Танцуя, Фло направилась из спальни в гостиную. Он последовал за ней. Она приблизилась к нему и потянула его к недавно обитому серым атласом дивану. Четко следуя ритму музыки, она пятясь дотанцевала до дивана и опустилась спиной на него, расставив ноги так, что они раскрылись в ожидании его ласк. С первого раза он вошел в нее и начал двигаться вперед-назад, ненасытно стремясь к взаимному наслаждению, и в этот момент забыл обо всех неприятностях дня.
Сильнейший сердечный приступ произошел одновременно с эрекцией, и Фло ошибочно приняла содрогание его тела и стон от боли за выражение страсти. Только когда его истощенный пенис выскользнул из нее, и Жюль упал на ковер, она поняла, что случилось. Она соскочила с дивана и нагнулась над ним. Его лицо стало серым. Изо рта шла пена. Она подумала, что он умер.
Вопль, сорвавшийся с губ Фло, был таким страшным, каким она никогда не кричала. Его звук эхом отозвался по всему каньону, и люди, жившие в домах рядом, услышали его, хотя не могли точно понять, из какого дома он исходит. Этот вопль услышали и во внутреннем дворике дома Фей Конверс.
Все гости, собравшиеся у нее на вечеринке, разошлись. Остался один, Сирил Рэтбоун, автор колонки сплетен в журнале «Малхоллэнд». Он никак не мог покинуть великую кинозвезду и продолжал развлекать ее разговором, хотя Фей Конверс до смерти надоел и он сам, и его восхищенная болтовня. Он знал содержание всех ее пятидесяти семи фильмов.
– Как удивительно, Сирил, что вы помните «Башню», – сказала вежливо Фей, подавляя зевок. Меньше всего ей хотелось обсуждать содержание «Башни», самого ее неудачного фильма, в котором она сыграла Марию, королеву Шотландии, несмотря на то, что все ее отговаривали. Она пожалела, что отослала Глицерию с поручением, потому что только она знала, как избавиться от восхищенных гостей, не отдающих себе отчета, что прием окончен.
В этот момент раздался вопль Фло Марч в соседнем доме за высокой живой изгородью и пронзил воздух каньона.
– Что это? – спросил Сирил и вскочил с шезлонга.
– Почему бы вам не сходить проверить? – ответила Фей, намериваясь исчезнуть, как только Сирил отправится узнавать.
– Вы думаете, это убийство? – Глаза Сирила были широко раскрыты от волнения.
– О, нет, мне не кажется, что так кричат, когда убивают.
– Кто живет в соседнем доме?
– Представления не имею. Дом принадлежит Тренту Малдуну, но он его кому-то сдал.
– Пожалуй, я вызову полицию, – сказал Сирил.
– Вы лучше пойдите и проверьте сначала. Может быть, это звук от телевизора. Я бы послала Глицерию, мою горничную, но она проводит дезинфекцию в дамской комнате.
– Сквозь кусты можно пройти?
– Не думаю, вам надо идти сначала по моей подъездной дорожке, потом по дорожке к соседнему дому. – Фей встала, ожидая, когда он уйдет. – Мне было приятно, что вы пришли, Сирил. Когда будете описывать мой прием, не упоминайте, что Пеппер Бельканто выпила слишком много текилы и испачкала все стены в дамской комнате, когда ее тошнило. Хорошо? Вы же знаете, как Дом это воспримет. А я с ног валюсь. До свидания, Сирил.
– Я сразу вернусь и расскажу, что случилось у соседей, – сказал он.
– О, нет, не надо. В этом нет необходимости.
Фей повернулась и пошла по направлению к дому. Сирил не ожидал, что от него избавятся таким образом, но его любопытство было настолько сильным, что ему не терпелось выяснить источник крика. Он вышел на Азалиа Уэй. Со стороны улицы соседний дом было почти не виден из-за разросшихся кустов и деревьев. Сирил медленно прошел по подъездной дорожке к дому. Во дворе он увидел темно-голубой «бентли», загородивший вход в гараж, где стоял «мерседес» Фло. Из дома доносился истерический плач женщины. Входная дверь была закрыта. Сирил обошел дом и вышел к бассейну. Вокруг никого не было видно. Он подошел к стеклянной раздвижной двери и приложил лицо к стеклу, загородив его руками от света. Заглянув вовнутрь, он увидел лежавшего на полу грузного мужчину, совершенно голого. Красивая рыжеволосая молодая женщина, тоже голая, оказывала первую помощь, делая дыхание изо рта в рот.
Сирил открыл дверь.
– Могу я чем-то помочь? – спросил он.
– Вызовите «скорую помощь» – крикнула Фло, продолжая дышать в рот Жюля. Не поднимая голову, она указала на телефон, стоявший на баре.
– Какой у вас адрес?
– Азалиа Уэй, 844. Скажите им, что это рядом с домом Фей Конверс.
Сирил набрал номер 911. Ожидая ответа, он обратил внимание, что на полках бара стоит целый набор стаканов и бокалов «Штаубен». Он внимательно оглядел комнату. Заметив серую атласную обивку дивана, он узнал работу Нелли Поттс, которая в нынешнем сезоне отдавала предпочтение этому материалу по 95 долларов за ярд. Ему очень захотелось узнать, в чьем доме он находится.
– Алло? 911? О, да, слава Богу. Нужна «скорая» по адресу Азалиа Уэй, 844. На полдороге по каньону Коулдуотер. Правый поворот на Чероки. Второй или третий дом налево, не знаю точно. Рядом с домом Фей Конверс. У человека не то удар, не то сердечный приступ. Точно не могу сказать, жив он или нет. – Он повернулся к Фло. – Он умер?
Фло, не прерывая процедуру дыхания рот в рот, отрицательно покачала головой.
– Поторопитесь, – сказал Сирил в трубку. – Он не умер.
Повесив трубку, он подошел поближе, чтобы лучше рассмотреть драматическую сцену борьбы жизни и смерти.
– Они выслали машину, – сказал он.
Женщина, продолжая дышать в рот мужчине, кивнула головой. Даже в такой критический момент Сирил не преминул отметить, что интимная часть тела лежавшего без сознания человека, которую он за глаза называл «отделом материального снабжения», вполне могла соперничать с соответствующей частью тела Лонни Эджа. Когда красивая молодая женщина подняла голову, чтобы набрать побольше воздуха, он впервые увидел лицо мужчины.
– Бог мой, – прошептал он, поняв, что перед ним лежит Жюль Мендельсон, миллиардер, коллекционер произведений искусства, выдвинутый Президентом Соединенных Штатов кандидатом на пост главы американской делегации в Брюсселе на годичные государственные переговоры в Европе, и муж изысканной Паулины Мендельсон. Не многим более недели назад на отвратительно организованном приеме у Каспера Стиглица Жюль Мендельсон и его высокомерная жена с таким пренебрежением отнеслись к нему.
– Бог мой, – повторил он шепотом, мгновенно поняв, что голая рыжеволосая женщина, которая пыталась спасти жизнь Жюлю Мендельсону, – не кто иная, как та девушка, чью фотографию из парижской газеты, где она была изображена на фоне Жюля во время бегства от пожара в отеле «Мерис», он послал Гектору Парадизо. Позже такую же вырезку из газеты он анонимно отослал Паулине.
– Бог мой, – сказал он в третий раз.
Сирил Рэтбоун принадлежал, в конце-концов, к представителям службы новостей и быстро понял, что оказался первым свидетелем происшествия, которое, несомненно, будет главным в сводках новостей, если он поторопится и сделает все необходимое до того, как. вмешаются властные силы, чтобы переиначить факты случившегося, как это было в случае со смертью Гектора Парадизо.
– Послушайте, мисс, я позвонил в «скорую помощь», и они уже едут сюда, а я вынужден уйти, – сказал Сирил.
Фло продолжала дышать в рот Жюля. Только на несколько секунд она оторвала голову и сказала:
– Подайте мне, пожалуйста, халат. Он на моей кровати. Вон там. – Набирая воздух, она указала в сторону спальни. – И принесите его брюки, – крикнула она ему вдогонку.
В спальне Сирил быстро набрал номер редактора «Малхоллэнд» и попросил немедленно прислать фотографа к отделению «скорой помощи» в больнице Седар-Синай.
– Не могу говорить, – прошипел он в трубку. – Но верьте мне.
Многие годы Сирил Рэтбоун мечтал о событии, которое бы, как катапульта, выбросило его со страницы с колонкой сплетен на страницы «гвоздевых» материалов журнала, чтобы его статью обсуждала вся страна. Его время пришло.
* * *
– Вы делали процедуру оживления рот в рот, леди? – спросил один из пяти санитаров прибывшей «скорой помощи». В это время другой санитар делал ручной массаж сердца Жюлю. Третий пытался нащупать пульс.
– Да, – ответила Фло, не отрывая глаз от Жюля. – Разве не это делают в подобных случаях?
– Вы все делали совершено правильно. Хорошая работа. Где вы этому научились? Большинство людей не знают, как это делается правильно. – Санитар перестал записывать что-то в блокнот и собирался задать ей еще несколько вопросов. В это время еще два санитара принесли тележку, чтобы переложить на нее Жюля.
– У себя на работе. Нас этому учили на тот случай, если у кого-то из посетителей случится сердечный приступ или что-то другое. Но я впервые проделала это, – сказала Фло рассеянно, продолжая наблюдать, как санитары перекладывают Жюля на тележку и пристегивают ремнями. До приезда «скорой» она умудрилась натянуть на него брюки, хотя у нее не было времени надеть ему трусы или рубашку. Услышав подъезжающую к дому машину «скорой» и ее сирену, она второпях надела тот костюм, в котором была, когда наблюдала за пикником у Фей Конверс.
– Он ваш муж? – спросил санитар.
– Нет.
– Имя?
– Мое или его? – Его.
– Жюль Мендельсон.
– Как в названии «Крыло Жюля Мендельсона для членов семьи» в Седар-Синай? – спросил санитар, записывая имя в блокнот.
– Да.
– Ничего себе, – сказал он, посмотрев на нее. – Возраст?
– Пятьдесят шесть, думаю, а может быть, пятьдесят семь. Точно не знаю.
– Вы сказали, что вы не миссис Мендельсон?
– Вы правы, я не миссис Мендельсон.
– Это ваш дом?
– Да.
– Значит, вы не миссис Мендельсон?
– Да.
– Миссис Мендельсон уже сообщили?
– Нет, только вам, – сказала Фло. – Это случилось двадцать минут назад, ну, может быть, тридцать. Он неожиданно упал. Какой-то парень пришел сюда с приема в соседнем доме и вызвал «скорую». Я не разглядела его, так как все время дышала в рот. С ним все будет в порядке?
– Мне нужно сообщить миссис Мендельсон?
– Она летит на самолете, на личном самолете, возвращается из Северо-Восточной гавани, что в Мэне, будет сегодня вечером. Я спросила вас, с ним все будет в порядке?
– Мы поместим его в отделение реанимации, как только доставим в больницу.
Другие санитары выкатили тележку с Жюлем во двор и поместили ее в машину.
– Все в порядке, Чарли! – крикнул один из них.
– Вы хотите поехать с нами в машине? Я могу закончить с вопросами по дороге в больницу.
– Хорошо, – сказала Фло. Чарли помог ей сесть в машину.
– Какая это марка машины, Чарли? – спросил водитель. – Вот той, голубой?
– «Бентли» девяностого года, – ответил Чарли. – Красивая, да? Обошлась бы тебе в сто пятьдесят тысяч. Ты знаешь, кто этот парень?
– Кто?
– Жюль Мендельсон, миллиардер. Знаешь, как в названии отделения больницы «Крыло Жюля Мендельсона для членов семьи», – сказал Чарли. – Так что поторопись, а то мы все лишимся работы.
– Не шутишь? Это Жюль Мендельсон? Теперь неудивительно, что центральная сказала, что у больницы нас ждут фотографы. Здесь узкая дорога и крутая. Я едва ли смогу обратно ехать на большой скорости.
– Он сказал, что у больницы ждут фотографы? – спросила Фло у Чарли встревоженно.
– Так ему сказала центральная по телефону, что в машине.
– Послушайте, остановитесь и дайте мне выйти, – сказала Фло. – Пожалуйста, это очень важно.
– Что случилось?
– Послушайте, Чарли. Я правильно называю вас Чарли? Я его подруга, а не жена. Понимаете? Я лучше поеду за вами в своей машине.
Чарли не сказал ей: «Я так и представлял», но Фло по выражению его лица все поняла. Как это всегда бывало с Фло, она нравилась людям, и Чарли тоже.
– Притормози, Педро, – крикнул он водителю. – Дама выходит.
Машина остановилась у начала подъездной дорожки к дому Фло. Чарли открыл дверь.
– Жюль, голубчик, – сказала Фло, наклоняясь к лицу безжизненно лежавшего Жюля. Его рот прикрывала кислородная маска. – Я доберусь до больницы на своей машине. Я буду с тобой через несколько минут. Ты в хороших руках. Я люблю тебя, детка.
– Вы знаете, как добраться до отделения «скорой» в Седаре? – спросил ее Чарли.
– Да. Моя мама умерла в Седаре.
Торопясь выскочить из задней дверцы «скорой», она споткнулась и упала на дорогу, порвав юбку и разбив колено.
– Черт возьми! – закричала она.
– С вами все в порядке? – окликнул ее Чарли из машины.
– Все нормально! – крикнула Фло, показывая рукой, чтобы машина больше не задерживалась. Загудела сирена, и машина «скорой» свернула с Азалиа Уэй. С трудом пытаясь встать, Фло услышала лай Астрид. От Глицерии она знала, что во время приемов у Фей Конверс собаку запирают в ванной комнате, так как со дня смерти Гектора Парадизо за ней была слава, что она набрасывается на людей, а Фей не хотелось подвергать своих гостей риску быть покусанными собакой.
Выбежав из-за угла дома, собака бросилась к ней навстречу. Увидев, что Фло идет по дороге, она подбежала к ней и начала подпрыгивать, пытаясь лизнуть ее лицо.
– Нет, нет, Астрид, не сейчас. Мне некогда заниматься тобой, – сказала Фло. – Беги домой, дорогая. Возвращайся через свою дырку в ограде. Ты должна идти домой, Астрид, тебе нельзя оставаться здесь. Беги. Глицерия ждет тебя. А ну, домой!
Фло, прихрамывая из-за разбитого колена, побежала по дороге к гаражу. Тут она увидела, что «бентли» Жюля загородил вход в гараж, и поняла, что свою машину она не сможет вывести.
– О, Боже! – со слезами в голосе вскричала Фло. Она чувствовала, что слезы, которые она сдерживала до сих пор, готовы брызнуть, но не расплакалась. Она подбежала к машине Жюля, открыла дверцу. – Слава Богу! – сказала она, увидев, что ключ от зажигания на месте. Она села в машину, включила зажигание. Радио в машине было настроено на волну последних новостей, которые Жюль обычно слушал по дороге. Астрид попыталась залезть в машину вслед за Фло. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга.
– О, нет, выходи! – крикнула она на собаку, выталкивая ее из машины. – Мне надо ехать в больницу, – объяснила она, как будто собака могла ее понять. Но Астрид не понимала ее. Отвергнутая человеком, которого она больше всего любила, собака побежала по подъездной дорожке по направлению к Азалиа Уэй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65