Он опустился на колени около Йоши и сказал, задыхаясь:
— Вы должны уйти сегодня ночью. Немедленно, если можно.
— Я не понимаю…
— Нет времени на долгие объяснения. Ты знаешь, что Кисо и Имаи ненавидят тебя.
— Ха. Их ненависть сопутствует мне с первых дней знакомства.
— Но сегодня они собираются убить тебя.
— Не очень логично. По какой причине? Разве они сильнее ненавидят меня сегодня, чем вчера или неделю назад? Кисо слишком уважает и боится своего кузена Йоритомо, чтобы открыто причинить мне вред. Какие у тебя основания утверждать обратное?
— Йоши, ты спас мне жизнь, когда мы были в Камакура. Я не забыл. Я обещал тебе мою помощь, и я хочу помочь тебе. Я хочу, чтобы ты скрылся в безопасное место.
— Но почему сегодня? У них была масса других возможностей уничтожить меня. Почему сегодня, в момент триумфа?
— Йоши, Кисо настолько зол, что не станет думать о последствиях. Он вернулся с поля боя в таком мрачном настроении, что это просто непостижимо. Войска празднуют нашу победу. Сакэ течет рекой. Только Кисо бушует в своей палатке, как безумный. Никто ничего не понимает. Он клянется убить тебя.
Йоши продолжал молчать, вспоминая сегодняшний день. Он видел Кисо плачущим о смерти Санемори. Было ли это причиной, которую Кисо не мог простить ему? Но люди всегда плачут, когда они глубоко тронуты. При дворе мужчины плачут над красотой цветка или над искусно выписанным образцом каллиграфии. Как печально, когда люди не могут искренне выказать свои эмоции без того, чтобы не чувствовать себя униженными.
Или причиной вспышки была смерть Санемори? Нет. Смерть Санемори была ударом, но таким, какой Кисо мог перенести. Таков удел самурая — сражаться и умирать за дело, в которое он верит.
Причиной ненависти наверняка был тот краткий миг, когда стена, воздвигнутая Кисо вокруг своей личности, зашаталась, и Йоши заглянул через нее. Для человека столь непреклонного и самовластного, как Кисо, это могло стать непростительным грехом. Как странно устроено человеческое сердце. Йоши почти полюбил Кисо в тот момент, в тот самый момент, который разжег в Кисо ненависть, вышедшую из-под контроля.
Наконец Йоши медленно произнес:
— Кисо должен считаться с приказами Йоритомо. Он не посмеет ослушаться их.
— Это не так. После сегодняшней победы Кисо решил, что баланс сил изменился. Он считает, что стал сильнее Йоритомо и больше не нуждается в поддержке своего кузена.
— Он не прав. Минамото могут завоевать контроль над империей, выставив против императора объединенные силы. Без сотрудничества друг с другом они потеряют поддержку Го-Ширакава, и ни Кисо, ни Йоритомо не соберут достаточно сил для успеха.
— Я согласен. Я обсудил это с другими. Томое, Тедзука, Дзиро и Таро согласились с нами. Только Имаи думает, что Кисо прав. Имаи — опрометчивый глупец, при всей его храбрости. Он заботится только о том, чтобы с честью умереть в пылу сражения.
Йоши смиренно вздохнул.
— Невозможно урезонить безумие, — сказал он. — Мы должны подождать. Завтра к Кисо вернется рассудок, и он успокоится. Он поймет, что его главная выгода заключается в поддержке союза с кузеном…
Сантаро запустил большую руку в бороду и хмыкнул.
— Для тебя не будет завтра. Я подслушал его план. Сегодня ночью! Когда лагерь уснет, он придет с Имаи и убьет тебя.
На бледном лице Нами отражалась целая гамма чувств. Она не смогла сдержаться и вмешалась в разговор мужчин:
— Мы должны уйти сейчас же. Кисо безумен. Сантаро печально посмотрел на нее.
— Это не мудро. Ты будешь обузой для Йоши.
— Я умею ездить верхом. Я вновь оденусь в костюм слуги, и мы убежим в течение часа. Я не могу остаться здесь. Я не доверяю Кисо.
— Ты останешься у Томое. Она защитит тебя. Томое имеет влияние на Кисо. Но Йоши пусть уходит немедленно. Ему нужно будет пройти мимо часовых и перебраться пешком через горы. Горы, принадлежащие клану Кисо! Это грандиозная задача даже для такого мужчины, как Йоши, и невозможная, если ты будешь сопровождать его.
— Я не останусь. Я лучше умру. Йоши покачал головой и произнес:
— Нет, Нами, Сантаро прав. Я должен идти один. Ты будешь в безопасности с Томое. Кисо может сменить гнев на милость, глядя в глаза врагу, но если он задумал убить меня спящим, он будет пытаться снова и снова, пока не достигнет успеха.
Нами в отчаянии прикусила губу. Как быть? Не рассказать ли Йоши всю правду? Она поборола соблазн. Узнав об оскорблении, Йоши объявит войну Кисо, и это погубит его.
Она взмолилась снова:
— Милый, пойми, я хочу быть с тобой. Йоши задумчиво кивнул.
— Если бы речь шла только о нас двоих, я бы взял тебя, — сказал он. — Однако моим долгом является как можно скорее сообщить Йоритомо о новой позиции Кисо. Это изменит стратегию Минамото.
Нами печально опустила голову. Йоши по праву ставит долг на первое место. Он не может подвергать опасности свою миссию. Но… если бы он знал ее страхи! Ее губы сжались. Она усилием воли вернула себе спокойствие и повернулась к Сантаро.
— Что ж… Если Томое обещает защитить меня и позволит разделить с ней жилище, я останусь.
Сантаро поднялся с места:
— Все. Больше нет времени на обсуждение. Если Кисо заподозрит, что я предупредил вас, я поплачусь жизнью. Я должен вернуться до того, как они заметят мое отсутствие. Нами, я пришлю Томое, как только смогу. Будь готова. Помни, сегодня Кисо вне себя. Он может наломать дров, если поймет, что вы с Томое сговорились. Поэтому, когда пойдешь к ней, веди себя так, будто наносишь дружеский визит и по чистой случайности он происходит в ночное время.
Йоши поднялся на ноги.
— Достаточно, — сказал он. — Я ухожу. Йоши тепло обнял Сантаро за плечи, затем шагнул назад и поклонился.
— Да будет с тобой Амида, — сказал он. — Спасибо за предупреждение.
Сантаро выглянул наружу. Не заметив ничего подозрительного, он шепнул слова прощания и исчез, не оглянувшись.
Нами быстро сложила вещи. Вскоре пришла Томое, ее смуглое лицо хранило горестное выражение.
— Почему ты здесь? — воскликнула она Йоши. — Разве Сантаро не предупредил тебя об опасности?
— Я ждал, пока ты не придешь за Нами, — сказал Йоши. — Спасибо. Ты настоящий друг.
Томое, казалось, была смущена словами благодарности. Она покраснела и сказала:
— Я не была бы человеком, если бы не защищала Нами.
Она повернулась и положила руку на рукав подруги:
— Ты была добра ко мне и великодушна. Я простая сельская девушка. Без тебя я бы не знала ничего о жизни, которая ожидает меня, когда мы достигнем столицы. Ты бескорыстно помогала мне, и я никогда не забуду этого.
Нами перебила ее:
— А я без тебя никогда бы не приспособилась к жизни в лагере.
Женщины обнялись. Странная пара — изящная дама двора и неграмотная, темная горянка. Что связывало их? Связывало одно — страстное стремление к независимости.
Глаза подруг увлажнились. Томое вытерла щеку рукавом и повернулась к Йоши. Она откашлялась и резко сказала:
— Да защитит тебя Хатшиман так, как я буду защищать Нами. Теперь прощайтесь, но поскорей. Я постерегу у входа.
Прежде чем выскользнуть наружу, она остановилась и поклонилась поклоном самурая.
— О, Йоши, — заплакала Нами. — Почему судьба разлучает нас, как только мы обретаем покой?
— Нет ответа, любимая. Такие вещи — в руках богов.
Нами обняла Йоши и расплакалась еще сильней. Вздрагивая от рыданий, она прочитала стихотворение:
Музыка будит
Слезы во мне и печаль.
Где ты, откликнись?
Горы скрывают тебя,
Голос не слышится твой.
Йоши погладил ее по плечу, стараясь утешить.
— Я не уйду слишком надолго, — сказал он, зная, что говорит неправду. — Обещай, что останешься у Томое до моего возвращения. Она твой настоящий друг. Я доверяю ей. Она сильная и защитит тебя.
— Обещаю, — сказала Нами.
Ее глаза блестели от непролитых слез.
— Если надо, я буду ждать тебя всегда.
— Будем молиться, чтобы мы снова были вместе. Сейчас…
Томое поднырнула под край палатки.
— Торопитесь, — сказала она. — Кисо с Имаи скоро будут здесь.
Она снова поклонилась Йоши и добавила:
— Уходи скорей, иначе наши усилия пропадут понапрасну.
Йоши закрыл глаза. Нами и Томое выскользнули в ночь.
Празднование победы закончилось около полуночи. Мириады звуков жаркой летней ночи наполнили горячую равнину. Болотные лягушки пели в тростниках, дикие обезьяны, совы и вездесущие цикады буйствовали в лесах. Воздух был напоен сладким ароматом трав вкупе с запахами сирени, цветущей павлонии, горечавки и лунного цветка. Стояла середина лунного месяца. Тсукийоми показывала миру полное лицо, заливая спокойными лучами лежащий под ней ландшафт.
Две фигуры, закутанные в темные хлопчатобумажные накидки, молча шли по дорожке между палатками. Они были настолько погружены в себя, что не обращали внимания на прелести лунной ночи.
Кисо и Имаи!
Кисо поднял руку.
— Стой, — прошептал он. — Это та палатка. Я войду первым. Следуй сразу за мной. Помни, не трогай женщину. Быстро убей мужчину.
Он поднял край палатки и поднырнул под него. Некоторое время горец стоял без движения, тяжело дыша. Палатка казалась странно тихой, словно лишенной жизни, как будто она была пройденным этапом на пути к Западному раю. Подходящая обстановка, подумал он.
Имаи присоединился к нему. Сообщники выждали, пока глаза привыкнут к темноте.
Кисо прошептал едва слышно:
— Здесь.
Он показал на фигуру, завернутую в футон, лежащую возле задней стенки палатки. Заговорщики, осторожно ступая, двинулись туда, напрягая глаза и уши, чтобы отреагировать на малейшее движение спящего.
Тишина. Ни движения, ни звука.
Они заняли позиции по обе стороны футона. Раздался легчайший звон: оба одновременно вытащили мечи.
Кисо занес клинок.
— Умри!
Раздался тугой хлопающий звук, не похожий на привычный всхлип стали.
— Погоди!
— Что это?
— Зажги лампу!
В дрожащем пламени светильника партнеры по ночному разбою уставились на груду растерзанных постельных принадлежностей. Клочья ваты и пуха долетали до стен палатки, кружились под потолком. Некоторые из них опускались на головы и плечи мужчин.
Даже в полумраке Имаи увидел, что лицо Кисо потемнело. Острые черты его расширились в невероятной гримасе бессильного бешенства. Из глотки Кисо вырвался звероподобный рев, мало напоминающий человеческую речь.
— Он опять оставил нас в дураках, — выл Кисо.

ГЛАВА 53
Ближе к концу восьмого месяца жара и влажность сделали повседневное существование человека невыносимым. Люди Камакуры были более счастливы, чем остальные; восточный океан, омывающий стены их сурового города, охлаждал воздух и позволял им дышать днем и спать ночью.
Ставни особняка Йоритомо были открыты, чтобы улавливать морской ветерок. Углы большой комнаты были украшены расписными ширмами и высокими вазами с букетами цветов. На полированном деревянном полу перед возвышением лежал яркий новый соломенный мат. Гости, которым предоставлялась аудиенция у Йоритомо и Ходзё Маса, опускались здесь на колени.
В этот день на Йоритомо поверх свободной рубахи и серо-синих широких штанов был накинут прохладный белый халат из глянцевитого шелка. Он непрерывно обмахивался бумажным веером. Слева от князя сидела жена его Ходзё Маса. Ее пышное тело было прикрыто темно-оранжевым халатом, надетым поверх нескольких белых сорочек. В пухлой ручке аристократки трепетал гигантский оранжевый веер. На низком столике перед супругами стояла синяя керамическая ваза с красными цветами и чаша с фруктами. Несмотря на открытые ставни, и Йоритомо и Ходзё Маса страдали от зноя. Аромат цветов не мог полностью перебить приторный запах пота, окружавший вельможную чету.
Йоши несколько часов протомился возле особняка князя, раздраженный формальными процедурами. Его отчет был неизмеримо важен, и он не скрывал нетерпения. Наконец, советник князя, он опустился на колени перед помостом и во всех подробностях рассказал Йоритомо о своем пребывании у Кисо. Он закончил рассказ сообщением о предательских намерениях удачливого военачальника.
Йоритомо спокойно воспринял новости Йоши.
— Я был предупрежден о вздорном характере родственника много месяцев назад и ожидал чего-нибудь в этом роде. Поэтому я и послал тебя к нему. Я удивлен, что ты остался в живых.
Князь поколебался, затем добавил:
— Я доволен.
Тяжелые черты Ходзё Маса потеплели в улыбке. За короткое время знакомства с Йоши и Нами она пришла в восхищение от молодой пары. В Камакуре было не слишком много людей, соответствующих ее утонченным запросам.
— С вашего позволения, мой господин, — произнесла она. Ходзё Маса уселась поудобнее и обратилась к Йоши. Йоритомо кивнул ей, разрешая говорить.
— Я довольна, что вы снова с нами, хотя и сожалею, что вам пришлось покинуть вашу очаровательную жену, — сказала она. — Вы, наверное, очень страдаете от разлуки. Надеюсь, вы обеспечили ее безопасность, прежде чем отправиться в путь?
Йоши наклонил голову.
— Кисо стал моим врагом еще до того, как я прибыл в его лагерь в нынешнем качестве. Это положение никогда не улучшалось. Однако он никогда не ссорился с Нами. Томое защитит ее от возможных преследований. При ее поддержке Нами ничего не грозит. Если бы я думал иначе, я бы никогда не оставил ее.
Йоши говорил смело, уверенно, хотя в глубине души его шевелились червячки беспокойства. Кисо непредсказуем. Может наступить время, когда даже Томое не сможет сдержать его.
Ходзё Маса сказала:
— Я уверена, что вы обо всем позаботились. Я понимаю вас и сочувствую вам.
Йоши в знак признательности поклонился.
Пока Ходзё Маса вела беседу, Йоритомо изучал Йоши. Он любовался твердым лицом с гладкими И сильными чертами, преобладающим выражением которого было внутреннее спокойствие.
За долгие месяцы службы у Кисо Йоши пришел к большему понимаю самого себя. Его решение отказаться от меча окрепло. Боги защищали его в такие моменты, когда меч был бы бессилен.
Внутреннее спокойствие мастера боя передалось Йоритомо.
Йоритомо откусил кусочек плода и выплюнул косточку.
— Ты бежал сразу же после битвы при Шинохара?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60