– Вам понравилась ваша прогулка на берегу?
Я замялась, а потом сказала:
– Я гуляла с Диком Каллумом, миссис Маллой и первым помощником.
– Приятная компания.
– Я так понимаю, он ходил с вами в плавание несколько раз?
– Каллум? Да. Он – хороший, добросовестный парень.
Мне хотелось сказать: «Он ненавидит вас. Уверена, что, если бы он смог, то доставил бы вам массу неприятностей». Но я не могла заставить себя произнести это вслух.
– Не сомневаюсь, он считает, что это я виноват в истории с «Загадочной женщиной» и что я прячу бриллианты в банковском сейфе.
– Так вы знаете, что он так думает?
– Анна, дорогая, так считают все. Это само собой разумеется. Меня изумила и привела в восторг та интонация, с которой он произнес «Анна, дорогая», потому что я почувствовала, что действительно дорога ему.
– И вы миритесь с этим?
– Я не имею права обвинять их в том, что является само собой разумеющимся.
– И вы совсем не… огорчены?
– Конечно, это мучит меня. Я мечтаю раскрыть тайну, чтобы потом объявить: «Видите, как вы ошибались».
– И все?
– Ну, и доказать, естественно, что я – честный человек.
– А вы можете достичь этого, лишь найдя бриллианты.
– Они, безусловно, на дне моря. Я хочу обнаружить, кто уничтожил мой корабль.
– Они думают, что это сделали вы.
– Поэтому-то я и хочу доказать, что не я.
– Но как?
– Найдя того, кто сделал это.
– У вас есть надежда?
– Я всегда надеюсь. Каждый раз, когда я отправляюсь на Коралл, я верю, что найду разгадку.
– Но корабль с бриллиантами исчез. Как же вы найдете разгадку?
– Где-то на свете, и похоже, что на Коралле, существует некто, кто знает ответ на загадку. Однажды я узнаю его.
– Вы полагаете, что ответ надо искать на Коралле?
– Мне так кажется.
Я вдруг повернулась к нему.
– Я постараюсь найти ответ. Когда «Безмятежная леди» уйдет, и я останусь на острове, я сделаю все, чтобы доказать вашу невиновность.
Он улыбнулся.
– Значит, вы верите?
– Думаю, – медленно проговорила я, – вы можете заставить поверить кого угодно.
– Странное заключение… словно вы верите вопреки собственному желанию.
– Нет, нет. Мое желание заставляет меня верить, потому что я этого хочу.
– Анна…
– Да.
Его лицо было рядом с моим. Я любила его и знала, что и он любит меня. Знала? Может просто мне этого хотелось?
– Когда мы стояли в Бомбее, я все время думал о вас. Мне так хотелось находиться рядом с вами. А Каллум… Он неплохой, но…
Я протянула ему руку, он взял ее. Затем он облек в слова ту мысль, которая прежде была лишь у него на уме.
– Анна, не совершайте поспешных действий. Подождите.
– Чего? – вопросил Эдвард, неожиданно возникший рядом. – И почему вы держитесь за руки?
– Хорошо, что ты мне напомнил, – спохватилась я. – Нам пора идти мыть руки перед ланчем.
Мне пришлось сбежать. Я боялась выдать себя.
На палубе Гарет Гленнинг и Рекс Кредитон играли в шахматы. Чантел сидела в каюте, прислуживая Моник, которой ночью было плохо. Миссис Гринолл рассказывала миссис Маллой о своих внуках.
– Настоящий озорник. Но ведь мальчишки есть мальчишки, а ему только шесть лет. Я сказала ему, что когда мы вернемся в Англию, он уже станет маленьким настоящим мужчиной.
Миссис Маллой что-то сонно проворчала.
Эдвард с Джонни играли в настольный теннис на покрытом зеленым сукном столе на конце палубы, стол был обнесен сеткой, чтобы мячи не падали за борт, и я могла спокойно наблюдать за ними сквозь сетку.
На коленях у меня лежала книга, но я не читала. Я была в смятении. В голове у меня звучало одно-единственное слово «Подождите».
Он никогда не обсуждал со мной свой брак, никогда не говорил, как он мучается. Лишь благодаря Чантел мне было известно, насколько несчастен этот брак. Она часто выслушивала Моник, жила рядом с ними, некоторое время провела в апартаментах капитана, когда там находилась Моник.
– Удивляюсь, как он не убил ее, – поведала она мне. – Или она его. Она себя сама доводит до истерики. Однажды она схватила нож и бросилась на него. Все это было, конечно, несерьезно. Она дышит-то еле-еле, где ей суметь вонзить нож в твердую мужскую грудь.
Чантел могла острить по такому поводу, я так не умею.
– Понимаешь, – говорила Чантел, – его заставили жениться на ней. Он надеялся, что это всего лишь легкое любовное приключение, а оказалось серьезно. Ему пришлось жениться. Какая-то там старая нянька прокляла бы его, если бы он не женился. Так она мне объяснила. А проклятым капитаном быть невозможно.
Я не призналась ей, что уже слышала обо всем.
– Мастер Эдвард мог быть или еще не быть в пути. Дорогая, грешат вдвоем, а расплачиваются поодиночке. По крайней мере тебе, если все раскроется, придется расплачиваться. А бедняжка Моник все так же боготворит своего капитана. Она пишет ему письма. Я беспрерывно ношу их ему в каюту. Она доверяет одной мне. Страстная, страстная Моник. Хотя, возможно, для нее это и лучше. Недолго ей осталось.
Я сказала, что мне это представляется трагедией.
– Тебе не казалось бы это трагедией, если бы она была здоровой и сильной женщиной.
Мне тяжело было слушать Чантел. Иногда я думала, что лучше бы мы обе остались в Англии.
Вот я и сидела на палубе. Мячики стучали о стол, вскрикивали мальчики то радостно, то протестующе. Я смотрела на страницу, прочитывала абзац и, не понимая прочитанного, отрывала взгляд от книги и глядела на резвящихся дельфинов и летучих рыб, взлетавших из воды и падавших обратно.
Дул теплый мягкий ветер. Вероятно, он и донес до меня голоса, которые звучали так отчетливо.
Разговор шел за шахматным столом. Никогда раньше я не слышала, чтобы Рекс говорил с такой яростью.
– Ты… дьявол.
Он мог обращаться лишь к Гарету Гленнингу, но того меньше чем кого-либо можно было вообразить дьяволом.
«Наверное, тот обыграл его», – лениво думала я. Но какой злой у него голос, тут Гарет расхохотался. Очень неприятно.
По-видимому, я задремала, и мне что-то почудилось. Просто они играют в свои любимые шахматы, и Гарет выиграл.
Скоро мы прибудем в Сидней, и все изменится. Большинство пассажиров покинут корабль. Рекс, Гленнинги, миссис Маллой и остальные. Останемся лишь я, Эдвард, Чантел и Моник. А когда мы доплывем до Коралла, снова все изменится, но меня на корабле уже не будет, чтобы посмотреть, как он будет выглядеть без нас.
На горизонте появился корабль, он шел на полных парусах при сильном ветре. Мальчики побежали посмотреть на него.
– Клипер янки, – закричал Эдвард.
– Китайский клипер, – заключил Джонни.
Они начали спорить, забыв о настольном теннисе. Они следили за кораблем, и Эдвард хвастался своими знаниями, добытыми от капитана.
Мимо, прогуливаясь, шла мисс Рандл, поверх ее огромной шляпы был накинут шифоновый шарф, который она подвязала под подбородком, так она прятала от солнца свое лицо, которое, как однажды заметила Чантел, не стоит тех усилий, какие она прикладывает для ухода за ним.
– Здравствуйте, мисс Бретт, – мое имя в ее устах прозвучало как позорное. – Вы не возражаете, если я присяду рядом с вами?
Я возражала, но сказать об этом не могла.
– О, Боже, – ее взгляд остановился на миссис Маллой и на миссис Гринолл. – Ей-то не хочется прощаться со своим помощником.
– Обычное корабельное знакомство.
– Вы чересчур снисходительны, мисс Бретт.
О ней бы я такого сказать не могла.
– Но потом… – она хихикнула, слов было уже не надо. – А вы останетесь на корабле после того, как мы попрощаемся.
– Ненадолго, до Коралла.
– У вас будет и команда… и капитан. Но вам придется разделить их с остальными. Как поживает бедная миссис Стреттон?
– Она вынуждена оставаться в каюте. Мне сообщила об этом сестра Ломан.
– Бедняжка! Не представляю, как она может с ним мириться?
– Неужели? – насмешливо поинтересовалась я.
– О, Господи, с таким человеком. Он так улыбается мне, когда здоровается…
– Да ну?
– Он прирожденный волокита. Да, мне так ее жаль… да и любую, кого он стремится обворожить. Безусловно, людям не хватает здравого смысла и благопристойности. Не знаю, но люди поражают меня. Эта ваша подруга, медсестра Ломан… и… – она перевела взгляд на Рекса. – На что она надеется?
– Не думаю, что кто-то надеется извлечь что-либо из дружбы. В таком случае дружеских отношений вообще бы не существовало.
– Ах, вы так умно рассуждаете. По-видимому, гувернантка и должна быть такой. Эти мальчишки… Как они кричат! Разве не следует держать их в узде? Боже мой, когда я была маленькой…
– Старые порядки сменяются новыми, – высказалась я и подумала о Чантел, которая любит цитировать, часто ошибаясь при этом так же, как и я в данный момент.
– Хм, – буркнула она.
– Это клипер янки, – вопил Эдвард. – Пойду спрошу капитана. Он понесся по палубе, Джонни за ним.
– Эдвард, – позвала я его, – ты куда?
– К капитану. Я хочу посмотреть в ту вещь, она лежит у него наверху. Она потрясающая. В нее можно видеть далеко-далеко.
– Когда ты ее видел? – язвил Джонни.
– Я видел ее однажды… два раза. Я видел ее, правда, Анна? Когда мы были наверху. Помнишь, когда капитан держал тебя за руку и говорил, чтобы ты подождала. Тогда. Я еще увидел большой корабль и спросил о нем капитана. Он сказал, что это клипер янки.
Мисс Рандл не смогла сдержать возбуждения. Я воскликнула:
– Сейчас не ходи. А как же теннис? Вернитесь и доиграйте.
– Но…
– Потом опишешь корабль капитану. Он покажет тебе картинки, и ты найдешь его.
– У него много всяких картинок, правда, Анна?
Я ответила:
– Да, обещаю, что он покажет вам картинки обоим. Но вам необходимо помнить, что ему нужно смотреть за кораблем. Так что идите и играйте, повидаетесь с ним попозже.
Мы сидели на палубе. Корабль скрылся за горизонтом, веселые дельфины прыгали в воде. Рекс и Гарет продолжали сидеть за шахматной доской, миссис Маллой и миссис Гринолл дремали, мисс Рандл ушла. Наверняка, отправилась искать кого-нибудь, кому сможет шепотом сообщить последнюю новость.
Капитан держал меня за руку и просил подождать.
К счастью, мы должны были скоро дойти до Фримантла. Ажиотаж при подходе к любому порту, казалось, сглаживал все трения между пассажирами. Даже мисс Рандл переставали волновать скандалы.
Я не сомневаюсь, что она всем передала откровения Эдварда, но теперь они не представлялись столь важными, как три месяца назад. Миссис Маллой меньше стала обращать внимания на первого помощника, их дружба умерла естественной смертью. Она суетливо готовилась к прибытию в Мельбурн. Мистера и миссис Гринолл охватило лихорадочное возбуждение, они двадцать раз на дню спрашивали друг друга, приведут ли к причалу внуков их встречать.
– Самого младшего явно не приведут, – бесконечно повторяла она мне. – Естественно, он же такой маленький.
Чантел и Рекс проводили вместе каждую минуту, если им это удавалось, мне было страшно за них. Однажды я наткнулась на них, когда они стояли с серьезными лицами, склонившись над поручнями, и разговаривали. Я беспокоилась о Чантел. Ее безразличие было неестественным. Одни Эдвард с Джонни вели себя, как обычно. В Мельбурне им предстояло расстаться, но они считали, как они о том и сообщили, что это произойдет очень не скоро. День для них длился вечность.
И вот однажды утром, когда я проснулась, мы были на месте.
У причала стояла толпа, встречающая корабль, на людях были длинные белые перчатки и большие шляпы, украшенные цветами и лентами. Оркестр исполнял «Правь, Британия». Редверс объяснил мне, что в австралийских портах английские корабли встречали и провожали, так как Англия считалась «домом» даже тем, кто ни разу не видел ее. Когда приходит огромный пассажирский корабль, пассажиров, конечно, встречают, но мы представляли из себя особый груз. Тем не менее, нам тоже была оказана почетная встреча, и оркестр играл патриотические мелодии.
Дети были сильно взбудоражены, а так как я обычно давала им уроки истории тех стран, мимо которых мы плыли, их интерес еще более возрос. Они никак не могли дождаться момента, когда увидят кенгуру и коал, поэтому миссис Блэйки и я сошли с ними на берег на несколько часов, пока судно стояло в порту. Было очень жарко, но мальчики будто и не замечали жару. Они криками выражали свой восторг; и надо сказать, что меня тоже охватило восхищение при виде ярких красок красных цветущих эвкалиптов и желтых мимоз близ Лебединой реки. Но нам надо было вскоре возвращаться, поэтому я не отрывала глаз от часов. Вдали в открытом экипаже промелькнули Чантел и Рекс. Я нервно надеялась, что мисс Рандл не заметила их.
Чантел, бедная. Скоро ей придется проститься с Рексом. Сумеет ли она сохранить присущее ей легкомыслие, кажущееся равнодушие?
А ведь нам еще предстоит – и очень скоро – расставание с кораблем. Скоро мы достигнем Коралла, и мы с ней, с Эдвардом и Моник останемся на берегу. При этой мысли меня охватывали дурные предчувствия. Я пыталась изгнать их из моей головы, но это было совсем не просто.
Когда мы поднялись на борт, я встретила Дика Каллума. Он шел из своего кабинета, занятый, как всегда, когда корабль стоял в порту.
– Как жаль, что я не смог погулять с вами, – сокрушался он.
– Мы с миссис Блэйки гуляли с мальчиками.
– Мне помешала безотлагательная работа… вероятно, придуманная.
– Что вы имеете в виду?
– Некто в высших кругах не пожелал, чтобы я оказался свободным.
– Звучит загадочно, – парировала я и оставила его. Мне было приятно, что капитан, по-видимому, не хотел, чтобы Дик Каллум составил мне компанию.
Только собрались поднять трап, как к кораблю подбежали Чантел и Рекс.
Увидев, что я стою у поручней, она подошла ко мне. Рекс не стал присоединяться к нам, а прошел мимо.
– Корабль чуть не отошел, – упрекнула ее я. – Ты могла опоздать.
– Поверь мне, я не опоздаю никогда, – многозначительно ответила она.
Я взглянула на ее раскрасневшееся прелестное лицо. Надо признать, что она не походила на девушку, которую ожидало прощание со своим возлюбленным навсегда.
В Мельбурне за своей семьей явился мистер Маллой, высокий загорелый человек, работающий на своей ферме в нескольких милях от города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47