Фло никогда не ездила за рулем «бентли» и не была готова к огромной мощности машины. С силой нажав на педаль газа, она почувствовала, как машина рванула вперед. Проехав половину подъездной дорожки до того, как она смогла сбросить скорость, Фло ощутила глухой удар, а затем услышала громкий визг. Маленькое белое пушистое тельце Астрид подбросило в воздух от удара о решетку радиатора машины, и она упала на капот перед ветровым стеклом. Фло закричала, как безумная. Тело собаки скользнуло с капота на дорогу. Фло резко нажала на тормоз, остановила машину и открыла дверцу.
– О, нет, – простонала она, не в силах осознать реальность того, что сделала. – О, нет.
Она вышла из машины, подобрала с дороги сбитое животное. И тут слезы, которые она столько времени сдерживала, ручьями потекли из ее глаз.
– О, Астрид, моя маленькая, дорогая Астрид, я так люблю тебя. Не умирай, Астрид, не умирай. Пожалуйста, ну, пожалуйста.
Она посмотрела в глаза собаки, и собака посмотрела на нее. Их взгляды встретились. Она почувствовала, что тельце собаки расслабилось. Астрид издала тихий стон и умерла. Фло стояла, держа Астрид на руках. Из кабины машины она услышала радио. «Мы прерываем нашу передачу. Финансист и миллиардер Жюль Мендельсон доставлен в больницу Седар-Синай на «скорой помощи» после сильного сердечного приступа, случившегося в доме одного из друзей в Беверли-Хиллз. Жена Мендельсона, известная фигура в обществе, Паулина Мендельсон находится на борту семейного самолета, возвращаясь из Мэна. Оставайтесь с нами».
Фло уложила маленького терьера на обочину дороги и поцеловала.
– Я вернусь, – шепнула она собаке. Села в машину. Слезы катились по щекам, но она даже не пыталась сдерживать рыдания. Выехав с Азалиа Уэй, она направила машину к Чероки Лейн и каньону Коулдуотер. Не обращая внимания на движение транспорта, она промчалась по каньону, игнорируя сигналившие ей машины, доехала до Беверли-Драйв, обгоняя машины, пока не добралась до бульвара Сансет. Проехав на красный свет на перекрестке бульвара и Беверли-Драйв, она устремилась по бульвару Санта-Моника, нажимая на сигнал каждый раз, когда ехавшая впереди машина не пропускала ее. Свернув налево с бульвара Санта-Моника, опять не остановившись на красный свет, сделала поворот, направо на бульвар Беверли и по прямой доехала до медицинского центра Седар-Синай. Она сбросила скорость, подыскивая, где остановиться, но на улице не было свободного места для парковки. Вспомнив, что не захватила с собой денег, поняла, что не сможет воспользоваться гаражом для посетителей больницы. На стоянке для машин врачей и обслуживающего персонала нужна была специальная пластиковая карточка, которую вставляют в устройство, автоматически открывающее ворота для проезда машин. Такой карточки у нее не было. В отчаянии, что не может добраться до Жюля, она направила машину на деревянные ворога и пробила их. Раздался свисток охранника стоянки. В то же время вслед за ее автомобилем на стоянку въехала полицейская машина, преследовавшая ее с тех пор, как она проехала на красный свет на перекрестке Беверли-Драйв и бульвара Санта-Моника. Она открыла дверцу «бентли» и вышла, не обращая внимания на произведенные ею разрушения.
– Где вход в отделение «скорой помощи»? – крикнула она двум медицинском сестрам, курившим у одной из припаркованных машин. Они жестом указали вход, и она побежала по направлению к нему.
– Остановитесь! – крикнул ей вслед полицейский.
– Сам остановись! – в ответ крикнула она и вбежала в здание больницы.
* * *
Роуз Кливеден, не выключавшая радио весь день, слышала то же сообщение о сердечном приступе Жюля, что и Фло, стоявшая у машины с умирающей Астрид на руках. Роуз сняла очки и преисполнилась желанием действовать. Но никак не могла сначала решить, кому позвонить первому: Камилле Ибери, мисс Мейпл или дворецкому Дадли. Она разговаривала несколько раз по телефону с Паулиной с тех пор, как та уехала в Северо-Восточную гавань, и знала, что сегодня она возвращается домой, но она также слышала, что в Мэне штормовая погода, и самолет либо отменили, либо отложили на несколько часов. Паулина ничего не рассказала Роуз о причине своего отъезда на Северо-Восток, только сообщила, что едет навестить отца, который плохо себя чувствует.
Роуз решила все-таки сначала позвонить Дадли.
– Самолет миссис Мендельсон еще не прилетел, Дадли?
– Он прибудет в восемь, миссис Кливеден.
– Как ты думаешь, она знает?
– Извините? – Дадли явно не понял вопроса Роуз. Уж он-то, кажется, все знал о Мендельсонах.
– Ты думаешь, она слышала новость?
– Какую новость? О шторме в Мэне?
– Значит, ты не слышал ничего? – спросила Роуз, преисполнившись важности от сознания того, что только ей известна такая новость.
– Что я должен был слышать?
– О мистере Мендельсоне.
– Что случилось? – спросил Дадли.
– У него сердечный приступ. Они отвезли его в Седар. Я только что услышала об этом в новостях.
– О, нет. – Он помолчал. – Не могу понять, почему мисс Мейпл не позвонила сюда.
– Возможно, она тоже не слышала.
– Как она может не знать?
– Приступ случился не в офисе. В новостях сказали, что он навещал друга.
– Как так? – спросил Дадли.
– Не знаю. Они больше ничего не сказали. Кто поедет встречать миссис Мендельсон?
– Шофер Джим поедет в аэропорт в семь. Мистер Мендельсон хотел, чтобы он был там за полчаса до прилета самолета, – сказал Дадли.
Роуз, словно выполняя возложенную на нее обязанность, начала давать распоряжения:
– Пусть Джим вначале заедет за мной, Дадли. Думаю, я обязана быть в аэропорту, когда прилетит самолет. Она должна узнать эту новость от друга, то есть от меня, поскольку я ее лучшая подруга. Потом я поеду с ней в больницу.
– Да, миссис Кливеден.
Повесив трубку, он позвал горничную Блонделл, находившуюся на верхнем этаже, затем вызвал из кухни повара Джерти, сторожа Смитти, кормившего собак, Джима из гаража, где тот надраивал до блеска машины.
– У мистера М. сердечный приступ, – сказал Дадли, когда все слуги собрались в главном холле «Облаков». Всех присутствующих охватило тревожное молчание, словно их жизни находились в опасности. Дадли дольше всех проработал у Мендельсонов, и все знали, что у него были самые близкие отношения с Жюлем. Блонделл подумала, что он сейчас расплачется. В это время зазвонил телефон. Звонила мисс Мейпл.
Мисс Мейпл узнала новость от сестры, которая услышала сообщение по радио в машине и специально остановилась у заправочной станции, чтобы позвонить ей по телефону-автомату. Мисс Мейпл немедленно позвонила в «Облака», чтобы рассказать об услышанном Дадли, но тот сказал, что ему уже все известно, и что он собирался сам сообщить ей, когда узнал новость от миссис Кливеден. Дадли рассказал также мисс Мейпл, что миссис Кливеден собирается ехать в аэропорт с Джимом.
– Уж в чем в данную минуту миссис Мендельсон нуждается меньше всего, так это в Роуз Кливеден.
– Я тоже так думаю.
– Я попытаюсь связаться с пилотом на борту самолета, чтобы он сообщил миссис Мендельсон, – сказала мисс Мейпл.
– Буду ждать, – заметил Дадли. – Но пока она в воздухе, то вряд ли может что-либо сделать.
Пока Роуз ждала шофера Паулины, она позвонила Камилле Ибери.
– Не могу поверить, – сказала Камилла.
– Но это правда. Об этом сообщили в новостях.
– Бедная Паулина.
– Не могу долго разговаривать по телефону, – сказала Роуз, демонстрируя свою занятость. – Шофер Паулины заедет за мной и отвезет в аэропорт, чтобы я могла сообщить ей новость. Она обожает Жюля.
Камилла позвонила Филиппу Квиннеллу в «Шато Мармон».
– Где это случилось? – спросил Филипп.
– Роуз говорит, что в новостях сказали, что это случилось в доме какого-то друга.
Филипп тут же понял, что это был дом Фло, но Камилле ничего не сказал. Он не рассказывал Камилле, что девушка, которую она встретила у него в номере и которая понравилась ей, была любовницей Жюля Мендельсона.
Он позвонил Фло, но ответил автоответчик. Филипп сначала хотел положить трубку, но затем все-таки сказал, не называя своего имени: «Фло, если я тебе понадоблюсь, то звони мне в «Шато».
* * *
Самолет опаздывал, и Роуз успела за это время выпить несколько рюмок в зале ожидания аэропорта для встречающих частные самолеты. Шофер Джим дважды поддерживал ее, когда она запиналась о свои костыли. Когда наконец самолет приземлился, на час позже запланированного времени, Роуз уже была в таком состоянии, что бессвязно бормотала, всхлипывая, о том, что ей приходится сообщать столь неприятную новость своей самой лучшей и любимой подруге. Паулина, сойдя с самолета и увидев, в каком состоянии Роуз, поняла, что случилось что-то страшное. Ее первая мысль была о Киппи. Она была уверена, что сейчас ей скажут, что Киппи мертв.
– О, Господи, – сказала она. – Киппи? Это Киппи?
– Не Киппи, дорогая, Жюль, – сказала Роуз, обнимая Паулину.
Паулина побледнела.
– Жюль? – спросила она. Она решила последовать совету отца и вернуться к Жюлю. В последние дни в Северо-Восточной гавани и во время полета она раздумывала над тем, что надо покончить с прошлым и начать новую жизнь с Жюлем. Она сделала вывод, что муж поступил необдуманно. При этом она понимала, какие преимущества дает ей жизнь с ним: красивый дом, ее цветы, ее друзья, путешествия, забота мужа о том, чтобы создать ей полный комфорт. Мысленно она забегала вперед, обдумывая, как она проведет год в Брюсселе, какие развлечения сулит ей пребывание там. И самое главное, она знала, что, несмотря на свою любовную связь, Жюль нуждается в ней и любит ее по-прежнему. Она не могла поверить, что он умер.
Шофер Джим, заметив выражение страдания на лице миссис Мендельсон, понял, что Роуз Кливеден дала ей понять, что мистер Мендельсон умер.
– Нет, нет, миссис Мендельсон, – сказал он, – у мистера Мендельсона сердечный приступ. Об этом сейчас сообщили по радио. Он в больнице Седар-Синай, и я сейчас же отвезу вас туда.
– В каком он состоянии? – спросила Паулина.
– Мы не знаем, – ответил Джим.
– Мы не знаем, – повторила Роуз, рыдая.
Приехав в больницу, Паулина не позволила Роуз пойти с собой.
– Отвезите миссис Кливеден домой, Джим, а затем возвращайтесь сюда, пожалуйста.
– Но я хочу быть с тобой, Паулина, – сказала Роуз. – Я нужна тебе.
– Нет, Роуз. Ты должна понять. Я хочу побыть одна с мужем. Ты была замечательна, дорогая. Спасибо тебе. Я буду всегда благодарна тебе за это.
– Вам нужно что-нибудь из багажа, миссис Мендельсон? – спросил Джим.
– Только этот маленький чемоданчик, Джим. И ради Бога, увезите ее отсюда, не поддавайтесь на ее уговоры вернуться сюда.
– Да, мэм. Миссис Мендельсон?
– Да?
– Передайте мистеру Мендельсону, что мы переживаем за него.
– Правильно, Паулина. Передай Жюлю, что мы переживаем за него! – крикнула Роуз из окна лимузина.
Молодая рыжеволосая женщина в порванном костюме от «Шанель», с разбитым и кровоточащим коленом вбежала в отделение «скорой помощи» Медицинского центра Седар-Синай в высшей степени возбужденном состоянии. Она направилась в отдел пропусков, преследуемая полицейским, который на ходу выписывал квитанцию на штраф за превышение скорости, за проезд на «красный свет», за умышленное повреждение общественной собственности и пренебрежение к этому ущербу. Женщина повернулась к своему преследователю и сердито спросила:
– Я ведь никого не убила, не так ли? Полицейский продолжал писать.
– И не ранила? – продолжала Фло.
– Но могли, – ответил полицейский.
– Тогда в этой квитанции нет крайней необходимости. А причина, по которой я ехала с такой скоростью, действительно очень важная. Поэтому я возьму квитанцию, если вы наконец кончите ее писать, и выполню все, что от меня требуется, и предстану перед судом, если в этом будет необходимость, и оплачу штраф или отправлюсь в тюрьму, и заплачу за ворота, которые я сбила, но только все это я сделаю потом. А сейчас я нахожусь здесь, потому что речь идет о жизни и смерти, и очень учтиво прошу вас не задерживать меня ни секундой дольше.
– Молодец, сестренка, выдала ему! – крикнула женщина с двумя маленькими детьми, чей любовник был доставлен в отделение с многочисленными ножевыми ранениями. Другие посетители, сидевшие в ожидании на скамьях, оживились.
Полицейский посмотрел на красивую молодую женщину, отчитавшую его. Она тоже решительно посмотрела на него. Наконец он улыбнулся и протянул ей квитанцию.
– Послушайте, мисс, я не могу ее порвать, а потому отдаю ее вам, – сказал он.
– Естественно, – сказала Фло, успокаиваясь.
– Я надеюсь, ваш больной скоро поправится, – сказал полицейский.
– Спасибо. – Она вязал квитанцию и повернулась к дежурной сестре, выдававшей пропуска.
– Жюль Мендельсон, – сказала Фло.
Сестра, чье имя – Мимоза Перес – значилось на карточке, прикрепленной к халату, внимательно наблюдала, как Фло отчитывала полицейского.
– Вы, должно быть, дочь мистера Мендельсона, не так ли?
Фло удивленно на нее посмотрела. Жюль наверняка бы не потерпел, если кто-то по ошибке принял бы ее за его дочь. Но со времени, когда ее мать привезли в это самое отделение «скорой помощи» с ожогами, полученными при пожаре в гостинице для бедняков, она знала, что только близкие родственники допускаются на верхний этаж для встречи с врачами.
– Спрашиваю вас, потому что обязана, – сказала сестра, как бы извиняясь. – Больничные правила.
Фло, не зная, что ответить, кивнула.
– Только близким родственникам разрешается подниматься наверх. Все эти репортеры, что толпятся здесь, идут на разные уловки, чтобы попасть в отделение реанимации, когда поступают сюда важные персоны или знаменитости. Вы бы видели, что здесь творилось, когда умерла Люсилль Балл. Репортеры так и кишели.
Фло не могла заставить себя назваться дочерью Жюля и никогда бы не выдала себя за его жену. Сестра, готовая помочь смущенной, но богато одетой молодой женщине, сказала:
– Я пропущу вас, мисс Мендельсон. Пройдите по коридору, поверните направо у фонтана, там лифты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65