Даже с дядей Салманом не попрощался. Ан чечня молодцы! Акции забрали, а после «урыли» и — все дела. Так что у Гелаева теперь против наших сорока полный контроль получился. Вся власть! Чего хотят делать, то и могут. Выходит, некуда нам деваться, кроме как на попятный — перекупщиков этих вернуть.
Взгляд Коломнина, жесткий, прикидывающий, Мамедову не понравился.
— Не зыркай. Сам не хочу.
— Знаешь, Казбек, сколько раз надо мужика отиметь, чтоб его потом педерастом называли? — неожиданно поинтересовался Коломнин.
— Почему мне такое спрашиваешь?! — Мамедов запунцовел.
— Один, — ответил сам себе Коломнин. — Всего один. И на всю оставшуюся жизнь. Не можем мы отступать. Отступимся — додавят.
— Но тогда что?! — почти одновременно вырвалось и у Мамедова, и у Хачатряна.
— Только одно — выдавить чечен с узкоколейки!
— Ты что, совсем дурак, да?! — Мамедов закрутил пальцем у виска. — Там мафия. Бари — смотрящий. Все поделено. Знаешь, кому деньги идут? Туда соваться, как в бассейн с этими… зубастыми. Пираньи, да! Лариса, ты что молчишь? Тоже не соображаешь, да? Там все быстро: башку сунул; башка была — башки нет.
— А я все-таки сунусь, — пообещал Коломнин. — И он сунется. И все мы с ним вместе! — голос Ларисы сделался неожиданно жесток. — А кто перетрусил!..
Она значительно глянула на дверь.
— Но как?! — вскричал Хачатрян. — Даже законы за них.
— Да как угодно! — Лариса яростно сжала кулачки. — Законы еще какие-то выдумал. Прессинговать! Нарыть криминал! Подкупить кого надо! Запугать. Но — выдавить. Какая-то нечисть грязные лапы к нам тянет. А мы что, горлышко подставлять? Отобрать — и все дела! Мужики вы или нет?!
Только теперь Лариса разглядела скрещенные на ней ошеломленные взгляды.
— Но ведь другого пути, как их свалить, у нас все равно нет, — смущенно закончила она.
— Что ж, больше одной шкуры не сдерут, — прикинул Хачатрян. Но, судя по унылому виду, полной уверенности в этом у него не было.
— Я тоже за! Хотя Аллах видит, какие мы идиоты, — безысходно воздел вверх руки Мамедов.
Коломнину нечего было добавить: всплеск ярости Ларисы поразил его едва ли не сильнее, чем известие об объявленной войне.
Томильск. «Железка» — любой ценой
Одноколейка превращалась в ключевой плацдарм, без захвата которого захлебнется и провалится тщательно подготовленное наступление.
На следующее утро Коломнин направился с визитом к начальнику областного РУБОПа полковнику Роговому.
— А, главный развратитель, — поднялся ему навстречу невысокий лобастый человек.
— Почему собственно? — пожимая руку, деланно удивился Коломнин.
— Так половину райотделов, считай, перекупил. Перестали заниматься повседневной работой. Сидят и ждут, когда от золотоносного Коломнина команда «фас» поступит, — язвительные замечания Рогового вполне уравновешивались насмешливо-добродушным тоном. — Или — наговаривают?
Они уселись друг напротив друга за журнальный столик.
— Если разговор между нами, то — не очень наговаривают. Но вношу поправку: не развращаю, а оплачиваю работу по заслугам. Чего МВД сделать, увы, не может. А с истинной ценой этой работы знаком не понаслышке.
Коломнин вытащил две приготовленные визитки.
— Прошу ознакомиться. Это моя нынешняя должность, — перед Роговым легла узорчатая визитка банка «Авангард».
— А вот это, чтоб видели, что не чужой к вам пришел, — и Коломнин выложил вторую — «Начальник отдела Главного управления по борьбе с экономическими преступлениями МВД России», — как козырного туза отщелкнул.
— Старая, — повертел ее Роговой.
— Вечная. Хотя в отставку аж в девяносто шестом вышел, — Коломнин, казалось, сам удивился произнесенной цифре, — но контактов с прежними коллегами не теряю.
— И что же нужно от прежних коллег сегодня?
— Помощь.
— Это кто бы сомневался? И, конечно, на коммерческой основе?
На этот раз за добродушным тоном равно могли скрываться и угроза, и скрытое предложение.
— Как сами определите, — уклонился от прямого ответа Коломнин. — Вам, должно быть, известно, в настоящее время банк «Авангард» занимается санацией компании «Нафта». Понимая значение месторождения для области, мы решились не банкротить должника, а помочь выкарабкаться. Это и рабочие места, и — крупные платежи в бюджет…
Коломнин сделал паузу, давая возможность Роговому высказаться и тем хотя бы предварительно определить свое отношение к предстоящему разговору.
Но многоопытный начальник РУБОПа лишь нетерпеливо пошевелил пальцами, предлагая перейти к существу вопроса.
— Кое-что вроде удалось сделать. Но — возникла проблема: единственный на сегодня способ вытянуть компанию — резко снизить себестоимость газоконденсата.
Коломнин нахмурился: скучающий вид Рогового не предвещал удачи.
— Короче, уперлись в «железку». Одноколейка — восемьдесят километров до большой железной дороги. Нам выставили цены за перевозку. С такими ценами легче удавиться или — плюнуть на все интересы области и по-быстрому обанкротить компанию, — рубанул он.
— Да, тяжелое ваше коммерческое дело. Чуть ослаб, тут же и сожрут. Но причем тут я? — патетические ссылки на интересы области никакого впечатления на Рогового не произвели.
— Формально ни при чем. А фактически одноколейку эту просто подмяла под себя чеченская мафия.
— Откуда вестишки? — лениво поинтересовался начальник РУБОП.
— Да все знают.
— Ах, все? Все — это никто. Факты есть?
— Только то, что директором компании-оператора Бари Гелаев. Слышали о таком?
— Да, конечно. Действительно чечен. И что с этим прикажете делать дальше? — ответа Роговой не дождался. — Впрочем, если у вас и впрямь есть подозрения, почему не съездить прямо в райотдел по месту нахождения Узловой? Может, они помогут? Вы же мастер договариваться.
— А может, прямо к самому Гелаеву пойти? — не сдержался Коломнин. Обоим собеседникам было понятно, что райотдел, на территории которого процветает мафиозная группировка, — это последнее место, куда следует обратиться за помощью. — Так, мол, и так, брат Гелаев. Порулил и будет. Хватит с тебя, нахапал. Довольно ты подкормил русскими «бабками» чеченских боевиков.
— Откуда насчет боевиков взяли? — встрепенулся Роговой.
— А на что еще деньги со всей России чеченские группировки собирают? Если вы и этого не знаете, так, похоже, я и впрямь не туда зашел. Орден-то не за Чечню, случаем?
Коломнин давно разглядывал планку на кителе Рогового.
— За нее, родимую.
— Оно и видно, что родимая. Пацанов ваших, ОМОНовцев, небось, до сих пор на мясо посылаете? — присмотрелся к утратившему прежнюю снисходительность собеседнику. Поднялся. — Вот ведь любопытное коловращение: русские создают условия для бандитов, чтоб те нахапали в России денег, накупили оружия, из которого их же самих потом и поубивали. И передо мной сидит человек, который ТАМ побывал. И теперь с ухмылочкой смотрит, как стригут деньги, чтоб убивать других. По-моему, это называется — «маразм крепчал». За сим, как говорится…
— Садись. Не отпускал.
— Что-то не припомню, чтоб мы на «ты» переходили, — взъелся Коломнин.
— Так перейдем, — неулыбчивый Роговой потянулся к бару. — Коньяку будешь? Да садись же: хватит злобную нюню строить.
Наполнил пару рюмок, выгрузил блюдце с засохшими кусочками лимона:
— Конечно, оперативной информацией по этому Бари хренову у меня с избытком.
— Так и в чем же дело?
— Говорю же — оперативной. Фактов железных нет. Так что… Вот дай доказательства, тогда и — взрыхлим это гнездо.
— А арестовать его за тебя не надо? — Коломнин вслед за Роговым опрокинул стопку. -Что ты мне тут, извини, лапшу на уши вешаешь? Больно вы, РУБОПовцы, доказательствами себя когда утруждали? Операция «Рылом в снег», а там и доказательства появляются.
— Вот и видно, что давно из ментовки ушел. Теперь не просто стало. Так все смешалось, что и сам порой утром не ведаешь, кто у тебя к вечеру во врагах окажется. Ты-то вон ментам платишь. А преступник — тем более. И не только ментам. Он, понимаешь, стремится втянуть как можно больше влиятельных фигур.
— Раньше это называлось «замазать».
— А теперь по-научному — «переплетение экономических интересов».
Натолкнулся на сделавшийся недобрым взгляд визитера.
— Чего сверлишь? Прикидываешь, не состою ли на прикорме? Слишком просто мыслишь. Ты вот из органов шесть лет назад уволился, а я как раз примерно столько на этом месте и сижу. И знаешь, почему сижу? Понимаю, какая ниточка с какой переплетена. И что будет, если Бари этого гребаного за усы дерну. Понял, к чему клоню?
Коломнин, не скрываясь, скривился:
— Куда ясней? Потому и сидишь, что никого не дергаешь.
— Да у меня одних бандгрупп выявленных знаешь сколько?! — залепил кулаком по столу Роговой. Но Коломнина тем не испугал. А сам смутился. — Это я к тому, чтоб не упрощал. Выдергиваю, между прочим, периодически. Только не как сорняк на прополке, — весь подряд. А как минер: прежде другие ниточки из-под нее потихоньку убираю, корешки подрубаю. Понял, наконец? Результат, его тоже готовить надо. Скажу тебе как полкан полкану, давно у меня на это зверье челюсти клацают. Вот приди ты ко мне с этим через полгодика, обниму и напою за свой счет.
— Через полгода от «Нафты» одни мертвые вышки торчать будут. Мне «железка» сейчас необходима.
— Тогда извиняйте, дядьку. Итак больше, чем имел право, проболтался. Одна надежда, что свой — не выдашь.
Роговой склонился над селектором:
— Дело по «Зеленке» принесите.
Вновь подсел. Сочувственно оглядел расстроенного Коломнина.
— Пойми меня. Через полгода, если получится за это время корни подрубить, я их без всяких процессуальных тонкостей повыкорчевываю. И даже теперь — рискнул бы, пожалуй. Но только, если под задницу железный криминал подложу.
— Разрешите?
Роговой кивнул, принял из рук вошедшего объемистую папку, кивком отпустил.
— Вот все их игрища, — он принялся перелистывать папку, приподняв ее так, чтоб сидящий напротив не мог даже случайно увидеть что-нибудь внутри. — Дважды на этого Бари выходил. Один раз совсем зажал. Так они обоих свидетелей убрать успели. Не умеем мы свидетелей защищать. Вот люди и не доверяются. Хотя…
Роговой задержался на одной из страниц. Задумался.
— Сколько у тебя там акций не хватает, чтоб «железку» под контроль взять?
— Одиннадцать, — удивленно ответил Коломнин. — Если, конечно, мелких владельцев не объединить.
— Об этом и не думай, — отмахнулся, подобно Мамедову, Роговой. — Пока Бари не завалим, никто против и не вякнет. Дураков собственную шкуру дырявить нет. Тебе Рейнер нужен.
— Рейнер? — второй раз Коломнин слышал эту диковинную фамилию.
— Темная это история, — Роговой закинул папку в сейф. — По моей информации, вскоре после того, как в Москве «пришили» Фархадова… В смысле сына. — Чечены?! — вскинулся Коломнин.
— Доказательств нет. Хотя там ведь кто только не рыл. Фархадов — старший деньги направо и налево швырял. И мы на совесть отработали. Но — ничего! Сами — открещиваются наглухо.
— Это как раз понятно.
— Понятно-то понятно. Но и оперативных данных не надыбали. Хотя косвенно — если по интересу глядеть — им его убийство в самый цвет пришлось. «Железку» они как раз после его убийства и подмяли. Знаешь, поди?
Коломнин кивнул.
— А про то, что Рейнера этого они отловили и в тайгу вывезли?.. А потом стало известно, что он передал права по управлению акциями Бари и исчез. Навсегда.
— Так передал же!
— А может, и нет, — Роговой подмигнул. — Я вот тут высчитывал по минутам: где он мог передать, если со следующего дня никто его не видел? В тайге нотариусы не водятся.
— Могли с собой прихватить, прикормленного. Эка невидаль!
— Могли. Тем более если с паяльничком. Любимый у бандюков процессуальный аргумент, — согласился Роговой, показывая голосом, что он как раз наслышан о противном.
— Чего теперь гадать? — Коломнин глянул на часы: два часа оказались потрачены впустую. Потянул с вешалки тулуп. — Рейнер этот давно покойник. А покойника в качестве свидетеля допросить, — такого я что-то не слышал.
— Пойдем провожу. Все-таки хорошо посидели, — игнорируя разочарованный взгляд посетителя, Роговой прошел с ним к выходу.
— Морозец, — определил он на крыльце. Недоброжелательно ощупал глазами двух прошмыгнувших оперов. — Рупь за два: за водкой стервецы гоняли. А еще и обед не подошел. Вот и поддерживай тут дисциплину.
Увлек Коломнина чуть в сторону, склонился к уху:
— Иногда бывает, что и покойники говорят. Только не дергайся, за нами из дежурки наблюдают: по моей информации, Рейнер жив. Прячется.
Коломнин все-таки не удержался: вздрогнул.
— Сбежал он тогда от них в тайге и заныкался со страха. Так вот и ныкается.
— И…ты знаешь, где?
— Точно не знаю. Хотя пытался узнать. Но — не говорит, сволочь. Боится, видно, что не сбережем. И правильно, между нами говоря, делает. У Бари среди моих тоже агентура имеется.
— Кто? Кто боится?! — не понял Коломнин.
— Так Резуненко ваш. Разве я тебе не сказал? Я его сам вычислил. Они ведь все друзья были: он, Тимур покойный, Ознобихин…
— Николай?!
— Ну да, ваш нынешний вице. Тоже здесь одно время крутился. А как Тимура в Москве убили, так уж не вернулся. Вот и Рейнер с ними дружковал. Положим, найти Рейнера я бы смог. Включил бы машину розыска. Сам понимаешь.
— Тогда почему?!..
— А для чего? Если бы он был готов дать показания. Так нет. Запугали его тогда в тайге, похоже, на всю оставшуюся жизнь. Зверье это умеет. А найти просто так? Чтоб на моих плечах дурачка этого боевики Бари достали? Им-то он живой точно не нужен. Да и выждать хотел, пока готов буду.
— А откуда проведал, что Резуненко знает? — Коломнин торопился получить как можно больше информации. — И кто еще, кроме тебя?..
— Никто больше, — успокоил его Роговой. — Виктора я личным, можно сказать, сыском вычислил. Уж как уговаривал свести с Рейнером. Но ни в какую. А вот тебе, может, и расскажет. Вы ведь теперь, как говорят, единым экономическим интересом связаны. Против этого никакая дружба не устоит.
Внимательно оглядел огорошенного собеседника, белеющими руками сам запахнул его тулуп:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53