я очень нуждаюсь в твоей помощи.
– Да, миссис Мендельсон. – Дадли отвернулся, чтобы Паулина не видела его лица. Она поняла, что он плачет. Паулину всегда восхищало, что люди, работавшие на Жюля – его дворецкий, сторож, шофер, секретарь, парикмахер, адвокат, – проявляли о нем заботу и работали с ним в течение многих лет. Она знала, что он занимался их личными делами – покупал им дома, давал возможность обзавестись собственным делом, оплачивал расходы на лечение, помогал дать образование их детям.
– Не скажешь ли ты об этом слугам, Дадли? – спросила Паулина. – Кроме Блонделл. Я сама ей скажу. Скажи Джиму, Смитти, Джерти и людям на кухне, да еще этой маленькой служанке, не помню ее имени, той самой, из-за которой я расстроилась сегодня.
– Кармен.
– Да, конечно, Кармен. Скажи, чтобы она не сердилась на меня из-за жвачки. Я была огорчена. Весь вечер беспокоилась о мистере Мендельсоне. Сожалею, что не отменила прием сегодня днем, когда он вернулся из больницы.
– Мы все понимаем.
– Олаф покинул дом?
– Да.
– С вещами?
– Да. Он сказал, что вы уволили его.
– Да, я его уволила. Он это заслужил.
– Могу я узнать, что он сделал?
– Да, но не сейчас. Сестра Туми позвонила доктору Петри. Он скоро приедет. Предупреди Смитти о его приезде. Доктор Петри боится собак. Они набросились на него в последний раз. Возможно, приедет машина «скорой помощи» или катафалк. Не знаю, чем они воспользуются. Не можешь ли ты позвонить мисс Мейпл и попросить ее дозвониться в похоронную контору, чтобы предупредить их? Мы воспользуемся услугами «Братьев Пирс», конечно. Попроси мисс Мейпл приехать сюда утром, как можно раньше. Не принесешь ли мою телефонную книгу из кабинета? Я должна позвонить Симсу Лорду и поговорить с ним, но не помню его домашнего номера телефона.
– Да, миссис Мендельсон, – сказал Дадли. Он подошел к столу и записал все ее просьбы. Его не удивило, что даже в горе и печали Паулина Мендельсон остается спокойной и организованной.
– Еще одно, Дадли.
– Да, миссис Мендельсон?
– Пожалуйста, предупреди слуг и мисс Мейпл также, что никто, я подчеркиваю, никто не должен выносить эту информацию за пределы дома. Я не хочу, чтобы пресса узнала о смерти мужа до похорон.
– Когда состоятся похороны?
– Если возможно, то завтра. И они будут частные. Оставшись одна после ухода Дадли, она посмотрела на часы. Было без десяти двенадцать. На пальцах она подсчитала, какой теперь час в Париже. Без десяти девять утра. Она знала, что Юбер уже встал, поскольку около семи делает гимнастику перед уходом в свое ателье. Она всегда звала своего парижского портного по имени. Он шил для нее двадцать пять лет, и она хорошо его знала.
– Хьюбер, – сказала она, когда он ответил на ее звонок в своей квартире. Она произнесла его имя «Хьюбер». Она рассказала ему, что случилось.
– Сожалею, Паулина, – ответил он.
– Спасибо, Хьюбер, – сказала она и перешла к цели своего звонка, потому что не хотела выслушивать выражение соболезнования.
– Ты мог бы сделать несколько вещей, черных и серых тонов, и, может быть, что-нибудь белое? Здесь так жарко, а мне надо их носить несколько месяцев. Полагаюсь на твой вкус. Ничего выше колен. Что бы ты ни предложил, все будет хорошо, пару черных платьев мне нужно немедленно. Я пошлю самолет. Да, вот еще что, Хьюбер, Мне нужна черная вуаль. Очень густая. Как ты считаешь?
* * *
Олаф Педерсон ехал на машине с горы из «Облаков». Мисс Туми, недолюбливавшая его за то, что он сблизился с Жюлем, не понимала, почему должна была сказать ему об увольнении. Ей хотелось, чтобы он остался и помог, когда приедет доктор Петри. Олаф не сомневался, что распоряжение о его увольнении исходило от Паулины Мендельсон, потому что она слышала, как он разговаривала с Фло Марч по параллельному телефону. Он почувствовал, что кто-то взял трубку, а потом повесил. Он очень привязался к Жюлю Мендельсону за те недели, что провел с ним в имении, и понимал все сложности его жизни. Олаф Педерсон был порядочный человек. Он сожалел, что огорчил миссис Мендельсон, но он обещал Фло, что позвонит ей и сообщит о состоянии Жюля. Его дом находился в районе Сильвалейк, но по пути он свернул в каньон Коулдуотер и остановился у дома на Азалиа Уэй. Он сообщил Фло, что ее любовник умер.
* * *
Когда прибыла машина «скорой помощи», чтобы забрать тело Жюля, Паулина находилась в библиотеке с Дадли и Блонделл. Затем она со слугами вышла в холл посмотреть, как спускают Жюля Мендельсона по винтовой лестнице в последний раз. Когда санитары проходили мимо третьей из шести картин Моне, один из них плечом задел позолоченную раму знаменитой картины и сдвинул ее набок. «Осторожно!» – крикнула Паулина. Санитарам было неясно, относится ее замечание к заботе о покойном или о картине с водяными лилиями.
* * *
Его преподобие доктор Руфус Броунинг из епископальной церкви «Всех Святых» в Беверли-Хиллз был приглашен для совершения обряда отпевания во время погребальной службы, носившей частный характер. Доктор Броунинг уверил вдову, что ее желание сохранить службу в тайне будет скрупулезно выполнено.
– Но Жюль не принадлежал к епископальной церкви, – заметил Симс Лорд, когда его пригласили на службу.
– И ни к какой другой тоже, – ответила Паулина и добавила. – Не было необходимости напоминать мне об этом, Симс. В конце концов, я была замужем за Жюлем двадцать два или двадцать три года. Я прекрасно знаю, что он не принадлежал к епископальной церкви, но он всегда с уважением относился к Руфусу Броунингу, когда бы он ни приходил к нам в дом, и он всегда был щедр в отношении церкви «Всех Святых». Руфус все сделает быстро и тихо. Я хочу, чтобы с этим было покончено до того, как эта ужасная женщина узнает, где проходит служба. Я не желаю, чтобы похороны превратились в цирковое представление.
– Вы могли бы его кремировать, – сказал Симс. – В этом случае не было бы гроба, содержимое которого могло бы привлечь внимание.
– Кремировать? Да. Так и сделаем. Он должен быть кремирован, – проговорила Паулина, ухватившись за идею.
– О, нет, миссис Мендельсон, – сказала мисс Мейпл, оторвавшись от бумаг. – Он ненавидел кремацию. Всегда так говорил. Он хотел быть похороненным в Вествуде. У него есть участок земли для двоих: для вас и для него, рядом с мавзолеем Арманда Хаммера. Я права, мистер Лорд? Разве об этом не говорится в завещании?
Симс Лорд согласно кивнул.
– Что ж, он не будет похоронен в Вествуде, – сказала Паулина. – Он будет кремирован. Иначе эта женщина созовет фотографов, чтобы они сфотографировали ее, рыдающую над могилой. Я знаю подобных женщин, поверьте мне.
Мисс Мейпл взглянула на Симса Лорда, но Симс отвел взгляд. От них не ускользнуло, что Паулина теряет здравый смысл из-за Фло Марч.
– Вы представляете, люди будут говорить обо мне: «Она вдова человека, любившего другую женщину»?
– Нет, они так не скажут, Паулина, – ответил Симс. – Жюль любил тебя, я знаю.
Словно не слыша его, она продолжила свою мысль:
– Или: «Ее муж умер на руках любовницы»?
– Он умер не на руках любовницы, Паулина, – сказал Симс. – Он умер здесь, в своем доме.
– Фактически он умер в ее доме. Сердечный приступ у него случился на ее руках. А вчера после больницы он ездил к ней повидаться. Этот двуличный Олаф возил его к ней домой. Вы знали об этом, Симс?
Симс Лорд умел контролировать выражение своего лица и сдерживать краску стыда. Он отрицательно кивнул головой на вопрос Паулины. Накануне, зная, что дни Жюля сочтены, он вышел из «бентли», когда Олаф проезжал мимо отеля «Беверли-Хиллз», так как не хотел оказаться в машине, когда она вернется в «Облака». Для него было важно, чтобы Паулина не узнала, что он участвовал в обмане.
Паулина, ничего не подозревавшая, продолжала:
– Я глубоко уверена, что если бы мой муж не ездил вчера к этой женщине, то был бы до сих пор жив. Доктор Петри сказал, что кардиосканирование подтвердило, что он идет на поправку.
Дадли открыл дверь и вошел в библиотеку.
– Если меня спрашивают по телефону, Дадли, то меня ни для кого нет дома, за исключением отца и сестер, – сказала Паулина, – или, конечно же, для Белого дома, но я не думаю, что они уже знают.
– Это Киппи.
– Киппи? – Она недоуменно посмотрела на Дадли. – Из Франции?
– Да.
– Он знает?
– Да.
– Кто ему сказал?
– Я решил, что вы пожелали бы, чтобы он узнал, миссис Мендельсон.
– Да, да, конечно, Дадли.
– Вы хотите, чтобы мы вышли, Паулина? – спросил Симс.
– Да, пожалуйста.
– Слуги хотели бы пойти на похороны, миссис Мендельсон, – сказал Дадли, выходя из комнаты.
– О, – произнесла Паулина. Она подошла к телефону, но трубку не взяла. – Но только ты, Блонделл и Джерти, Дадли. Я хочу, чтобы было как можно меньше народу. Чем меньше это будет привлекать внимание, тем лучше.
– Да, мэм, но Смитти и Джим работают у мистера Мендельсона столько лет.
– Да, конечно, Смитти и Джим могут пойти тоже. Я просто не подумала, – сказала Паулина. Она повернулась к Симсу Лорду. – Я считаю, что надо пригласить Камиллу Ибери тоже. Я позвоню ей. Но только не Роуз. Я не могу сейчас иметь с ней дело. И потом, она всем расскажет. Она выбалтывает все и всем.
– Как насчет приятеля Камиллы Ибери? – спросил Симс.
– Филиппа Квиннелла? Нет, Филиппа не надо. Он не был другом Жюля. Только Камилла. Жюль обожал Камиллу. Больше никого.
Оставшись одна, она подняла трубку телефона.
– Алло?
– Mere? Это Киппи.
Наступила пауза, потому что Паулина смотрела на телефон и не отвечала.
– Mere? Ты слушаешь?
– Да, слушаю, – наконец ответила она.
– Послушай, я очень сожалею, Mere. Я знаю, что мы с Жюлем не ладили, и, возможно, в этом моя вина, но я сожалею.
– Да.
– Я прилечу к службе. Заказал билет на завтра на «Конкорд».
– Нет, не прилетай.
– Не прилетать? – повторил он удивленно.
– Не прилетай. Служба к тому времени кончится. И он уже будет кремирован.
– Но повидать тебя можно? Я хочу побыть с тобой.
– Не надо, – сказала она тихо.
– Мам, в чем дело? Понимаешь, я теперь совсем исправился. Не принимаю больше наркотики. Я покончил с ними. Я тебе не доставлю хлопот, обещаю.
Паулина не отвечала.
– Мам, ты слышишь меня? Плохая связь, что ли?
– Я знаю, Киппи. Жюль рассказал мне. Я знаю все. Киппи не совсем понимал, что она имела в виду.
– Ты имеешь в виду Фло Марч?
– Да, и о Фло Марч между прочим.
– Чем прочим?
– О тебе.
– Обо мне?
– И Гекторе.
– А что о Гекторе?
– Что это сделал ты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65