Коню удалось подняться лишь благодаря проворству всадника, который в мгновение ока соскочил с седла. После этого Джонни повел лошадей по горной тропе с чрезвычайной осторожностью, не желая, чтобы подобная неприятность приключилась с конем Элизабет.Когда же они в конце концов спустились в долину, Джонни, несмотря на все нетерпение Элизабет, пустил коней шагом. Вскоре перед ними показался Экклз. Эту деревню путники обошли стороной. Лишь две дотошные деревенские собаки обратили внимание на появление чужаков, однако Джонни тут же свернул в сторону, на нераспаханную равнину, взяв курс на Блэкэддер, принадлежавший его кузенам.Они уже целый час ехали краем леса, когда перед ними на вершине холма словно из-под земли выросла темная громада дома пастора. При виде знакомого силуэта сердце Джонни сжалось от нахлынувших воспоминаний о беззаботной юности. Теперь, когда его преследовали враги, грозя пытками и смертью, этот старый дом казался ему воплощением мира и спокойствия.В том, что он превратился в изгнанника, был виноват прежде всего Годфри. Да еще марионетка Годольфина — алчный мерзавец Куинсберри, которому, сколько ни дай, все будет мало. Жажда мести горела в сердце Джонни, едва не сводя его с ума. Дайте только доставить Элизабет в Голландию, думал он, подальше от опасности, и уж тогда можете быть уверены: он немедленно обнажит свой меч, чтобы как следует проучить врагов. До этого Джонни еще ни разу не уклонялся от боя, и если бы не Элизабет и ребенок, то сейчас наверняка он мчался бы на коне в поисках Годфри, чтобы расквитаться с ним за все раз и навсегда.Джонни поглядел на луну, прикидывая, сколько времени прошло с тех пор, как они отправились в путь. Полный опасностей спуск с гор оказался более долгим, чем он предполагал. При такой задержке нельзя было наверняка сказать, доберутся ли они до моря, прежде чем рассветет.— Сколько сейчас времени, как ты думаешь? — спросила Элизабет, догадываясь о причинах его тревоги.— Уж скоро полночь. Хочешь передохнуть?Элизабет покачала головой.Наклонившись к жене с седла, он дотронулся до ее руки.— Холодная ночь выдалась. Вряд ли кто-нибудь высунет нос на улицу.— Надеюсь, и дозорные сидят сейчас в тепле, — добавила она.— Скорее всего, так оно и есть. Вопреки всем приказам твоего батюшки или Куинсберри. Уж кто-кто, а простой солдат точно знает, что оба эти господина сейчас храпят в теплых постелях.— Теплая постель… Одно воспоминание о ней согревает, — улыбнулась Элизабет.
Медленно продвигаясь к морю, они даже не догадывались, сколь драматические события происходят в это время в стране. Между тем эти события вполне могли нарушить планы бегства.Вестминстер в конце концов принял Акт об иностранцах, и в соответствии с этим законом быстроходные корабли Британии бороздили сейчас прибрежные воды, чтобы «перехватывать все шотландские суда, торгующие с врагами Ее Величества». Масла в огонь подлил инцидент с зашедшим в Темзу шотландским судном, которое Британская Ист-Индская компания арестовала и конфисковала под тем предлогом, что никому не дозволено нарушать ее исконную привилегию нанимать английских моряков в английских портах. Взбешенная таким произволом, Шотландия в отместку в порту Лейт захватила корабль «Вустер», который, по утверждениям, принадлежал Ист-Индской компании. Капитану, а вместе с ним и всему экипажу были предъявлены обвинения в пиратстве, грабежах и убийствах. Каждое из этих преступлений в отдельности предусматривало жестокое наказание — казнь через повешение. Британские моряки предстали перед судом в Эдинбурге. Разгоряченные толпы, требующие крови, заполнили улицы городов по обе стороны границы.Англия и Шотландия содрогались от бешеной ненависти друг к другу. Зрела буря мщения… Буря, которая грозила помешать планам двух беглецов.Они все-таки добрались до бухты Маргарт. Травянистый луг сменился каменной полоской берега, когда восток окрасился в розовый цвет, а луна начала бледнеть. Однако, обозревая небольшой укромный залив, где их должен был поджидать корабль Робби, Джонни и Элизабет не увидели ничего, кроме свинцовых вод зимнего моря.Кораблей не было. Только белые барашки волн да несколько чаек, презирающих ветер. И безмолвие.Джонни разразился длинным проклятием. А Элизабет расплакалась, ненавидя себя за слабость. Минувшая ночь стала для нее самой кошмарной в жизни. Каждую милю приходилось преодолевать чуть ли не ползком, обмирая от страха и вздрагивая при малейшем звуке. А теперь, когда они пришли к цели, где их должно было ждать спасение, призрак свободы испарился на глазах.Приблизившись к жене, Джонни отер слезы с ее глаз тыльной стороной ладони, затянутой в перчатку. Сквозь замшу Элизабет почувствовала тепло его тела.— Британские дозоры, должно быть, рыскают сейчас по всем дорогам. Нам лучше оставаться здесь. Не плачь, милая, вот увидишь, Робби приплывет.— А что, если они захватили его?Уставившись на мгновение невидящим взором в морскую даль, Джонни отрицательно тряхнул головой:— Они придут за ним позже… После того как вынесут мне обвинительный приговор. Конечно, он им тоже нужен, поскольку является сейчас моим наследником, но… — Джонни на секунду замолк, вспомнив, как часто деспоты попирают все законы, — но даже если бы меня приговорили заочно, Монро все равно успел бы заранее предупредить Робби о грозящей ему опасности.— О Господи! — тихо охнула Элизабет, услышав слово «приговор», у которого было только одно значение — смерть. Слезы снова ручьями потекли по ее щекам. — Прости, — прорыдала она, зная, что Джонни нуждается сейчас в силе и решимости, а вовсе не в женских слезах. — Я только и делаю, что плачу… А ведь никогда не плакала, честное слово, — вымолвила она, сдерживая рыдания.— Господи, милая, да стоит ли так убиваться? — попытался успокоить Джонни жену, положив ей на плечо руку. — Я и сам готов был разрыдаться, не увидев этого чертова корабля. Кстати, — оживился он, не выдавая владевшего им беспокойства, — тут неподалеку, к югу от Сент-Аббса, есть небольшой постоялый двор. Стоит он далеко от дороги, людей там мало. До него всего-то несколько миль. — Теперь его голос звучал заметно мягче. — Ты уже, наверное, устала ехать верхом. Может, мне лучше нести тебя на руках?Она покачала головой и улыбнулась, слизнув с губы слезинку, сбежавшую по щеке в уголок рта.— Как ты думаешь там хорошо кормят?Джонни рассмеялся: даже в такой ситуации его жена продолжала думать о еде.— Думаю, их стряпня все же чуть получше, чем наша с тобой.— Одно это заставляет меня всерьез рассмотреть твое предложение, — попыталась улыбнуться Элизабет, еще не уверенная до конца, не скривится ли ее рот в плаксивую гримасу. У нее хватило духа казаться несгибаемой. Выпрямившись в седле и взяв крепче поводья, она решительно сказала: — Поехали!Через час, когда утренние сумерки не успели еще полностью рассеяться, Элизабет лежала на пуховой перине, раздумывая, стоит ли есть третье вареное яйцо со сдобной лепешкой, и удивляясь собственному аппетиту, который, казалось, не могли умерить никакие опасности. Джонни, не раздеваясь, сидел у окна, устремив задумчивый взор на море, раскинувшееся за невысокими холмами. В его руке была кружка эля, рядом на столе остывали остатки завтрака. Отсюда ему было хорошо видно, как вдалеке один за другим проплыли два британских корабля. Патрулируют побережье… Значит, скоро будет установлена настоящая блокада. Едва они прибыли на постоялый двор, его хозяин, обрадовавшись новым людям, сразу же выложил им все свежие новости, касающиеся принятия Акта об иностранцах, захвата судна «Аннандейл» и последствий, которые могут иметь оба этих события.— Красные мундиры все заполонили, чтоб им пусто было. Понаехали на прошлой неделе из Харботтла. И вот ведь что интересно, пьют, сучьи дети, а платить не желают. Будто не всю еще кровушку из нас высосали, проклятые англичане!— Спрашивали ли они о чем-нибудь? — осведомился Джонни, вышедший вместе с Элизабет из комнаты, пока горничная наводила там порядок.— Похоже, ищут какого-то лорда. Вроде вас — такого же чернявого, — ответил кряжистый трактирщик, с хитрецой посмотрев на собеседника. — А у леди его, говорят, волосы светлые. — Он перевел взгляд на Элизабет, сидевшую на скамейке у стены, и глаза его сузились. — Но даже если эти господа и попадутся кому-то на глаза, — продолжил хозяин харчевни, все так же хитро улыбаясь, — сомневаюсь, чтобы хоть один честный шотландец побежал доносить на них этим чертовым красным мундирам.Джонни тоже улыбнулся. Впервые за последние дни у него отлегло от сердца.— А нельзя ли поставить наших лошадей где-нибудь подальше от гостиницы? — вкрадчиво поинтересовался он. С головы до ног одетый в черное, лэйрд Равенсби выглядел мрачно и загадочно. — Им, знаешь ли, покой нравится…— Не извольте беспокоиться, у старика Джорджа Фа-улиса и для лошадок место найдется. — Трактирщик мотнул головой в сторону скотного двора через дорогу. — Местечко тихое, укромное…— Да тут у тебя все удобства, — произнес Джонни, кладя на край стола тугой кошелек.Теперь, когда Элизабет могла наконец как следует отдохнуть, а лошади находились в стойле, подальше от чужих глаз, он раздумывал над тем, как передать Робби весточку, разыскать его или… на худой конец самому нанять судно, которое доставило бы их в Голландию. Постоялый двор «Аббс-Инн» был безопасным местом, здесь можно было задержаться, но только ненадолго. Чем дольше они находились бы здесь, тем больше был бы риск оказаться замеченными. Хотя хозяин деревенской гостиницы, несомненно, был добрым шотландцем, его работники богатством не отличались, а потому кое-кто из них вполне мог польститься на звонкие гинеи англичан. Ведь если даже в шотландском парламенте многие уважаемые государственные мужи готовы были продать свой голос за весьма умеренную сумму, то чего уж ожидать от какой-нибудь горничной или конюха?Однако все свои сомнения Джонни держал при себе. После всего, что им пришлось пережить, уходя от погони, Элизабет нуждалась в отдыхе, и сейчас ничто не должно было нарушить ее покой. В любом случае нечего было и думать о том, чтобы снова отправиться в путь до того, как стемнеет. Тихо вздохнув, он поудобнее расположился в деревянном кресле, поставил пивную кружку на живот и закрыл глаза.— Ты не хочешь прилечь? — спросила Элизабет. Ее зеленые глаза озабоченно ощупывали длинную фигуру мужа. Джонни выглядел смертельно усталым, и ей очень хотелось, чтобы он хоть немного отдохнул.— Через минуту прилягу. — Он повернул голову, чтобы улыбнуться ей. — Но ведь тогда тебе будет не до сна.— Я готова спать неделю напролет, — тяжело вздохнула она, не обращая внимание на насмешку в его голосе. Каждая мышца ее тела ныла от усталости.Допив остатки эля и поставив кружку на стол, Джонни с трудом встал на ноги и потянулся всем телом, подняв руки высоко над головой. А потом, снова расслабившись, обошел всю комнату, проверяя, хорошо ли заперта дверь и надежны ли запоры на окнах. Пододвинув к кровати стул, он положил на него пистолеты, отстегнул от ремня ножны с кинжалом и повесил их на столб в изголовье кровати.— Когда вокруг такие украшения, нам вряд ли удастся заснуть безмятежным сном, — усмехнулась Элизабет, в то время как Джонни, сидя на краешке кровати, пытался стянуть с ноги сапог.Он взглянул на нее через плечо, многозначительно приподняв бровь.— Не знаю, как тебе, а мне с двумя заряженными пистолетами под рукой будет спаться гораздо спокойнее. — Сапог наконец грохнулся на пол, за ним — второй, а через секунду их хозяин уже лежал на подушке в блаженной расслабленности.— Ты даже кожаный жилет не хочешь снять?Джонни усмехнулся.— Во всяком случае, не сегодня. В Голландии — может быть. Кстати, не забудь мне напомнить об этом, когда мы туда доберемся.— Куда же, интересно, запропастился Робби?В голубых глазах Джонни отразилась тревога.— Должно быть, прячется где-нибудь от проклятых англичан. Я еще никогда не видел, чтобы их флот так плотно патрулировал побережье. За один час — два корабля, подумать только… Один уставился в корму другому. Робби должен объявиться сегодня вечером. В противном случае увидимся с ним где-нибудь подальше от побережья. Остается только определить время и место встречи.— Каким образом? — Идея о том, чтобы искать Робби на безбрежных просторах океана, казалась ей бредом.Джонни зажмурился, наслаждаясь расслабляющим удобством мягкой постели.— Мне нужно передать ему весточку. Сегодня вечером я еду в Бервик. — Он уже засыпал. Его веки смежились, дыхание стало ровным, а голос — еле слышным. — Разбуди меня… в случае чего…Как это часто случалось, Джонни заснул, будто провалившись в черный колодец. И, глядя на него, Элизабет вспоминала о других днях, других постелях, о счастливых временах, когда он засыпал точно так же, словно ни одна злая сила в мире не могла побеспокоить его. Хотя корабль не встретил их, одно то, что они все-таки добрались до побережья, как ни странно, вселяло в нее покой. Море, искрившееся за стенами деревенской гостиницы, обещало свободу; самая трудная часть пути была позади. В этой наполненной солнцем комнате ей было удивительно хорошо. Один лишь солнечный лучик дарил столько тепла, сколько, казалось, не мог дать камин, полный пылающего угля. Она не отрываясь смотрела на человека, которого любила с какой-то загадочной, темной, почти болезненной горячностью, и во сне он казался ей еще прекраснее. Черты его лица обрели античное спокойствие и царственность, какую можно увидеть лишь у облаченных в доспехи каменных статуй, венчающих мраморные гробницы рыцарей в храмах.Его шелковистые волосы рассыпались по подушке темными волнами, обтекая лицо и плечи. Один непокорный завиток упал на лоб. Густые брови оттеняли глубоко посаженные глаза с ресницами, длинными и изогнутыми, как у ребенка. Нос с изящно вырезанными ноздрями был тонок и прям. Достаточно было только взглянуть на его чувственный рот, чтобы сразу понять, почему перед этим человеком не могла устоять ни одна женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65