Отряд оставался на месте несколько часов. Люди отдыхали, скидывали промокшую одежду и переодевались в сухое.Гарнет еле дождалась момента, когда снимет сапоги, забитые мокрым песком.После обеда все стали собираться в путь. Впереди их ожидала новая большая опасность — три сотни миль по территории индейских племен. Люк созвал небольшой отряд и предупредил, что отныне самое главное — не давать разбредаться стаду и никому не отбиваться от остальных.— Мы в безопасности, пока вместе, — закончил он и поскакал вперед.— Неужели команчи испугаются нас, если не испугались целого каравана фургонов? — спросила Гарнет у Флинта.— На тот караван напало враждебное племя, ступившее на тропу войны, — объяснил он. — Теперь они, должно быть, где-то в Вайоминге. Команчи делятся на много мелких племен, и не все из них враждебны нам. А если встретим апачей или киова, как знать, может, удастся договориться.— Договориться о чем? — не поняла Хани.— Отдадим мустанга и пару женщин, а сами со стадом двинемся дальше, — весело рассмеялся Флинт и пришпорил коня.Подруги ошарашенно переглянулись.— У него особое чувство юмора, — наконец выдавила из себя Хани.— Весьма особое, — подтвердила Гарнет и устремилась на свое место к правому флангу.Несколько часов спустя Флинт появился снова и сообщил Люку, что лучшая трава и водопой в миле впереди. Поэтому на этот раз они остановились на привал раньше обычного и принялись разбивать лагерь.
Ближе к вечеру Гарнет сидела у огня и наблюдала, как прощались Хани и Люк перед ночным дежурством. Супруги так откровенно обожали друг друга, что Гарнет почувствовала неловкость, словно подглядывала в замочную скважину. О таких отношениях с Флинтом ей оставалось только мечтать. Да, в присутствии других он начал проявлять к ней знаки внимания, но назвать этого человека влюбленным было, конечно, трудно.— Джой, а что ты собираешься делать, когда мы доберемся до Абилина? — донесся до нее голос Флинта.— Поищем работу. Может быть, устроимся пастухами. Хорошо бы обзавестись своим ранчо. Но для начала потребуется уйма денег.— Тогда почему бы вам не вернуться с Люком в Техас? Уверен, он вас возьмет.— Неужели у него не хватает рабочих рук? А как же вы с Кливом?— Мы уедем, как только закончится перегон. Будем снова искать Чарли Уолдена с убийцами нашей мамы и Сары. Клив отправится на юг, а я уже шел по следу двоих, когда наткнулся на караван, в котором путешествовала Гарнет.— И каким образом ты рассчитываешь снова выйти на их след?— Буду спрашивать до тех пор, пока не услышу что-нибудь путное. Чувствую, они где-то здесь. А Клив побродит по югу, потому что, по слухам, несколько мексиканцев из банды болтаются на границе.— Но возможно, часть бандитов уже мертвы, — вмешалась Гарнет.— Безусловно. Я сам убил нескольких. Еще нескольких уничтожили Клив и Люк. Но мы никак не можем достать главаря.— У Люка семья, Флинт, — продолжала Гарнет. — Каким образом он может гоняться за бандитами, если не в силах оставить жену и сына даже на время перегона?— Знаю, знаю. Но когда мы поймаем главаря, я думаю, он хотел бы быть с нами. Ведь настоящая мать Джоша убита во время набега. И Люк мечтает за нее отомстить.— Даже если Хани не захочет его отпустить?— Мужчина должен подчиняться велению совести.— А если убьют и его? Какое тогда значение будет иметь его совесть? Ожить не поможет.— Не поможет. Но пока дело не завершено, женщины не должны в него вмешиваться.— Что значит, не должны вмешиваться? Разве речь идет не о мести за женщин — тех двух, что убиты? Если тут женщины ни при чем, значит, вы мстите за свою уязвленную гордость. И уж явно не за любовь, которую потеряли. — Гарнет поднялась и пошла прочь.После ее ухода у костра воцарилось неловкое молчание. Наконец Джой нарушил тишину:— Пойду выпью воды.За ним последовал брат.А Флинт остался смотреть на огонь.
Гарнет слишком измоталась за день, чтобы ложиться спать. И успокоенная красотой наступившего вечера, решила прогуляться. Теплый ветерок доносил с юга запах дождя. Она взглянула на небо, но не заметила никаких признаков надвигающейся грозы. Луна испещрила землю серебряными брызгами, а на небе сияли мириады звезд. Гарнет прислонилась к дереву, скрестив на груди руки.Разговор с Флинтом не давал ей покоя. Он убедил себя, что у него есть дело. Но как только перегон подойдет к концу, снова бросится разыскивать убийц матери. И ни за что не возьмет ее с собой. А сейчас им просто по пути. Однако в Абилине они расстанутся, он поскачет куда глаза глядят — недаром же повторяет то и дело, что их ничто не связывает. Интересно, как он поведет себя, если признаться, что у нее под сердцем его ребенок? Останется с ней? А если даже и так, не возненавидит ли за то, что связала его по рукам и ногам? Гарнет не знала, как поступить. Следовало только ждать и окончательно увериться, что она не ошиблась.Гарнет подняла глаза к небесам. Как ей нужен какой-нибудь знак, уверение в том, что она значит для Флинта больше, чем любая другая, с кем можно порезвиться в постели! «Боже, ну, пожалуйста, дай мне какой-нибудь знак!»— Что ты делаешь здесь одна?Голос прозвучал так внезапно, что она вздрогнула от неожиданности, хотя тут же узнала его обладателя.— Как ты умеешь тихо подкрадываться, Флинт!— Так же, как и команчи. Слышала, о чем предупреждал утром Люк? — Он подошел ближе и загородил собой луну.— Но ты ведь не позволишь, чтобы со мной что-нибудь случилось?Флинт подошел еще ближе и намотал на палец несколько медных локонов.— В один прекрасный день, когда ты попадешь в такой переплет, меня может не оказаться рядом. Поэтому не стоит разгуливать одной. Идем обратно.Гарнет безропотно позволила отвести себя в лагерь.Все, кроме Люка, который отправился в дозор, и Джоша, уложенного в постель, собрались у костра и с увлечением наблюдали, как Хани и Джеб играли в карты.— Хорошо, а теперь давай сыграем вдвоем пятью картами. — Хани раздала по пять карт. — У тебя что на руках?— Пара восьмерок, два валета и трефовый король. — Он улыбнулся и выложил карты на середину импровизированного стола из одеяла. — Ставка — пять спичек.— У меня пара шестерок, восьмерка, девятка и пиковая дама. Играю. Сколько хочешь прикупить?— Как будто бы три. — Джеб оставил себе пару и сбросил оставшиеся карты.— Банкир тоже прикупает три, — объявила Хани и откинула ненужные карты. Потом раздала каждому по три новых. — А теперь у тебя что?— Я прикупил пару пятерок и бубнового валета. И поднимаю ставку. Вот еще десять спичек.— А у меня, — Хани повернула ладонь с картами так, чтобы видели все, — три, семь и валет. Никакой от них пользы. Но я тоже поднимаю ставку на пять спичек.— И я. — Джеб снова бросил пять спичек. — Потому что мои две пары бьют вашу пару шестерок. — Он широко улыбнулся Джою.— Но только не это! — Хани снова повернула карты лицом к зрителям и показала картинки. — Полный дом! — У нее в руках было две шестерки и три туза.— Да уж, такую карту не побьешь! — хлопнула ее по колену Мод.А Джеб ошарашенно уставился на нее через стол:— Как вы сумели это проделать, миссис Хани?Хани молча вытряхнула три исчезнувшие карты из левого рукава.— Чисто проделано, — похвалил Клив.— Но откуда взялись три туза? — Джеб скреб пятерней свои густые светлые волосы.— Скорее всего из правого рукава, — со знанием дела объяснил Клив.— Настоящая мастерица! — восхитилась Мод.— Никогда не пытайся повторить этот трюк, пока не осталось только два игрока, а сам ты за банкира, — продолжала наставлять партнера Хани.— Не пытайся повторять его вообще, — резонно поправил Клив, — если не хочешь, чтобы твою руку вместе со всем остальным зарыли в сосновом ящике. Где ты научилась передергивать карты, Хани?— Я много путешествовала с актерами.— А честно выиграть когда-нибудь пыталась? — поддел ее Клив.Глаза женщины засветились озорством:— Наверное, я многое позабыла в покере, но не больше, чем ты знаешь вообще.— Это вызов, сестренка! — воскликнул Клив. — Ну-ка подвинься, Джеб. Сейчас я преподам миссис Хани урок.— Полегче на поворотах, — рассмеялась она. — Покажи, на что ты способен, Клив Маккензи!Они продолжали играть, а зрители один за другим уходили спать. И наконец у костра остались только Хани и Клив. Глава 23 Когда путешественники проснулись на следующее утро, дождь лил как из ведра. Он то прекращался, то начинался снова и по пятам преследовал отряд по плоской равнине. На третий день ненастной погоды прекратились все разговоры — говорили только о самом необходимом, днем, сгорбившись, тряслись в седлах, а по вечерам растягивали на столбах брезент и разжигали костер. Укрытие позволяло людям не промокнуть, но не могло изгнать сырость из тел и душ.Люк становился все мрачнее, Хани сдержаннее, Джош капризничал и ныл, Мод взрывалась, Джой ушел в себя, а Флинт сделался молчалив. Они с Гарнет едва разговаривали. Даже Клив, обычно такой добродушный, кажется, дошел до предела. Только Джеб сумел сохранить хорошее расположение духа — улыбался и смеялся, несмотря на погоду.На Гарнет накатило плаксивое настроение. И сколько бы она себя ни уговаривала, трясясь целыми днями в седле, все равно не могла избавиться от жалости к своей особе — такого за ней раньше не водилось.Дни проходили один за другим. Теперь не оставалось сомнений, что она вынашивала ребенка Флинта. И когда на небе наконец проглянуло солнце, ко всем вернулась бодрость духа, но только не к ней. Правда заключалась в том, что оттягивать разговор было некуда.— Люк, как ты смотришь на то, чтобы остановиться и обсушиться? — предложила Хани, когда стадо задержалось у реки на водопой. — Все такое сырое. Мы бы хоть развесили одежду на солнце.— Соечка, — возразил муж, — у нас еще половина светового дня впереди.— Да и лошадям в упряжи не мешало бы отдохнуть, — поддержала подругу Мод. — Они так долго тащили фургоны по грязи.— Мы никогда не увидим конца пути, если не будем все время двигаться, — упорствовал Люк.Хани вздохнула и подошла к мужу вплотную:— Ты прав, как всегда. Просто нам всем взбрела в голову нелепая мысль об отдыхе. Но теперь я поняла, что нет ничего важнее непрерывного движения. — И она приняла нарочито покорный вид.— Всегда-то ты с подковыркой, — рассмеялся Люк. — За это я тебя и люблю. Ладно, остановимся здесь. Полдня безделья поднимут всем настроение.Хани радостно взвизгнула и бросилась мужу на шею.— Э-ге, старший братец, — усмехнулся Клив. — Размяк ты на старости лет, стал податлив.— Что есть, то есть, — признался Люк. — Но черт побери, днем больше, днем меньше в дороге — какое это имеет значение?— Имеет, — пробурчал Флинт, — если в этот последний день снова зарядит дождь.Хани и Гарнет развесили сушиться одеяла и вернулись к реке постирать одежду.— Какое все грязное, — ворчала Гарнет, оглядывая свои заляпанные джинсы. — И сами не лучше.На щеках у Хани появились смешливые ямочки:— А не искупаться ли нам в реке?— Пожалуй. Вода хоть и холодная, но зато освежит…— Пошли! Мужчинам сейчас не до нас — возятся с коровами и лошадьми. Лучшего случая не представится. — Хани поспешно сбросила джинсы и лифчик и вошла в воду. — Иди, тут не так уж и страшно!— Охотно бы поверила, если бы ты так громко не клацала зубами, — ответила Гарнет и тоже разделась, оставшись в одном нижнем белье. И, позабыв о смущении, подруги долго резвились в воде.А когда уже собрались выходить, Гарнет заметила, что в их сторону направляется Клив.— Девочки, вам одним там не скучно?— Если ты собираешься предложить нам свое общество, то как-нибудь обойдемся! — крикнула в ответ Хани.— Так и знала, что кто-нибудь заметит, — прошептала Гарнет. Ее щеки пылали от стыда.— Сейчас же уходи! — Зубы Хани стучали. — Мы начинаем синеть. Дай нам выйти из воды!— Разве я вам мешаю? — Клив изобразил притворное удивление. — Стою на бережку и просто смотрю.— Вот пожалуюсь твоему старшему брату! — пригрозила Хани.— А я скажу, что глядел на одну Гарнет, — тут же нашелся Клив.— Флинту это понравится не больше, чем Люку.— И пусть. Может, он хоть немного образумится, — рассмеялся Клив, оставляя женщин раздумывать над его словами.— Что он имел в виду? — не поняла Гарнет.— Наверное, Кливу не нравится, как Флинт ведет себя с тобой. Впрочем, и Люку тоже… Ты прелестная девушка… Мы все тебя любим и хотим, чтобы Флинт сделал…— Сделал меня приличной матроной, — шутливо поддакнула подруге Гарнет. — Я бы тоже не против…— Ну ладно, пора вылезать, а то совсем замерзнем. — Женщины выскочили из воды и завернулись в полотенца. — Надо пойти помочь Мод. Там, в фургоне, и переоденусь. — Хани подхватила одежду и бросилась в лагерь.А Гарнет, тоже закутанная в полотенце, умудрилась снять под ним мокрое белье, энергично себя растерла, надела сухую рубашку и джинсы и, наслаждаясь ощущением чистоты, принялась расчесывать волосы. Тут появился Джеб.— Это вы, мисс Гарнет? Вроде бы искупались, — неловко заметил он.Гарнет похлопала рядом с собой по траве:— Садись посиди. — Джеб опустился рядом с ней на землю. — Вода холодная, но освежает. — Она склонила голову и внимательно посмотрела на юношу. — Тебе как будто не по себе? Кто из нас устроился на кактусе?Джеб улыбнулся, и от этого лицо его стало почти детским:— Вы правы, мисс Гарнет. Я больше привык к седлу, чем к обществу дам.— Не надо смущаться. Ты и твой брат — симпатичные ребята. Такие, как вы, в одиночестве не остаются.— Да мы с братом и не видели настоящих дам, кроме нашей мамы.— Тогда скажу тебе как женщина: когда ты встретишь свою единственную, у тебя все пойдет как по маслу.— Когда это будет! Мы с Джоем все время вместе. Он старший и считает, что за мной надо присматривать, а я не против. И представить себе не могу, что между нами вклинится женщина.— Это ты сейчас так рассуждаешь, а встретите с братом суженых и заговорите совсем по-другому. — Гарнет нарочно поддразнивала молодого ковбоя.— Вы-то с Флинтом друг другу нравитесь, — без обиняков заметил тот. — Флинт хороший парень. Мне по душе. И Клив с Люком тоже.— И тем не менее, будь ты постарше, во время войны сражался бы на другой стороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40