Завтра я тоже проведу несколько пробных съемок. Надо определить выдержку при дневном свете, потому что в кабинете у Вильяма большое окно. При ясной погоде время экспонирования будет короче.
— Ты хочешь сказать, что фотографируешь нас? — спросил Скотт.
Кристиан кивнул. Он закрыл последнее отверстие.
— И должен сказать, все вы мне в этом помогаете. Один из недостатков фотокамеры с малым отверстием состоит в том, что время экспонирования при съемке такой камерой больше, чем при съемке объективом. Я взял выдержку от четырех до пятнадцати минут. Человеку трудно столько времени сидеть относительно неподвижно, но вы все очень хорошо справились со своей задачей. Неизвестно, будут ли Вильям и Стивен так же покладисты, но должно же нам когда-нибудь повезти, верно?
— Но они не станут красть деньги прямо у меня на глазах, — возразила Сьюзен. — Я не совсем понимаю, как это будет.
— Признаю, что расклад сил не в нашу пользу. Но и опасности здесь нет, — быстро добавил Кристиан, чтобы успокоить Скотта, — главное — тщательно рассчитать время. Нам известно предположительно, в какой день они будут похищать деньги. Из распорядка рабочего дня служащих мы знаем даже примерный час, когда сейф бывает полон. Из этой комнаты мы увидим почти все, что там будет происходить. Если усилят охрану, мы сразу поймем, что привезли деньги. Дженни считает, что Вильям и Стивен снимают сливки. Чтобы поймать их на этом, Сьюзен по нашему сигналу зайдет в кабинет. Это должно быть перед самым моментом кражи. Она разыграет недовольную клиентку, будет шуметь, так что Вильяму придется ее выслушать. — Кристиан еще несколько минут подробно объяснял задачу Сьюзен. Закончив, он вопросительно взглянул на своих слушателей:
— Ну как?
Воцарилось долгое молчание.
— Что ж, наверное, этот план может сработать, — неохотно признал Скотт. — Вообще-то надо взглянуть на снимки, которые делают эти чертовы коробки. Нет смысла посылать Сьюзен в банк, если мы не можем рассчитывать на получение хорошей фотографии.
Сьюзен хотела возразить, но, подумав, промолчала. Скотт прав. В самом деле, есть ли хоть какая-то надежда, что снимок получится достаточно четким?
— Дайте мне двадцать минут, — сказал Кристиан. Он собрал все шляпные коробки и исчез в фотолаборатории Дженни.
Вернулся он чуть позже названного срока — через двадцать пять минут — и пустил фотографии по кругу. Первая была недодержана, вторая передержана, но две другие, экспонированные со средними промежутками времени, получились вполне четко. На них можно было узнать всех присутствующих в комнате. Один снимок вышел настолько резким, что видны были даже пуговицы на платье Сьюзен.
Поскольку Кристиан укрепил светочувствительную бумагу на вогнутой стенке коробки, фотографии давали панорамное изображение комнаты. Те предметы, которые оставались неподвижными в течение всего времени экспонирования, были на удивление четкими.
— Ну как? — опять спросил Кристиан, собирая снимки.
На этот раз возражений не было.
Дженни считала, что с ней обращались довольно сносно. Она никого не видела, кроме Амалии и Джона Тодда. За те три дня, что Дженни провела в «салоне», дверь в ее комнату открывали лишь сама хозяйка борделя и ее любовник, он же верный и преданный слуга. Похоже, больше никого не интересовало, что происходит в спальне Мэгги.
Амалия часто заглядывала к своей пленнице. Ее вежливые вопросы о самочувствии выводили Дженни из себя, но она не подавала виду, притворяясь равнодушной ко всему, что ей говорили и делали. Она обнаружила, что ее вызывающее безразличие бесит Амалию и Джона Тодда. Спокойствие Дженни лишь подчеркивало ее уверенность в том, что Кристиан Маршалл ее найдет.
По ночам было труднее всего. Дженни плохо спала. Во сне она пыталась вырваться из наручника, который приковывал ее к кровати, и часто просыпалась. Ее запястье стерлось до крови и распухло. Возвращаясь из сна в реальность, она понимала, что ей не избавиться от этого железного браслета.
Амалия бесстрастно осмотрела руку Дженни и велела Джону Тодду принести какую-нибудь заживляющую мазь.
— Что же ты не сказала? — спросила она Дженни. — У меня нет намерения причинять тебе вред.
Это было поздно вечером на третий день заточения Дженни. В данных обстоятельствах заявление Амалии показалось ей очень забавным. Лишь где-то на краю сознания Дженни понимала, что веселость ее граничит с истерикой. Она вырвала руку и прижала к груди, исподлобья взглянув на Амалию.
— Ты собираешься отдать меня Стивену, прекрасно зная, что он убьет меня, — тихо проговорила она.
Амалия поднялась с края кровати.
— Глупости! — рявкнула она. — Стивен сейчас здесь, и, поверь мне, он вовсе не думает тебя убивать. У него другие планы.
Не обращая внимания на прерывистое дыхание Дженни, Амалия прошла по комнате и скрылась за ширмой для переодевания. Через несколько секунд она появилась снова, волоча за собой деревянную ванну Мэгги.
— Он согласился на мою цену, — сказала она ровным голосом, — на твоем месте я была бы польщена. Твой жених идет на большие расходы, лишь бы только тебя получить. Не всякая женщина может похвастаться таким обожанием. Стивен доказал свою страсть, приняв мои условия.
Дженни почти не слушала Амалию. Она во все глаза смотрела на ванну, которую хозяйка «салона» подтащила к краю кровати. У нее сжалось горло, как только она поняла ее намерения.
— Один миллион, — продолжала Амалия, — представляешь, в какую сумму он тебя оценивает! Ты, наверное, скажешь, что это все равно твои деньги, но Стивен так не считает. Ему кажется, что я залезаю к нему в карман, — она продолжала болтать, наполняя ванну водой и не замечая испуга Дженни. — Ты слышишь, Стивен? — спросила она, взглянув на искусно скрытое окошко, в которое Стивен смотрел из соседней комнаты. — Но это ведь не его деньги, да, Кэролайн? Тебе придется самой уладить со Стивеном этот вопрос, милочка. После свадьбы.
Даже последняя фраза Амалии не возымела на Дженни никакого действия. В немом молчании она смотрела, как выливается в ванну последнее ведро воды. Амалия добавила в воду несколько капель розового масла. От приторно-сладкого запаха стало еще тяжелее дышать.
Когда Джон Тодд вошел в спальню, он сразу же обратил внимание на несчастный вид Дженни. Закрыв за собой дверь, он быстро подошел к Амалии и протянул ей мазь.
— Что с ней? — спросил он, встав в ногах кровати и вглядываясь в испуганное лицо девушки.
Он уже жалел, что взялся помогать Амалии, но боялся ей об этом сказать. Дженни вызывала в нем сочувствие. Ее полная беспомощность трогала такие струны его души, о которых он и не подозревал. Джону приходилось все время бороться с желанием освободить ее, хотя он прекрасно понимал, что уже по уши втянут в козни Амалии.
Встревоженный тон Тодда заставил Амалию обратить внимание на Дженни. Она наморщила лоб, озадаченно сдвинув брови.
— Я не знаю, — призналась она, — всего несколько минут назад все было нормально.
Их разговор вернул Дженни к реальности. Они говорили так, как будто ее здесь и не было! Ее встревоженный взгляд метнулся с Амалии на Джона.
— Я не пойду в ванну, — хрипло выдавила она, превозмогая стоявший в горле ком, — ни за что.
Амалия всплеснула руками, лоб ее разгладился.
— Господи, как же ты нас напугала! — Она обернулась к Джону. — Она, наверное, стесняется мыться при тебе. Подожди, пожалуйста, со Стивеном. Если понадобится, я позову.
Когда Джон Тодд ушел, Амалия опять присела на кровать и взяла руку Дженни. Она смазала мазью натертую кожу Дженни, потом отложила лекарство.
— Ну вот, — бодро сказала она, — так лучше. Теперь не так больно, да? Тебе помочь сесть в ванну? Цепь туда дотянется.
— Я не пойду в ванну. — Дженни подтянула колени к груди. Подол ее ночной сорочки закрывал ступни. — Я уже сказала, что не пойду.
— Но это же просто смешно, — заявила Амалия, — ты пойдешь, конечно. Я тебе говорила, что Стивен здесь. Он ждет тебя, и надо, чтобы ты подготовилась к встрече. Может, дело в том, что он смотрит?
— Стивен меня видит? Сейчас?
— Ты что, не слышала меня? — Амалия показала на противоположную стену. — Он там, в соседней комнате. Глазок почти незаметен, но в том-то и смысл. Присутствующие в этой спальне не знают о том, что за ними подсматривают. Вот вы с мистером Маршаллом не знали, правда? Сегодня Стивен рассказал мне, что видел тебя здесь в новогоднюю ночь. Помнишь? Мэгги дала тебе свою спальню.
Дженни крепче прижала колени к груди. У нее свело живот при мысли о том, что Стивен видел ее любовные игры с Кристианом. Она закрыла глаза и закусила губу, чтобы не закричать. Руки ее сжались в крепкие кулаки. Она судорожно глотнула, пытаясь сдержать нахлынувшие на нее гнев, боль и стыд.
Но долго сдерживаться она не могла. Чувства требовали выхода, и выходом была Амалия. Дженни напала неожиданно. Сначала она ударила ногами, и Амалия повалилась на спину поперек кровати. Хозяйка борделя закричала, но Дженни быстро прыгнула сверху, схватила ее за плечо и обмотала шею цепью. Амалия ловила ртом воздух, брызгая слюной. Она подняла руки и впилась своими длинными накрашенными ногтями в предплечье Дженни. Та вскрикнула от боли, но не разжала своей хватки. Сильно упершись коленом в бок Амалии, Дженни заставила женщину отпустить ее руку. Цепь все крепче сжималась на горле хозяйки салона, ее сдавленные стоны становились все глуше, перекрываемые шумным дыханием Дженни.
Внезапно Дженни услышала низкий смех Стивена Беннингтона и в то же мгновение почувствовала на своих плечах сильные лапы Джона Тодда, которые с медвежьей силой оттаскивали ее от Амалии. Она отчаянно молотила руками и ногами, пытаясь сопротивляться, хотя уже понимала, что бой проигран.
Джон Тодд столкнул Дженни с кровати. При этом он споткнулся о ванну, и выплеснувшаяся вода забрызгала ковер и подол сорочки Дженни. Тодд почти мгновенно обрел равновесие и резко дернул Дженни к себе. Он встал сзади, скрестил ее руки и рывком завел их ей за спину. Она качнулась вперед, не падая только благодаря его поддержке. Преимущество в силе и росте позволяло Джону хоть часами держать ее в таком положении.
Амалия переползла на другой край кровати, соскочила на пол и побежала в дальний конец комнаты прятаться за шелковой ширмой для переодевания. Из ее волос высыпались все шпильки, и безукоризненная прическа превратилась в разоренное кошкой воронье гнездо. Лицо ее побледнело, в уголках губ и глаз появились мелкие морщинки. Сейчас Амалия выглядела на все свои пятьдесят и на столько же лет себя ощущала. Ее дебелая грудь тяжко вздымалась над сердцевидным вырезом корсажа, одну руку она держала у горла и осторожно ощупывала покрывшуюся пятнами шею.
— Она чокнутая! — прохрипела Амалия, еще чувствуя железную цепь на своей шее. — Набросилась на меня ни с того ни с сего! Она пыталась меня убить!
— Что тебя так удивляет? — сухо спросил Стивен.
Он не смотрел на Амалию. Его кобальтово-синие глаза медленно скользили снизу вверх, не отрываясь от Дженни. По этому холодному хищному лицу с красивыми породистыми чертами невозможно было догадаться, о чем он сейчас думает.
— Я всегда говорил, что у нее не все дома. Тебе не следовало оставаться с ней наедине. Хорошо, что мистер Тодд был в соседней комнате.
— Уж это точно! — прорычала Амалия. — Как я заметила, ты палец о палец не ударил, чтобы помочь.
Стивен мрачно усмехнулся:
— Подумай сама, Амалия, какой смысл мне вмешиваться? Если бы Кэролайн тебя убила, это мне было бы только на руку. Советую быть с ней поосторожнее. В данных обстоятельствах это все, что я могу тебе предложить. — Он обернулся к Дженни:
— Ну что, Кэро? Кажется, ты наконец показала свое истинное лицо, и в присутствии посторонних. Я знал, что твоя болезнь еще обязательно проявится.
Дженни попыталась вырваться из рук Джона Тодда. Она напряглась и вздернула голову, как молодая необъезженная кобылка. Густые каштановые волосы упали на лицо, одна прядь попала в рот. Она выплюнула ее с таким презрительным видом, как будто плевала в Стивена.
— А ты ничуть не изменилась, Кэро! Все такая же бешеная, как в больнице. Там тебе самое место. Думаю, ты и сама это понимаешь какой-то маленькой, оставшейся неповрежденной частью своего мозга. — Стивен поднял глаза на Джона Тодда. — Ты зря стараешься, если думаешь, что таким образом можно ее успокоить. Я знаю во всех подробностях, как лечили мою невесту в психиатрическом отделении. Врачи заметили, что если держать ее в неподвижности — вот как ты сейчас, — она лишь еще больше бесится. Нет, Кэролайн нужно другое лечение.
— Ублюдок! — хрипло выкрикнула Дженни. — Я знала, что это твоих рук дело! Ты попросил ванну не для того, чтобы я помылась. Ты хотел, чтобы я умерла!
Стивен оставил без внимания ее слова. С небрежным равнодушием он поправил манжеты своей белой рубашки.
— Надеюсь, вода не слишком теплая, Амалия? Пусть будет похолоднее.
— Какое это имеет значение? — недоуменно спросила владелица борделя.
Она продолжала с опаской поглядывать на Дженни, хотя Джон Тодд держал ее крепко.
— Ванна входит в лечебные процедуры. Доктор Морган уверял меня, что доктор Гленн нашел этот способ весьма эффективным. Погружение в ванну успокаивало ее.
Дженни с силой развернулась. Ее скрещенные руки больно сдавили грудь. Она попыталась достать Джона Тодда ногой, но только потеряла равновесие. Казалось, руки ее вот-вот вывернутся из суставов.
— Ублюдок! — повторила она. — Я тебя ненавижу! Слышишь? Ненавижу! — Слезы навернулись на глаза Дженни. Ее переполняла ярость. — Кристиан найдет меня. А потом он найдет и тебя. Подумай об этом, Стивен, прежде чем ко мне прикасаться! Подумай о том, что он с тобой сделает!
На впалой щеке Стивена дернулся мускул. Скривив губы в циничной ухмылке, он нарочито размеренным шагом двинулся к Дженни. Встав перед ней, он поднял правую руку. Дженни вскинула подбородок и с вызовом посмотрела на него своими темными глазами. Он ударил наотмашь ладонью по щеке. Дженни дернула головой, от острой боли из глаз брызнули слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57