Когда же он взглянул на Кайрика, ожидая увидеть какой-то знак одобрения, то оказалось, что его аватара скрылась в катакомбах, оставив толстяка гадать, каким образом Повелитель Мертвых перехватывает молитвы, обращенные к другим божествам.
Когда-то в этом подземелье нашли последний приют верные Бэйну служители – жрецы, воины, образованные правители, посвятившие жизнь бывшему богу Раздора. После Времени Бедствий, когда Кайрик захватил мантию Бэйна, он приказал своим прислужникам разграбить места, священные для Черного Властелина. Варвары осквернили прекрасные мраморные статуи и надгробья, прежде чем разбить их в щебень. Останки преданных Бэйну служителей они, нимало не церемонясь, свалили в реку Теш.
Церкви Кайрика еще предстояло обзавестись собственными мучениками, чтобы заполнить ими опустевшие склепы, поэтому теперь это подземелье использовали для других целей. Группа церковных убийц пристрастилась к медитации здесь, среди крыс, пауков и других мерзких тварей, населявших темные катакомбы. Кроме них и нескольких церковных чародеев, проводивших в подземелье таинственные опыты, все остальное пространство сводчатых камер оставалось пустым. Так они и вились бесхозным лабиринтом под огромным комплексом храмов и монастырей, посвященных Принцу Лжи.
Кайрик нервно прошелся по неровному вырезу в полу, где клеймовщик когда-то оставил свою метку. «Наверное, мне стоило позволить Зено сохранить останки тех писарей, которые трудились над первыми версиями священной книги „Кайринишад», – размышлял он. – Тогда было бы чем наполнить это подземелье. Или я мог бы отдать тела писарей церковникам, если те желают похоронить то, что от них осталось».
Принц Лжи закрыл глаза и прислушался. До него донеслись крики мужчин и женщин, трудившихся над неудачными версиями его жизнеописания, хотя мучили несчастных в тронном зале замка Праха…
Неприятный лязг заглушил завывания проклятых. Кайрик открыл глаза и взглянул на Зено. Оказалось, что тот бросил в жаровню железный «Рут, успевший немного остыть. В мозгу бога Смерти промелькнула мысль, что неплохо бы уложить патриарха в один склеп с его убиенным братом – славное было бы наказание за этот непрерывный визг и возню. Но раздражение Кайрика быстро сменилось весьма приятным ощущением.
А все дело в том, что Кайрик специально для этого визита в Зентильскую Твердыню воплотился в физическую форму, что редко делал с тех пор, как стал богом. Он предпочитал посещать сознание своих последователей в образе окровавленного привидения, а если нужно было явиться перед врагами, то он превращался в ядовитое облако. За десять лет он успел позабыть, каково это – воспринимать мир через обычные органы чувств, каково это – переключать внимание с одного на другое. Странное ощущение доставило ему ностальгическое удовольствие и несколько смягчило дурное расположение духа.
Гулкое эхо шагов Физула известило о его приближении. Он появился у подножия лестницы, никак не выдавая своим видом, что торопился на зов Кайрика. Более того, судя по его пышному одеянию, можно было сделать вывод, что священник специально переоделся к встрече, проведя перед зеркалом много времени. При тусклом освещении катакомб черные латы Физула казались гладкими, как змеиная кожа сразу после того, как змея меняет шкурку. Когда-то на нагрудных пластинах лат красовался символ Бэйна. Теперь там было пусто, как в полуночном небе, лишенном звезд. Длинные рыжие волосы, заплетенные в косу, и обвисшие усы украшали серебряные ленточки, отобранные у кентавров Зловещего леса.
Физул неторопливо стянул перчатки с крагами из драконьей кожи и, сложив их, засунул за пояс.
– Ваше Великолепие, – произнес он без особой почтительности и энтузиазма и, опустившись на одно колено, склонил голову, скорее для того, чтобы скрыть презрительное выражение на строгом лице, чем в знак раболепия.
Своды подземелья наполнились зловещим смехом Кайрика.
– Твое поклонение тем более приятно мне, Физул, что ты проявляешь его с неохотой. Я знаю, что на самом деле ты меня ненавидишь. С того самого дня, когда я вонзил в тебя стрелу во время битвы в Долине Теней. – Он ухмыльнулся. – Признайся, что по святым дням в честь Бэйна твои старые раны дают о себе знать.
В глазах священника как молния промелькнула ярость. Он заскрежетал зубами, сдерживая резкий ответ, готовый сорваться с языка.
– Все так, Физул. Взывай в своих безмолвных молитвах ко всем темным силам вселенной, – сказал Кайрик. – Ни одному богу не вернуть Бэйна, а против меня они бессильны. – В его голосе больше не слышалось никакого благодушия, и тяжелый взгляд насквозь пронзал душу священника.
Физул медленно поднялся. Пелена страха несколько притупила его гнев.
– За последние десять зим вы это доказали не раз, Ваше Великолепие.
Чтобы рассеять напряженную атмосферу, воцарившуюся в подземелье, лорд Чесс широко улыбнулся и похлопал Физула по плечу:
– Скажи-ка, а как обстоят дела в Зентариме? Магам удалось обнаружить хоть какой-то след Келемвара Лайонсбейна? Чертовски странно, что за все эти годы его душу так и не нашли. – Он глупо заулыбался, глядя на Кайрика. – Наверное, Ваше Великолепие слишком хорошо его убило.
На бедре Кайрика шевельнулся Сокрушитель Богов.
«Я жажду отведать крови всех этих болтливых обезьян», – промурлыкал красный меч в голове бога.
На лице Кайрика вновь появилась мрачная улыбка, когда меч поделился с ним видениями из прошлого – сценами побоищ. Принц Лжи увлекся воспоминаниями, однако занудное объяснение Физула, почему Зентарим не способен отыскать душу Келемвара, не осталось без внимания Кайрика, отложившись в другой части его необъятного подсознания.
Повелитель Мертвых не особенно доверял Зентариму. С тех пор как погиб ее бессмертный повелитель, Бэйн, Черная Сеть продолжала подрывать законопослушные королевства Фаэруна, действуя через шпионов и убийц. Маги, управлявшие этим обществом, оказались до отвращения верными памяти Бэйна или, что было совсем невыносимо, богини Магии. Тем не менее, Кайрик считал их полезными, особенно в тех случаях, когда ему требовались услуги талантливых чародеев.
– Оракулы не могут отыскать ни одного следа Лайонсбейна, – бесстрастным голосом завершил свой рассказ Физул. – Если его душа, удрав от вашего гнева, скрывается в королевствах живых людей, значит, какая-то великая сила прячет его от нашей магии.
Кайрик нахмурился.
– Последние десять лет я только это и слышу, – проворчал он. – За всем этим стоит Мистра или кто-то из ее союзников. Но они не могут вечно прятать от меня Келемвара, тем более, после того как «Кайринишад» переманит их последователей ко мне. Верно, Зено?
Патриарх злобно загоготал и взял со стола пачку пергаментов.
– Тебе повезло, Физул. Кто-то другой уже успел ознакомиться с книгой… Пусть даже частично. – Он мотнул головой в сторону Бевиса. – Надо будет прижечь его железом и посмотреть, уверовал ли он в прочитанное.
– Не беспокойся, Физул, – пробормотал Кайрик, подходя ближе к священнику, – Тебе придется прочитать книгу следующим, если наш маленький опыт провалится. И для этого я позвал тебя сюда. Хочу, чтобы ты первый убедился в своих ошибках.
Зено растолкал Бевиса, приведя его в сознание, и приложил к голым ступням художника раскаленный железный прут. От боли несчастный снова отключился. Как только он немного пришел в себя, то ощутил запах собственной горелой плоти, отчего к его горлу поднялась желчь.
– Моя вина, – закашлявшись, проговорил Бевис. – Знаю, я не должен был читать книгу. Но, начав, уже не смог остановиться.
Зено издал торжествующий клич:
– Так говоришь, не мог остановиться? – Он помахал раскаленным прутом перед лицом Бевиса. – Ты ведь не станешь нам лгать?
– Нет! – завопил пленник. – П-прошу вас. Я никому не расскажу о том, что прочел. Никто не узнает, о чем говорится в книге!
Лорд Чесс нахмурился и покачал головой, потирая подбородок:
– Все как раз наоборот. Мы предпочли бы, чтобы ты рассказал об этом всем и каждому.
Бевис с надеждой взглянул в глаза толстяку щеголю.
– В таком случае я так и поступлю. Выйду на улицы и на каждом углу буду в полный голос рассказывать всю историю. Послушайте, когда-то моя дочь была писарем, причем превосходным. Она вышла из гильдии, но я заставлю ее помочь скопировать текст, если хотите…
– Это нас никуда не приведет, – отрезал Физул, выхватывая из руки патриарха железный прут. – Мы хотим узнать, поверил ли он на самом деле в книгу, а не делать из него своими пытками церковного глашатая.
Кайрик кивнул, давая знак Физулу Чембрюлу, и тот начал долгую основательную пытку Бевиса. Больше часа художник терпел боль, повторяя слово в слово то, что прочел в «Кайринишаде». Страницы отпечатались в его памяти намертво, несмотря на все старания священника, умело действовавшего кинжалом и раскаленным железом, – но только пока они не дошли до смерти Миркула и сражения, состоявшегося на башне Черного Посоха.
– Эту часть истории я не помню, – прохрипел Бевис, еле шевеля обугленными кровоточащими губами.
Зено нахмурился:
– Не верьте ему.
– Разумеется, – отрезал Физул. Он вытер взмокший лоб тыльной стороной ладони, а затем смахнул соленую влагу в ободранное лицо Бевиса. Когда иллюстратор перестал подвывать, священник тихонечко спросил: – Кто погубил Миркула?
– Об этом говорилось… в другой книге, – ответил Бевис. – В той, над которой я работал несколько лет тому назад. Там рассказывалось о Времени Бедствий. – Он начал истерично смеяться. – Единственная книга, которую я прочел от корки до корки. Я подумал…
– Смерть Миркула, – нетерпеливо подсказал Кайрик и вынул из-за пояса меч, предвидя в душе ответ.
– Миднайт убила Миркула, – прошептал иллюстратор, и глаза его закатились, так что были видны одни белки. – Но об этом даже больно думать, хотя в той книге утверждалось, что это правда. А Кайрик тем временем поджидал на башне, устроив засаду Миднайт, Келемвару и тому другому, священнику в шрамах. Он нанес удар Келемвару в спину и украл Камни Судьбы. А потом убежал, потому что Миднайт не соглашалась…
Алый меч пронзил пленника, прервав его затрудненную речь. Бевис только и успел, что один раз вздохнуть, пока Сокрушитель Богов пил его кровь. Затем Кайрик высвободил его душу. Полупрозрачная, мерцающая душа погибшего, казалось, была соткана из света, но как только она угодит в Город Раздоров, то сразу обретет телесность, как все прочие тени, и станет такой же восприимчивой к вечным пыткам.
Крепко держа душу в одной руке, Повелитель Мертвых обратил яростный взгляд на трех смертных, собравшихся под сводами склепа.
– Через три дня на закате начнем все сначала, – объявил он. – К этому часу найдете нового писаря, пусть он ждет на обычном месте. И разыщите того, кто написал всю эту муру… – Он указал мечом на листы пергамента, и в ту же секунду чернила на них исчезли. – Прибавьте его шкуру к пергаментам для следующего тома. Я пришлю стражника за телом, когда вы закончите сдирать с него шкуру.
Зено рухнул на колени.
– Но в храме больше не осталось ни одного писаря, – сказал он дрожащим голосом. – Мы использовали всех членов гильдии, которых арестовали.
Душа иллюстратора в железной хватке Кайрика вспыхнула ярким пламенем.
– Этот только что сказал, что его дочь умеет писать, – прокричал бог, перекрывая своим голосом мольбу Бевиса о пощаде. – Если больше никого не осталось, отыщите девчонку, приведите ко мне и я решу, годится ли она, чтобы служить мне. – С этими словами Властелин Праха исчез.
Лорд Чесс помахал перед своим носом надушенным носовым платком, безуспешно пытаясь отогнать запах обугленной плоти.
– Эта книга станет погибелью Зентильской Твердыни, – рассуждая вслух, произнес он, хотя по голосу нельзя было определить, что он очень обеспокоен этим обстоятельством.
Зено Миррормейн что-то заподозрил и, приподняв седую бровь, сказал:
– Похоже, ты сомневаешься в божественной силе, Чесс. Я мог бы тебя убить за это сомнение.
– Оставь мелодраму, – поморщился Физул. – Он просто говорит, как на самом деле обстоит дело. Если Кайрику удастся найти хорошего писаря и подобрать нужные слова для книги, в его руках окажется идеальное средство, чтобы переманить на свою сторону всех жителей Фаэруна… Даже всего мира. – Он порылся в пустых пергаментах, – А ведь на этот раз он был очень близок к цели. Художник почти поверил его истории, хотя и раньше знал правду. – Физул покачал головой. – Прочти «Кайринишад» и поверь каждому слову, неважно какому. Как ты думаешь, почему Мистра лишила Кайрика волшебной силы, чтобы тот был неспособен сам создать свою книгу? Или почему Огм отказал ему в услугах его вечных писарей? Без последователей все остальные боги исчезнут, словно их никогда и не было.
Зено вырвал страницы из рук Физула.
– Ни Мистре, ни Огму не остановить преданных Кайрику последователей, готовых создать этот том. Очень многие верят всему, что Его Великолепие говорит, даже безо всякой священной книги. Для нас нет никаких других богов.
– Вот это-то и пугает больше всего, – сказал Физул и, повернувшись, покинул подземелье.

ТОЧКА ЗРЕНИЯ

Глава, в которой Мистра встречается с Советом Высших Сил, чтобы осудить Кайрика, и обнаруживает, что даже среди божеств нем единого мнения о добре и зле.

Каждый из богов видел Зал Полярной звезды по-своему. Для Сьюн Огневолосой это был огромный холл, заполненный зеркалами, в которых отражалась ее идеальная красота. Темной лицезрел перед собой штабное помещение, скрытое в глубине укрепленного редута. Все стены были увешаны картами легендарных войн, которые вел Владыка Битв, а столы завалены схемами сражений. Богиня Земли, Чантия, Великая Мать, видела перед собой бескрайнее поле, где колосилась спелая рожь. Колосья, вечно готовые к жатве, медленно раскачивались на осеннем ветру.
Друг друга божественные существа тоже видели по-разному. Властелину Утра, Детандеру, Высшие Силы, собравшиеся здесь, казались либо лучами света, либо темными облаками, то есть тем, Что украшало или, наоборот, скрывало великолепные восходы солнца, которые он посылал в мир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46