Он не может сделать это в гостиной своей матери, на ее софе, даже если Пенелопа желает этого, также сильно, как и он.
— Мы не можем сделать это здесь.
— Я знаю, — сказала она, ее голос был так печален, что его рука снова опустилась на ее колено, и он почти забыл свое решение отодвинуться от нее.
Он думал энергично и быстро. Возможно, он сможет сейчас заняться с ней любовью, и никто в это время не войдет к ним. В его текущем состоянии, так или иначе, это будет смущающее быстрой попыткой.
— Когда же свадьба? — почти прорычал он.
— Через месяц.
— Почему бы, не пожениться через две недели?
Она раздумывала мгновение.
— Взятка или шантаж. А, скорее всего и то, и другое. Наших матерей будет не так-то просто уговорить.
Он застонал, на одно восхитительное мгновение, прижавшись к ней бедрами, затем решительно поднялся. Он не мог взять ее сейчас. Она станет его женой. Было еще множество времени для недозволенного кувыркания на диванах, но, по крайней мере, ее первый раз, должен произойти в их постели.
— Колин? — спросила она, поправляя свою одежду, и приглаживая волосы, даже при том, что не было никакого способа привести их в подобающий вид без расчески, зеркала, и возможно, даже горничной.
— Что-то не так? — она посмотрела на него.
— Я хочу тебя, — прошептал он.
Она пораженно уставилась на него.
— Я просто хочу, чтобы ты знала это, — проговорил он, — Я не хотел бы, чтобы ты могла подумать, будто я остановился потому, что ты не привлекаешь меня или потому что не сказала “пожалуйста”.
— Ох, — она выглядела так, словно что-то хотела сказать, она казалась, невероятно счастливой после его слов. — Спасибо, за эти слова.
Он взял ее за руку и дружески сжал ее.
— Я выгляжу в полном беспорядке? — спросила она его.
Он кивнул.
— Но ты — мой беспорядок, — прошептал он.
И он был невероятно рад этому.
Глава 16
Колину нравилось ходить пешком, и фактически, он довольно часто ходил пешком, чтобы проветрить мозги. Поэтому не было ничего удивительного в том, что весь последующий день он ходил по Блюмсбари … Фитзровии …Мэрилибон и по некоторым другим соседним районам Лондона. Он бродил так до тех пор, пока не осознал, что стоит в центре Мэйфер, на Гросвенорской площади, прямо перед Гастингс-Хаусом, городским домом Герцогов Гастингских, последний из которых был женат на его сестре Дафне.
Они всегда разговаривали, разговаривали по душам, а не просто болтали, как это было с остальной семьей. Из всех его родных братьев и сестер, Дафна была ему ближе всех по возрасту, они всегда старались поговорить по душам, даже, несмотря на то, что они не так часто виделись, из-за его постоянных путешествий, и семейной жизни Дафны.
Дом Гастингсов был одним из тех огромных особняков, которые можно повсюду встретить в Мэйфер и Сент-Джеймс. Большой и квадратный, построенный из элегантного портлендского камня, он выглядел по-герцогски, довольно внушительно и великолепно.
Что было забавно, подумал Колин с кривой усмешкой, так это то, что его сестра герцогиня. Он не мог представить себе никого менее надменного и внушительного, чем она. Фактически, у Дафны были большие трудности с поиском мужа, когда она появилась на брачной ярмарке, прежде всего потому, что она была очень дружелюбная и легкая в общении. Джентльмены думали о ней, как о друге, а не как, о предполагаемой невесте.
Но все изменилось, когда она встретила Саймона Бассета, Герцога Гастингского, и сейчас она уже респектабельная светская матрона с четырьмя детьми, десяти, девяти, восьми и семи лет. Колину это все еще иногда казалось странным, что его сестра стала матерью, в то время как он жил свободной и независимой жизнью холостяка. С разницей в возрасте всего лишь один год, он и Дафна, проходили через различные стадии жизни вместе. Даже когда она вышла замуж, сначала никакого различия не было видно; Дафна и Саймон посещали те же самые приемы и вечеринки, что и он, у нее были те же самые интересы и стремления, что и у него.
Но затем, у нее начали рождаться дети, и в то же время радуясь новому племяннику или племяннице, Колин понимал, что Дафна уже далеко ушла вперед по той дороге, которая закрыта для него.
Но, теперь, думал он, улыбаясь Пенелопе в своих мыслях, все должно изменится.
Дети. Фактически, это была довольно приятная мысль.
Сознательно, он не намеривался нанести визит Дафне, но теперь, когда он стоит здесь, он подумал, что он мог бы зайти и поприветствовать ее, потому он подошел к двери, и стукнул большим медным дверным молоточком по двери.
Джефриз, дворецкий сестры, открыл дверь практически мгновенно.
— Мистер Бриджертон, — сказал он, — Ваша сестра, не ожидала вас увидеть.
— Нет, но я решил сделать ей сюрприз. Она дома?
— Я должен пойти посмотреть, — сказал дворецкий с поклоном, хотя они оба знали, что Дафна никогда не откажется увидеть члена своей семьи.
Колин ждал в нижней гостиной, пока дворецкий сообщит Дафне о его присутствии здесь, праздно блуждая по комнате туда-сюда, но, чувствуя слишком большое волнение, чтобы сидеть или даже стоять на одном месте.
Через нескольких минут, в дверях появилась Дафна, выглядя немного взъерошенной, и как всегда счастливой.
А почему она не должна была быть счастливой? Всегда задавал себе вопрос Колин. Все что она хотела от жизни, это быть женой и матерью, и казалось, что действительность превзошла все ее мечты и ожидания.
— Привет, сестричка, — поприветствовал он ее, небрежно улыбаясь.
Колин подошел к ней, и быстро обнял сестру.
— У тебя …, — он прикоснулся к ее плечу.
Она посмотрела на свое плечо, затем робко улыбнулась, увидев большое темно-серое пятно на бледно-розовой ткани своего платья.
— Древесный уголь, — объяснила она с сожалением. — Я пыталась научить Каролину рисовать.
— Ты? — недоверчиво переспросил Колин.
— Я знаю, знаю, — быстро сказала она, — Она, действительно, выбрала не самого плохого учителя, но она всего лишь вчера решила, что обожает искусство, так что я — это все, что у нее есть на данный момент.
— Ты бы могла отправить ее проведать Бенедикта, — предложил Колин, — Я уверен, он был бы счастлив преподать ей парочку уроков.
— Такая мысль уже приходила мне в голову, но я уверена, что Каролина уже придет к другому заключению, к тому времени, когда я смогу сделать все необходимые приготовления.
Она подошла к софе.
— Садись. Ты выглядишь как тигр в клетке, мечась так по комнате.
Он сел, хотя он чувствовал себя очень беспокойно.
— И прежде, чем ты спросишь, — произнесла Дафна, — Я уже приказала Джефризу позаботиться о еде. Надеюсь, сэндвичей тебе хватит?
— Ты услышала, как бурчит мой желудок, через всю комнату?
— Его можно было услышать через весь город, — засмеялась она, — Ты знаешь, что всякий раз, когда гремит гром, Дэвид говорит, что это бурчит твой желудок?
— О, Господи, — пробормотал Колин, но тут же рассмеялся.
Его племянник был довольно умным маленьким человечком. Дафна широко улыбнулась и поудобнее устроилась на подушках софы, изящно положив руки на колени.
— Что привело тебя сюда, Колин? Конечно, тебе не нужно иметь причин, чтобы приходить к нам. Я всегда рада видеть тебя.
Он пожал плечами.
— Просто проходил мимо.
— Ты заходил к Энтони и Кэйт? — спросила она.
Бриджертон-хаус, где жил их старший брат со своей семьей, находился через улицу от дома Гастингсов.
— Бенедикт и Софии уже там, вместе с детьми, помогают подготовить все необходимое для твоего сегодняшнего бала по случаю помолвки с Пенелопой.
Он покачал головой.
— Нет, боюсь, я выбрал лишь тебя в качестве моей жертвы.
Она снова улыбнулась, уже мягче и с изрядной долей любопытства.
— Что-то не так?
— Нет, конечно, нет, — ответил он быстро. — А почему ты спрашиваешь?
— Я не знаю, — она задумчиво склонила голову набок, — Ты просто выглядишь, как-то странно, вот и все.
— Просто устал.
Она понимающе кивнула.
— Знаю, все эти свадебные приготовления.
— Да, — сказал он, словно найдя оправдание, хотя за всю свою жизнь он почти ни разу ничего от своей сестры не скрывал.
— Хорошо, только помни, что, то через что ты проходишь сейчас, — проговорила она, серьезно посмотрев на него, — В тысячи раз хуже для Пенелопы. Это всегда хуже для женщины. Поверь мне.
— Из-за самой свадьбы или из-за всего вместе? — спросил он.
— Всего вместе, — быстро ответила она, — Я знаю вас, мужчины думают, что они в основном обременены всем этим и за все отвечают, но —
— Я никогда и не думал, что мы, фактически, за все отвечаем, — сказал Колин немного саркастически.
Она сердито на него посмотрела.
— Женщинам приходиться делать гораздо больше, чем мужчинам. Особенно готовясь к свадьбе. Со всем этими подгонками и примерками, связанными со свадебным платьем, я уверена, Пенелопа чувствует себя, как подушечка для иголок.
— Я предложил ей тайно сбежать, — проговорил Колин, — И думаю, она даже сначала надеялась, что я предлагал ей это серьезно.
Дафна засмеялась.
— Я так рада, что ты женишься на ней, Колин.
Он кивнул, не собираясь ничего говорить, но затем, неожиданно даже для себя, пробормотал:
— Дафф…
— Да?
Он открыл рот, закрыл, затем сказал:
— Нет, это не имеет никакого значения, забудь.
— О, нет, ты так не сделаешь, — сказала она, — Ты пробудил во мне любопытство.
Он забарабанил пальцами по софе.
— Как ты думаешь, еду скоро принесут?
— Ты действительно голоден, или просто пытаешься сменить тему разговора?
— Я всегда голоден.
Она замолчала на несколько секунд.
— Колин, — наконец, сказала она, ее голос был мягкий и осторожный, — Что ты собирался сказать мне?
Он вскочил на ноги, слишком беспокойный, чтобы сидеть на месте, и принялся вышагивать по комнате. Внезапно он остановился, повернулся к ней, и посмотрел на ее заинтересованное и немного обеспокоенное лицо.
— Ничего, — проговорил он, и —
— Как любой человек узнает? — выпалил он, даже не понимая, что он не закончил вопроса, пока она не уточнила.
— Как любой человек узнает что?
Он остановился перед окном. Выглядело так, словно скоро должен начаться дождь. Ему придется позаимствовать экипаж у Дафны, если он не хочет промокнуть до нитки на обратном пути домой. Все же, почему он сейчас думает о дожде, хотя все, что он хотел знать, было …
— Как любой человек узнает что, Колин? — повторила вопрос Дафна.
Он резко повернулся, и позволил словам вырваться на свободу.
— Как ты узнала, что это любовь?
На мгновение, она лишь уставилась на него своими большими карими глазами, широко открытыми от изумления, губы ее приоткрылись.
— Забудь, что я сказал, — пробормотал он.
— Нет! — воскликнула она, вскакивая на ноги. — Я рада, что ты спросил. Очень рада. Я просто … немного удивлена.
Он прикрыл глаза, чувствуя отвращение к самому себе.
— Я не верю, что я только что мог это спросить.
— Нет, Колин, не будь глупым. Мне, по-настоящему, довольно … приятно, что ты спросил это. И я даже не могу начать говорить, не сказав, как мне лестно, что ты пришел с таким вопросом ко мне, когда —
— Дафна … — предостерегающе произнес он.
У нее была привычка уходить от темы, а он сейчас был не в том состоянии, чтобы выслушивать все ее блуждающие мысли.
Импульсивно, она подошла и обняла его; затем, положив руки ему на плечи, она ответила:
— Я не знаю.
— Прошу прощения?
Она несильно покачала головой.
— Я не знаю, как узнать любовь это у тебя или нет. Я думаю, у каждого по-разному.
— Как ты узнала?
Она задумчиво пожевала свою нижнюю губку несколько секунд, прежде чем ответить.
— Я не знаю.
— Что?!
Она беспомощно пожала плечами.
— Я не помню. Это было так давно. Я просто … знала.
— Таким образом, ты хочешь сказать, — проговорил он, наклоняясь к окну, и скрещивая руки на груди, — Что если человек не знает, любит он или нет, то вероятнее всего, он не любит.
— Да, — сказала она, — То есть, нет! Нет, это совсем не то, что я хотела сказать.
— Что же ты тогда хотела сказать?
— Я не знаю, — беспомощно ответила она.
Он уставился на нее.
— И как долго, ты замужем? — спросил он.
— Колин, не дразни. Я пыталась быть тебе полезной.
— И я благодарен тебе за попытку, но, по правде говоря, Дафна, ты —
— Я знаю, знаю, — перебила она его. — Я бесполезна. Но выслушай меня. Тебе нравится Пенелопа?
Неожиданно, она в ужасе задохнулась, и посмотрела на него.
— Мы разговаривали только что именно о Пенелопе?
— Конечно, о ней, — нетерпеливо пробормотал он.
Она облегчено вздохнула. — Хорошо, потому что если бы оказалось, что мы разговаривали не о Пенелопе, тогда уверяю тебя, у меня не было бы для тебя никаких советов.
— Я пойду, — довольно резко сказал он.
— Нет, не уходи, — попросила она, схватив его за руку, — Останься, Колин, пожалуйста.
Он посмотрел на нее и тяжко вздохнул, чувствуя себя побежденным: — Я чувствую себя полной задницей.
— Колин, — проговорила она, подводя к софе, и толкая, чтобы он сел на нее, — Выслушай меня. Любовь растет и изменяется день ото дня. Это не похоже на удар молнии, мгновенно превращающий тебя в другого мужчину. Я знаю, Бенедикт говорил, что у него именно так и было, и это просто чудесно, но знаешь Бенедикт не совсем обычный человек.
Колин хотел было ухватиться за повод и пошутить, но у него просто не было сил для этого.
— У меня было по-другому, — сказала она, — И я не думаю, что это походило на то, что случилось у Саймона, хотя, откровенно говоря, я не думаю, что когда-нибудь смогу спросить у него.
— Ты должна.
Она замолчала, когда с ее языка, уже было готово сорваться какое-то слово, поэтому, в этот момент она сильно походила на удивленную птицу.
— Почему?
Он пожал плечами.
— Таким образом, затем ты сможешь передать его слова мне.
— Что, ты думаешь у мужчин происходит по-другому, чем у женщин? — спросила она.
— Все еще да.
Она скорчила гримаску.
— Я начинаю испытывать довольно большое чувство жалости к Пенелопе.
— Ох, ну конечно, ты должна испытывать жалость, — согласился он, — Из меня выйдет ужасный муж, в этом можно быть уверенным.
— Совсем нет, — сказала она, несильно стукнув его по плечу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47