Что ж, время у него есть. Вообще-то это время оплачено мистером Беннингтоном, но ничего страшного не случится, если он немного побеседует с мистером Маршаллом. В конце концов, мистер Рейли вернулся в дом и вряд ли скоро выйдет опять. Если не считать его сегодняшней поездки в кебе, дворецкий был вполне предсказуем. Лайам не слишком переживал из-за того, что потерял его след. Он знал извозчика, который привез Рейли назад, и позже выяснит, где тот подобрал дворецкого. Улыбка О'Шиа так и светилась самодовольством.
— С радостью расскажу вам все, что могу, мистер Маршалл, — сказал Лайам, — но не здесь, перед самым домом. У меня могут быть неприятности.
Кристиан понял намек:
— Тогда, может, прокатитесь с нами? Я еду домой, мы можем поговорить по дороге.
Лайам потопал ногами, сбивая налипший на них снег, и забрался в карету.
— Итак, какую работу вы хотели бы мне поручить? — спросил он, беря предложенное Кристианом одеяло и укрывая им ноги.
Карета тронулась.
— Дело сугубо личное, — медленно заговорил Кристиан, пытаясь придумать что-нибудь подходящее для Лайама, — к «Кроникл» не имеет никакого отношения. Я полагаю, поручение Беннингтонов как-то связано с банком?
— Нет-нет, — поспешно ответил Лайам, — совсем не связано.
— Тогда мне надо обратиться к Стивену за рекомендациями.
Лайам покачал головой, покручивая двумя пальцами кончики своих усов.
— К его отцу. Но я еще не собрал нужные сведения для мистера Беннингтона, так что, если вы будете разговаривать с ним сейчас, он пока не сможет дать достойную оценку моим способностям.
— Ну ладно. Думаю, уже одно то, что он вас нанял, говорит в вашу пользу. Сам-то он наверняка навел о вас справки, прежде чем дать вам задание.
— Совершенно верно, — отозвался Лайам, — и остался доволен отзывами.
Кристиан кивнул. Внешне он казался совершенно расслабленным, но под одеялом его руки судорожно сжимали колени.
— Даже не знаю, — сказал он, якобы замявшись, — дело в том, что я хочу предложить вам работу весьма деликатного свойства, — он понизил голос до доверительного шепота. — Мне кажется, что женщина, с которой я в последнее время встречаюсь и которой хотел сделать предложение, крутит роман с другим мужчиной, — Кристиан вдруг понял, что его ложь прозвучала очень похоже на правду, — с женатым мужчиной. Если это так, то, естественно, ни о какой свадьбе не может быть и речи. Я хотел бы, чтобы вы последили за ней… узнали, куда она ходит, с кем встречается. Вам приходилось когда-нибудь выполнять работу такого рода?
— Как раз это я и делаю сейчас для мистера Беннингтона. Разница лишь в том, что он поручил мне следить не за женщиной, а за мужчиной.
— Ах, вот как? Вы следите за мужчиной? — тихо спросил Кристиан. — Это, наверное, деловой партнер Вильяма?
— Домашний работник.
Кристиана осенила догадка.
— Дворецкий? — Ирландцу не пришлось отвечать — ответ был написан на его лице. — Так вы следите за мистером Рейли?
— Но откуда…
— Джо его знает, — солгал Кристиан, надеясь на поддержку своего конюха.
И Джо не подкачал — обернувшись через плечо, он кивнул, подтверждая слова хозяина.
— Я слышал, как Джо его окликнул на улице, — продолжил Кристиан.
«Странно, как же я этого не заметил? — удивился Лайам. — Наверное, это случилось, когда я разглядывал экипаж, в котором приехал Рейли».
— Понятно. Значит, вы знаете, за кем я слежу. Но думаю, это не страшно, — сказал он, явно сконфуженный, — ведь это не я вам сказал, правда?
— Нет, вы ничего не говорили. И потом, я уверен, что, обратись я к Вильяму, он сам рассказал бы мне о вашем задании. — «Черта с два!» — Так что не берите в голову! Если бы вы работали на меня, я бы нисколько не сомневался в вашей надежности. Но расскажите же мне, как вы работаете. Это так интересно! Мистер Рейли знает, что вы за ним следите?
Лайам взглянул на спину Джо.
— Раз Джо знаком с этим человеком, то мне нельзя…
— Обо мне не беспокойся, Лайам, — сказал Джо, оборачиваясь, — я ничего не скажу. Не так уж я его хорошо знаю, да и, по правде говоря, он мне никогда не нравился.
Джо украдкой подмигнул Кристиану.
Лайам колебался недолго. Ему очень хотелось убедить Кристиана Маршалла в том, что он справится с еще одним заданием. Он выпрямился на сиденье и расправил грудь.
— Нет, Рейли ни о чем не подозревает. Откуда? Я действую очень осторожно. В таких делах это самое главное.
«Не так уж и осторожно, — подумал Кристиан. — Рейли три раза менял кеб, значит, он что-то заметил».
— А что вы пытаетесь выяснить?
— Точно не знаю, — неохотно признался Лайам, — мистер Беннингтон держит это в секрете. Но мне кажется, все дело в воровстве. Обычное дело: хозяева подозревают, что их старый слуга ворует, но не хотят терять работника, не проверив своих подозрений. Такие дела лучше улаживать по-тихому, без шума, — он красноречиво указал на себя. — Вот почему Беннингтон нанял меня. Мне нужно только записывать передвижения дворецкого — куда он ходит, с кем видится. Как раз то, что надо и вам.
Кристиан оставил без внимания намек Лайама.
— Ну а вы что же? Записываете его передвижения? Как увлекательно! — восхитился он, надеясь, что О'Шиа заглотнет наживку. — Вот, например, сегодня — куда он ходил?
Лайам откашлялся и отвел взгляд от испытующих глаз Кристиана.
— Этого я не могу вам сказать, — ответил он, — сначала я должен доложить мистеру Беннингтону, понимаете?
Кристиан разжал напряженно сведенные пальцы. Он понял: О'Шиа темнит, потому что у него нет ответа. Как видно, коп упустил сегодня Рейли. Слава Богу! Значит, Дженни не замешана в дела дворецкого. А может, это дворецкий еще не замешан в дела Дженни? Как бы то ни было, все, что касалось Дженни Холланд, по-прежнему оставалось неразрешимой загадкой, от которой у него уже раскалывалась голова. А не раздавить ли бутылочку виски? Что ж, неплохая идея, решил Кристиан. Правда, у него в доме нет ни капли спиртного, но это дело легко поправимо.
— Вы, разумеется, правы, — сказал он, — вам нельзя мне этого говорить. Но если, как вы подозреваете, этот человек — вор, значит, он скорее всего встречается с кем-то, кто помогает ему сбывать краденые вещи.
— Конечно, — Лайам опять обрел уверенность, — мы называем их скупщиками краденого.
— Да, я слышал об этом.
Но Рейли, насколько помнил Кристиан, ничего не выносил из комнаты Дженни. И потом, именно он дал ей деньги, а не она ему. Нет, что-то здесь не сходится! Да и не должно сойтись, невесело подумал Кристиан.
— Да, случай интересный. А знаете, об этом можно написать в газете! Не сейчас, конечно, ведь вы еще ведете расследование. Имена мы, конечно, изменим. Вот это будет статейка!
— Даже и не знаю, — забеспокоился Лайам, — комиссар полиции не одобряет, когда его люди берутся за левую работу.
— Значит, городские власти должны им больше платить, — заявил Кристиан, — в общем, я над этим подумаю. Обещаю, что, прежде чем говорить с моим редактором городских новостей, сначала посоветуюсь с вами. — Джо остановил карету перед домом Маршаллов, и Кристиан сбросил с колен одеяло. — Джо отвезет вас куда скажете, — сказал он, спрыгивая на тротуар. — До свидания, О'Шиа, было очень приятно с вами поговорить.
Лайам хмуро дернул себя за ус:
— А как же насчет секретного задания?
— Я еще не решил. Если честно, мне кажется, она не стоит всех этих хлопот. Раз ей хочется другого — ради Бога, пусть встречается!
— Но вы, кажется, не знали наверняка, встречается ли она с тем парнем. Именно это вы и хотели выяснить с моей помощью, разве нет?
Кристиан привалился плечом к карете и поманил Лайама пальцем. Полицейский нагнулся ближе.
— Только между нами, О'Шиа: я это знаю и знал всегда. Вопрос в том, насколько сильно мне хочется их застукать. К тому же не стоит забывать, что у ее любовника есть семья, а огласка приведет к нежелательному скандалу.
— Очень деликатно с вашей стороны!
«Еще бы! — самодовольно подумал Кристиан. — Раз уж я сам сочинил всю эту историю, отчего бы не позволить себе быть великодушным?» Оттолкнувшись от кареты, он махнул рукой, приказывая Джо трогать.
— Я напомню миссис Моррисей и Мэри-Маргарет насчет пирожков! — крикнул он вдогонку.
Кристиан отвернулся и зашагал по тротуару к дому, нагнув голову и ссутулившись под порывами ветра. Он заметно хромал — нога затекла после долгого сидения.
— Черт возьми, Дженни Холланд, в какую авантюру ты себя втравила? — проворчал он себе под нос, но слова его так быстро отнесло ветром, что было неясно, сказал ли он это вслух, или только подумал.
Дженни развернула газету, которую принесли ей в номер вместе с обедом. Сначала она обратила внимание на то, что это «Кроникл». А она просила «Таймс». Потом она заметила дату — 9 марта 1867 года. Дженни долго смотрела на эти цифры отсутствующим взглядом. С тех пор как она ушла от Кристиана Маршалла, прошло уже восемь недель. Восемь бесконечно долгих недель. Когда наконец она перестанет вести счет своему одиночеству? Нельзя же так себя изводить! В последнее время она сделалась просто больной. Даже не глядя в зеркало, она знала, что похудела. Платья, которые прислал ей Рейли и которые всего несколько недель назад были ей впору, теперь висели на ней как на вешалке.
Дженни читала газету и нехотя ковыряла вилкой в тарелке. Она обнаружила, что рыба под соусом вполне съедобна. Спаржа оказалась жесткой и волокнистой, но рис был помаслен и приправлен как раз по ее вкусу. Она съела весь рис, оставила спаржу и через силу одолела полпорции рыбы, вспомнив, что завтрак в ней долго не задержался, а ленч она не заказывала.
Дженни не нашла в «Кроникл» ничего интересного. Она наскоро просмотрела первую полосу, но не стала заглядывать дальше. Некрологи она окинула беглым взглядом, а колонку редактора пропустила вовсе — там не было очерков Кристиана, а что пишут другие, ее не интересовало. Светская хроника пестрила сообщениями о последнем праздничном обеде в Дельмонико. Напечатано было все — от меню до списка присутствовавших гостей. Дженни пробежала глазами последнее. Вильям и Стивен там были. И Кристиан тоже.
Скомкав газету, она сердито швырнула ее на соседний стул. Чтоб они подавились там своими устрицами или пролили на хозяйку бутылку «Моэ э Шандон» по крайней мере! Вот было бы здорово!
Когда молодой официант из ресторана отеля пришел за подносом, Дженни неожиданно для себя втянула его в разговор. Просто она устала от одиночества и ей очень хотелось услышать чей-то голос, кроме собственного. Но, заболтавшись, она вдруг сообразила, что официант неверно истолковывает ее внимание, и указала ему на дверь.
Дженни видела, что служащие отеля «Святой Марк» никак не возьмут в толк, кто же она такая. После Рейли, который заходил почти восемь недель назад, у нее больше не было посетителей-мужчин. Ни одного! Ночной портье наконец понял, что отсутствие гостей означает, что Дженни не проститутка, и перестал тянуть с нее деньги. Кое-кто из персонала отеля полагал, что она больна, другие считали, что она просто с чудинкой. Но все сошлись во мнении, что она затворница.
Если не считать редких вечерних прогулок, Дженни почти не выходила из номера. Отель «Святой Марк» предлагал обед в домашнем стиле, а это значило, что двадцать, а то и тридцать гостей сидели за общим столом. В таких обстоятельствах было довольно сложно не познакомиться хотя бы с несколькими из пятисот человек, проживавших в гостинице. По этой причине Дженни обходила роскошный ресторан стороной. Она также обходила стороной вестибюль, читальные залы и гостиные. Бездельники болтались там в любое время дня, но перед самым обедом наблюдался такой наплыв посетителей, что часть толпы неизбежно выплескивалась на Бродвей.
Дженни часто наблюдала за этими людьми из окон своего номера на втором этаже. Несмотря на все свое одиночество, она не испытывала ни малейшего желания стать частью этой толпы. Скопление людей угнетало и пугало ее.
Дженни бродила взад-вперед по гостиной, меряя разными маршрутами пространство от двери до больших овальных окон. Она подходила к дивану то справа, то слева, останавливалась перед незажженным камином и так стояла, прислонясь плечом к каминной доске и ероша волосы. При этом она старательно избегала своего отражения в висевшем над камином зеркале в золоченой раме. Она замедляла шаг перед одной из батарей, по которым в ее номер поступал теплый воздух, и грела свои постоянно холодные руки и ноги. Подходя к окну, она перебирала одной рукой бахрому на шторах, а другую прижимала к замерзшему стеклу, оставляя на нем отпечаток своей ладони.
Она двигалась медленно, безо всякой цели — больше слонялась, чем ходила. Дженни говорила себе, что совсем не взволнована, но это не помогало. На душе у нее было так неспокойно, что она могла бы еще очень долго бесцельно разгуливать по гостиной, протирая ковер до блеска.
Вечер был холодным, но Дженни не обратила внимания на холод, когда вышла из спальни на балкон. Она глубоко дышала. Морозный воздух приятно наполнял легкие и прояснял голову. Прислонясь бедром к железным перилам и скрестив руки на груди, Дженни смотрела на другую сторону освещенной фонарями улицы. Балкон ее спальни выходил не на Бродвей, поэтому здесь не было оживленного движения транспорта. Взгляд ее не отвлекали модные дамы, чинно направляющиеся к театру под руку со своими строго одетыми кавалерами. В свете газовых рожков искрились снежинки, а не драгоценности. Там, за углом, нескончаемым парадом двигались кареты, конки, экипажи и сани. Если бы не доносившиеся звуки — перезвон колокольчиков, щелчки кнута и всплески смеха, Дженни вполне могла бы забыть, что находится совсем близко к главной артерии города.
Улица, на которую смотрела Дженни, была вполовину уже и гораздо тише Бродвея. Она не была пустынной — просто спокойной. Извозчики переводили на шаг своих лошадей, люди смеялись не так громко. Но Дженни не замечала того покоя, который окутывал улицу. Она смотрела на здание напротив, слыша и чувствуя лишь одно — как гулко бьется ее сердце.
Первый сберегательный банк «Траст Хэнкока» располагался в большом роскошном особняке, построенном лет за двадцать до отеля «Святой Марк».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57