— Почему?
— Я работаю здесь совсем недавно и не заслужила этих денег.
— Эти деньги — подарок, а не плата за работу. На Рождество всем дарят подарки.
Она уставилась в пол.
— Тогда это слишком щедрый подарок. Я… э… я знаю, сколько получили другие работники. Вы дали мне намного больше.
Кристиан нахмурился:
— Ты хочешь сказать, что обсуждала полученную сумму с прислугой?
— О нет, — быстро сказала Дженни, вскинув на него глаза, — я бы не стала этого делать. Просто я слышала, как Мэри-Маргарет и Кэрри разговаривали о том, как потратят свои деньги, и поняла, что вы дали мне гораздо больше, чем им. Это несправедливо.
Кристиан приставил кочергу к камину и сунул руки в карманы своей домашней куртки.
— И что же ты подумала?
— Я подумала, что это, должно быть, ошибка.
Кристиан тряхнул головой. Прядь медно-рыжих волос упала ему на лоб.
— Никакой ошибки.
— Да? — Дженни закусила дрожащую нижнюю губу.
— Ну? И что ты скажешь теперь? — спросил Кристиан, как будто сам не мог догадаться.
«Кажется, я уже научился читать ее мысли», — подумал он, но такая способность почему-то не приводила его в восторг. Она тихо вздохнула.
— Я думаю, вы хотели меня оскорбить. Эти деньги — никакой не подарок, это взятка.
— Ты думаешь, я заплатил тебе, чтобы ты помалкивала о случившемся в моей спальне, верно?
— А разве нет? — спросила Дженни. В ее сиплом голосе послышался вызов.
— Нет. Мне плевать, рассказывай кому хочешь! Если честно, я удивляюсь, что ты до сих пор никому не сказала. Ведь у тебя была такая возможность. Я оставлял тебя наедине с миссис Брендивайн и Скоттом. Ты могла рассказать им, что я тебя чуть не изнасиловал. Что же ты промолчала?
Дженни отвернулась к окну, где уличный фонарь отбрасывал пятно желтого света на заснеженный тротуар.
— Я не хочу оказаться на улице, — наконец сказала она, — мне некуда идти. Я подумала, что вы меня уволите, если я что-то скажу, поэтому молчала. Деньги здесь ни при чем.
— Эти деньги не взятка, — повторил он, — и я не знаю, уволил бы я тебя или нет.
Она издала тихий горловой звук, означавший сомнение.
— Конечно, уволили бы. В конце концов, по вашим словам выходит, что я сама затащила вас в постель. Это я пыталась вас утешить, а вы только взяли предложенное.
— А что, это не так?
Дженни судорожно сцепила руки.
— Вы знаете, что не так, — она глубоко вздохнула. — Если эти деньги — не взятка, тогда что же?
— Спроси у миссис Брендивайн, — бросил Кристиан, — это она предложила такую сумму.
Дженни резко повернулась от окна:
— Но почему…
— Она сказала, что тебе нужно купить одежду.
Когда Дженни ушла, Кристиан плюхнулся в кресло, отшвырнув ногой оттоманку и прикрыв рукой глаза. «Господи, — устало подумал он, — что же мне делать с этой Дженни Холланд?»
Сьюзен медленно просыпалась, с кошачьей грацией потягиваясь в постели. Сонно взглянув в окно, сквозь занавески которого забрезжил рассвет, она убедилась, что у нее есть еще около часа до пробуждения Эми. Сладко зевнув, она улыбнулась, вспомнив восхитительную ночь со Скоттом. Он был то яростно-напорист, то невероятно нежен, и Сьюзен еще никогда не чувствовала себя столь распутной, столь обожаемой. Она тихонько засмеялась. Действительно, счастливое Рождество!
Грея свои ступни на ногах Скотта, она приподнялась на локте и заглянула в угловатое лицо мужа. Интересно, давно он проснулся? А может, не спал совсем? Между бровями у него пролегла морщинка, а голубые глаза затуманились мыслями. Он лежал, задумчиво приподняв уголок губ и уставившись на светлые узорчатые обои противоположной стены. На лоб спадала прядь светлых пшеничных волос. Сьюзен откинула ее кончиками пальцев и погладила его по лицу.
— О чем ты думаешь? — спросила она.
— Гм?
Сьюзен вздохнула. Скотт был сейчас где-то далеко, за много верст отсюда, и она сильно сомневалась, что он думает о ночи их любви.
— Я решила, что нам с тобой было бы неплохо развлечься на стороне, — произнесла она негромко.
— Гм.
— У меня есть другой мужчина, Скотт. Я встретила его совсем недавно, но знаю, что он бросит жену, если я его об этом попрошу. Конечно, я не хочу, чтобы он это делал. Меня вполне устраивает встречаться с ним днем несколько раз в неделю. Ты как, не возражаешь?
Скотт еще больше нахмурился, дважды моргнул и оторвал от стены отсутствующий взгляд.
— Что это с тобой? — хрипло спросил он.
— Да так, ничего, милый. Просто хотела привлечь твое внимание, — она поцеловала мужа в висок и прижалась к его крепкому телу, положив голову на его плечо. — Ты давно проснулся?
— Нет, недавно, — обняв ее, он погладил ее по обнаженной руке, — а ты?
— Несколько минут назад. Ты лежал, погруженный в свои мысли, и я решила, что пора вернуть тебя к реальности. О чем ты думал?
— О Дженни.
— Да? — Сьюзен помолчала, обдумывая его ответ. — Мне что, надо ревновать?
— Господи, нет!
— Сказано слишком поспешно, — заметила она, — ты уверен?
Скотт притянул жену к себе и страстно поцеловал. Если и это ее не убедит, подумал он, значит, ничто не убедит.
— Уверен, — сказал он, упиваясь ее розовыми губами. Сьюзен слегка отстранилась от Скотта.
— Эй, — ласково произнесла она, — ты меня заинтриговал. — Она чуть виновато взглянула на мужа своими изумрудными глазами и опять прильнула к нему. Когда они уютно устроились вместе, она сказала:
— Расскажи мне про Дженни. Что еще тебя беспокоит?
Он ответил уклончиво:
— Ты видела ее вчера вечером. Что ты думаешь?
— Не знаю, могу ли я судить. Она же только входила и выходила из столовой во время обеда. Ах да, еще она накрыла в гостиной чайный стол, пока Кристиан и Эми возились на полу с котенком.
— Ты заметила ее тогда? Я тоже. И что ты увидела?
Сьюзен не пришлось долго размышлять над вопросом.
Лицо Дженни ясно стояло у нее перед глазами.
— Боль, — сказала она, — скованность… Как будто ее сильно обидели и она пытается скрыть обиду.
Скотт кивнул:
— И я заметил то же самое. Почему у нее был такой вид, как ты думаешь?
— Не имею понятия.
— Вот и я тоже, — вздохнул Скотт. — Как ты считаешь, мы с Кристианом правильно с ней поступили?
— Если ты спрашиваешь меня, место ли ей в палате для душевнобольных, то мой ответ — нет, вне всякого сомнения. Если же ты хочешь знать, надо ли ей оставаться на службе у Кристиана, то в этом я далеко не уверена. Можешь назвать это моей фантазией, Скотт, но мне кажется, Кристиан ею заинтересовался.
— Да? — вырвалось у Скотта. Он и не думал называть это фантазией, ибо и сам пришел к такому же мнению и все же не хотел мешать Сьюзен высказываться. — Почему тебе так кажется?
— Он все время на нее смотрел, — просто объяснила она. — Думая, что никто не замечает, он следил за ней взглядом, а когда чувствовал, что я смотрю на него, делал вид, что не обращает на нее внимания. Мы вчера были его гостями, и мне показалось, что Кристиан был как-то особенно внимателен и предупредителен. Не знаю… наверное, он хотел этим что-то доказать.
— Нам доказать?
— Нет. Он что-то доказывал Дженни, — Сьюзен беспомощно развела руками, — даже не знаю, как объяснить. И не спрашивай меня, что он должен был доказать. Я понятия не имею. Так же, как не имею понятия, зачем ему вообще это понадобилось.
— А Дженни? Она им заинтересовалась, как ты думаешь?
Сьюзен тихонько рассмеялась.
— Ох, дорогой, покажи мне такую женщину, которая бы им не заинтересовалась!
Скотт подавил желание выругаться.
— Не нравится мне все это, Сьюзен. К добру это не приведет. Дженни так хрупка, и Кристиан должен был хоть немного соображать, черт возьми!
— Скотт, — ласково сказала Сьюзен, положив ладонь ему на сердце, — если тебя так трогают их отношения, почему бы тебе не поговорить с Кристианом? И потом, я же просто сказала, что Кристиан заинтересовался Дженни, но я не говорила, что он хочет ее соблазнить. Все-таки она на его попечении, а это для Криса кое-что значит. Не отказывай ему в джентльменских чувствах.
Эти слова не убедили Скотта.
— Если б мы только знали о Дженни побольше! — сказал он, накрыв руку жены своей ладонью. — Она сама выбрала загадочность, и мне почему-то кажется, что отчасти интерес Кристиана объясняется именно этим, — он коротко усмехнулся. — Ну вот, теперь уже и я начал фантазировать.
— Не совсем, — возразила Сьюзен, — мне кажется, ты не так уж далек от истины. Это странно, Скотт, но, впервые увидев Дженни, я несколько удивилась. У меня и сейчас такое чувство, как будто я ее уже где-то видела. Причем недавно. Вот почему мне особенно странно было видеть ее сегодня.
— Когда же ты могла ее видеть?
Сьюзен помолчала, подбирая слова.
— Как тебе сказать? По-моему, при самых обыкновенных обстоятельствах.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, понимаешь, то ли в булочной, то ли в очереди в банке или в лавке у зеленщика. Что-то в этом роде. Маловероятно, правда?
— Да, маловероятно. Особенно если это было недавно. С тех пор как Кристиан взял ее к себе, Дженни не выходит из дома Маршаллов. Сейчас уже нет смысла ее прятать. Теперь она прячется сама. И если я это понимаю, то можешь быть уверена — Кристиан понимает тоже.
Сьюзен согласно кивнула. Когда Кристиан не пил, проницательнее его не было человека. Мысль о том, что Дженни от кого-то или от чего-то прячется, захватила воображение Сьюзен. Над этим стоило серьезно поразмышлять.
— Значит, наверное, она просто кого-то мне напомнила, — сказала она, сладко зевая. — Так ты поговоришь с Кристианом?
Скотт кивнул:
— Но если я не прав и он вовсе не увлечен ей, то мои слова могут его обидеть. Он может даже устроить скандал.
Сьюзен негромко засмеялась.
— Вы с ним как два петуха, честное слово! Иногда вы ведете себя как школьники.
Смущенно усмехнувшись, он обнял Сьюзен, наполовину накрыв ее своим телом.
— Просто мне очень хочется когда-нибудь поколотить его до бесчувствия, — сказал он, водя губами по ее шее.
— Да? И что ты этим докажешь?
— Ничего не докажу, зато получу возможность прооперировать.
— Тебе все еще не дает покоя свинцовая пуля в его ноге?
Он кивнул:
— И я это сделаю, вот увидишь.
— Я тебе верю, — сказала Сьюзен и ласково взглянула на мужа, — я всегда знала, что люблю победителя.
Она хотела сказать что-то еще, но губы Скотта закрыли ей рот, и Сьюзен отдалась во власть поцелуя.
— Добрый день, мистер О'Шиа, — сказала Дженни с обаятельной улыбкой, открывая железные ворота массивной ограды владения Маршаллов.
Лайам О'Шиа приподнял шляпу. Ветер тут же взъерошил его жесткие, черные как смоль волосы.
— Мисс Холланд, если не ошибаюсь?
Дженни кивнула:
— Очень рада, что вы запомнили.
Он закрыл за ней ворота, и они зашагали рядом. Сильный ветер бил им в лицо, румяня щеки. Дженни крепче зажала в руке крупную застежку своей серой шерстяной накидки и надвинула отороченный мехом капюшон на самые глаза.
— Это моя работа — запоминать имена и лица, — важно заметил Лайам. — Здесь, в округе, я должен сразу узнавать чужаков. Обычно они появляются не к добру.
— Я тоже когда-то была здесь чужой, — сказала Дженни. В темно-голубых глазах Лайама заплясали веселые огоньки. Он небрежно поиграл дубинкой.
— Конечно, и вы были чужой, но только до тех пор, пока не начали кормить меня горячими пирожками.
Лайам сказал это так, как будто она только и делала, что кормила его пирожками. На самом же деле Дженни всего два раза угостила его свежими плетеными булочками. Один раз утром на Рождество и второй — несколько дней спустя. Причем оба раза это было по просьбе миссис Брендивайн. Своднические намерения экономки были столь добродушно-искренни, что Дженни просто не могла на нее обижаться.
— Вы пойдете на Сорок третью улицу, мистер О'Шиа? — спросила Дженни, опять поворачиваясь к нему с улыбкой.
«А у него неплохая фигура», — рассеянно подумала она, удивляясь, почему не замечала этого раньше. Он был невысок, но ладно сложен. Двубортное форменное пальто туго обтягивало его широкие плечи, стройную талию подчеркивал черный кожаный ремень, а на фуражке ярко сияла начищенная кокарда. Он носил стандартные черные сапоги до колен и с самоуверенным видом вышагивал по улицам. Широкая открытая улыбка Лайама и его спокойные манеры снискали ему любовь местной аристократии и ее прислуги. Дженни подозревала, что тут не обошлось без помощи лести, но нельстивых ирландцев она еще не встречала. Можно было легко простить ему эту слабость, ибо комплименты так же часто слетали с его губ, как язвительные замечания — с губ Кристиана.
«Черт возьми!» — мысленно выругалась Дженни. Ведь она не хотела думать о Кристиане Маршалле! За те четыре дня со времени их разговора в его кабинете ей удавалось держаться от него подальше. Если бы так же просто было выбросить его из головы! Вот и сейчас в ее ушах стоял его дразнящий голос: «Сделать так, чтобы ты меня захотела, а, Дженни Холланд? А ведь я могу!» Несмотря на мороз, Дженни чувствовала, как помимо воли откуда-то изнутри поднимается теплая волна.
— С вами все в порядке, мисс Холланд? — спросил Лайам.
Дженни встрепенулась.
— Что? А, да, все хорошо. — Ей стало так тепло, что она даже раскраснелась. Пусть Лайам О'Шиа думает что хочет! — Так что насчет Сорок третьей улицы? Вы пойдете туда?
— Вы, наверное, прослушали мой ответ, — он с усмешкой расправил свои длинные закрученные усы. — Да, мисс Холланд, мой маршрут как раз проходит по этой улице. Вам тоже туда?
— Да, — солгала Дженни. Ей надо было пройти через эту улицу, но шла она не туда. — Не возражаете, если я пойду с вами?
— О нет, что вы! Буду рад пройтись в обществе такой хорошенькой девушки.
«А я буду рада пройтись под вашей защитой», — мысленно ответила Дженни. Она знала — там, куда она шла, есть люди, которые пойдут на все, лишь бы заставить ее замолчать. Преступники из квартала Файв-Пойнтс и в подметки не годились сливкам общества из Верхнего Манхэттена.
Дженни распрощалась с Лайамом на углу Сорок третьей и Пятнадцатой улиц. Он предложил проводить ее до служебного входа в особняк Вандерстеллов, но Дженни любезно отказалась. Слава Богу, Лайам не стал настаивать! Она направлялась отнюдь не в дом Вандерстеллов, и, если бы ее там увидели, сцена вышла бы очень неловкая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57