Она не привыкла обсуждать домашние дела с людьми, которых, как она считала, это не касается. Я быстро продолжала:
– Просто может оказаться, что моя знакомая согласится воспитывать Эдварда. Если она согласится… тогда я буду рада сопровождать миссис Стреттон.
На ее лице появилось облегчение, она была слишком поражена, чтобы скрыть его. Ей очень хотелось, чтобы я поехала с Моник, к тому же она сознавала, что в конце концов Эдварду нужна гувернантка.
«БЕЗМЯТЕЖНАЯ ЛЕДИ»
В тот день, когда пришла Чантел, я по звуку хлопнувших ворот и по тому, как она шагала по лужайке, сразу поняла, что она сильно взволнована. При виде ее красоты захватывало дух: грациозная, с развевающимся плащом, ноги, казалось, едва касались земли – она напоминала мне картинку из «Золотой книги сказок», которую читала мне мама.
Я подбежала к двери. Теперь мне не приходилось лавировать среди мебели, потому что большая часть ее была продана. Мы обнялись. Она радостно смеялась.
– Новость, новость, – воскликнула она. Войдя в холл, она огляделась. – О, да здесь все изменилось. Теперь это действительно походит на холл.
– Он стал приблизительно таким, каким и должен быть, – сказала я.
– И старые противные часы исчезли, слава Богу. Тик-так, тик-так. Не понимаю, как они не действовали тебе на нервы.
– Они ушли, увы, как говорят, за бесценок.
– Ну и ладно. Ну и ушли. Послушай, Анна. У меня для тебя новость.
– Я вижу.
– Сначала прочти мой дневник, тогда все поймешь. А я пока поброжу по магазинам.
– Но ты же только пришла.
– Пойми, пока ты не прочтешь, ты ничего не поймешь. Будь умницей, Анна. Я вернусь через час. Не позже. Так что давай, читай.
И ушла, оставив меня стоять с дневником в руке в опустошенном холле.
Тогда я села и начала читать; дойдя до неожиданного конца ее беседы с леди Кредитон, я поняла, на что она намекала.
Я начала разглядывать оставшуюся мебель, почему-то думая о том, что никто не купит воистину изысканную шкатулку для драгоценностей из эбенового дерева, инкрустированную оловом и слоновой костью, с резным изображением фигур, олицетворяющих весну, лето, осень и зиму. Кому нужна шкатулка для драгоценностей, даже и красивая? Что заставило тетю Шарлотту истратить кучу денег на приобретение вещей, которые мало кто в состоянии купить? Наверху все еще стояла китайская коллекция. Тем не менее недавно у меня появилась надежда, что я смогу расплатиться с унаследованными долгами и, вероятно, начать с начала.
Начать с начала. Именно это и предлагала мне Чантел.
Я с нетерпением ждала ее возвращения. Я попросила Эллен поставить перед уходом чайник. Эллен теперь работала не каждый день. Мистер Орфи занял решительную позицию. Он стал больше зарабатывать и потребовал, чтобы жена помогала ему дома. Таким образом, она делала мне одолжение тем, что вообще приходила.
Пообещав приготовить чай, Эллен добавила, что ее сестра очень уважительно отзывается о сестре Ломан.
– Безусловно, ее ценят.
– Эдит говорит, что она не только хорошая сиделка, но и умная, и даже у ее милости нет оснований для жалоб.
Я была довольна. Я уже думала о том, что мне придется уехать из Англии или, по крайней мере, распрощаться с уединением в «Доме Королевы». Люди часто говорят, что надо начать новую жизнь. Стереотипная фраза. Но Чантел, действительно, предлагает мне новую жизнь… Настоящий отказ от старой. И с прошлым меня будет связывать одна Чантел.
Но я спешила с выводами. А вдруг я неверно поняла намеки Чантел, вдруг я, как когда-то, тешу себя глупыми фантазиями.
Эллен подала чай. Споудовский фарфор на лаковом подносе и изящное серебряное георгианское ситечко. В конце концов, теперь это значения не имеет, к тому же сегодня особенный случай.
В последний раз полюбовавшись на Чантел, Эллен удалилась, и мы остались в доме вдвоем. Чантел начала рассказывать.
– Как только я узнала, что, возможно, меня попросят ехать, я тут же подумала о тебе, Анна. Я с ужасом думала о том, что мне придется оставить тебя одну в «Доме Королевы» да еще с неустроенным будущим. Я поняла, что не смогу решиться на такое. И тут все так неожиданно изменилось… словно вмешалась счастливая рука судьбы. Бедняжку Беддоуз выгнали. Она, конечно, ничего не смыслит в своей работе, и рано или поздно ее все равно бы уволили… вот… и мне пришла в голову великолепная идея, которую я и изложила ее милости.
– В твоем дневнике не написано, что она ответила.
– Я же обожаю драматические ситуации. Разве ты этого не поняла, когда читала дневник? Пойми, если бы я тут же все тебе рассказала, был бы не тот эффект. Это же очень важно. Мне хотелось самой объявить тебе новость.
– Так что же она ответила?
– Так вот, моя вечно стоящая на земле обеими ногами Анна, она не отказалась.
– Твои слова не содержат утверждения, что она стремится меня нанять.
– Стремится нанять? Леди Кредитон никогда не стремится кого-либо нанять. Это другие должны стремиться, чтобы она их наняла. Она выше нас. Она живет на другой планете. Ее волнует лишь одно: удобно то-то или неудобно, и считает при этом, что все вокруг обязаны заботиться о том, чтобы она постоянно находилась в состоянии первом.
Она засмеялась, а я подумала, как хорошо, когда она рядом.
– Ладно, расскажи, что случилось.
– Так, где я остановилась? Я дала ей понять, что соглашусь сопровождать миссис Стреттон в том случае, если моя подруга поедет с мальчиком в качестве няньки или гувернантки. Я сразу поняла, что она посчитала мое предложение удобным. Я настолько застала ее врасплох, что она не успела принять выражение присущей ей надменности. Она была довольна. Таким образом, у меня оказалось преимущество.
Я сказала: «Моя подруга – мисс Анна Бретт». «Бретт, – повторила она. – Знакомое имя». «Не сомневаюсь, – ответила я. – У мисс Бретт свое антикварное дело». «Кажется, у нее произошла какая-то неприятность?» «У нее умерла тетя». «При несколько необычных обстоятельствах?» «Все было объяснено на дознании. Я работала там сиделкой». «Понятно, – произнесла она. – А какой квалификацией эта… женщина… обладает?» «Мисс Бретт – дочь армейского офицера, у нее прекрасное образование. Правда, боюсь, что ее придется уговаривать». Она фыркнула. Словно хотела сказать, что сомневается, что существует некто, кого придется уговаривать работать на нее. «А как же ее… антикварное дело? – ехидно поинтересовалась она. – Очевидно, эта девушка не пожелает бросить процветающее дело ради того, чтобы работать гувернанткой!» «Леди Кредитон! – сказала я. – Мисс Бретт очень устала, ухаживая за своей тетей». «Мне показалось, что этим занимались вы». «Я имею в виду в период до моего появления. Болезнь в доме очень… неудобна… в маленьком доме, хочу я сказать. Это требует огромных сил. К тому же вести дело одному тоже нелегко. Сейчас она все продает и, насколько мне известно, думает изменить свою жизнь». Она решила сразу взять тебя и возражала чисто по привычке. Просто она не хотела показать, что только и мечтает об этом. И вот вам результат: завтра утром тебя ждут на аудиенцию. Я дала ей понять, что мне придется уговаривать тебя и что я дам согласие сопровождать миссис Стреттон лишь в том случае, если ты согласишься.
– Ах, Чантел… это невозможно!
– Понимаешь, мне, вероятно, все равно придется ехать. Видишь ли, это моя работа, и, по-моему, я научилась справляться с бедняжкой Моник.
Бедняжка Моник! Его жена! Женщина, на которой он был уже женат, когда пришел в этот дом и дал мне надежду… Ничего он мне не давал. Вообразила себе невесть что. Но как же я смогу воспитывать его ребенка?
– Бредовая идея, – молвила я. – Я хотела дать объявление и предложить свои услуги в качестве помощника торговца антиквариатом.
– И что, много торговцев антиквариатом ищут помощников? Мне-то известно, что ты знаток своего дела, но тебе помешает твой пол. Шанс, что тебе удастся найти работу, один к десяти тысячам.
– Ты права, – признала я. – Но мне необходимо время, чтобы подумать.
– «Прилив, отлив в судьбе есть человека, с приливом можно к счастию прийти».
– И ты считаешь, что нашелся тот самый прилив? – засмеялась я.
– Я считаю, что тебе нельзя оставаться здесь. Ты изменилась, Анна. Ты стала… замкнутой. Да и кто бы не стал, обитая в подобном месте… после того, что случилось?
– Дом останется у меня, – поведала я. – Я не смогу его продать. Никогда. Это потребует много расходов. Агент по перепродаже домов нашел супружескую пару, которая страстно увлечена старыми постройками. Они хотят снять дом и согласны следить за ним и отремонтировать, но я три года не буду получать плату за аренду. За этот срок они обязуются привести дом в порядок.
– Значит, все улаживается.
– Чантел! Это невозможно!
– Ты остаешься без крыши над головой. Твои съемщики все починят и станут жить в доме. Вот и разрешение всех твоих проблем.
– Мне надо подумать.
– Ты должна решиться встретиться завтра с леди Кредитон. Да не волнуйся ты так. Это же не окончательное решение. Сходи к ней. Сама посмотри замок. И подумай о нас, Анна. Подумай, как тебе будет одиноко, если я уеду, а ты станешь работать у несчастного торговца антиквариатом, которого ты до сих пор не нашла, да и вряд ли найдешь.
– Откуда ты знаешь, что торговец антиквариатом окажется несчастным?
– Ну, сравнительно… в сравнении с той жизнью, которую я предлагаю тебе. Мне пора. Я передам леди Кредитон, что ты придешь поговорить с ней.
Перед уходом она еще немножко рассказала мне о замке. Ее восхищение им передалось мне. Благодаря ее дневнику, я отчетливо представляю его себе.
По ночам в «Доме Королевы» стояла тишина. В окно светила луна, заливая бледным светом комнату и высвечивая очертания еще не проданной мебели.
«Тик-так, тик-так», – стучали стенные часы. Викторианские. Кому они нужны? Они не так модны, как напольные.
Заскрипела лестница, в детстве я думала, что это бродит привидение, но это всего лишь усыхало дерево. Тишина… во всем доме; перестав быть загроможденным, он приобрел новое величие. Разве можно восхищаться панельными стенами, когда они спрятаны за комодами и шкафами? Разве можно оценить прекрасную планировку комнат, если они заставлены образцами мебели, поставленными, как я привыкла говорить, «на время»?
Не так давно я воображала дом меблированным так, как бы я того хотела. В холле я бы поставила сундук эпохи Тюдоров, такой я пыталась купить в одном старом поместье, но его перекупили. Этот сундук XVI века, спереди резное изображение Георгия Победоносца с драконом. Еще бы я поставила резной длинный стол, высокие деревянные стулья.
Но что толку мечтать? Я не в состоянии содержать «Дом Королевы», хотя он мой, тогда он быстро превратится в руины. Мне придется его бросить ради его же спасения.
А это предложение? Немедленно уезжать, даже из страны. В детстве я мечтала уплыть в Индию к родителям. Я вспомнила те дни, когда мы с Эллен ходили гулять в гавань смотреть на корабли, и я мечтала уплыть «зайцем».
А теперь… мне представилась возможность. И я совершу глупость, если не воспользуюсь ею.
Я представила, что меня ждет, если я откажусь. Полное одиночество. Попытки найти работу. Как спросила Чантел: «Сколько торговцев антиквариатом сейчас ищут помощников?»
Собственное волнение переполняло меня восторгом. Да, я была взволнована. Поэтому и не могла заснуть.
Надев халат, я вышла на лестницу. Отсюда в ту ночь упала тетя Шарлотта. Здесь я стояла с капитаном Стреттоном. Он стоял рядом, высоко подняв подсвечник; мы спустились вместе вниз. Я вновь ощутила тот трепет, который охватил меня тогда, когда воображала, что меня ждет необыкновенная жизнь. Я верила в это до тех пор, пока не узнала, что он женат… был женат уже тогда, когда приходил сюда и смеялся со мной и дал мне почувствовать – чего я не ощущала с маминой смерти – что я кому-то нужна.
Спускаюсь вниз по лестнице в комнату, где мы вместе ужинали.
Я не могла не вспоминать тот вечер сейчас.
И мне предлагают воспитывать его ребенка!
А где он будет? Я не спросила Чантел. Сейчас-то он в замке. Наверное, скоро уедет, но, если я стану гувернанткой его ребенка, то, может быть, иногда мы будем встречаться с ним.
Чем я занимаюсь… гуляю ночью по дому со свечой в красивом позолоченном подсвечнике, том самом, который он держал в ту ночь, потому что подсвечник остался так и не проданным.
У меня появляются странности. Молодая мисс Бретт превращается в Эксцентричную мисс Бретт. Скоро она станет слишком эксцентричной, Старой мисс Бретт. И, если я не воспользуюсь предлагаемой мне возможностью, я буду винить себя до конца своей скучной жизни.
Я тщательно выбрала, во что одеться. Скромно, решила я, не богато и не ярко. Человека встречают по одежке… в данном случае меня.
У меня не выходила из головы леди Кредитон, которую я видела всего лишь раз в присутствии тети Шарлотты. Это было так давно. Будучи трусихой, я носила маску холодного равнодушия, и даже те, кто знал меня хорошо, не подозревали, что оно наносное. Даже Чантел считала, что я умею контролировать себя и быть хозяйкой положения. В это должна поверить и леди Кредитон.
Я наняла экипаж, чтобы появиться в замке не растрепанной и не взволнованной. В коричневом костюме, по поводу которого Чантел заметила, что коричневый цвет не красит меня больше остальных, в довольно скромной коричневой шляпке, отделанной шифоном соломенной окраски, и в простеньких коричневых перчатках я выглядела идеальной гувернанткой, готовой подчиниться чужой власти, но при этом умеющей властвовать сама.
А чего я беспокоюсь? Если леди Кредитон мне откажет, все станет ясно, и мне не придется самой принимать решение.
Хотела ли я согласиться на предложение? Конечно, хотела, потому что, хотя я и знала, что при виде капитана меня охватит сильная горечь, желание встретиться с ним было непреодолимо.
Передо мной стояло два пути: либо волочить скучную жизнь, либо пуститься на поиски необычных новых приключений. Но ведь я могу стать несчастной, выбрав и второй путь. Кто знает?
Так пусть… леди Кредитон решит за меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47