Ассортимент, советую всем
Наконец придирчивый осмотр закончился, и Саутертон отступил в сторону, разрешая ему пройти.Глубокой ночью Саутертон нашел Истлина в клубе, еще не совсем пьяного.— Я думал, что сейчас ты уже дома, — посмотрел на друга маркиз. — Что ты здесь делаешь?— Но ты ведь здесь, не так ли? Мне кажется, тебе не пристало пить одному. — Саут жестом подозвал слугу и заказал себе виски. — Надеюсь, ты не станешь возражать, если я к тебе присоединюсь.— Нисколько.— Ты ни за что не поверишь, но сегодня вечером Хелмсли ограбили, почти сразу после того как ты ушел. Тебе повезло, что ты вовремя скрылся, потому что нам всем пришлось давать бесконечные объяснения полиции, что крайне утомительно.— Снова вор Джентльмен?— Да. И Норт опять оказался в самой гуще событий. Он рискует снова попасть под подозрение. Попытки леди Элизабет защитить его уже не будут восприниматься серьезно, ведь она является его женой. Нужно что-то делать.Истлин изучающе посмотрел на Саута поверх стакана.— Полагаю, Норт уже кое-что делает.Саут сделал добрый глоток и подержал виски во рту, прежде чем проглотить.— Полковник? Истлин кивнул.— Я думаю, он поручил Норту схватить вора. Ты знаешь, как Блэквуд беспокоится, чтобы мы не помешали друг другу в выполнении своих заданий, поэтому его бесполезно расспрашивать, он все равно не выдаст ничего лишнего. Я думаю, он пустил Норта по следу вора. А нам ничего не остается, как ждать, когда наши услуги понадобятся.Звучит вполне разумно, подумал Саут. Отчасти становятся понятны события в Баттенберне. Ошеломляющее признание леди Элизабет, что Норт провел ночь в ее комнате, отвело от него подозрения в краже, но вынудило вступить в брак.— Должно быть, ты прав, — медленно произнес Саут. — По крайней мере уже что-то. А то в последнее время мне совершенно нечем себя занять. Я готов просто умереть от скуки.— А теперь ты решил, что будет гораздо лучше употребить свои силы на добрые дела? Саут довольно рассмеялся:— Я могу воспользоваться твоей ложей в театре. Ист? Мне сейчас очень не хватает хорошей комедии в «Друри-Лейн».— Ну конечно. Тебя интересует сама пьеса или несравненная мисс Индия Парр?— По правде сказать, я не видел ни того, ни другого, так что мой ответ — обе. — Саут уселся свободнее в кожаном кресле и глотнул виски. — А что, она действительно так талантлива, как говорят?— Я не знаю, что о ней говорят. Я считаю, что она талантлива, а ты суди сам — моя ложа к твоим услугам. — Истлин понимал, что Саут явился в клуб не для того, чтобы обсуждать таинственного вора, наводящего страх на лондонский свет, или выслушивать советы, как лучше справиться со скукой. — Зачем ты пришел сюда, Саут? Тебе что, досталась короткая соломинка, когда вы тянули жребий?— На самом деле мы тянули карты. Мне досталась четверка пик.— Не повезло.— Да. — Открытая улыбка Саута смягчила язвительность ответа. — Нет никаких слухов о том, что леди София носит твоего ребенка, Ист. Мы бы не стали скрывать от тебя, если бы услышали такое. И не только мы не слышали подобной новости, но и матушка Норта. А она в последнее время только и делает, что наносит визиты, вывозя в свет Элизабет. Так что, появись подобные сплетни, они бы уж точно не прошли мимо ее внимания.Слова друга заставили Истлина буквально взвиться от злости.— Черт побери, Саут, вы задавали ей такие вопросы?— Ты имеешь в виду жену Норта или его мать?— И ту, и другую. Обеих. Даже простое повторение подобной нелепости в форме вопроса даст повод для сплетен.— Мы задали вопрос вдовствующей графине и можем рассчитывать на ее здравомыслие и такт, — ответил Саут.— Ха! Значит, она будет наводить справки у своих ближайших подруг, и наши с тобой матери окажутся первыми в списке. Почему мы не в состоянии сохранить в тайне свою личную жизнь?— Я думаю, все дело в нашей дружбе.— Не слишком удачный ответ. Вас никто не просил вмешиваться. Вас никто не просил принимать участие в моих делах.— Ты можешь рассчитывать на меня в любом случае.Истлин только вздохнул, потому что сердиться бессмысленно.— Миссис Сойер решила посмотреть, что будет, если она публично произнесет заведомую чушь. Она искусно манипулировала нами, Саут. Не стоит ее недооценивать и не следует обольщаться на свой счет, что мы слишком умны, чтобы нас можно было втянуть в подобную игру. Одно дело противостоять «Ордену епископов» и совсем другое — женскому коварству. К несчастью, мы оказались не готовы к такому развитию событий.Саутертон долго смотрел, не отрываясь, на пустой стакан Истлина, затем перевел внимательный взгляд на своего друга и сокрушенно покачал головой. Кончики его губ подрагивали от еле сдерживаемого смеха.— Сколько же ты успел выпить до того, как я пришел к тебе на помощь?
Софи низко склонилась в седле, поглаживая лошадь по шее, чтобы, не прибегая к помощи хлыста, уговорить гордое животное перескочить через бурлящий внизу ручей. Аполлон отличался завидной выносливостью и, скача по полю, легко преодолевал большие расстояния, не снижая взятого темпа. Иногда Софи казалось, что они с Аполлоном — одно целое. Она могла бы свободно улечься на его спине и предоставить коню свободу лететь куда вздумается. Софи нравилось думать, что в крови ее арабского скакуна горит раскаленный на солнце песок пустыни и он может мчаться быстрее ветра по изменчивым дюнам.Заходящее солнце слепило ей глаза. Софи зажмурилась и позволила жеребцу следовать его инстинктам. Интересно, помчится ли Аполлон к каменной стене, подумала она, или же повернет к роще, где темно и прохладно? А может, он сделает круг и вернется к ручью, около которого наверняка заупрямится и не пожелает перепрыгнуть?Развеселившись от собственных логических упражнений, Софи открыла глаза и выпрямилась в седле как раз вовремя, чтобы помочь Аполлону преодолеть препятствие в виде осыпающейся каменной стены, тянущейся по краю дороги. Горстка пасущихся овец бросилась врассыпную и возмущенно заблеяла, когда Аполлон с грохотом промчался мимо. Блеяние овец заставило Софи рассмеяться, напомнив ей о Тремонте. Совсем недавно он издал похожий звук.Прошла неделя с тех пор, как граф увидел в газете объявление о вступлении в брак достопочтенного Джорджа Хита, младшего сына виконта Драйдена, с мисс Ребеккой Сейерс, которую Тремонт окрестил «каким-то ничтожеством». Что касается Софи, то она искренне радовалась за мисс Сейерс и немного огорчилась из-за себя самой. Мистер Хит производил впечатление человека доброго и спокойного, хотя и недалекого. Его интересы не простирались дальше охоты и разведения скота.Потребовалось много усилий, чтобы склонить Софи к браку с Хитом, которого не пришлось долго уговаривать. В конце концов леди Колли дала свое согласие. Софи привлекала заурядность характера предполагаемого жениха. В мистере Хите не заключалось ничего дикого и необузданного, способного причинить ей хотя бы малейшее неудобство. Он не стал бы напиваться до бесчувствия, играть в карты до рассвета или сговариваться с секундантами о встрече где-нибудь в уединенном месте. В их отношениях присутствовали бы только соображения долга, и София считала подобный союз вполне приемлемым. Ее совместная жизнь с мужем стала бы самой обыкновенной и ничем не примечательной.К тому же ежегодный доход в восемь тысяч фунтов вполне достаточен, чтобы заставить Тремонта добиваться такого союза. Неудивительно, что, узнав о неожиданном вероломстве Хита и неизбежной утрате, граф впал в страшную ярость. Хотя Софи и не имела никакого отношения к случившемуся, она не могла разделить точку зрения Тремонта. Софи восхищалась мистером Хитом. Он сумел отстоять свое право на счастье с мисс Сейерс. В конце концов, он боролся за свои чувства, и ему просто потребовалось стечение определенных обстоятельств, чтобы набраться решимости их выразить.Отступничество Хита могло обернуться весьма неприятными последствиями для Софи. Наверняка Тремонт в самом скором времени попытается вновь закинуть сети, чтобы найти для нее подходящего жениха, и вряд ли его выбор будет таким же удачным, как в случае с мистером Хитом. В своих поисках, Тремонт руководствовался только одним соображением — толщиной кошелька претендента. И что еще хуже, он мог попытаться исправить допущенный ранее промах и поставить перед собой задачу вернуть во что бы то ни стало маркиза Истлина.Аполлон повернул к лесу, но Софи не собиралась предоставлять ему полную свободу действий. Умело управляясь с поводьями и легко сдавливая ногами бока жеребца, она направила его в объезд. Конь беспрекословно повиновался ее командам, и Софи похвалила его.Придержав коня около ручья, Софи позволила Аполлону спуститься к самой воде. Леди Колли счастливо улыбалась, глядя, как ее арабский красавец весело фыркает и плещется в ручье, подставляя бока под освежающие водяные брызги. Капли воды искрились в солнечных лучах, и лицо Софи, покрытое влагой, светилось от наслаждения.Со своего места на дороге, много выше Софи, Истлин с изумлением наблюдал проделываемые леди Колли акробатические трюки. Когда леди София заставила своего арабского скакуна перелететь через ручей, он заметил, как уверенно она держит поводья после прыжка и как чутко реагирует лошадь на каждое ее движение. Проследив за тем, как конь с грациозной всадницей легко перенеслись через каменную стену, Ист убедился, что Софи солгала ему, назвав себя не слишком умелой наездницей. Впрочем, леди Колли не пользовалась дамским седлом, предпочитая мужское. Она сидела не вполоборота, как принято у представительниц прекрасного пола, а прямо, обхватив ногами бока лошади. Но со своим скакуном она справлялась блистательно.Ист внимательно следил за передвижениями арабского жеребца и отважной наездницы. В ее облике не было ничего общего с той молодой леди, которую Истлин впервые повстречал на музыкальном вечере у Стэффордов. Мог ли он представить себе тогда, что эта тихая и сдержанная девушка будет когда-нибудь мчаться верхом на лошади по деревенским полям, рискуя сломать себе шею?Представшая перед ним гордая амазонка больше напоминала женщину, с которой ему довелось встретиться в саду дома номер 14 по Боуден-стрит. Тогда он уловил в ней некий мятежный дух, старательно сдерживаемый здравым смыслом.Безрассудная страстность, с которой Софи наслаждалась сейчас верховой ездой, напомнила маркизу ту леди Колли, что пустила его в свою комнату глубокой ночью и ответила на его первый короткий поцелуй, ставший обещанием второго, долгого и ошеломляющего.Истлин убрал руки с кожаной луки седла, на которую опирался, наблюдая за леди Софией, и слегка натянул поводья. Он понял, что леди Колли его заметила, потому что вдруг она застыла в полной неподвижности. Вряд ли появление обычного гостя вызвало бы такое оцепенение, подумал Истлин. Она определенно его узнала. Маркиз укрепился в мысли, что его появление в Тремонт-Парке не вызовет единодушного восторга, хотя граф и пытался уверить его в обратном. Скорее всего Тремонт не сказал Софи ни слова об их переписке с маркизом.Карета Истлина следовала за ним на небольшом расстоянии. Она везла его камердинера, а также вещи, которые могли бы ему понадобиться в ближайший месяц. Впрочем, судя по оказанному ему приему, вряд ли его визит затянется надолго, подумал Истлин. Маркиз не хотел заговаривать с леди Колли, прежде чем он официально не объявится в поместье. Простая вежливость требует как можно скорее засвидетельствовать свое почтение графу. Маркизу следовало проявить учтивость, чтобы заручиться расположением Тремонта, без чего невозможно выполнить поручение полковника. И тем не менее Истлин предпочел задержаться, рискуя показаться невежей.— Проклятие, — прошептал Истлин, пытаясь заставить коня сойти с дороги. Он и сам не смог бы припомнить, когда еще совершал такой безрассудный поступок. — Черт, черт побери, — бормотал он, сворачивая на узкую тропинку, ведущую к ручью.Софи направила Аполлона на противоположный берег ручья и стояла там, ожидая приближения маркиза. Аполлон тихонько ржал, потряхивая влажной черной гривой, и бил копытом землю. Он предвкушал великую гонку, и Софи стоило большого труда удерживать его на месте, особенно после появления второго жеребца.Как несправедливо, подумала Софи. Он едет из самого Лондона, а выглядит так, как будто только что вышел из дома. Элегантная шляпа, щегольски сдвинутая набок, даже не сбилась, а короткий сюртук совсем не пострадал от дорожной пыли. Примерно таким Истлин запомнился Софи в первый его визит на Боуден-стрит — от сияющих медных пуговиц на сюртуке до отворотов на сапогах. Он казался тогда просто возмутительно красивым.— Вы рассержены, — заметила Софи, вглядываясь в хмурое лицо Истлина. — Вы, возможно, не заметили, что я намеренно не приглашала вас присоединиться ко мне. Вы можете отправляться, — заявила она, указывая пальцем в направлении усадьбы.К удивлению Софи, ее властный, непререкаемый тон и довольно грубая манера разговора оказали на маркиза действие, совершенно обратное ожидаемому. Хмурый взгляд потеплел, а сердитая гримаса сменилась выражением явного удовольствия, что определенно не предвещало ничего хорошего. Поскольку Истлин так и не двинулся с места и продолжал молчать, она заявила:— Я бы предпочла видеть вас рассерженным.— Я буду иметь в виду ваше пожелание. — Маркиз отвесил легкий поклон.— И что же вас рассердило?Истлину нравилось наблюдать, как Софи невольно задирает вверх подбородок, перед тем как произнести нечто вызывающее. Все ее попытки выглядеть жесткой и суровой терпели неудачу, поскольку природа наградила Софи нежными и мягкими чертами лица. Зато она с успехом восполняет отсутствие резких черт лица остротой языка, подумал Истлин.— Я был рассержен не из-за вас.— Но смотрели вы на меня.— Я злился на самого себя.— Я и не знала, что вы на это способны.— При определенных обстоятельствах.Софи на мгновение задумалась.— Ну тогда, прошу вас, продолжайте сердиться дальше.Истлин весело рассмеялся:— Как приятно видеть вас снова, леди София.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Софи низко склонилась в седле, поглаживая лошадь по шее, чтобы, не прибегая к помощи хлыста, уговорить гордое животное перескочить через бурлящий внизу ручей. Аполлон отличался завидной выносливостью и, скача по полю, легко преодолевал большие расстояния, не снижая взятого темпа. Иногда Софи казалось, что они с Аполлоном — одно целое. Она могла бы свободно улечься на его спине и предоставить коню свободу лететь куда вздумается. Софи нравилось думать, что в крови ее арабского скакуна горит раскаленный на солнце песок пустыни и он может мчаться быстрее ветра по изменчивым дюнам.Заходящее солнце слепило ей глаза. Софи зажмурилась и позволила жеребцу следовать его инстинктам. Интересно, помчится ли Аполлон к каменной стене, подумала она, или же повернет к роще, где темно и прохладно? А может, он сделает круг и вернется к ручью, около которого наверняка заупрямится и не пожелает перепрыгнуть?Развеселившись от собственных логических упражнений, Софи открыла глаза и выпрямилась в седле как раз вовремя, чтобы помочь Аполлону преодолеть препятствие в виде осыпающейся каменной стены, тянущейся по краю дороги. Горстка пасущихся овец бросилась врассыпную и возмущенно заблеяла, когда Аполлон с грохотом промчался мимо. Блеяние овец заставило Софи рассмеяться, напомнив ей о Тремонте. Совсем недавно он издал похожий звук.Прошла неделя с тех пор, как граф увидел в газете объявление о вступлении в брак достопочтенного Джорджа Хита, младшего сына виконта Драйдена, с мисс Ребеккой Сейерс, которую Тремонт окрестил «каким-то ничтожеством». Что касается Софи, то она искренне радовалась за мисс Сейерс и немного огорчилась из-за себя самой. Мистер Хит производил впечатление человека доброго и спокойного, хотя и недалекого. Его интересы не простирались дальше охоты и разведения скота.Потребовалось много усилий, чтобы склонить Софи к браку с Хитом, которого не пришлось долго уговаривать. В конце концов леди Колли дала свое согласие. Софи привлекала заурядность характера предполагаемого жениха. В мистере Хите не заключалось ничего дикого и необузданного, способного причинить ей хотя бы малейшее неудобство. Он не стал бы напиваться до бесчувствия, играть в карты до рассвета или сговариваться с секундантами о встрече где-нибудь в уединенном месте. В их отношениях присутствовали бы только соображения долга, и София считала подобный союз вполне приемлемым. Ее совместная жизнь с мужем стала бы самой обыкновенной и ничем не примечательной.К тому же ежегодный доход в восемь тысяч фунтов вполне достаточен, чтобы заставить Тремонта добиваться такого союза. Неудивительно, что, узнав о неожиданном вероломстве Хита и неизбежной утрате, граф впал в страшную ярость. Хотя Софи и не имела никакого отношения к случившемуся, она не могла разделить точку зрения Тремонта. Софи восхищалась мистером Хитом. Он сумел отстоять свое право на счастье с мисс Сейерс. В конце концов, он боролся за свои чувства, и ему просто потребовалось стечение определенных обстоятельств, чтобы набраться решимости их выразить.Отступничество Хита могло обернуться весьма неприятными последствиями для Софи. Наверняка Тремонт в самом скором времени попытается вновь закинуть сети, чтобы найти для нее подходящего жениха, и вряд ли его выбор будет таким же удачным, как в случае с мистером Хитом. В своих поисках, Тремонт руководствовался только одним соображением — толщиной кошелька претендента. И что еще хуже, он мог попытаться исправить допущенный ранее промах и поставить перед собой задачу вернуть во что бы то ни стало маркиза Истлина.Аполлон повернул к лесу, но Софи не собиралась предоставлять ему полную свободу действий. Умело управляясь с поводьями и легко сдавливая ногами бока жеребца, она направила его в объезд. Конь беспрекословно повиновался ее командам, и Софи похвалила его.Придержав коня около ручья, Софи позволила Аполлону спуститься к самой воде. Леди Колли счастливо улыбалась, глядя, как ее арабский красавец весело фыркает и плещется в ручье, подставляя бока под освежающие водяные брызги. Капли воды искрились в солнечных лучах, и лицо Софи, покрытое влагой, светилось от наслаждения.Со своего места на дороге, много выше Софи, Истлин с изумлением наблюдал проделываемые леди Колли акробатические трюки. Когда леди София заставила своего арабского скакуна перелететь через ручей, он заметил, как уверенно она держит поводья после прыжка и как чутко реагирует лошадь на каждое ее движение. Проследив за тем, как конь с грациозной всадницей легко перенеслись через каменную стену, Ист убедился, что Софи солгала ему, назвав себя не слишком умелой наездницей. Впрочем, леди Колли не пользовалась дамским седлом, предпочитая мужское. Она сидела не вполоборота, как принято у представительниц прекрасного пола, а прямо, обхватив ногами бока лошади. Но со своим скакуном она справлялась блистательно.Ист внимательно следил за передвижениями арабского жеребца и отважной наездницы. В ее облике не было ничего общего с той молодой леди, которую Истлин впервые повстречал на музыкальном вечере у Стэффордов. Мог ли он представить себе тогда, что эта тихая и сдержанная девушка будет когда-нибудь мчаться верхом на лошади по деревенским полям, рискуя сломать себе шею?Представшая перед ним гордая амазонка больше напоминала женщину, с которой ему довелось встретиться в саду дома номер 14 по Боуден-стрит. Тогда он уловил в ней некий мятежный дух, старательно сдерживаемый здравым смыслом.Безрассудная страстность, с которой Софи наслаждалась сейчас верховой ездой, напомнила маркизу ту леди Колли, что пустила его в свою комнату глубокой ночью и ответила на его первый короткий поцелуй, ставший обещанием второго, долгого и ошеломляющего.Истлин убрал руки с кожаной луки седла, на которую опирался, наблюдая за леди Софией, и слегка натянул поводья. Он понял, что леди Колли его заметила, потому что вдруг она застыла в полной неподвижности. Вряд ли появление обычного гостя вызвало бы такое оцепенение, подумал Истлин. Она определенно его узнала. Маркиз укрепился в мысли, что его появление в Тремонт-Парке не вызовет единодушного восторга, хотя граф и пытался уверить его в обратном. Скорее всего Тремонт не сказал Софи ни слова об их переписке с маркизом.Карета Истлина следовала за ним на небольшом расстоянии. Она везла его камердинера, а также вещи, которые могли бы ему понадобиться в ближайший месяц. Впрочем, судя по оказанному ему приему, вряд ли его визит затянется надолго, подумал Истлин. Маркиз не хотел заговаривать с леди Колли, прежде чем он официально не объявится в поместье. Простая вежливость требует как можно скорее засвидетельствовать свое почтение графу. Маркизу следовало проявить учтивость, чтобы заручиться расположением Тремонта, без чего невозможно выполнить поручение полковника. И тем не менее Истлин предпочел задержаться, рискуя показаться невежей.— Проклятие, — прошептал Истлин, пытаясь заставить коня сойти с дороги. Он и сам не смог бы припомнить, когда еще совершал такой безрассудный поступок. — Черт, черт побери, — бормотал он, сворачивая на узкую тропинку, ведущую к ручью.Софи направила Аполлона на противоположный берег ручья и стояла там, ожидая приближения маркиза. Аполлон тихонько ржал, потряхивая влажной черной гривой, и бил копытом землю. Он предвкушал великую гонку, и Софи стоило большого труда удерживать его на месте, особенно после появления второго жеребца.Как несправедливо, подумала Софи. Он едет из самого Лондона, а выглядит так, как будто только что вышел из дома. Элегантная шляпа, щегольски сдвинутая набок, даже не сбилась, а короткий сюртук совсем не пострадал от дорожной пыли. Примерно таким Истлин запомнился Софи в первый его визит на Боуден-стрит — от сияющих медных пуговиц на сюртуке до отворотов на сапогах. Он казался тогда просто возмутительно красивым.— Вы рассержены, — заметила Софи, вглядываясь в хмурое лицо Истлина. — Вы, возможно, не заметили, что я намеренно не приглашала вас присоединиться ко мне. Вы можете отправляться, — заявила она, указывая пальцем в направлении усадьбы.К удивлению Софи, ее властный, непререкаемый тон и довольно грубая манера разговора оказали на маркиза действие, совершенно обратное ожидаемому. Хмурый взгляд потеплел, а сердитая гримаса сменилась выражением явного удовольствия, что определенно не предвещало ничего хорошего. Поскольку Истлин так и не двинулся с места и продолжал молчать, она заявила:— Я бы предпочла видеть вас рассерженным.— Я буду иметь в виду ваше пожелание. — Маркиз отвесил легкий поклон.— И что же вас рассердило?Истлину нравилось наблюдать, как Софи невольно задирает вверх подбородок, перед тем как произнести нечто вызывающее. Все ее попытки выглядеть жесткой и суровой терпели неудачу, поскольку природа наградила Софи нежными и мягкими чертами лица. Зато она с успехом восполняет отсутствие резких черт лица остротой языка, подумал Истлин.— Я был рассержен не из-за вас.— Но смотрели вы на меня.— Я злился на самого себя.— Я и не знала, что вы на это способны.— При определенных обстоятельствах.Софи на мгновение задумалась.— Ну тогда, прошу вас, продолжайте сердиться дальше.Истлин весело рассмеялся:— Как приятно видеть вас снова, леди София.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46