Началось всеобщее оживление; Боргезе заключила всех присутствующих в объятия, и все бросились целоваться друг с другом. Боршан – отныне будем называть его своим именем – и Сбригани почувствовали влечение друг к другу; Раймонда и Элиза радовались, как дети, столь счастливому завершению приключения, начало которого так встревожило их.
Ликование было в самом разгаре, когда вошедший солдат доложил, что в замок доставили карету с целым семейством и с приличной добычей.
– Отличные новости, – улыбнулся обаятельный братец Клервиль, – надеюсь, эти пленники годятся для сладострастных утех; что же касается денег, они как нельзя кстати, ведь, если вы не против, в скором времени мы все поедем отдыхать в Неаполь на несколько месяцев.
– Мы согласны, – ответила за всех Клервиль, сжимая мою руку.
– В таком случае, вся сегодняшняя добыча, до последнего гроша, пойдет на это путешествие. В этот момент появились пленники.
– Капитан, – начал Карлсон, который возглавлял налет, – сегодня положительно счастливый день: я нашел свою семью. Позвольте представить вам мою жену, – и он указал на очень привлекательную женщину лет тридцати с лишним. – Эти девочки, – продолжал он, держа за руку младшую, тринадцатилетнего возраста, очень симпатичную на вид, и старшую – пятнадцатилетнее создание, при виде Которого Грации высохли бы от зависти, – вылупились из моего яйца. А вот это мой сын. – Карлсон положил руку на плечо шестнадцатилетнего юноши с исключительно красивым лицом. – Расскажу в двух словах предысторию этой встречи. А моя супруга может дополнить мой рассказ. Розина – датчанка; семнадцать лет назад я был в Копенгагене, встретил там ее и женился. Мне было в ту пору восемнадцать лет.
Этот симпатичный парень, которого я назвал Франсиско, – первый плод нашей любви. За ним идет Кристина, последней была Эрнелинда. Вскоре после рождения младшей дочери я оказался в России и в результате политических интриг был сослан р Сибирь, откуда бежал еще до встречи с Боршаном в Тифлисе. И вот сегодня фортуна сделала мне царский подарок. Моя семья со мной. Вы можете делать с ними все, что пожелаете, и я хотел бы доказать капитану, что мне так же, как и ему, плевать на родственные узы.
– Ну что ж, мадам, – обратился Боршан к Розине. – Соблаговолите удовлетворить наше любопытство насчет остального.
– Увы, мой господин, – отвечала прекрасная Розина, – покинутая этим коварным человеком, я, как могла, перебивалась первый год его отсутствия; потом получила неплохое наследство и потратила часть денег на поиски своего мужа, сначала во Франции, а позже – в Италии, где получила обнадеживающие сведения; я надеялась вручить в его руки судьбу наших общих детей, но каково же было мое негодование, когда после многолетних поисков я узнала, что он возглавляет шайку грабителей с большой дороги! О чудовище! Вот каким недостойным ремеслом он занимался, пока я, верная родительскому долгу, из-за его бегства вынуждена была терпеть всевозможные лишения.
– Да, это очень-очень трогательно, – пробормотала Олимпия. – Надеюсь, наш друг Боршан по достоинству оценит такое признание…
– Сударыня, – обратилась Клервиль к несчастной матери, – к сожалению, все, что вы рассказали, не избавит вас от участи всех пленников моего мужа. Скажите, какой суммой вы нас осчастливите?
– Сто тысяч крон, мадам, – смиренно ответила жена Карлсона.
– Сто тысяч крон, – презрительно повторила Клервиль, – мизерная сумма. – Потом повернулась ко мне. – Даже не хватит на то, чтобы оплатить приличное жилище в Неаполе.
– Друг мой, – снова заговорила Розина, обращаясь к своему супругу, – кроме того, я принесла тебе свое сердце и детей, которые ждут отеческой ласки.
– Фи, – хмыкнул лейтенант, – стоит ли говорить о подобных мелочах: такие подарки не стоят и выкуренной трубки.
– А вот я более щедра в оценках, – заметила я Карлсону, к которому я начала проявлять нешуточный интерес. – Не надо забывать об удовольствии, которое доставят нам эти прелестные предметы.
– Скоро увидим, так ли это, – сказал Карлсон, – но пока я уверен только в том, мадам, что самые большие удовольствия можете дать мне вы.
– Правда? – и я с радостью пожала руку лейтенанту.
– Я так считаю, мадам, – сказал он и запечатлел на моих губах страстный поцелуй, выражавший все его чувства, – я так думаю и готов отплатить вам тем же.
– Может быть, мы пообедаем для начала? – предложил капитан.
– Вместе со всей семьей? – спросил капитан.
– Непременно, – вставила мадам Клервиль, – я хочу видеть их рядом с нами, прежде чем они отправятся в другое место.
За считанные минуты слуги накрыли великолепный стол. Сидя рядом, Карлсон сгорал от нетерпения овладеть мною, и, должна признать, что мысли мои также были направлены в эту сторону. Его дети притихли и сидели не шелохнувшись; его жена незаметно плакала и была очаровательна в слезах; остальные много веселились и дурачились.
– Давайте не будем больше томить этих голубков, – кивнул Боршан в нашу с Карлсоном сторону, – они умирают от желания слиться в объятиях.
– Да, – подхватила Боргезе, – но только пусть сделают это на наших глазах.
– Она права, – сказала Клервиль. – Карлсон, собрание разрешает вам покинуть стол и совокупиться с Жюльеттой. Разумеется, в нашем присутствии.
– А что подумают моя жена и дети?
– Плевать, пусть думают, что хотят, – сказала я, хватая Карлсона за рукав и таща его на кушетку. – Даже если здесь соберутся все святые, дорогой, это не помешает нам сношаться.
Достав из его панталон чудовищных размеров инструмент, я сказала Розине:
– Простите, мадам, если я узурпирую наслаждение, которое по праву принадлежит вам, но, разрази меня гром, я так долго хотела вашего мужа, и вот теперь-то, наконец, он славно послужит мне. – Не успела я закончить, как дубина Карлсона вломилась в самую глубину моего чрева.
– Ну, что скажете? – засуетился капитан, сбрасывая с себя панталоны. – Разве я не прав, утверждая, что у моего друга красивейший в мире зад?
И содомит с ходу овладел моим лейтенантом; Клервиль прильнула к моим губам, прижав мне пальцами клитор, а Олимпия вставила мне в заднюю норку три пальца.
– Послушайте, капитан, – крикнул Сбригани, взволнованный этой сценой, – вы не против, если я присоединюсь к вам? Думаю, мой шалун сумеет доставить вам удовольствие.
– Скорее, сударь, скорее, моя задница ждет вас!
Элиза и Раймонда с обеих сторон пришли на помощь Сбригани, а перед капитаном в непристойных позах расположили супругу и троих детей Карлсона. Прошло совсем немного времени – меньше, чем нужно, чтобы произнести эти слова, – и все мы испытали оргазм, после чего пришли к единодушному мнению, что не будем больше расходовать драгоценное семя на ребяческие шалости, и приступили к настоящим забавам. Но прежде позволю себе еще раз представить вам участников драмы.
Итак, нас было двенадцать человек: Боршан, Сбригани, Карлсон, Клервиль, Боргезе и я – это были активные участники; в число предметов наслаждения входили: Элиза, Раймонда, Розина, Франсиско, Эрнелинда и Кристина.
– Гляди-ка, Карлсон, – заметил Боршан, обнажая ягодицы юного Франсиско, – зад, который не уступит твоему, мой друг, и я чувствую, что окажу ему не меньше почестей, чем оказывал твоей заднице.
Он опустился на колени и начал поглаживать, похлопывать и целовать самые прекрасные, самые белые и упругие полушария в мире.
– А я не согласна с таким поворотом дела, – возразила Клервиль, – ведь это большой грех – лишить Карлсона права пробить первую брешь в крепости невинности собственного сына. Пусть его содомирует отец, а в это время мальчик будет сношать меня в зад, а его матушка будет целовать мне вагину. Элиза с Раймондой возьмут плети и будут подгонять их. Жюльетта и Боргезе будут пороть дочерей Карлсона. Что касается Боршана, он может любоваться экзекуцией и сам участвовать в ней, если захочет, пока Сбригани прочищает ему задний проход.
Актеров расставили по местам; юный Франсиско, подгоняемый массивным детородным органом своего отца, исправно содомировал мою подругу, и ее страстные всхлипы подтвердили худшие опасения Розины, которая поняла, что такая жестокая и сластолюбивая женщина не удовлетворится столь невинными забавами. Между тем капитан посчитал, что его участие недостаточно активное, и, не выпуская член Сбригани из своего седалища, развратник грубо схватил младшую дочь Карлсона и без всякой подготовки овладел ею, изрыгая громкие проклятия. Бедняжка в тот же миг лишилась чувств; разъяренный капитан, уже не встретив сопротивления, вломился еще глубже, будто собираясь разорвать девочку пополам. Впрочем, он скоро потерял к ней всякий интерес и взялся за ее сестру; несмотря на то, что ей было уже пятнадцать, она была настолько изящной и хрупкой, что гигантский орган Боршана едва не разворотил ей внутренности. Однако это не остановило разбойника: он напряг все силы и погрузился до самого дна.
– Эй, Карлсон, – с восторгом закричал он, – ты можешь гордиться этими жопками. А их влагалища я оставлю тебе.
Тем временем внутренности Клервиль оросило семя Франсиско, и неистовая моя подруга содрогнулась всем телом, упругим кошачьим движением сбросила своего всадника, извернулась и насадила свою вагину на член мальчика, выполнив этот акробатический трюк с такой ловкостью, что ничуть не потревожила при этом отца, который самозабвенно содомировал своего ошалевшего сына. Наконец Карлсон выдавил из себя сперму, зад Франсиско опустел, и капитан, уставший от женского пола, тут же закупорил его, а я, подхваченная горячей волной сладострастия, упала на колени и жадными поцелуями покрыла ягодицы этого мужественного разбойника, о которых думала весь вечер. Карлсон заметил, что освободились обе его дочери, овладел одной, впившись губами и зубами в задницу второй; его осыпала хлесткими ударами Элиза; Элизу губами и руками ласкала Раймонда, ритмично двигая задом, в котором наслаждался Сбригани. Эта сцена увенчалась новыми излияниями. И вот наконец капитан забрался в мой анус, его сестрица массировала мой клитор, Карлсон, ласкаемый Сбригани, содомировал свою жену, целуя при этом аккуратные ягодицы дочерей, которых держали Элиза и Раймонда; куночки моих служанок также не оставались без внимания; Олимпия пальчиками раскрывала их и целовала по очереди.
– Как прекрасен ваш член, Боршан! – вздыхала я, истаивая от блаженства. – Как сильно я жаждала его!
– И все-таки пусть и другие получат свою долю, – ответил капитан, обхватывая Боргезе за талию. – Извините меня, Жюльетта, но именно этой роскошной заднице я обязан своей эрекцией; с того самого момента, как мы разделись, я неотступно думал о ней. Я исследую ее и тут же вернусь к вам.
Я вздохнула и, оглядевшись по сторонам, увидела, что Франсиско изнывает от безделья; вкусы мои были слишком изощренны для неопытного юноши, и я стала пробовать разные средства. Я сосала ему член, облизывала анус, обхватив его голову своими бедрами; потом он сам изъявил желание совершить со мной содомию, и я повернулась к нему задом, прижавшись влагалищем к лицу Розины; в конце концов новые извержения смирили наши страсти, и капитан заявил, что поскольку мужчины удовлетворены сполна, пора дать вкусить блаженство и дамам.
– Обычно женщинам трудно получить настоящее удовольствие от малолетних детей, – сказал он, – поэтому советую вам призвать на помощь все свое воображение. Начнем с вас, Жюльетта. Карлсон ляжет на софу, вы сядете на его торчащий кол, Клервиль и Боргезе будут ласкать вам клитор и нижние губки; но пусть они вам не завидуют, ибо также получат большое удовольствие, хотя чуть позже. Элиза с Раймондой пусть развлекают нас сладострастными позами. Жертвы должны подходить к вам на четвереньках: вначале верная супруга, которая из дальних стран привезла для нас золото, а для Карлсона – потомство, за нею – ее сынок, следом – обе дочери, и вы будете выносить им приговор, но для начала пытка должна быть мягкой: мы будем развлекаться долго, и пусть их страдания возрастают постепенно. Последний приговор вы увенчаете оргазмом, после чего займемся исполнением.
Присутствующие заняли свои места, и мои опытные в разврате наперсники дождались, пока голова у меня закружится от удовольствия, прежде чем направить ко мне первую жертву. Первой приблизилась Розина; я велела ей подойти ближе, несколько мгновений рассматривала ее тело и, облюбовав груди, объявила, что их надлежит выпороть. За нею подполз Франсиско, и мой выбор пал на его красивые ягодицы, Кристине досталось съесть дерьмо первого среди нас, кому захочется испражниться. А самая юная, Эрнелинда, чей смиренный благообразный вид глубоко тронул меня, заслужила по две пощечины от каждого из нас.
– Вы готовы к оргазму, Жюльетта? – спросил Боршан, которого возбудили сверх всякой меры мои лесбиянки своими бесстыдными упражнениями.
– Ну конечно, черт меня побери! Я держусь из последних сил… Твой фаллос творит чудеса, Карлсон!..
– Итак, первый акт окончен, – удовлетворенно произнес капитан. – Сейчас приговоры приведем в исполнение; следующим судьей будет Боргезе.
По общему решению экзекуцию поручили другой женщине – не той, что выносила приговоры. Первой эта роль выпала Клервиль; она сразу пожелала освободиться от спермы, сброшенной в ее зад, и Кристине пришлось проглотить ее вместе с экскрементами. Вслед за тем блудница с удовольствием отхлестала розгами нежную грудь Розины; с третьего удара из нее брызнула алая кровь, и Клервиль в порыве утонченной жестокости расцеловала кровавые следы порки; с еще большим вдохновением она выпорола бесподобные ягодицы Франсиско.
– Теперь ваша очередь, Боргезе, – сказал капитан и добавил: – Надеюсь, Сбригани понимает, как нам нужна его мощная шпага, и побережет ее.
– Можете убедиться сами, – подал голос Сбригани, извлекая из моего ануса свое несгибаемое оружие и насаживая на него по самый эфес роскошный зад Олимпии, – и не беспокойтесь: я буду извергаться только в случае крайней необходимости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87