Кто потом убирать за ними будет, это вопрос другой, пока
остающийся без ответа, лишь ближе к вечеру громкоговоритель снова начне
т повторять правила поведения, которые следует соблюдать для всеобщего
блага, вот тогда и увидим, встретят ли они, предписания эти, хоть малую кру
пицу сочувствия у новеньких. Уже и то хорошо, что вторая палата правого фл
игеля соизволила наконец погрести своих покойников, так что от этого смр
ада мы, по крайней мере, избавлены, а к запаху живых, хоть и он совсем нехоро
ш, привыкнуть все-таки легче.
Что же касается первой палаты, где собрались самые первые обитатели боль
ницы, которые, хотя бы уж потому, что дольше других находятся в больнице, л
учше освоились со статусом слепых, то и четверти часа после окончания тр
апезы не прошло, а на полу уже нет ни соринки, ни крошки, ни использованной
одноразовой тарелки или опорожненной емкости. Все собрано и прибрано, ме
лкие предметы помещены внутрь больших, самые грязные спрятаны в относит
ельно чистые в полном соответствии с правилами рационализированной ги
гиены, столь рьяно заботящейся, чтобы отходы собирались с максимальной э
ффективностью и при минимальных затратах труда. Надо сказать, что склад
ума и образ мыслей, ну, короче, ментальность, предписывающая вести себя в о
бществе именно так, а не иначе, на пустом месте не вырастает, из ничего не р
ождается. В рассматриваемом нами случае решающую роль, судя по всему, игр
ает просветительская деятельность обосновавшейся на самой последней к
ойке слепой, знаете, той, что замужем за глазным врачом, так вот у нее, навер
но, уже мозоли на языке, столь часто и неустанно твердит она: Если не можем
жить совсем как люди, постараемся жить не совсем как животные, и столько р
аз повторяла она эти слова, что при всей их простоте и обыденности они сде
лались в первой палате чем-то вроде максимы, заповеди, доктрины или даже к
редо. Очень может быть, что побочным действием такого вот состояния духа,
настроенного на понимание разных житейских нужд и надобностей, стал бла
гожелательный и радушный прием, оказанный старику с черной повязкой на г
лазу, когда тот, ну, не глаз же, разумеется, тем более что его давно нет, а это
т самый старик, появился в дверях и осведомился: Коечки свободной у вас не
найдется ли. По счастливому и, несомненно, многообещающему стечению обст
оятельств коечка нашлась, одна-единственная и неведомо как сумевшая пер
ежить, с позволения сказать, нашествие, коечка, которую прежде занимал уг
онщик автомобилей, претерпевший на ней несказанные муки, и, быть может, эт
о аура страдания, окутывающая ее, отгоняла претендентов. Так распоряжает
ся судьба, таинственно сплетая свои замысловато вычерченные арабески, и
ведь это уже не первое, далеко не первое совпадение, достаточно вспомнит
ь лишь, что в этой палате сошлись все, кто сидел и ждал приема у окулиста в т
от день и час, когда появился там первый слепец, до сих пор пребывающий в э
том статусе. Жена доктора по обыкновению тихонько, чтобы не выдать секре
т своего пребывания здесь, прошептала мужу на ухо: Наверно, тоже твой паци
ент, пожилой такой, лысый, седенький, на глазу у него черная повязка, я помн
ю, ты говорил о нем. На каком глазу. На левом. Похоже, он и есть. Доктор вышел в
проход и сказал, несколько повысиив голос: Мне бы хотелось дотронуться д
о нашего нового сотоварища, только что присоединившегося к нам, прошу ва
с двигаться в этом направлении, а я иду к вам навстречу. На полдороге они с
ошлись, и пальцы их соприкоснулись, как усики-антенны у муравьев, которые
опознают ими своих, впрочем, в данном случае это было не совсем так, потому
что доктор, извинившись, ощупал лицо старика и обнаружил черную повязку:
Сомнений нет, вас-то нам и не хватало, теперь все в сборе, а пациент с черной
повязкой на глазу спросил: Что это значит, кто вы такой. Глазной врач, верн
ей, был глазным врачом, смотрел вас, не помните, мы еще хотели назначить да
ту операции, катаракту надо было удалить. Как же вы меня узнали. По голосу,
голос Ц это зрение незрячих. Да-да, теперь и я вас узнал, вот ведь как все о
бернулось, доктор, теперь вам уж не надо будет меня оперировать. Если суще
ствует лекарство от этой болезни, мы оба нуждаемся в нем. А ведь я помню, до
ктор, как вы мне сказали, что после операции не узн а ю мир вокру
г себя, и вот теперь только стало понятно, до какой же степени вы оказались
правы. Когда же это с вами случилось? Вчера вечером. И сегодня вас уже прив
езли сюда. Там все до того перепуганы, что ослепших скоро начнут отстрели
вать. Там только еще начнут, а у нас уже десять убитых, отозвался мужской г
олос. Я обнаружил их, просто сказал старик с черной повязкой. Они были из д
ругой палаты, мы своих сразу похоронили, произнес тот же голос, словно зав
ершая доклад. Подошла девушка в темных очках: Помните меня, я была в темных
очках. Как же не помнить, никакая катаракта не помешает разглядеть вашу к
расоту, и девушка улыбнулась: Спасибо, и вернулась на свое место. И уже отт
уда сказала: И мальчик тоже здесь. Я к маме хочу, сказал детский голос, будт
о надтреснутый от непролитых и бесполезных слез. А я тот, кто самым первым
ослеп, сказал первый слепец, и жена моя здесь, А я регистраторша, сказала р
егистраторша. Ну, кажется, и мне пора представиться, сказала жена доктора
и представилась. Тогда старик, словно бы в благодарность за радушие, объя
вил: У меня радио есть. Радио, вскричала, захлопав в ладоши, девушка в темны
х очках, музыку послушаем, какая прелесть. Да, только это транзистор, на ба
тарейках, а они скоро сядут, напомнил старик. Только не говорите, что мы зд
есь навечно, попросил первый слепец. Да нет, не навечно, навечно Ц это сли
шком долгий срок. Будем новости слушать, сказал доктор. И музыку, ну, хоть н
емножко, настаивала девушка в темных очках. Музыка каждому нравится разн
ая, а вот что там делается в мире, интересно всем, и потому побережем батар
ейки. Присоединяюсь, сказал старик с черной повязкой. Из бокового карман
а он извлек приемничек и включил его. Стал шарить по частотам и диапазона
м, но его еще не очень уверенная рука сбила настройку, так что поначалу не
слышалось ничего, кроме треска статических разрядов, обрывков музыки и б
ессвязных слов, но вот она обрела твердость, нащупала станцию, и музыка сд
елалась узнаваемой. Оставьте, пусть поиграет капельку, взмолилась девуш
ка в темных очках, уже и слова можно разобрать. Но это не новости, сказала ж
ена доктора и потом, словно ее вдруг осенило, спросила: Который час, хоть и
знала, что ответа ни от кого не получит. Стрелка еще поползала по шкале, из
влекая из ящичка звуки, потом замерла, и зазвучала песня, ничего в ней не б
ыло особенного, однако слепцы начали медленно, не толкаясь, придвигаться
поближе, пока не ощутили присутствие стоявших впереди, и остановились, с
лушая, устремив широко раскрытые глаза туда, откуда исходил голос певца,
причем некоторые плакали, как, наверно, умеют плакать только слепые, когд
а слезы просто льются как бы сами собой и, что называется, ручьем. Песня от
звучала, и голос диктора произнес: Внимание, передаем сигналы точного вр
емени, начало третьего сигнала означает четыре часа. Одна из слепых осве
домилась со смехом: Утра или дня, и смех этот словно причинял ей боль. Жена
доктора незаметно переставила стрелки, покрутила головку завода, скоре
й всего, было четыре пополудни, хотя на самом деле часам это совершенно вс
е равно, они идут от одного до двенадцати, а все прочее люди выдумали. Что э
то за звук, спросила девушка в темных очках. Да это я, когда услышала, сколь
ко времени, часики свои завела, знаете, просто машинально, каждый из нас ве
дь совершает эти неосознанные действия, нашлась жена доктора. И подумала
, что зря она так рисковала, надо было просто посмотреть на запястье кого-
нибудь из тех, кто прибыл сегодня, наверняка у кого-то часы еще идут. Часы о
бнаружились на руке у старика с черной повязкой, и время они показывали в
ерное. Тогда доктор попросил: Рассказали бы, что там, на воле. Старик с черн
ой повязкой ответил так: Охотно, только позвольте, я присяду, ноги не держа
т. Слепцы, по трое-четверо разместившись, уж как пришлось, в тесноте, как го
ворится, да и так далее, на соседних койках, смолкли, и старик начал расска
зывать обо всем, что видел, пока еще видел, обо всем, что слышал за нескольк
о дней, протекших от начала эпидемии до того момента, ког да он ослеп.
В первые сутки, начал он, если не врут распространившиеся слухи, было неск
олько сот совершенно одинаковых случаев, когда вдруг, в одно мгновение, п
ри полном и обескураживающем отсутствии повреждений и какой бы то ни был
о симптоматики, не сопровождаясь болями ни до, ни после, закрывала все пол
е зрения сверкающая белизна. На вторые сутки количество заболевших пошл
о на убыль и исчислялось уже не сотнями, а десятками, так что правительств
о разлетелось с заявлением, что ситуация очень скоро будет взята под кон
троль. С этого места начиная изустное повествование старика с черной пов
язкой будет, за исключением нескольких комментариев, которые опустить н
евозможно, передаваться не дословно, но в несколько реструктурированно
м виде, призванном повысить его информативную компоненту путем более ко
рректного и адекватного словоупотребления. Именно это, то есть необходи
мость отказаться от просторечных и обыденных выражений, использованны
х рассказчиком, чья роль, таким образом, постепенно сводится к изложению
ряда дополнительных подробностей, отчего вовсе не становится менее важ
ной, поскольку иначе мы бы просто не узнали, что же творится за стенами бол
ьницы, да, так вот, дополнительных подробностей относительно тех чрезвыч
айных происшествий, описание которых только выиграет от лексической ст
рогости, от терминологической точности, и есть основной побудительный м
отив для смены стиля. Итак, сделав это предуведомление, скажем, что правит
ельство после предварительного обсуждения решительно отклонило верси
ю того, что в стране якобы началась не имеющая прецедентов, не знающая ана
логов эпидемия, вызываемая неким не поддающимся идентификации возбуди
телем и получающая ураганное развитие при полном отсутствии видимых пр
изнаков латентной фазы или инкубационного периода. Напротив, происходя
щие события в полном соответствии с мнением передовой научной обществе
нности, последовательно и мощно подпертой административно, следует тра
ктовать исключительно и не иначе как прискорбное, но при этом случайное
и временное совпадение целого ряда факторов неясного генезиса и этиоло
гии, однако в их патогенной активности, как можно судить на основании обр
аботки имеющихся в нашем распоряжении данных, указывающих на приближен
ие спада, прослеживается, как особо подчеркивалось в правительственном
меморандуме, явная тенденция к ослаблению. Один телевизионный обозрева
тель весьма удачно и метко сравнил эту напасть, как ее там ни называй, с пу
щенной в небо стрелой, которая, достигнув высшей точки, на мгновение, как п
одвешенная, замирает в зените, после чего обязательно начинает описыват
ь нисходящую кривую, и дай бог, продолжал он, этим упоминанием всуе возвра
щая зрителей к обыденности земных забот и к собственно эпидемии, чтобы с
ила земного тяготения постоянно увеличивалась, пока вовсе не исчезнет м
учающий нас кошмар. Примерно этот же набор слов постоянно повторялся во
всех средствах массовой информации, непременно выражавших жалостливое
пожелание, чтобы все, кто потерял зрение, в самом скором времени обрели ег
о вновь, а в ожидании этого суливших несчастным поддержку и братскую сол
идарность всего общества как со стороны его официальных представителе
й, так и простых граждан. В далеком прошлом неизбывный оптимизм простона
родья облекал подобные перспективы в такие, например, речения: Счастье с
бессчастьем Ц вёдро с ненастьем или: Как веревочка ни вейся, а конец буде
т, как и на нашей улице праздник, являвшие собой квинтэссенцию житейской
мудрости тех, кто успел за отпущенный ему земной срок привыкнуть к перем
енчивости фортуны и каверзам судьбы, а в стране слепых долженствовавшие
, вероятно, звучать так: Вчера видели, нынче нет, завтра увидим, причем посл
еднюю треть фразы произносить, вероятно, следовало бы с неназойливо-воп
росительной интонацией, как если бы благоразумная осторожность в самый
последний миг решила бы добавить к радужной концовке легчайший обертон
сомнения.
Но, к величайшему сожалению, не замедлило обнаружиться, что и заклинания
эти, и обещания правительства, и благоприятные прогнозы ученых Ц все зв
ук пустой. Слепота распространялась неудержимо и неуклонно, но мы бы упо
добили ее не грозной приливной волне, которая все затопляет и гонит пере
д собой, а скорей коварному просачиванию наружу не исчислимого множеств
а проворных ручейков, медленно, исподволь пропитывающих землю, пока одна
жды вдруг вся она не окажется под водой. Перед лицом общенационального с
мятения, уже грозящего закусить, что называется, удила, власти стали соби
рать медиков, в первую очередь, конечно, офтальмологов и невропатологов,
и хотя до созыва съезда за недостатком времени дело не дошло, зато не было
недостатка в разного рода симпозиумах, коллоквиумах, конференциях, всяч
еских круглых столах, которые проводились либо публично, либо за закрыты
ми дверями. Двойной эффект, вызванный, во-первых, полнейшим отсутствием р
езультата от всех этих дебатов и научных дискуссий и, во-вторых, нескольк
ими случаями внезапной слепоты, имевшими место прямо посреди заседания,
когда докладчик вдруг кричал: Я ослеп, я ослеп, привел к тому, что эти мероп
риятия перестали интересовать средства массовой информации, разве что
несколько изданий, весьма достойных и заслуживающих всяческих похвал, н
о живущих исключительно за счет разного рода сенсаций, чужих несчастий и
триумфов, не пожелали упускать ни малейшей возможности преподнести с пы
лу с жару, с приличествующим случаю драматизмом известие, например, о том,
как прямо посреди доклада лишился зрения заведующий кафедрой глазных б
олезней профессор такой-то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44