И ни в одной из пяти палат днем с огнем не сыщешь облатки аспирина, чт
обы сбить температуру, унять жутчайшую головную боль, потому как все, что
было, давно кончилось, и не ищи, не завалилось ли чего за подкладку дамских
сумочек. И, движимый сугубой осторожностью, отказался бы наш хронист про
должать разнообразно скорбный перечень прочих недугов, терзающих мног
их из этих почти трехсот человек, которые мучаются в таком бесчеловечном
карантине, но все же упомянул бы о двух случаях довольно запущенного рак
а, не тронувших сердце властей в час, когда отлавливали и свозили сюда сле
пцов, и они, власти эти, сказали даже, что закон, он, мол, один для всех, а демок
ратия, она, мол, несовместима с какими-то особыми условиями. А врач среди э
того множества людей, не иначе как по особому коварству судьбы, оказался
всего один, да к тому же еще и глазной, то есть именно такой, какого нам мень
ше всего надо. Дойдя до этого места, слепой счетовод, утомясь описывать вс
е беды и злосчастья, бросил бы на стол металлический свой пробойник и дро
жащей рукой принялся бы нашаривать черствый ломоть хлеба, который отлож
ил в сторонку, пока исполнял обязанности летописца конца времен, однако
искомого бы не обрел, ибо его уже нет, украл другой слепец, вы подумайте, ка
к может в этих обстоятельствах пригодиться хорошо развитое обоняние. И т
огда, обругав себя за не к месту возникшее братское чувство, отринув благ
ой порыв солидарности, повлекший его в правое крыло, решит слепой счетов
од, что лучше поскорей вернуться, пока не поздно, в крыло левое, в третью ег
о палату, ибо там, как бы ни пылал праведным негодованием его разум, хотя б
ы голодать не будет.
Насчет голода, кстати, это не метафора. Всякий раз, как посланные за едой в
озвращаются с той ничтожной малостью, которую получили, поднимается в па
латах яростный крик. Непременно находится кто-нибудь, кто предложит про
грамму совместной борьбы, хорошо организованное коллективное выступле
ние, массовую акцию, приведя в качестве самого сокрушительного довода ди
алектическую способность воли, которая обычно лишь служит дополнением
к другой воле, в определенных обстоятельствах умножаться до бесконечно
сти. Однако страсти утихают уже очень скоро, стоит лишь самому благоразу
мному из обитателей палат, в законном стремлении уяснить соотношение вы
год и рисков предложенной акции, напомнить энтузиастам простую и объект
ивную истину, а она в том, что воздействие огнестрельного оружия, как прав
ило, оказывается убийственно эффективным: Те, кто будет в первых рядах, го
ворит благоразумный, должны знать, чт о их ждет, а кто в задних,
пусть даже и не пытаются вообразить себе, чт о только начнется
, едва лишь грянет первый выстрел, а второго и третьего даже и не понадобит
ся, мы все просто передавим друг друга. В качестве полумеры или промежуто
чного решения, принятого в одной из палат и поддержанного другими, приду
мали, что в следующий раз отправят за едой не тех, кого обычно посылали, а у
силенный отряд, человек из десяти-двенадцати, и вот они-то постараются св
одным хором довести до сведения разбойников всю степень всеобщего недо
вольства. Стали вызывать добровольцев, но, вероятно, опасения людей осто
рожных так запали в душу всем, что ни в одной из других палат не нашлось же
лающих идти своей охотой. Слава тебе господи, это очевидное свидетельств
о слабости духа не возымело никакого значения и даже не заставило никого
устыдиться, ибо вскоре, подтверждая пагубность опрометчивых шагов, расп
ространилось известие о том, чем именно окончилась экспедиция, предприн
ятая палатой, где и зародилась эта идея. Восьмерых храбрецов, решившихся
высказать претензии, побили палками и прогнали восвояси, и если правда, ч
то выстрел был всего один, то, не в пример прошлому разу, произведен не в во
здух, ибо жалобщики дружно клялись, будто пуля просвистели у них над само
й головой. О том, имелось ли в виду стрелять на поражение, мы, бог даст, узнае
м в свое время, а пока давайте укроем стрелка под сенью благодетельного с
омнения, а иными словами, изберем одно из двух: либо это и в самом деле было
всего лишь предупреждение, хоть и очень серьезное, но главарь ошибся в от
ношении роста ходатаев, сочтя его меньшим, нежели в действительности, ли
бо Ц и вот это уже внушает тревогу Ц наоборот, взял несколько выше, чем н
ужно, и последний случай следует со всей неизбежностью признать не чем и
ным, как покушением на убийство с заранее обдуманным намерением. Оставив
в стороне эти частные вопросы, перейдем к более общим, то есть затрагиваю
щим интересы большинства, и скажем, что исключительно божьим промыслом м
ожно объяснить заявление ходоков о том, что они представляют палату номе
р такой-то. И потому она одна вынуждена была поститься трое суток, и еще, сч
итай, повезло, могли бы вообще навсегда без еды оставить, что, в общем, спра
ведливо, ибо нечего кусать руку, которая тебя кормит. И обитатели мятежно
й палаты принуждены были все эти трое суток мыкаться от двери к двери и кл
янчить ради всего святого хоть корочку хлебца и, если возможно, с чем-нибу
дь сверху, и с голоду они, конечно, не померли, но уж наслушались вдосталь и
досыта: Так вам п надо, нечего дурью маяться, Страшно подумать, что мы бы ва
с послушались, но хуже всего, когда им говорили: Потерпите, потерпите, нет
слов более невыносимых для слуха, лучше бы уж просто обругали. Когда же ми
нули три дня, отведенные под наказание, и поверилось, будто рождается нов
ый день, оказалось, что несчастная палата, где обитали все сорок бунтарей,
вроде бы все же не прощена, потому что еду, которой раньше едва хватало на
двадцать человек, урезали настолько, что и десять не накормишь. Можете се
бе представить ярость и гнев, но также и, битой собаке только плеть покажи
, страх, объявший прочие палаты, которые уже оказывались в осаде нуждающи
хся и теперь разрывались между классическими догматами человеческой с
олидарности и столетней выдержки предписанием, гласившим, что истинное
милосердие начинается с тебя самого.
Так обстояли дела, когда из третьей палаты поступило требование собрать
и вручить новую дань, поскольку, по логике бандитов, стоимость еды давно п
ревысила первоначальный оброк, который к тому же по их же, бандитов, добро
те и широте душевной оприходован был с большим походом. Палаты удрученно
ответили, что у них нет больше ни единого медного грошика, что ценности вс
е до единой цацки собрали и отдали и что Ц это, честно говоря, был аргумен
т довольно постыдный Ц никак нельзя признать взвешенным и разумным реш
ение намеренно не учитывать разницу между взносами, вовсе не эквивалент
ными друг другу, что в переводе на обычный язык значило: Не пристало праве
днику платить за грешника, и вообще, дружба дружбой, а табачок врозь, и нех
орошо лишать еды тех, кому ты еще остался должен. Никто, разумеется, не зна
л, сколько именно внесли в бандитскую кассу другие, но каждый был уверен, ч
то уж ему-то еда причитается по праву, даже если у соседа по койке кредит д
авно исчерпан. К счастью, затлевшей распре не суждено было разгореться, и
бо злодеи недвусмысленно дали понять, что приказ их относится ко всем бе
з исключения, а разница если и была, то осталась тайной, запрятанной в бухг
алтерских ведомостях слепого счетовода. В палатах шли острые и ожесточе
нные дискуссии, перераставшие иной раз в потасовки. Высказывались обвин
ения в том, что кое-кто себялюбиво и коварно припрятал часть ценностей и,
стало быть, питается за счет людей, все отдавших на благо сообщества. Им от
вечали, используя в личных целях аргументацию, которая до сей поры служи
ла коллективу, что отдали, мол, столько, что могли бы сладко и сытно есть ещ
е много-много дней, а не содержать захребетников и паразитов. Высказанна
я же бандитами угроза произвести ревизию всех палат и покарать укрывате
лей была в конце концов приведена в исполнение. Никаких особых сокровищ
не нашли, однако обнаружили сколько-то часов и колец, причем по большей ча
сти мужских, а не дамских. Что касается обещанной кары, то свелась она к не
скольким, на месте преступления отвешенным оплеухам и затрещинам и нето
чно направленным зуботычинам, больше же всего слышалось различных оско
рблений, в числе коих предъявлен был дивный образец старинной обвинител
ьной риторики: Ты бы и мать родную донага раздел, представьте себе, какой э
то позор, но также и много других, столь же мало сообразующихся с действит
ельностью, ибо, чтобы увидеть, как совершены будут эти пакости, пришлось б
ы дождаться, когда нее ослепнут и вслед за светом очей померкнет и свет пр
иличия. Злодеи взимали плату, обещая лютые казни и репрессалии, однако об
ещания свои так никогда и не исполнили, вероятно, по забывчивости, поскол
ьку, как не замедлило выясниться, уже роились у них в голове новые плодотв
орные замыслы. А если бы исполнили, то, глядишь, новые несправедливости, ещ
е больше осложнив ситуацию, привели бы к самым драматическим последстви
ям, потому что две палаты для сокрытия своей вины в сокрытии ценностей на
звались другими номерами, взвалив ее вместе с бременем ответственности
на палаты, в плутовстве не замешанные и, более того, до такой степени честн
ые, что одна, по крайней мере, все сполна отдала в первый же день. И, опять же
по счастью, устроило и правых и виноватых, что во избежание лишней мороки
слепой счетовод решил записать отдельно, на особом листе, от кого скольк
о и чего поступило в казну, ибо, занеси он сведения о новых поступлениях на
соответствующую страницу ведомости, неравномерность этого фискальног
о сбора просто бросалась бы ему в незрячие его глаза.
Прошла неделя, и злодеи оповестили, что хотят женщин. Так вот, просто: Женщ
ин хотим. Как легко себе представить, это нежданное, хоть и не вовсе необыч
ное требование, вызвало взрыв такого негодования, что ошеломленные эмис
сары, принесшие его, вынуждены были тотчас вернуться и заявить, что три па
латы правого корпуса, две палаты левого, равно как и слепцы обоего пола, но
чующие из-за нехватки кроватей на полу в коридоре, единодушно постанови
ли не удовлетворять наглое притязание, попирающее человеческое достои
нство, а в данном случае Ц и женскую честь, ибо на них никак невозможно во
зложить ответственность за то, что в третьей палате левого крыла нет жен
щин. Последовал краткий и сухой ответ: Не дадите Ц жрать не дадим. Униженн
ые посланцы вернулись в палаты и сообщили: Либо пойдут, либо мы все с голод
у умрем. Женщины одинокие, то есть те, у кого либо вообще не было пары либо п
артнеры часто менялись, в возмущении закричали, что не собираются платит
ь за прокорм чужих мужей своим, так сказать, телом или частью его, известно
где расположенной, а одна, окончательно отринув приличествующее ее полу
целомудрие, имела бесстыдство заявить: Я сама себе хозяйка, и мне решать,
идти туда или нет, но, что получу, никому не отдам, себе возьму, а понравится
, так и вообще останусь с ними жить, по крайней мере сыта буду. Именно так вы
сказала она свое отношение, однако от слов, хоть и вполне недвусмысленны
х, к делу не перешла и, вовремя спохватившись, представила, каково это в од
иночку утолять любовный пыл двадцати вконец разнуздавшихся жеребцов, с
цепи сорвавшихся кобелей, ослепленных, хотя, спрашивается, куда уж больш
е слепнуть-то, похотью. Впрочем, тут же в очередной раз подтвердилось, что
слово Ц не воробей, и на нем, на слове этом, столь легкомысленно прозвучав
шем в стенах второй палаты правого крыла, поймал ее один из эмиссаров, отч
его-то сильнее прочих проникшийся своеобразием ситуации и предложивши
й, чтобы кто-то вызвался идти добровольно, ибо если в охотку, то, какую мерз
ость ни делай, лучше выйдет, чем по принуждению. Лишь в самый последний миг
остатки благоразумия, крохи осторожности заградили ему уста, с которых
чуть-чуть бы еще Ц и сорвалось известное изречение: По своей воле и пройд
ешь подоле, но, хоть и вовремя прикусил он язык, все равно немедленно гряну
л взрыв возмущенных воплей, и исполненные праведного гнева женщины нале
тели со всех сторон, фуриями накинулись на мужчин и без жалости и сострад
ания просто смешали их с грязью, обозвав, в зависимости от уровня собстве
нной образованности, стилевых пристрастий и общей культуры, козлами, ско
тами, слизняками, пиявками, упырями, эксплуататорами, сводниками, сутене
рами. Многие горько раскаивались в том, что, единой жалости ради, повинуяс
ь исключительно чистому чувству милосердия, пошли, так сказать, навстреч
у притязаниям, уступили домогательствам своих товарищей по несчастью, а
те вон как их теперь отблагодарили, вот какую злую долю уготовили. Мужчин
ы пытались оправдываться, блеять, мол, все совсем не так, не надо драматизи
ровать, что, черт возьми, вы тут развели, мы думали, вы понимаете, что обычай
требует сначала вызывать тех, кто добровольно пойдет на опасное и трудно
е дело, а что, разве не так: Ведь голодная смерть всем грозит, и вам, и нам. Жен
щины, этими доводами призванные образумиться, притихли было, но тут нашл
ась такая, кого они только пуще распалили, она-то и плеснула маслица в ого
нь, вскричав с горькой насмешкой: А если б они потребовали себе не женщин,
а мужчин, что бы вы стали делать, а, расскажите-ка, мы послушаем. Прочие с но
выми силами подхватили хором: Да, да, расскажите, радуясь, что приперли муж
чин к стене, загнали в ту самую логическую ловушку, которую те уготовили и
м, и намереваясь посмотреть, как далеко способно завести их хваленое муж
ское самосознание. Здесь педерастов нет, осмелился возразить один из них
, и: И потаскух Ц тоже, отбрила его задавшая провокационный вопрос, да и бы
ли бы, думаю, они бы вами погнушались. Мужчины беспокойно ёжились, твердо з
ная тот единственный ответ, который мог бы удовлетворить мстительное ба
бье:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44