Свободного места рядом с ними не нашлось. Когда леди Кейт подвела его к ним, пожилая матрона что-то буркнула насчет Софи, но в подробности вдаваться не стала.— Так вы вернулись в Англию, капитан Обри? — спросила она в ответ на его поклон. — Ну надо же!— А где остальные ваши девочки? — поинтересовалась леди Кейт, оглядываясь.— Я была вынуждена оставить их дома, ваша светлость. Френки сильно простудилась, а Софи осталась, чтобы ухаживать за ней.— Она не знала, что вы будете здесь, — успела шепнуть ему Сесилия.— Джек, — произнесла леди Кейт. — Мне кажется, лорд Мелвилл, говоря вашим языком, подает сигнал. Он хочет поговорить с вами.— Первый лорд? — воскликнула миссис Уильямс, привстав в кресле и вытянув голову. — Где он? Где? Который из них?— Господин со звездой, — отвечала леди Кейт.
— Всего два слова, Обри, — сказал лорд Мелвилл, — а затем мне нужно уходить. Вы не можете зайти ко мне завтра, а не на следующей неделе? Это не расстроит ваши планы? Тогда всего наилучшего. Премного обязан вам, леди Кейт, — произнес он, посылая ей воздушный поцелуй. — Ваш преданнейший, покорный…Когда Джек повернулся к дамам, его лицо и глаза светились, словно озаренные восходящим солнцем. По закону общественной метафизики, частица звезды Каннинга — великого человека — взошла над ним под тихий звон золотых монет. Он чувствовал себя хозяином положения — любого положения, несмотря на рыскающих за порогом судейских шакалов. Безграничная уверенность в себе удивляла Джека. Что за чувства скрывались на самом деле под захлестнувшей его жизнерадостностью? Этого он и сам не знал. Столько событий произошло за последние недели и дни — даже его старый плащ все еще пах порохом — и происходит до сих пор, что сразу он не мог в них разобраться. Так иногда бывает в бою, когда получаешь удар: это может быть смертельная рана, легкая царапина или просто ссадина — сгоряча сразу не разберешь. Он не стал копаться в себе и переключил все внимание на миссис Уильямс, сразу заметив, что та чувствует себя не в своей тарелке. Здесь она выглядела жалкой провинциалкой, то же самое можно было сказать и о Сесилии с ее кудряшками и безвкусными украшениями. Сесилию извиняло то, что в душе она была поистине добросердечным ребенком. Миссис Уильямс смутно сознавала неопределенность своего положения. У нее был глуповатый, неуверенный вид, к Джеку она обращалась, можно сказать, почтительно, хотя тот чувствовал, как закипает от возмущения ее разум. Заметив, насколько был любезен с ним лорд Мелвилл, джентльмен до мозга костей, матрона сообщила Джеку, что они прочитали о его освобождении в газете. Она решила, что его возвращение означает, что его дела устроились лучшим образом. Но как он оказался в Индии? Насколько она поняла, он попал на континент вследствие какого-то… словом, на континент. — Так и было, мадам. Мы с Мэтьюрином поехали во Францию, где этот негодяй Бонапарт едва не посадил нас в тюрьму.— Но вы прибыли домой на индийском судне. Я сама читала об этом в газетах — в «Таймс».— Совершенно верно. Это судно сделало заход в Гибралтар.— Понимаю. Теперь тайна раскрылась. Я так и думала, что сумею добраться до сути.— Как поживает милый доктор Мэтьюрин? — спросила Сесилия. — Я надеюсь увидеть его.— Да, как поживает достойный доктор Мэтьюрин? — вторила ее мать.— Он вполне здоров, спасибо. Еще несколько минут назад он находился в соседней гостиной, где беседовал с начальником санитарной службы флота. Что это за удивительный человек! Он вылечил меня от жестокой лихорадки, которую я подхватил в горах: дважды в день доктор пичкал меня лекарствами — до тех пор, пока мы не добрались до Гибралтара. Если бы не он, не видать бы мне английских берегов.— Горы, Испания, — с явным неодобрением произнесла миссис Уильямс. — Меня хоть озолоти — я бы туда ни ногой, уверяю вас.— Так вы путешествовали по самой Испании! — ахнула Сесилия. — Наверно, это было страшно романтично: руины, монахи?— Конечно же, там были и руины, и монахи, — отозвался Джек, улыбаясь девушке. — А также отшельники. Но самой романтичной была Скала ( Здесь имеется в виду Гибралтар) , поднимавшаяся в конце нашего пути, словно вздыбленный лев. Скала и еще апельсиновое дерево в замке Стивена.— Замок в Испании! — воскликнула Сесилия, соединив пальцы рук.— Замок! — вскричала миссис Уильямс. — Чепуха. Капитан Обри имеет в виду какую-нибудь развалюху, которой дали такое громкое название, душа моя.— Нет, мадам. Замок с башнями, укреплениями и всем, чему полагается быть в замке. И с мраморной отделкой. Мрамор там не только на стенах: ванна, которая стояла рядом с винтовой лестницей — гладкая как яйцо — была тоже высечена из цельной глыбы мрамора — нечто поразительное. Во внутреннем дворе росло дивное апельсиновое дерево, со всех сторон окруженное аркадами. Все это напоминало монастырь. В одно и то же время там зрели апельсины, лимоны и мандарины. Райский аромат… Вот вам романтика! Когда я там был, апельсинов было немного, зато свежие лимоны были каждый день. Я, должно быть, съел…— Следует ли понимать, что доктор Мэтьюрин — человек состоятельный?! — воскликнула матрона.*— Разумеется, мадам. Там, где мы переходили через горы, у него огромное поместье и пастбища, на которых пасутся овцы-мериносы…— Мериносы! — воодушевленно закивала миссис Уильямс, слыхавшая о такой породе. — Те самые, что дают мериносовую шерсть?— У него есть еще вилла неподалеку от Лериды. Между прочим, я не справился относительно миссис Вильерс. Ну что я за грубиян. Надеюсь, она здорова?— Да, да, — отвечала миссис Уильямс, даже не назвав ее по имени. — Но я думала, что он всего лишь судовой врач.— Я бы выразился иначе. Он человек очень богатый и к тому же врач. О нем весьма высокого мнения в…— Так отчего же его угораздило стать именно судовым врачом? — недоверчиво спросила миссис Уильямс.— А что может быть лучше для любителя путешествий? Свежий воздух, просторная каюта, и за все это платит король. Последний довод сразил матрону напрочь. Несколько минут миссис Уильямс переваривала полученные сведения. Она слышала о замках в Испании, но не помнила, хороши они или плохи. Поди пойми! Судя по тому, как был любезен лорд Мелвилл, очевидно, хороши. Ну, конечно, хороши, очень хороши!— Надеюсь, что доктор зайдет к нам в гости. Надеюсь, вы оба навестите нас, — решилась она наконец. — Мы остановились у моей сестры Пратт на Джордж-стрит. Дом одиннадцать.Джек был крайне признателен: к сожалению, у него официальная встреча, он не хозяин своего времени, но уверен, что доктор Мэтьюрин будет в восторге. Он попросил, чтобы миссис Уильямс передала особый привет мисс Софи и мисс Френсис.— Вы, конечно, слышали, что моя Софи, — миссис Уильямс, на всякий случай, начала сочинять очередную ложь, затем пожалела об этом и, не зная, как выкрутиться, добавила: — …что Софи, как бы это сказать, хотя ничего официального пока не…— А вон Ди, — прошептала Сесилия, толкнув Джека локтем.Диана неспешным шагом вошла в галерею в сопровождении двух высоких мужчин. На ней было темно-синее платье, на шее черная бархотка, оттенявшая великолепную белую грудь. Джек почти забыл эти черные, воронова крыла, волосы, стройную шею и черные, издали сияющие очи. Ему незачем было прислушиваться к своим чувствам. Его сердце, безмятежно-спокойное, когда он искал свободное место возле миссис Уильямс, теперь забилось с удвоенной силой, в душе пронеслось множество чувственных воспоминаний, он с откровенным удовольствием смотрел на нее. Какие у нее великолепные манеры! Однако ей, похоже, встреча с Джеком не доставила радости; она отвернулась от него, вздернув подбородок столь знакомым ему движением.— Джентльмен, который ее сопровождает, — это полковник Колпойс, свояк адмирала Хаддока, приехавший из Индии. Диана остановилась у супруги полковника Колпойса на Брутон-стрит. Убогий, тесный домишко.— Какой он красивый! — негромко заметила Сесилия.— Полковник Колпойс? — вскричала миссис Уильямс.— Да нет же, мама, джентльмен в синем сюртуке.— Ну что ты, душка, — понизив голос, прикрыв рот рукой и уставившись непроницаемым взглядом на Каннинга, произнесла она. — Этот господин — и-у-дей.— Выходит, он некрасив, мама?— Конечно, нет, душа моя, — объясняла она, словно имела дело с дурочкой. — Я тебе только что сказала, что он — она снова понизила голос, — и-у-дей. — Поджав губы, миссис Уильямс с осуждением покачала головой.— Ах вот что, — разочарованно протянула девушка. «Что ж, одно могу сказать, — проговорила она про себя, — я бы хотела, чтобы меня повсюду сопровождал такой кавалер. Он почти весь вечер находится рядом с ней. Мужчины всегда вьются вокруг Ди. А вот еще один».Этот, армейский офицер, пробивался сквозь толпу с высоким тонким бокалом шампанского, держа его обеими руками, словно священный сосуд. Но прежде чем он успел попросить подвинуться вытаращившую на него глаза толстую даму, появился Мэтьюрин. Лицо Дианы тотчас изменилось: на нем появилось выражение откровенного, почти мальчишеского восторга. Когда Стивен приблизился к ней, она протянула обе руки и воскликнула:— О, Мэтьюрин, как я рада видеть вас! С возвращением.Военный, Каннинг и Джек внимательно наблюдали за встречей; казалось, ничто не должно было смутить их. Нежный румянец, покрывший лицо Дианы до самых ушей, свидетельствовал о нескрываемой радости. Бледность молодого доктора, его некоторая рассеянность были полной противоположностью ее непосредственности. Кроме того, он выглядел слишком заурядным человеком: невзрачным, неухоженным, каким-то потертым.Джек опустился в кресло, решив, что его наблюдение было ошибочным, и обрадовался своей ошибке. Он часто воспринимал происходящее так, как ему хотелось. Затем Джек допустил еще одну оплошность.— Вы невнимательны, — пожурила его Сесилия. — Вы так едите глазами господина в голубом сюртуке, что ничего не слышите. Мама говорит, что они намерены посмотреть на Магдалину. Как раз на нее показывает доктор Мэтьюрин.— Что, что? Ах да, конечно! Это кисть Гвидо, я полагаю?— Нет, сэр, — возразила миссис Уильямс, которая, как ни странно, разбиралась в таких вещах больше других. — Это картина, писанная маслом. Очень ценное полотно, хотя не в современном вкусе.— Мама, можно я догоню доктора Мэтьюрина и пойду с ними? — спросила Сесилия.— Ступай, душка, и передай доктору Мэтьюрину поклон от меня. Нет, капитан Обри, не вставайте: вы должны рассказать мне о вашем странствии по Испании. Больше всего меня интересуют путешествия, и, если бы у меня было здоровье, я бы стала знаменитой путешественницей, второй… второй…— После апостола Павла?— Нет, нет. Второй леди Мэри Уортли Монтегю Монтегю М. У. (1690-1762) — английская писательница, известная в основном своим эпистолярным наследием («Письма из Стамбула» и др.

. А теперь расскажите мне о хозяйстве доктора Мэтьюрина Джек мало что мог рассказать ей об этом. Тогда он был нездоров, порой впадал в беспамятство и ему было не до того, чтобы считать чужие деньги, — миссис Уильямс вздохнула при этом — Джек не видел списка угодий и не знал, во что обходится аренда, но предположил, что имение было «довольно велико». Оно занимало много земли в Арагоне и Каталонии. Главный недостаток этих владений заключался в том, что они кишели дикобразами. За ними охотились при лунном свете с помощью чистокровных ищеек, и охотники для защиты от игл, которые мечут дикобразы, имели зонтики из дубленой козлиной кожи.— Вы, джентльмены, всегда так увлечены своими забавами, а ведь следовало хоть немного поинтересоваться арендной платой, штрафами, отводами земель; я, например, отвожу себе участок от общинных земель Мейпс. А вот и милый доктор Мэтьюрин!Доктор редко давал волю своим чувствам, но пылкий прием миссис Уильямс заставил его удивленно открыть глаза. Однако первый же ее вопрос все поставил на свои места.— Я слышала, что у вас имеется мраморная ванна. Должно быть, это большое удобство — в таком-то климате.— Конечно, мадам. Я полагаю, что она относится к эпохе вестготов.— Так она не из мрамора?— Из вестготского мрамора, моя дорогая мадам, из баптистерия, разрушенного маврами.— И у вас есть замок?— Совсем небольшой. Я поддерживаю одно крыло в порядке, чтобы время от времени приезжать туда.— Несомненно, чтобы охотиться на дикобразов?— Что касается выплачиваемой мной арендной платы, мадам, — произнес Стивен с поклоном, — в этом отношении Испания более благополучная страна, чем Англия, и, когда мы говорим, что арендная плата у нас непомерно высока, то так оно и есть. С наших арендаторов нередко снимают шерсть вместе со шкурой.Джек нашел Диану в буфете, где незадолго перед этим она беседовала с Каннингом. Каннинга при ней уже не было, зато вместо него появились еще два офицера. Обе руки Джеку она не протянула: в одной у нее был бокал, во второй кусочек пирожного, но ее приветствие было таким же веселым, жизнерадостным и откровенным, как и то, которое предназначалось Стивену. Возможно, даже более теплым, поскольку она отодвинулась от спутников, чтобы поговорить с ним.— Как мы скучали по вас в Мейпс, Обри, как мне вас недоставало! Представьте, целый женский полк сидит взаперти и раскладывает по банкам варенье из крыжовника. Господи помилуй! Чего стоил один занудный мистер Докинс. Пойдемте посмотрим на новое приобретение леди Кейт. Вот оно. Что вы думаете об этой картине?Было ясно, что Магдалина еще не раскаялась: она стояла на пристани, на фоне тающих в голубой дымке руин. Голубой цвет всех оттенков, начиная от платья и кончая морем, преобладал на полотне. На пунцовой ткани теснились золотые тарелки, кувшины и кубки, на нежном лице застыло выражение умиротворенности. Голубое платье грешницы распахнул ветер — свежий бриз, при котором берут двойные рифы на марселе. Ветер сорвал с нее прозрачное белое покрывало, обнажив прекрасные руки и тугую, хотя и полную грудь. Джек уже давно постился по части прекрасного пола, и именно эта подробность привлекла его внимание. Сделав над собой усилие, он принялся разглядывать остальные фрагменты картины, пытаясь сказать нечто подобающее моменту, возможно даже остроумное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71