Деннисон не мог избавиться от отвратительного ощущения, что кто-то запер его в кадр порнофильма, и к моменту прибытия в Пензанс уже громко скрежетал зубами.
Тед Граймс являл собой полную противоположность Конни.
Он был одет в темный, сшитый на заказ костюм, который, казалось, нисколько не помялся за время путешествия. Глядя на его черные волосы и смуглое лицо, можно было решить, что предки Граймса родом со Средиземного моря. Однако, несмотря на надменную молчаливость и ледяное спокойствие, Деннисон ни за что не принял бы его за какого-нибудь инфорсера – Граймс был как-то мелковат, на полголовы ниже самого Деннисона, рост которого составлял шесть футов. Но вместе с тем во всем его облике сквозило что-то хищное, и, судя по безжизненным глазам, по крайней мере киллером он вполне мог бы быть.
Граймс едва перекинулся с Деннисоном парой слов, а Конни удостоил лишь холодным взглядом, когда она, указав на его руку-протез, спросила: «Эй, а двигать вы ею можете?»
Деннисона рука Граймса тоже заинтересовала, но он и виду не подал. Он давно уже усвоил одно простое правило: не лезь не в свое дело. В крестовые походы пусть отправляются те, кому не надо зарабатывать себе на жизнь.
Однако кое-что его все-таки беспокоило: если Граймс действительно замышляет убийство, то Деннисон автоматически окажется соучастником. Он, конечно, не считал себя благородным рыцарем, но четко отличал белое от черного, а потому не имел ни малейшего желания оказаться втянутым в какую-нибудь скверную историю.
Как только они сошли с поезда, Граймс куда-то исчез.
– Хочу поскорее в отель, – захныкала Конни. – Меня уже мутит. Я чувствую себя дерьмом. Вы понимаете, о чем я? Мне надо помыться и навести марафет, приятель.
Не обращая на нее внимания, Деннисон принялся выгружать их вещи.
– Эй, а куда подевалась эта мрачная морда? – продолжала Конни. – Я думала, мы приехали сюда как большая дружная семья.
Это Деннисон и сам хотел бы знать. Он окинул взглядом платформу, но, кроме группы французских туристов с тяжелыми рюкзаками, семьи из четырех человек с багажом на восьмерых и пары пожилых джентльменов (судя по всему, бизнесменов), поблизости никого не было.
– Меня достало, что вы постоянно молчите, – возмутилась Конни. – Было бы очень любезно с вашей стороны не вести себя так, словно меня здесь нет. Ваше похмелье не повод для…
– Заткнитесь! – оборвал ее Деннисон. Заметив, что все вокруг таращатся на Конни с нескрываемым любопытством, он поспешил бросить ей свой плащ, который она неловко поймала.
– Наденьте это, – добавил он.
Она хотела было швырнуть плащ обратно.
– Эй, а ну-ка не дави меня, мистер Знаменитый Частный Детек… – и осеклась на полуслове под его убийственным взглядом.
Деннисон напряженно посмотрел на нее, не говоря ни слова, и Конни наконец медленно натянула плащ. Он был ей безбожно велик и в сочетании с высокими каблуками, ажурными чулками, обесцвеченными волосами и раскрашенным лицом делал ее похожей на клоуна, но все же так было значительно лучше.
Подойдя к ней вплотную, Деннисон тихо сказал:
– Давайте-ка сразу кое-что выясним. Мы оба тут по делу, но ваше присутствие меня нервирует, а я не люблю нервничать, ясно?
– Я…
– Ума не приложу, на кой черт вы понадобились мистеру Бетту, но можете не сомневаться, ему вряд ли понравится, если вы будете вертеть задницей, привлекая всеобщее внимание. Так что не открывайте рот и не снимайте плащ, пока не войдете в номер, а там переоденьтесь во что-нибудь, мягко говоря, более приличное.
– Да ладно вам, – пробормотала Конни. – расслабьтесь. Это же не…
– Если Бетт платит вам столько же, сколько и мне, вы вполне можете сделать ему это маленькое одолжение. Я сыт по горло вашим нытьем. И запомните, – Деннисон погрозил кулаком, – я не из тех, кто не осмелится поднять руку на женщину, если это единственный способ заставить ее замолчать.
Конни скривила губы, но Деннисон продолжил, прежде чем она успела что-либо возразить:
– Я не шучу, леди.
Конни с деланым равнодушием пожала плечами:
– Да пошел ты…
Она закурила и стала демонстративно смотреть в сторону.
Деннисон вздохнул. Он вовсе не гордился своим поведением, и ему не нравилось опускаться до угроз, однако его терпение иссякло.
Что, черт побери, движет этой особой? Он еще мог понять девочек-подростков, которые считают торговлю собой самым коротким путем к красивой жизни, но ведь женщина ее возраста должна видеть истину!
«Повзрослеть еще не значит поумнеть», – ответил он сам себе. Возможно, она попросту не умеет ничего другого.
К счастью, в это время на платформе снова появился Граймс.
«Бродит словно призрак», – подумал Деннисон, наблюдая за тем, как киллер отыскивает в куче багажа свой маленький дорожный саквояж.
– Вы пропустили, как наш детектив разыгрывал из себя плохого парня, – сообщила Конни.
Граймс исподлобья глянул на Деннисона, и на мгновение тому показалось, что в безжизненных глазах мелькнула ирония.
– Почему вы исчезли? – поинтересовался он.
– Заметил того, с кем еще не готов встречаться.
«Выходит, скверной истории все-таки не избежать», – помрачнел Деннисон. Надо было с самого начала обговорить с Беттом детали.
– Пойдем искать отель? – спросил он вслух.
Граймс покачал головой:
– Бетт знает, как связаться со мной, когда я ему понадоблюсь.
– А вам сообщить, где остановимся мы?
– Зачем?
«Может, пронесет?» – оживился Деннисон. Если Граймс уйдет с дороги, останется одна Конни, а ее проще держать под контролем. Потом ею займется Бетт, и детектив сможет вздохнуть спокойно.
В прошлый раз Деннисону очень понравилось здесь, но тогда ему пришлось только изображать туриста. Может, сейчас удастся на самом деле что-нибудь посмотреть.
– Что ж, удачи, – сказал он Граймсу. Тот улыбнулся:
– Я долго ждал возможности закончить одно дельце, и для меня это настоящее удовольствие, так что удача тут абсолютно ни при чем. Мне понадобится только терпение.
Деннисон нарочито не смотрел на руку-протез Граймса, но догадался, что она имеет самое непосредственное отношение к делу киллера, в чем бы оно ни заключалось.
Кивнув спутнику на прощание, детектив вручил Конни ее саквояж и поднял два других чемодана.
– Пошли, солнышко, – усмехнулся он. Конни погасила сигарету носком туфли и с явной неохотой последовала за ним.
«Век бы тебя не видеть, – добавил про себя Деннисон. – Но хочешь не хочешь, а мы повязаны».
Он не собирался предлагать ей воспользоваться сложившейся ситуацией. Все, о чем он мечтал, – как можно скорее выполнить свою часть работы.
Леппадумдоуледум
Заблестела роса,
Скоро месяц взойдет,
Станут искры плясать
Среди мшистых болот.
Из корнуэльской поэзии

1
Джоди и раньше страдала оттого, что дни тянутся слишком медленно, но не могла припомнить ни одного такого же скучного, как этот, который она была вынуждена коротать в кармане секретаря мэра Бодбери.
Конечно, сама по себе идея была неплохая: собравшись на складе Хенки Вэйла, заговорщики единогласно решили, что именно Лиззи должна взять на себя заботу о Джоди. Ведь сначала старуха наверняка будет охотиться за Дензилом, Топином или маленькими обитателями Трущоб и только потом, возможно, догадается навестить Лиззи в городской ратуше.
Логика Топина, предложившего этот план, была неоспоримой, но логика не помогала стрелкам часов двигаться быстрее и не спасала от скуки.
Оказавшись в офисе, Джоди тут же потребовала, чтобы ее выпустили из кармана. Лиззи уселась за пишущую машинку, а Джоди отправилась в путешествие по огромному письменному столу, разглядывая гигантские ручки, нож для разрезания бумаг размером с весло, листы, похожие на простыни, и прочие канцелярские принадлежности. Она немного потопталась по корреспонденции мэра и обнаружила, что каждая буква теперь размером с кисть ее руки, потом поиграла в футбол скомканным клочком бумаги, выставив в качестве ворот две резинки, но вскоре ее фантазия иссякла.
Джоди уселась на краешке стола и, болтая ногами, принялась мечтать о том, где ей хотелось бы сейчас очутиться, но едва не попалась на глаза одной из сотрудниц мэрии. Тогда Лиззи уговорила Джоди спрятаться, и с полчала девушка провела в ящике стола. Но там было еще более скучно и слишком темно, даже несмотря на то, что Лиззи задвинула ящик не до конца, оставив узенькую полоску света.
В итоге Джоди снова вернулась в карман, однако то и дело высовывалась наружу, чтобы проверить расположение стрелок на настенных часах. И каждый раз выяснялось, что прошло не более десяти минут.
– Гром и молния, – пробормотала Джоди. – Что толку быть частью волшебного мира? Где блеск и романтика? Где приключения?
И тут она подумала об Эдерне – Маленьком Человечке, оказавшемся заводной игрушкой; о том, как он умер и как говорил с ней во сне через тюленя…
«О Эдерн! Почему тебе пришлось погибнуть? И был ли ты вообще настоящим?»
От этих воспоминаний Джоди загрустила, и перед мысленным взором снова возник образ Вдовы и ее прихвостней. Приключения? Девушка вдруг отчетливо осознала, что вполне могла бы обойтись и без них.
Но это бесконечное ожидание…
– Я больше не могу сидеть сложа руки! – воскликнула она и со злостью пнула матерчатую стенку кармана.
– Что ты вытворяешь? – прошептала ей Лиззи. Джоди выглянула из кармана и уставилась на ее огромное лицо.
«Мир глазами мышки», – мелькнуло в голове. Ох, черт! А что если она так и не вырастет?
– Я сойду с ума! – пропищала она своим тоненьким голосочком. – Окончательно и бесповоротно!
– Успокойся, – зашипела на нее Лиззи. – Кто-нибудь может услышать.
– Скажи, что у тебя в животе урчит и тебе срочно нужно бежать домой ужинать.
Лиззи укоризненно покачала головой, и Джоди почудилось, будто гора сдвинулась с места. Светлые волосы водопадом рассыпались по плечам, и голова самой Джоди пошла кругом.
– Скорее пищит, чем урчит, – съязвила Лиззи.
– Я не виновата, что теперь у меня такой голос. Когда ты закончишь свои дела?
«Гора» снова закачалась.
– Мы же решили, что здесь лучше всего прятаться от Вдовы, или ты забыла?
– Не забыла, – вздохнула Джоди. – Но я и вправду вот-вот свихнусь.
– Ничего, выживешь.
– Конечно, просто останусь без мозгов, потому что еще пара часов, и они превратятся в овсяную кашу. Как ты можешь торчать тут изо дня в день?
– Мне нравится эта работа. Она дает мне возможность…
– С кем ты там болтаешь, Лиззи?
Джоди моментально скрылась в кармане, а Лиззи быстро обернулась к дверному проему, где стояла ее сослуживица.
– Я просто размышляю вслух.
Женщина улыбнулась:
– Говорить с собой – первый признак безумия.
– Только если ты еще и отвечаешь, – возразила Лиззи.
– Одно другого стоит.
Как только женщина ушла, Лиззи обратилась к карману:
– Теперь ты понимаешь, что нужно сидеть тихо? Ты себя чуть не выдала!
Джоди снова показала нос.
– Ох, как я испугалась, – скривилась она.
– Будь хорошей девочкой, и тогда, возможно, я уйду пораньше. Мы поедим мороженого и погуляем по Старому Причалу перед тем, как встретиться с остальными.
– Не… – начала было Джоди и осеклась.
«Не обращайся со мной как с маленькой», – хотела сказать она, но вдруг поняла, что ведет себя как ребенок. Лиззи говорила с ней таким же тоном, каким сама Джоди успокаивала обезьянку Дензила.
«Сейчас я даже меньше Олли, а хлопот доставляю вдвое больше», – подумала девушка.
– Пожалуй, я немного посплю, – пробормотала она, исчезая в кармане.
Лиззи вернулась к своей работе.
Некоторое время спустя Джоди опять высунулась наружу – взглянуть на часы. Прошло всего шесть минут.
– Гром и молния! – выругалась она, ныряя обратно.

2
«Это полное безумие!» – думала Кара, вместе с Эти подъезжая к дому Вдовы Пендер.
Сначала они всеми силами старались избежать встречи со старухой и ее прислужниками, а теперь сами лезли в пасть врагу и везли с собой раненого фамильяра туда, где его могли излечить. Вдова, наверное, щелкнет пальцами, прочтет какое-нибудь заклинание, и Уиндл снова станет опасен…
Или того хуже: они не успеют обернуться до прихода ведьмы.
Бросив быстрый взгляд на подружку, Кара поняла, что Эти беспокоится о том же. Еще не поздно просто бросить фамильяра на дороге и укатить прочь. Это было бы самым разумным.
Уиндл вздрогнул и издал жалобный звук.
Кара вздохнула. К сожалению, она была не настолько бессердечной: существо казалось таким маленьким и беспомощным. К тому же решать надо было раньше, а не сейчас, когда они преодолели уже большую часть пути.
У соседнего с домом Вдовы коттеджем Кара остановила велосипед и, прислонив его к стене, повернулась к Эти:
– Жди меня здесь.
– Что ты собираешься делать?
– Оставлю его на крыльце.
– Я с тобой.
– В этом нет необходимости.
Кара не стала добавлять, что бессмысленно рисковать обеим, в то время как с подобным делом вполне можно было справиться в одиночку.
– Но… – начала было Эти.
– Сторожи велосипеды, – отрезала Кара.
С больным на руках она перешла дорогу и устремилась в сад Вдовы. Приблизившись к крыльцу, Кара наклонилась и опустила фамильяра на ступени.
«Что это за шум?» – встрепенулась она вдруг.
Да нет, ничего. Должно быть, просто ставни хлопнули.
Кара успокаивающе погладила Уиндла, и тот легонько укусил ее за руку.
«Хорошенькая благодарность!» – усмехнулась девочка.
И тут до нее донесся душераздирающий вопль Эти:
– Кара!
Кара обернулась и увидела рядом с Эти, сторожившей велосипеды, Вдову Пендер.
– Чудовища! – взвыла старуха. – Убийцы!
– Эти, уезжай! – крикнула Кара, но малышка была так напугана, что не могла пошевелиться.
– Я вас обеих зажарю! – зарычала Вдова. – Я из вас пирогов напеку и скормлю воронам! Я отрежу вам пальцы и сделаю из них ожерелье!
– Мы… мы принесли его вам, – выдавила из себя Кара.
Вдова быстро подошла к калитке, преградив Каре путь. Девочка умоляюще взглянула на Эти, желая лишь одного – чтобы та уехала; затем судорожно осмотрела сад в поисках другого выхода, но не обнаружила его. Впрочем, живая изгородь была не такой уж плотной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66