— Брось меч и сдайся, пока не поздно, — повелительным тоном произнес он.
Йоши встал в оборонительную позицию.
Монах что-то прорычал и с бешеной силой обрушил удар на голову врага. Йоши шагнул в сторону, лезвие его клинка распороло бок монаха от живота до спины. Часовой уронил меч, поднес руку к ране, с упреком взглянул на Йоши, произнес: «Кто…» — и умер.
Огонь уже лизал стены кухни. Второй часовой, разинув рот, долго смотрел на Йоши, потом повернулся и побежал к фасаду храма с криком: «Пожар!»
Йоши кинулся к хижине.
— Оставайтесь здесь, пока я не вернусь, — прокричал он.
— Йоши, пожалуйста, забери нас с собой. Мы так боимся. Твоя мать вне себя от ужаса. Забудь о мести врагам.
— Милая Нами, у нас нет выбора. Матушка не сможет идти по горам. Слева от нас пропасть, справа — круча, поросшая лесом. Единственная дорога в руках монахов.
— Ты не можешь сражаться со всей сектой.
— Нет, но есть другой выход — через священника, которого они называют Теме. Если я смогу захватить его, мы спасены.
— Тогда да улыбнется тебе Амида. Если ты проиграешь, знай, я люблю тебя.
— Я выиграю.
Огонь, пылая, разбрасывал снопы искр. Облака густого дыма уходили в небо. Монахи суетились вокруг него с ведрами воды. За внешней неразберихой угадывалась железная организация. Пожары были такой грозной опасностью, что каждый монастырь содержал хорошо обученную пожарную команду, которая находилась всегда начеку.
Теме и Муку не подозревали о постигшем храм бедствии. Они все еще горевали над телом товарища, остро переживая неудачу.
— Йоши, проклятый Йоши, — ругался Теме. — Как он сумел избежать ловушки? Или Канген предал нас?
— Канген никогда бы нас не предал, — отозвался Муку. — Он был моим другом. Йоши поплатится за то, что погубил его.
— А что ты можешь сделать? Он ускользнул от наших стрел, мы не знаем, где он теперь.
Лицо Муку окаменело, во взгляде сверкнула ненависть.
— Мне все равно, где он. Теперь я иду к заложникам. Вся родня Тадамори-но-Йоши умрет за смерть Кангена.
— Ты прав, — оживился Теме. — Иди и убей всех.
Йоши заметил Муку, когда тот бежал по террасе.
Монах сжимал в руке длинный меч, его плащ был наполовину распахнут, под ним виднелись полные боевые доспехи. Голени и предплечья бойца были прикрыты несколькими слоями твердой как металл кожи, пластины из того же материала защищали плечи и спину, а туловище облегала рубаха из кожаных полос. Вместо удобных боевых башмаков из медвежьей шкуры на ногах Муку сверкали деревянные сандалии-гета, обычная обувь богомольцев. Они делали бег неуклюжим, но скорость передвижения монаха разрушала это впечатление. Муку всю жизнь носил деревянные сандалии, и поэтому ему в них было удобно.
Йоши ждал врага у входа в крытый коридор. Лицо его было непроницаемым. Он выиграет эту схватку, он спасет Нами и мать и больше никогда не обнажит оружие убийства. Успокоив себя таким образом, Йоши следил оценивающим взглядом за приближавшимся врагом. В бою с этим увальнем ему вряд ли придется выложиться, но, впрочем, каждый мастер выживает в бою лишь потому, что никогда не относится к противнику пренебрежительно.
Муку, увидев Йоши, резко остановился. Монах держал меч умело: крепко охватив ладонями рукоять и выставив лезвие клинка перед собой под углом к линии глаз. Он сделал обманное движение левой ногой и с размаху направил удар не в голову Йоши, как можно было ожидать, а на его запястья. Враг был хитер»и гораздо более разворотлив, чем предполагал Йоши, но не настолько, чтобы пробить защиту мастера боя. Йоши парировал удар и отступил на полшага.
Следующая атака Муку — комбинация из двух ударов — была на удивление сложной для такого мужлана. Обманный замах над головой и выпад в середину туловища. Йоши принял всю мощь второго удара на свой меч.
Монах был не только быстрым, он обладал достаточным опытом и силой. Йоши отступил еще на полшага.
Муку кошачьими прыжками следовал за ним. Лезвия клинков скрестились в силовой борьбе. Муку давил на противника всем весом, его губы растянулись, обнажив кривые, коричневые, крошащиеся зубы. Этот придворный щеголь вряд ли сможет противостоять ему. Но… меч монаха, к его изумлению, стал миллиметр за миллиметром опускаться. Йоши почувствовал щекой прикосновение жесткой бороды Муку, тошнотворный запах дыхания врага обдал его. Мастер боя мог бы выиграть борьбу мускулов, но это отняло бы слишком много времени. Он убрал свой меч и отступил, заставив Муку на миг потерять равновесие.
Монах быстро восстановил его, описав небольшой полукруг острием клинка, и стал дразнить Йоши:
— Это ты великий фехтовальщик, который расправился с лучшими бойцами Тайра? Плохи же они были.
Йоши не отвечал. Он был спокоен и сосредоточен. Он ощущал структуру деревянных половиц под ногами. Его тело пылало в костре пожара, впитывая освобождавшуюся энергию. Он таскал воду с каждым монахом пожарной команды. Его сознание подобно озеру Бива отражало окружающий мир во всех подробностях. Вот появился священник Теме. Йоши вобрал в себя Теме. Что затевает коварный священник? Он отбирает ведро с водой у одного из лучников, отводит его в сторону, указывает рукой на террасу. Йоши понял — медлить нельзя. Он пошел в наступление.
Это была не одна атака и не две, а ослепляющая непрерывная последовательность ударов, каждый раз направляемая в новую точку. Движения мастера были такими стремительными, что вместо клинка виднелось лишь серое пятно. Муку устоял в начале этой атаки, но потом неохотно отступил перед яростной силой, воздвигавшей в пространстве стальную стену.
Бешено обороняясь, монах на тысячную долю секунды оказался без прикрытия. Муку никогда уже не смог извлечь урок из своей единственной ошибки: его глаза выкатились из орбит, борода встала дыбом, кровь хлынула из раздутых ноздрей. Тело монаха согнулось, отделяясь от головы, которая с глухим стуком упала на пол террасы.
Йоши не раздумывал. Прежде чем голова Муку коснулась половиц, он, перепрыгнув перила, оказался возле Теме.
Священник не сопротивлялся, только опустил глаза. Его губы зашевелились, повторяя: «Наму Амида Буцу».
Йоши повернул врага так, чтобы тот оказался между ним и стрелками, мощной рукой сдавил ему горло, оборвав молитву, и приставил к спине священника острие меча.
— Прикажи стрелкам опустить луки, — шепнул Йоши на ухо священнику.
Теме задыхался, не мог говорить.
— Ну же, я не собираюсь убивать тебя, — поторопил Йоши.
Хриплым голосом Теме приказал монахам опустить оружие.
— Чего ты хочешь?
— Свободно выйти отсюда вместе с семьей. Проводи нас в безопасное место и останешься в живых.
Теме овладел собой. Они еще встретятся, он еще отомстит за монахов Тендай. Йоши поплатится за содеянное.
— Согласен, — пробормотал он.
— Медленно отходи назад, — приказал Йоши.
Словно скованные друг с другом, пятясь, противники добрались до ступеней, поднялись на террасу, миновали крытый переход. Йоши прикрывался телом священника, как щитом, до тех пор пока они не вошли в хижину.
Нами с тревогой ждала любимого.
— Слава Будде, ты жив! — сказала она и, взглянув на Теме, добавила:
— Это тот, кто похитил нас и привез сюда. Он должен быть наказан.
— Я обещал пощадить его, если он поможет нам выбраться отсюда.
— Он коварный человек, убей его, Йоши.
В этот момент к ним подошла госпожа Масака.
— Нет, оставь его в живых, — попросила она дрожащим голосом. — Он священник, и я не хочу, чтобы его кровь легла черным пятном на нашу совесть. Пусть он выведет нас в безопасное место и тем заплатит за свою жизнь.
— Хорошо сказано, матушка, — одобрил Йоши. — Я не хочу быть причиной его смерти.
Он связал священнику руки за спиной и сказал:
— Мы уходим. Ты пойдешь первым. Ты прикажешь своим стрелкам опустить луки. Когда мы будем в безопасности, я отпущу тебя. При первом признаке обмана ты умрешь.
Теме двинулся впереди отряда беглецов, за ним следовал Йоши. Усталые дамы, фрейлины и прислуга выстроились в колонну за его спиной. Утро было уже в «самом разгаре, и солнце ярко освещало идущих.
Монахи суетились, как муравьи в горящем муравейнике. Вода, которую они носили ведрами из колодца, замедлила продвижение огня. Едко пахнущий дым клубился над поляной и поднимался в утреннее небо.
Монахи были заняты борьбой с огнем и не обращали особого внимания на разношерстную процессию, Однако двое лучников все-таки крадучись последовали за беглецами, перебегая от дерева к дереву.
Йоши приказал священнику отослать их. «Уйдите! Прочь!» — крикнул Теме, но взглянул на стрелков так, словно хотел сказать: «Не слушайте меня».
Дойдя до каменной лестницы, Йоши велел Нами свести людей вниз. Убедившись, что последний из конюхов скрылся из глаз, он обернулся к священнику:
— Как я обещал, ты свободен и можешь вернуться в свой храм.
Глаза Теме сверкнули.
— Лучники! — закричал он.
Стрелки, все это время ожидавшие удобного случая, разрядили оружие. Йоши толкнул Теме в спину и отпрыгнул назад.
Священник потерял равновесие. Одна стрела просвистела возле уха Йоши, другая с громким глухим ударом врезалась во что-то.
Теме, падая, оказался на пути стрелы. Она вонзилась у основания шеи, пробила легкие, сердце и дошла до желудка. Священник умер раньше, чем его колени коснулись земли. Прочное древко стрелы удержало его тело в молитвенной позе — на коленях, со склоненной головой.
Дзёдзи нашел гнедую лошадь Йоши там, где и предсказал Теме, и с рискованной быстротой понесся по склону. С левой стороны дороги разверзалась пропасть, с правой чернел такой густой лес, что первые солнечные лучи едва пробивались через его листву.
Несмотря на свою устрашающую внешность, Дзёдзи обращался с лошадью ласково. То подгоняя, то успокаивая ее, он спустился с горы коротким путем, известным только монахам. До столицы Дзёдзи добрался без приключений и погнал лошадь галопом через мост Сандзё в Рокухару.
Нии-Доно сразу приняла гонца. Услышав его сообщение, она улыбнулась с удовлетворением.
— Итак, Йоши мертв, — сказала она. — Как жаль, что наш друг князь Фумио не дожил до этого и не может порадоваться вместе с нами. Где голова Йоши?
Дзёдзи, извиняясь, объяснил, что не привез ее.
— Я пообещала принести на могилу моего мужа две головы — Йоши и князя Йоритомо. Первая должна торчать у могилы сегодня.
Дзёдзи испугался: улыбка Нии-Доно сменилась гримасой бешеной злобы. Его щеки дрожали, когда он вновь рассыпался в извинениях.
— Возвращайся, — приказала Нии-Доно. — Если ваш тендайский храм нуждается в поддержке Рокухары, сделайте сейчас же то, о чем я прошу.
Дзёдзи попятился из комнаты, согнувшись пополам и усиленно кланяясь. Он был рад уйти: в выражении глаз старой мегеры мелькало что-то безумное.
Через несколько минут монах находился в пути, изо всех сил погоняя гнедого. Огромное тело Дзёдзи было для лошади непривычно тяжелой ношей, и скоро ее бока и шея покрылись пеной. Дзёдзи ласково заговорил с ней. Он хотел бы дать животному передохнуть, но не мог: время, отпущенное ему, истекало.
Дзёдзи скакал коротким путем, который шел через горы Шимей. Дорога была узкой, местами она пролегала по самому краю пропасти.
Монотонные удары лошадиных копыт усыпили внимание Дзёдзи. Он не сразу заметил, что навстречу ему бредут какие-то люди. Это не монахи. Заложники! У великана отлегло от сердца. Дзёдзи был мирным человеком. Его сделали воином из-за огромного роста, мощного телосложения и грозного вида. Сам же Дзёдзи всегда хотел одного: быть обычным монахом, занятым только медитациями и молитвами. Дзёдзи боялся, что холодный и расчетливый Теме не отпустит пленников. Великан по природе был набожен и впечатлителен. Ему становилось плохо при одной мысли, что он вскоре должен будет везти голову Йоши к Нии-Доно. Впрочем, возможно, это дело поручат не ему.
Доставить голову может кто-нибудь другой, вроде этого кровожадного зверя Муку, который от убийств только здоровеет и веселеет.
Дзёдзи выбрал местечко, где дорога расширялась, и спрятался с лошадью в подлеске, похлопывая животное по бокам, чтобы успокоить. Он чувствовал себя виноватым в том, что предается вынужденному отдыху, но будет лучше, если эти люди не увидят его. Они теперь свободны, пусть себе идут.
Женщины и прислуга двигались неровной цепочкой, одни плакали, другие смеялись: свобода — хмельное вино, одних веселит, других дурманит.
Когда процессия удалилась, Дзёдзи весело толкнул лошадь пяткой в бок. Теперь он чувствовал себя лучше и, мчась галопом по узкой тропе, фальшиво насвистывал какую-то песенку. Справа открывался великолепный вид. Дзёдзи взглянул вниз на огромное пространство, покрытое нежно-зелеными лесами и лугами. Далекие северные горы извивались пурпурной лентой. Озеро Бива сверкало и было синее самого неба. Над ширью кружили птичьи стаи, Дзёдзи глубоко вдохнул свежий воздух и улыбнулся. Он покончил с неприятным делом.
Впереди показалась одинокая фигура — человек в монашеской одежде бежал навстречу Дзёдзи. Кто это? Кто-то знакомый, но не из своих. Кто же?
В следующий миг Дзёдзи понял, кто перед ним! Йоши!! ! Значит, он все-таки был прав, полагая что Йоши имеет сверхъестественную силу, что Йоши — дух, а не человек. Дзёдзи своими глазами видел его мертвым, утыканным стрелами, а теперь он живой, бесшумно бежит по дороге, словно на теле его нет ни одной царапины.
Дзёдзи с силой натянул поводья. Гнедой, громко заржав, встал на дыбы и забил передними ногами по воздуху. Дзёдзи даже не пытался усидеть в седле. С нечленораздельным воем получившего смертельный удар животного он свалился с лошади, вскочил на ноги и с удивительной для его большого тела скоростью помчался от призрака! прочь! — скорее! скорее! — и, раскинув ноги и руки, крутясь, полетел в пропасть на острые скалы, поднимавшиеся ему навстречу со дна бездны.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА 18
Почти за двадцать шесть лет до того дня, когда Йоши и Нами бежали с горы Хией, произошли события, которые в дальнейшем повлияли на их жизнь.
К 1155 году исход войны между Тайра и Минамото был предрешен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60