А вы не знаете, где учился Дансмор?— Он не покидал Нэшвика. Тремонт прежде жил там. Дядя занимал место викария, и ему жилось довольно неплохо под покровительством лорда Глена Идена. Гарольд одно время занимался с теми же учителями, что и сын его светлости. А потом роль учителей взяли на себя его отец и мать.— Вы никогда прежде не упоминали жену Тремонта.— Она умерла без малого шесть лет назад, почти сразу после женитьбы Гарольда. Она имела мало общего с мужем и сыном. Мне нравилась мать Гарольда, хотя наши пути не слишком часто пересекались. Тетя чрезвычайно серьезно относилась к своим обязанностям жены священника.Глаза Софи смотрели прямо на него со смешанным выражением неуверенности и страха.— Вы боитесь меня? — спросил Истлин.— Нет. — Софи испугалась, что выдала себя, сказав ему правду, и, затаив дыхание, ожидала ответа маркиза.— Иногда мне кажется, что вы все-таки боитесь.Софи ничего не ответила.Истлин внимательно взглянул ей в лицо. Никогда нельзя угадать наверняка, о чем она думает, что приводило маркиза в бешенство и в то же время восхищало. Теперь он понял, что под маской безмятежности Софи пытается скрыть от посторонних глаз свои истинные чувства.— Что вы собираетесь обсудить с моим дядей?— Я должен взять с вас слово, Софи, — предложил свои условия Истлин, — что все, о чем я вам сейчас скажу, останется между нами. Вы меня поняли?— Да, — согласилась Софи.— Ост-Индская компания готовит один проект. Речь идет об установлении контроля… — рассказывал Истлин.— Над Сингапуром, — продолжала Софи.— Рискуя унизить вас снова, я хотел бы спросить: откуда вы знаете?— Очень просто. Тремонт часто репетирует речи, которые собирается произнести в парламенте. Он ищет верную интонацию, продумывает, где лучше сделать паузу, какие выбрать слова, чтобы усилить эффект, произвести впечатление на аудиторию. Вы ведь слышали, как он говорит, а значит, легко можете себе представить, как его громоподобный голос разносится по всему дому. Все слуги в Тремонт-Парке поголовно вынуждены слушать обрывки его ораторских выступлений, выполняя свои повседневные обязанности по дому.Истлин сокрушенно покачал головой. Он вытянул ноги и откинулся на спину, упершись локтями в землю.— Вот проклятие, — проговорил он в сердцах. — Черт знает что такое!— Если вы думаете, что секретные сведения получили огласку, то я хочу вас успокоить. Нашим слугам нет никакого дела до них. Они преданно служат Тремонт-Парку. Для многих из них Тремонт-Парк остается единственным домом на протяжении всей их жизни. И они не сделают для него ничего плохого. — Софи откинулась на спину так же, как и Истлин, в точности скопировав его позу. — Китай может оказаться так же важен для короны, как и Индия, — задумчиво проговорила она.— За этим проектом, безусловно, большое будущее.— Вероятно, компания нуждается в каких-то гарантиях, что ее интересы будут защищены.Ист бросил на Софи быстрый взгляд.— А это вы тоже услышали через дверь библиотеки?— До некоторых вещей я вполне способна додуматься и сама, — сухо заметила девушка.— Простите меня, продолжайте.— События в Сингапуре вполне могут потребовать участия армии. А когда речь заходит о военном вмешательстве, парламент всегда проявляет большую осторожность. Британские солдаты защищают наши интересы в Индии и Африке. Мы едва успели оправиться после изнурительной войны с Наполеоном на континенте, а совсем недавно воевали с американцами. Естественно спросить: нет ли каких-нибудь аргументов против сингапурского проекта?— И если они есть?— Тогда скорее всего позиция Тремонта может сыграть немаловажную роль в исходе дела. Я знаю, что он обладает определенным весом, а если принять во внимание то, что вы рассказали об «Ордене», его влияние даже больше, чем я предполагала. — Софи повернулась лицом к Истлину. Теперь она лежала на боку, опираясь на согнутую в локте руку. — И на какую же сторону он встанет, по вашему мнению? — спросила Софи, отводя рукой траву, которая щекотала ей щеку. — Ведь именно поэтому вы здесь? Чтобы заручиться его поддержкой в вашем деле?— Дело не вполне мое. Я являюсь лишь исполнителем воли тех, кто хотел бы видеть сингапурский проект осуществленным.— Но у вас у самого есть сомнения?— Мои соображения в принципе те же, что и у вашего дяди. План компании принесет несомненную пользу короне. Он оживит торговлю и расширит государственную сферу влияния. Обе наши страны от него только выиграют.Софи встретила последнее высказывание Иста скептическим замечанием:— Тремонт совсем не разделяет вашу точку зрения. Он категорически отвергает мысль, что иные культуры способны нас чему-либо научить. Напротив, он уверен, что наше появление в любой части света должно тепло приветствоваться и что только самые невежественные представители человечеств могут отнестись без особого восторга к нашим нравам и обычаям.— И к нашей вере?— Естественно. Тремонт обладает рвением настоящего миссионера.— В таком случае странно. Он должен с энтузиазмом поддержать проект, который предоставляет огромные перспективы в плане обращения в христианство множества заблудших душ среди представителей коренного населения.— Но вы так и не сказали о собственных сомнениях, — напомнила Софи.— Вы совершенно безжалостны, Софи.— Кто бы говорил! — улыбнулась она в ответ.— Речь идет о торговле опиумом, — тихо поведал он. — Боюсь, если сингапурский проект будет реализован, масштабы торговли существенно увеличатся по сравнению с нынешними, потому что подобный промысел способен многим при нести большую выгоду. Если не принять разумных мер предосторожности, можно прийти к довольно печальному итогу.Софи нахмурилась. Ее золотистые глаза потемнели, а между бровями появилась маленькая морщинка. Девушка старательно обдумывала сказанное маркизом.— И вы говорите, что мой дядя разделяет ваши опасения?— Он не знает, в чем именно заключается мое мнение, но Тремонт действительно заявил, что возможное расширение торговли опиумом не позволяет ему принять окончательное решение и высказаться в поддержку проекта. Но он с тем же успехом не решается и выступить с критикой сингапурского плана. Подобные аргументы против проекта не принесли бы ему популярности.— А какие доводы оказались бы приемлемыми?— Политические. Тремонт мог бы возражать против проекта на том лишь простом основании, если принц-регент даст понять, что он его поддерживает. Ливерпул также высказался в защиту плана колонизации Сингапура. Всегда найдутся желающие пошатнуть кресло премьера. Если при этом им самим удастся устоять, тем лучше. — Истлин тоже повернулся на бок, и лежал теперь, опираясь на локоть. — Вот так и делается политика, Софи. Идет борьба за власть. Если оппозиция располагает достаточным влиянием и способна привлечь многих на свою сторону, ее поддержка стоит дорого и должна хорошо оплачиваться.Истлин заметил, что Софи не понравился его ответ. Возможно, она воображала, что деятельность правительства обязательно связана с какими-то благородными побуждениями и возвышенными мотивами.— Ваш дядя возражает против проекта Ост-Индской компании из-за торговли опиумом. И его позиция носит принципиальный характер. Он может и изменить свое мнение, но в ответ он ожидает определенных уступок со стороны тори.— И вы их эмиссар?— До известной степени.— Гарольд говорил мне, что вы каким-то образом связаны с Министерством иностранных дел и что пользуетесь немалым влиянием. Это правда?— Я бы не сказал.— Вы скромничаете?— Едва ли, — ответил Истлин, ухмыляясь.И все-таки он поскромничал, подумала Софи. Если говорить о характере маркиза, его скорее можно назвать скромным и непритязательным. Попытки проникнуть глубже в его внутренний мир он встречал юмором, шутками, которые служили ему лучшей защитой.Лежа на траве рядом с маркизом, Софи вдруг испытала то же чувство, которое обычно возникало у нее дома, в постели, когда она пересчитывала звезды, видневшиеся в квадратик окна.Глаза девушки заблестели, а на щеках появился нежный румянец. Ее губы слегка приоткрылись, а дыхание стало неровным, но она не замечала этого. Ее волосы разметались, непослушные пряди падали на лоб, и ветер играл ими, но сама их обладательница не обращала ни на что никакого внимания. Она могла думать лишь о том расстоянии, которое отделяло ее от мужчины, лежащего рядом на траве.Софи потянулась к Истлину и легко коснулась губами его губ. В ее мимолетном, кратком поцелуе почти не было страсти, но губы Софи, теплые, нежные и чувственные, пьянили, как молодое вино, потому что обещали гораздо больше, чем дарили.Истлин протянул к ней руки, но девушка мгновенно отстранилась и вскочила, подхватив свою шляпку. Она свистнула Аполлону, и на звук прибежали сразу обе лошади. Софи услышала у себя за спиной негромкое ворчание Истлина по поводу такого предательства со стороны Шторма.— Не надо следовать за мной, — предупредила Софи.Истлин собирался что-то сказать, но осекся, заметив, что Софи чрезвычайно серьезна, а в голосе ее прозвучали умоляющие нотки. Он лишь коротко кивнул и жестом подозвал к себе Шторма. Маркиз вскочил в седло, не спросив, не нужно ли подсадить Софи, и развернул коня в направлении усадьбы.В окне самой высокой башенки, украшавшей особняк, Истлин заметил вспышку света. Должно быть, просто отражение, подумал маркиз.
Тремонт как раз обедал, когда Софи сообщила ему о своем приходе. Она заметила, что граф ел то же самое, что и они с Истлином часом раньше. Судя по всему, недомогание Тремонта нисколько не уменьшило его аппетит. Софи же чувствовала себя крайне неловко, сидя вместе с маркизом в просторном обеденном зале. Избегая взгляда маркиза, она никак не могла отделаться от чувства стыда, неотступно думая о том порыве, которому неожиданно поддалась, поцеловав его. Обед прошел в напряженной обстановке.— Ваше сиятельство чувствует себя лучше? — справилась Софи, оглядывая множество закрытых крышками блюд, стоявших перед Тремонтом.— Я чувствую себя вполне сносно, — отвечал граф с набитым ртом, отправляя в рот очередную порцию вареной картошки. — Что тебе здесь надо, София? — Тремонт указал Софи на кресло слева от камина.— Я пришла спросить, когда вы закончите свои дела с лордом Истлином. — Софи села на указанное кресло.— Довольно дерзкий вопрос. — Темные брови Тремонта поползли вверх.— Да, милорд.Граф уверенно подцепил вилкой тонкий кусок ростбифа, продолжая изучать выражение лица Софи, отличавшееся необычайной серьезностью.— Ты уже устала занимать своего гостя? — спросил он.— Истлин не мой гость.— Так ли важно чей, дорогая? Он здесь по моему приглашению, и часть обязанностей хозяйки неизбежно ложится на твои плечи.Софи старалась смотреть прямо на Тремонта, стараясь ни за что не показать своей неуверенности.— Мне известно от его светлости, что вы выступаете против проекта колонизации Сингапура.— Неужели молодым людям, предоставленным самим себе, больше не о чем поговорить? Вряд ли тебя касается подобный вопрос.— Мне также довелось услышать, что ваши возражения основаны на том, что реализация проекта непременно приведет к росту торговли опиумом. Представьте себе мое недоумение, ведь мы-то с вами прекрасно знаем, что вы, как никто другой, заинтересованы в дальнейшем процветании опиумного промысла. Вы вложили большие средства в торговое судно «Арагон», а его капитан — известный поставщик опиума.— Ты слишком много на себя берешь, София. Твои утверждения несостоятельны, ты что-то путаешь. — Тремонт положил нож и вилку на стол.— Я ничего не путаю, милорд. Я сама слышала, как вы отдавали распоряжения.— Да как ты смеешь!Софи блефовала, но решила идти до конца.— Ваш план связан с большим риском, — спокойно продолжала она. — В случае неудачи мы так глубоко увязнем в долгах, что нам никогда оттуда не выбраться. Вы пустили остатки семейного достояния на предприятие столь рискованное и опасное, что оно выходит за рамки здравого смысла.Лицо Тремонта налилось кровью и буквально побагровело, когда Софи произнесла последнюю фразу.— И ты говоришь мне о здравом смысле? Да тебе самой его недостает. Вкладывать деньги в торговлю опиумом не противоречит закону.— Противоречит, — ответила Софи. — В Китае.— Для нас Китай не имеет никакого значения. Они сделали невозможной свободную торговлю, так высоко подняв пошлину, что ни о какой прибыли для наших коммерсантов не может быть и речи. Продажа опиума хоть как-то помогает поддержать баланс.Попытки Тремонта защитить свою сомнительную позицию, придав ей видимость законности, нисколько не убедили Софи.— Вы просчитали все последствия своего шага, милорд? Что случится с нами, если «Арагон» не сможет выйти из порта или груз не удастся реализовать?— Я по-прежнему заявляю, что ты говоришь полную чушь. Ты способна думать только о себе одной, София. Само провидение послало тебе возможность помочь своей семье. И не столь важно, что, как я впоследствии узнал, в его роли выступила любовница Истлина, которая задумала свой план мести, насколько я знаю. И что же? Ты его отвергла.Тремонту показалось, что Софи вздрогнула. Он ясно увидел смущение в ее глазах.— Благодаря интригам мстительной любовницы нам буквально поднесли на блюде шанс поправить свои дела, и мы им не воспользовались! И теперь ты приходишь сюда и заявляешь, что я затеял слишком рискованное предприятие, чтобы спасти остатки семейного достояния. Просто наглость с твоей стороны! — Тремонт взял в руку вилку, подцепил несколько золотистых кусочков тыквы и положил в рот, всем своим видом выражая полнейшее презрение. — Можешь идти, — добавил он, жестом указывая на дверь, но Софи не двинулась с места.— Я вижу только одну причину, по которой вы стали бы настаивать на том, что намерены выступить против торговли опиумом, — продолжала леди Колли. — Вы хотите выглядеть как человек высоких моральных устоев, готовый до конца отстаивать свои благородные принципы, и показать, что они незыблемы и тверды, в надежде добиться какой-нибудь выгоды от министра и выторговать себе определенные условия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46