– Попали в точку, – ответил Тревор Даст. Он открыл портфель и достал конверт. – Вот копия списка зарегистрированных в ту ночь. Пришлось заплатить ночному дежурному. Хотел отдать его вам в подходящий момент.
В это время на подъездную дорожку въехало такси, и из него вышла Фло. Она заметила «бентли» Жюля и еще чью-то машину. Открыв дверь своим ключом, она вошла в дом.
– Привет, – сказала она, входя в гостиную.
– Фло! – закричал Жюль. – Где ты была, черт возьми?
– Кое-что обдумывала, – ответила Фло.
– Но ты все-таки вернулась.
– Мне надоело ходить в одном и том же.
Жюль бросился к ней и попытался обнять, но она, увидев постороннего, отстранилась.
– Что он здесь делает? И почему разбросаны мои фотографии и одежда? Вы что, полицейский? Или частный детектив?
– Я с ума сходил, Фло, – сказал Жюль. – Нанял мистера Даста, чтобы он помог найти тебя.
– Не желаю ничего обсуждать в его присутствии, – сказала Фло, указывая на Тревора Даста. – Отошли его, тогда и поговорим.
– Хорошо, Фло. Спасибо, мистер Даст. Пришлите счет в мой офис.
Жюль пошел проводить детектива до двери, а Фло подошла к бару и взяла банку «Дайет коки» из холодильника. Открыла банку и начала жадно пить, но, вспомнив о новых бокалах, вылила содержимое банки в один из бокалов фирмы «Штаубен».
Когда Жюль вернулся в гостиную, она, подняв стакан, сказала:
– Хорошие стаканы ты купил для меня, Жюль.
– С кем ты была все это время? – спросил он.
– С другом.
– Каким еще другом?
– Просто другом.
– Мужчиной, женщиной?
– Это мое дело, а твое дело узнать, кто это. Обезумевший от ревности, Жюль схватил ее за руку с такой силой, что стакан вылетел из ее руки и разбился о каменные плиты у камина. Она вскрикнула от боли. Он тотчас отпустил ее руку.
– О, Боже, – сказал он. – Извини, Фло. Я не хотел причинить тебе боль.
С выражением страха на лице она отскочила от него.
– Не так ли было с той девушкой в Чикаго, упавшей с балкона в отеле «Рузвельт» в 1953 году? – спросила она. – Ты ее так напугал, что она побежала спасаться на балкон?
– Фло, прости меня, – умолял он. Жюль опустился перед ней на колени, обнял и притянул к себе. – Прости меня. Я люблю тебя, Фло, люблю. Пожалуйста, прости.
Фло Марч никогда не видела Жюля Мендельсона плачущим.
* * *
– Паулина все еще в Северо-Восточной гавани? – спросила Фло.
– Да.
– Очень хорошо. Мне хочется кое-что сделать.
– Что же?
– Хочу побывать в «Облаках».
– О, нет, это неразумно.
– Почему?
– Незачем и спрашивать. Это дом Паулины.
– И твой тоже. Просто я хочу посмотреть дом, Жюль, пройтись по комнатам. Только и всего.
– Нет.
– Почему?
– Это может вызвать подозрения.
– Но кто об этом узнает?
– Дадли прежде всего, потом Блонделл, Смитти, наконец.
– Кто такие Дадли, Блонделл и Смитти?
– Дворецкий, горничная и сторож. Есть еще люди на кухне: повар Джерти и другие, уж не помню всех их по именам, но они всегда там.
Фло кивнула.
– Разве у тебя иногда не бывают деловые встречи в «Облаках»?
– Бывают.
– А что если я приду как бы на деловую встречу?
– О, перестань, Фло.
– Нет, послушай. Ты пойдешь домой. Скажешь Дадли, что ждешь мисс Марч на деловую встречу. Затем, в восемь или в половине девятого, приду я. Позвоню у двери. Дадли впустит меня. Он проведет меня в библиотеку, где ты будешь сидеть и читать «Тайм» или «Ньюсуик». Дадли скажет: «Мисс Марч». Мы пожмем друг другу руки, словно встретились впервые, а затем ты проведешь меня по дому и саду. Среди всех твоих посетителей из разных музеев, которых ты водишь по дому, такая незначительная личность, как я, не вызовет никаких подозрений. Я хочу посмотреть на ту картину с белыми розами.
– У меня есть почтовая открытка с этой картиной, – сказал Жюль.
– Меня не интересует почтовая открытка, я хочу увидеть оригинал.
– Но это опасно.
– Спустя минут сорок я попрощаюсь, поблагодарю мистера Мендельсона за прекрасно проведенное время и возможность посмотреть чудную коллекцию, выйду через парадную дверь, сяду в свой «мерседес» и скроюсь в ночи.
– Зачем тебе это понадобилось?
– Меня интересует твоя жизнь, Жюль. Разве не понятно? Я знаю о тебе больше других, но основная твоя жизнь скрыта от меня. Ты не должен осуждать мое любопытство.
– Хорошо, – сказал он. – Но никаких лишних движений. У Дадли ушки на макушке, он видит и затылком.
* * *
– О, мой Бог, – сказала Фло, переступив порог холла в «Облаках» и оглядываясь. У нее не хватало слов, чтобы выразить свое восхищение, а ведь она увидела еще только холл великолепного дома.
Первое, что бросилось ей в глаза, была покрытая ковровой дорожкой лестница, которая, казалось, парила в воздухе, с шестью большими полотнами на зеленой муаровой стене. У ее основания внимание Фло привлек огромный букет орхидей в бело-голубой китайской вазе. «Паулина в отъезде, а дом все равно полон цветов», – подумала она.
Фло предвкушала наслаждение от посещения «Облаков», но то, что она увидела, совершенно ошеломило ее. В своем воображении она пыталась представить дом Паулины Мендельсон, но действительность превзошла все ожидания. Следуя за Дадли через холл в библиотеку мимо целой вереницы комнат, она видела великолепие убранства, одна комната казалось ей краше другой. Мысленно Фло воспринимала Паулину по красивой одежде, что она носила, по приемам, что она устраивала, по тому, как ее представляли газеты и журналы. Она никак не связывала облик Паулины со столами и стульями, которые были не просто столами и стульями, а предметами исключительной роскоши, так что ей, рожденной без всяких перспектив на будущее, даже трудно было оценить их. Если иногда, в самых потаенных мыслях, она лелеяла надежду стать когда-нибудь женой Жюля Мендельсона, то теперь она поняла, что этого никогда не случится.
Жюль ждал ее в библиотеке. Она вошла в комнату вслед за Дадли. Пока все шло так, как она задумала.
– Добрый вечер, мисс Марч. – сказал он, вставая с кресла в английском стиле и откладывая в сторону журнал.
Она взглянула в глаза мужчине, с которым только три часа назад занималась любовью, кому она шептала на ухо самые грязные слова только для того, чтобы еще сильнее возбудить его страсть, чье тело она знала так близко. Но в обстановке этого дома он казался совсем другим. Ей стало стыдно.
– Добрый вечер, мистер Мендельсон.
– Вы недавно прибыли в Лос-Анджелес?
– Да, сегодня.
– Полет прошел благополучно?
– Да.
– Если хотите, я проведу вас по дому и покажу свои картины.
– Прекрасно.
– Не хотите ли выпить?
– Нет, благодарю.
– Я позвоню, Дадли, если мисс Марч передумает. Не включишь ли ты освещение для скульптур в саду?
– Да, сэр.
Оставшись одни, они помолчали. Фло была не рада, что пришла.
– Это «Белые розы» Ван Гога, – сказал наконец Жюль, указывая на картину, висевшую над камином.
– Какие жирные мазки, – сказала она, взглянув на картину. – Я где-то читала, что эта картина оценивается почти в сорок миллионов долларов.
– Раз так пишут, значит, правда.
– О, Бог мой! – сказала Фло. Они опять помолчали.
– Комната, в которой мы находимся, называется библиотекой. Здесь мы проводим большую часть времени, когда остаемся одни, – сказал Жюль, чувствуя неловкость ситуации. Он привык водить по дому посетителей из разных музеев, но сейчас, в присутствии Фло, не мог вспомнить ни слова из того, что обычно говорил гостям.
Фло осмотрела комнату, не двигаясь с места.
– Красивая обстановка, – сказала она почти шепотом. Жюль ненавидел, когда слово «обстановка» применяли к тому, что он считал предметами декоративного искусства, но он понимал охватившее Фло чувство дискомфорта и впервые не поправил ее. Напротив, он пожал ей руку, и она была благодарна ему за это.
– Думаю, мне пора уходить, – сказала она.
– Уходить? Вы еще ничего не видели!
– И этого достаточно.
В это время в саду зажглись огни. Она повернулась к окну, чтобы посмотреть.
– Вы должны, по крайней мере, посмотреть на скульптуры в саду, – сказал Жюль. – Будет странно, если вы покинете дом так скоро.
Зазвонил телефон. Жюль сделал движение по направлению к телефону.
– Я думала, в таких шикарных домах, как этот, обычно дворецкий отвечает на звонки и говорит: «Резиденция мистера Мендельсона».
– Так и есть, но это мой личный телефон. Уверен, что звонит Симс Лорд. Он кое-что узнавал для меня по поводу дома на Азалиа Уэй, – сказал Жюль, наблюдая, какую реакцию вызовут у нее эти слова. Он поднял трубку.
– Алло? О, Паулина. Как поживаешь? Как твой отец? Что? Нет, нет, здесь никого нет.
Он посмотрел на Фло, и их глаза встретились. Она подошла к двери, ведущей на террасу, открыла ее и вышла, делая вид, что хочет осмотреть сад.
– Что, что? – продолжал Жюль. – Что ты? О, прекрасно. Когда? Да, хорошо. Я распоряжусь, чтобы самолет вылетел в Бангор утром. Я скучаю без тебя.
Закончив разговор с женой, он вышел на террасу, куда направилась Фло. Прошел мимо скульптуры Родена, принадлежавшей когда-то его деду, мимо скульптуры Генри Мура, погладив на ходу гладкую поверхность камня. Но Фло нигде не было видно. Он дошел до скульптуры Майоля, скрытой за апельсиновым деревом.
– Фло! – позвал он. – Фло!
На террасе послышался звук открываемой двери. Он оглянулся и увидел Дадли, спускавшегося по лужайке к нему навстречу.
– Вы ищете мисс Марч, мистер Мендельсон?
– Да. Она вышла в сад, пока я разговаривал по телефону. Я забыл предупредить ее о собаках и не хотел бы, чтобы она напугалась.
– Мисс Марч уехала, сэр. Она сказала, что все посмотрела.
– О, – произнес Жюль.
* * *
В тот же вечер, переодеваясь ко сну, Жюль достал из карманов костюма кошелек, платок, смятые купюры и ключи и положил их на бюро в гардеробной. Повесив пиджак на плечики-подставку, он заметил во внутреннем кармане конверт, о котором забыл. В верхнем левом углу его было написано от руки имя частного детектива Тревора Даста. Открыв конверт, он увидел отпечатанный на компьютере список жильцов гостиницы «Шато Мармон», зарегистрированных вечером того дня, когда, как рассказал таксист из компании «Вэлли кэб» Тревору Дасту, он привез Фло Марч по этому адресу. Жюль развернул лист. Имя Фло Марч в списке не значилось. Он просмотрел весь список и вздрогнул, увидев там имя Филиппа Квиннелла. Жгучая ярость заклокотала в нем.
* * *
На следующий день в девять часов утра Жюль Мендельсон попросил мисс Мейпл соединить его с кабинетом Марти Лески на студии «Колосс пикчерс». Несколько минут два очень занятых человека обменивались любезностями, пока наконец Жюль не перешел к цели своего звонка, которая, как оказалось, не имела никакого отношения к Окружному музею Лос-Анджелеса, как предполагал Марти Лески.
– У тебя на студии работает один человек по имени Филипп Квиннелл, – сказал Жюль.
– Что он делает на студии? – спросил Марти.
– Он – писатель, как мне сказали, и пишет сценарий для документального фильма Каспера Стиглица.
– Да, правильно. Я с ним встречался как-то вечером. Он был на обеде у Каспера. Написал книгу о Резе Балбенкяне. Так что с ним, Жюль.
– Отошли его домой.
– Куда это, домой?
– Представления не имею, где его дом, но все равно отошли.
– Хорошего сценариста трудно найти, Жюль.
– Не такой уж он хороший сценарист, Марти. И потом, ты сам говорил, что другого сценариста всегда можно найти.
– Я говорил так?
– Конечно. Я точно помню. Отошли мистера Квиннелла домой.
– Но у меня должна быть веская причина, Жюль. Это же не Эндоувер, его не ловили на том, что он курит марихуану. Этой студией управляю я, но отправить парня домой просто так, без причины, не могу.
– Когда у вас собрание по поводу пристройки нового крыла музея?
– Во вторник. Твоя секретарша сообщила, что ты принял приглашение.
– Видишь ли, Марти, я не собираюсь этого делать.
– О чем ты, Жюль?
– О моем даре музею, Марти.
– Ты не должен спекулировать этим, Жюль. Даже Жюлю Мендельсону непозволительно это.
– К черту мой дар, Марти. Почему я должен проявлять заботу о какой-то пристройке, носящей твое имя?
– Как фамилия этого парня, Жюль?
– Квиннелл. Филипп Квиннелл.
* * *
Магнитофонная запись рассказа Фло. Кассета № 16.
«Облака»! Бог мой, что за дом! Я была там только раз, и то не более получаса, но увидела достаточно. Я хочу сказать, что все в этом доме превосходно. Каждая деталь. Все на своем месте, все очень красиво. Даже в голливудских фильмах о богачах ни разу я не видела декорации, хоть чуточку напоминающие «Облака».
В различных дешевых книгах можно прочитать о таких леди, как миссис Палей, Гиннесс или герцогиня Виндзорская. Они знают, как вести хозяйство огромных домов своих мужей или друзей. Что ж, то же самое я могу сказать о миссис Мендельсон. Она не уступает этим леди, когда речь идет о том, как обставить дом и как вести его по высшей мерке».
ГЛАВА 17
Когда Филипп Квиннелл позвонил в конце рабочего дня Бетти, секретарю Каспера Стиглица, чтобы узнать какова была его реакция на первоначальный вариант сценария, она сообщила ему, что Каспер решил делать фильм с другим сценаристом.
– Что значит решил делать фильм с другим сценаристом? – спросил Филипп.
– Другими словами, вы – уволены, – сказала Бетти.
– Я так и понял, что вы это имеете в виду. Не обижайтесь, Бетти, но мне бы хотелось, чтобы об увольнении мне сообщил сам босс, а не секретарь.
– Сожалею, мистер Квиннелл, но мистер Стиглиц находится на очень важной конференции, – ответила Бетти.
– Конечно, на конференции… Такой занятой парень, – сказал Филипп. – Не попросите ли вы его позвонить мне?
– Когда вы освободите номер в «Шато Мармон»? – спросила Бетти.
– Кто сказал, что я собираюсь его освобождать?
– Я уже сообщила в гостиницу, что номер освободится сегодня до полуночи, так как студия не будет оплачивать его с этого времени.
– Какой же хлопотный был у тебя сегодня день, Бетти.
– Я только выполняю свою работу, мистер Квиннелл. Филиппа не удивило, что в доме Каспера Стиглица на его телефонные звонки никто не отвечал. В тот же вечер он поехал к Касперу на Палм-Серкль, хотя был уверен, что Уиллард, дворецкий Каспера, скажет, что хозяина нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65