— Вы все еще смеетесь надо мной, — тихо произнесла она, отводя глаза, чтобы маркиз не заметил, как сильно задел ее.— Все еще? — Истлин попытался поймать взгляд Софи, но она старательно отворачивалась. В ее утверждении не чувствовалось и намека на упрек. Леди Колли просто произнесла вслух то, о чем подумала. — Мне и в голову не приходило смеяться над вами. Совсем наоборот. Вы заставили меня посмеяться над самим собой. Стоило мне вознестись и надуться от самодовольства, как вы тотчас опустили меня на землю. Моим друзьям очень бы понравилась ваша реакция. Они никогда не упускают возможности проделать со мной то же самое.Софи настороженно взглянула на маркиза, раздумывая, так ли он искренен.— В таком случае, милорд, вам, должно быть, здорово достается. Вы всегда смеетесь в компании своих друзей.Истлин серьезно задумался.— Не всегда, но довольно часто. Знаете, так обычно бывает, когда старые друзья собираются вместе.Софи кивнула. Судя по всему, друзья занимали значительное место в жизни маркиза, и если бы он догадался, что у Софи нет друзей, он обязательно почувствовал бы к ней жалость. Одна даже мысль о подобном ранила ее невыносимо.— Вы подумали, что моих друзей позабавил слух о нашей помолвке? — спросил Истлин, внимательно глядя на Софи.Когда она кивнула в ответ, маркиз уловил легкую нерешительность, как будто девушка не хотела выдавать своих чувств и боялась обнаружить их своим маленьким признанием.— Вы отчасти правы, — улыбнулся Ист и заметил, как сразу смутилась его собеседница, — но они посмеялись над тем затруднительным положением, в которое попал я. Они никогда бы не стали смеяться над вами, леди София. Напротив, они бы искренне вам посочувствовали.— Я не верю вам.Ист в ответ лишь пожал плечами.— Значит, вы изменили свое мнение обо мне как о честном человеке?— Хорошо, — согласилась наконец Софи, выдержав паузу, — но, надеюсь, вы не станете отрицать, что их реакция не делает чести ни одному из нас.— Ну, в ней можно винить одного лишь меня, — невозмутимо ответил маркиз.Софи почувствовала, как уголки ее рта предательски дрогнули, и ей пришлось приложить все усилия, чтобы не улыбнуться.— А я вовсе не нуждаюсь в сочувствии ваших друзей, — холодно заявила девушка, гордо вскинув подбородок.— Я непременно поставлю их в известность о ваших словах. Они узнают правду как можно скорее.— Что, собственно, вы имеете в виду?От Истлина не укрылась мгновенная перемена в поведении Софи. Воинственно поднятый кверху подбородок опустился, а из голоса исчезли ледяные нотки.— Возможно, мне не следовало давать так много пищи вашему воображению и бросать вызов вашей проницательности, — миролюбиво заверил Ист. — Я просто не подумал, что следовало кое-что разъяснить.— Но вы ведь не собираетесь и в самом деле представить меня своим друзьям? Или их мне? Да и зачем?— Да ни за чем. Просто так принято в обществе. Люди знакомятся друг с другом. Обмениваются ничего не значащими любезностями. Если никто не станет прилагать такого рода усилий, боюсь, всей нашей цивилизации придет конец.Истлин испытующе взглянул на Софи.— Только не вздумайте говорить, что хотели бы положить конец человеческой цивилизации. Она и так достаточно хрупка и уязвима. Один неверный шаг, и… — Голос Истлина снизился до шепота. Он поднял руки вверх, изображая полнейшую беспомощность.— Как вам не стыдно, — сердито отозвалась Софи.— Увы!— Вы способны вывести из себя даже святого.— Вы очень добры ко мне, — улыбнулся Ист.Софи медленно покачала головой. Она рассердилась, но не чувствовала себя побежденной.— Как прикажете вас понимать, милорд. И умоляю, не говорите больше, что я смогла бы составить ваше счастье. У меня нет никакого желания выставить вас дураком.
— Повтори-ка еще раз, — попросил Джон Блэквуд, одаривая своего гостя кривой усмешкой и сдерживаясь, чтобы не рассмеяться во весь голос. — Леди сказала, что выставила бы тебя дураком?— Возможно, ее слова и прозвучали забавно, когда я вам об этом рассказал в первый раз, — сухо заметил Истлин, — но при повторении шутка не кажется мне такой смешной.Теперь полковник уже не пытался скрыть улыбку.— Прости, если я с тобой не соглашусь. Звучит чертовски комично. У нее настоящий талант, у этой леди Софии. Она, безусловно, заслуживает внимания. Я бы на твоем месте не дал ей так легко ускользнуть.Истлин медленно опустился в кресло напротив полковника. Расставшись с Софи, Ист направился прямо в свой лондонский дом на Эверли-сквер. Там он сбросил с себя грязную одежду и погрузился в ванну. Теперь, полностью переодетый, он сидел в кабинете полковника и, слегка сутулясь, разглядывал свои длинные ноги, вытянув их перед собой. Его начищенные сапоги блестели. Бриджи были тщательно выглажены. Медные пуговицы на жилете сияли. Элегантный сюртук выглядел очень эффектно на широких плечах маркиза. Довершал картину свободно повязанный галстук. Впечатление легкого и небрежного изящества достигалось напряженными усилиями его камердинера Сэмпсона, который требовал от своего хозяина беспрекословного подчинения и на несколько минут буквально завладевал им.Маркиз не был щеголем и не слишком беспокоился о своем гардеробе, предоставляя заботу о нем Сэмпсону. Той небрежной элегантностью, отличавшей его манеру одеваться, Истлин был обязан ему. Но на сей раз он весьма серьезно отнесся к своему наряду. И все из-за Софи, которая оставила неизгладимый след в его душе.— И что ты думаешь делать? — поинтересовался полковник, нахмурив брови. — Каковы твои планы на будущее? О леди Колли полковник знал чрезвычайно мало.— Послушай, — промолвил он более уверенным тоном. — Ты видишь в ней свое будущее?Ист оторвал взгляд от своих ботфортов.— Простите, вы что-то сказали, полковник? — спросил он с рассеянным видом. — О, вы, конечно, имели в виду, что я слишком углубился в созерцание своих сапог.— Совершенно верно. Они так блестят. Можно подумать, что в них отражаются какие-то сцены из твоего будущего.— Как в магическом кристалле? — Истлин криво усмехнулся и отрицательно покачал головой. — Вряд ли. Хотя мой камердинер так отполировал их замшей, что они действительно блестят как стекло. Интересно, как ему удается?— Надеюсь, ты не ждешь, что я отвечу на твой вопрос. — Теперь полковник удостоверился, что Истлин задет гораздо больше, чем хочет показать. Маркиз выглядел опустошенным и измученным.— Нет, — ответил Ист.Здоровье Блэквуда, некогда сильного и выносливого, подорвала болезнь. Руки и ноги теперь отказывались ему служить. Но острый ум работал по-прежнему ясно. Недуг его не коснулся. Полковник подкатил свое кресло на колесах поближе к маркизу и задумчиво оглядел его сквозь стекла очков в золотой оправе. От внимательного взгляда Блэквуда не укрылись легкие складки в уголках губ маркиза, его поникшие плечи, усталая поза и потухший взор. Заметно, что Гейбриел страшно устал, но старается держаться непринужденно. Маркиз с заметным усилием подавил зевоту. Блэквуд лукаво ухмыльнулся и покачал головой.— А ну давай-ка сюда свою выпивку, парень. Еще один глоток, и ты просто заснешь прямо у меня в библиотеке.Похоже на правду, подумал Истлин и наклонился вперед, протянув полковнику свой бокал. Высохшая рука Блэквуда слегка дрожала, когда полковник взял фужер, и Ист поспешил сразу отвести глаза, чтобы не смущать старика, но тот заметил его маневр.— Черт бы побрал мои руки! — Блэквуд помахал в воздухе другой рукой. — Не обращай внимания. Я заметил, что виски действует на них благотворно.Истлин вежливо улыбнулся. Полковник, как и леди София, не нуждался в сострадании. Ни в его, Истлина, ни в чьем бы то ни было.— Возможно, дело в том, что спиртное притупляет чувства и вы перестаете ощущать дрожь?— Ты рассуждаешь прямо как мой врач. Но, честное слово, ваши домыслы так просто проверить. — Блэквуд залпом опрокинул в себя содержимое бокала Истлина и поставил пустой фужер на столик рядом с собой. Затем вытянул вперед обе руки с растопыренными пальцами, в которых теперь не было и намека на дрожь. — Ну, что скажешь? Больше не дрожат. Или мы оба просто не замечаем. Ну да какая разница. — Он положил локти на изогнутые подлокотники своего кресла и сложил вместе пальцы рук. — Признаться, я собирался послать за тобой в Баттенберн, но ты меня опередил из-за того, что пожелал увидеть леди Софию. Пожалуй, мне следует поблагодарить ее за неожиданную удачу. Я непременно это сделаю, если представится возможность.— Боюсь, я не смогу вам устроить встречу, — с сомнением высказался Истлин. — Так что меня благодарить вам не придется.Хрупкие плечи полковника затряслись от низкого грудного смеха. Поручение, которое им предстояло обсудить с Истлином, вполне могло подождать день-другой. Теперь полковнику гораздо интереснее выслушать подробности возвращения маркиза от леди Колли.— Она настоящая мегера? — спросил Блэквуд, не скрывая любопытства.— Мегера? — Истлин покачал головой. Перед его мысленным взором возникли лицо Софи, совершенная линия ее чувственных губ, выразительные глаза, природное изящество облика. За все время их разговора она ни разу не повысила голос, умудрившись задать ему хорошую взбучку все тем же спокойным рассудительным тоном. — Нет, леди София нисколько не напоминает мегеру. И я готов побиться об заклад, что вы не сможете назвать ни одной другой женщины, которая способна так убедительно доказывать свою точку зрения.— По какому поводу?— Абсолютно по любому. Хотя, боюсь, главными темами нашего разговора оказались женитьба и особенности моего характера. И леди Колли, как ни прискорбно, не находит ничего хорошего ни в том, ни в другом. — Истлин усмехнулся и продолжил с обезоруживающей искренностью: — Мне здорово досталось за мою любовь к спорам.— Интересно. — Полковник задумчиво потер рукой подбородок, пытаясь скрыть растущее изумление.— Еще мне попало за страсть к выпивке, — добавив Ист.— В самом деле? — Блэквуд откашлялся, прочищая горло.— Она заявила, что я убийца.— Убийца? Как ей пришло в голову бросить тебе такое обвинение? — Лицо полковника внезапно приняло серьезное выражение.— Конечно, Софи слышала о моей дуэли с Хэйганом, хотя, вы знаете, она произошла довольно давно. — Истлин пожал плечами. — Но ведь я действительно стрелял в человека.— Ты не убил его.Маркиз ничего не ответил, губы его сами собой сложились в горькую усмешку.— Понятно, — вздохнул Блэквуд. — Ты не стал оправдываться и позволил ей подозревать тебя в убийстве.— Я всего лишь старался не разочаровать леди Софию.— Тебя трудно понять. Ист. — Полковник направил свое кресло в сторону серванта. Достав бутылку, он налил себе в стакан на два пальца виски. — После стольких лет ты по-прежнему для меня загадка.— Я вовсе к этому не стремлюсь.— В самом деле?Истлину следовало бы догадаться, что полковник не позволит ему так легко отделаться.— Ну что ж, возможно, тут есть доля моей вины, — признался он. — Но во всяком случае, вы знаете меня лучше, чем большинство других.— Так же, как и остальные из Компас-клуба? Ист задумался. Наверное, полковник прав.— Да, вы знаете меня так же, как и они.— Значит, ты и для них остаешься загадкой.— Вполне вероятно. Но они достаточно добры ко мне, чтобы не обращать внимания на такой недостаток и не ставить мне его на вид.— Ну что ж, я понял твой намек. — Полковник рассмеялся и развернул свое кресло так, чтобы видеть Истлина.Полковник считал, что знает Истлина и его друзей всю жизнь. Его отношения с каждым из четверки Компас-клуба складывались по-разному. Характер и продолжительность этих отношений тоже различались. Своим знакомством с друзьями Блэквуд был обязан Брендану Хэмптону — ныне графу Нортхему. Полковник впервые услышал о Компас-клубе, когда юный Хэмптон, второй отпрыск в знатном семействе, без всяких надежд унаследовать титул, служил под его командованием в Индии. Молодой лейтенант рассказывал вполне безобидные и довольно забавные истории о своих школьных годах, проведенных в Хэмбрике. Озорные и остроумные проделки и шалости Брендана и его друзей выдавали недюжинный ум мальчишек.Позднее тяжелая болезнь вынудила полковника оставить свою должность в Индии. Блэквуд вернулся в Лондон и получил неплохое назначение в Министерстве иностранных дел. Очень скоро полковник сумел оценить особые таланты Норта и убедиться, что молодой человек — отличный солдат и выдающийся стратег. Когда Блэквуду потребовался хороший моряк, он спросил Норта о Мэтью Форрестере, виконте Саутертоне. Затем внимание полковника привлек Эван Марчмен по прозвищу Уэст. И наконец, последним состоялось его знакомство с Мастером, Гейбриелом Ричардом Уитни — ныне маркизом Истлином, чье искусство оказалось как нельзя кстати в одном деликатном деле с участием члена австрийского королевского дома и бывшей любовницы принца-регента. Истлин неплохо показал себя, проявив необходимый такт и понимание.Полковник знал, что методами обычной дипломатии не всегда удается добиться даже хрупкого равновесия. Истлин обладал настоящим талантом находить и поддерживать тонкий баланс.— Баланс, — произнес полковник вслух, вторя своим мыслям.— Простите, сэр… — Истлин нахмурился, пытаясь сообразить, уж не заснул ли он ненароком ненадолго. Маркиз с трудом поспевал за ходом мыслей Блэквуда и не понял его последней фразы.— Баланс, — повторил полковник более уверенно. — Сдается мне, что ты его потерял. — Блэквуд бросил на Истлина изучающий взгляд. Морщинки в уголках его глаз и напряженная линия губ обозначились резче.Ист молча выжидал, пока Блэквуд закончит свой придирчивый осмотр. Уже не в первый раз Истлин попадал под внимательный взгляд темных глаз Блэквуда.— Да, — медленно протянул полковник после нескольких мучительно долгих мгновений. — Похоже, ты умудрился-таки утратить равновесие.— Так оно и есть, — подтвердил Ист. — А все потому, что я никак не могу понять, куда вы клоните. Когда я только сюда вошел, с равновесием было все в порядке.— Посмотри на себя. — Полковник презрительно фыркнул и вздернул вверх свой ястребиный нос, затем поднес к губам бокал с виски и сделал еще один глоток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46