И Флинт не говорил.— А мне казалось, рассказывала. Я за этим на запад и ехала.— А деньги есть у тебя? — забеспокоилась Хани. — Ты упоминала, что потеряла все во время нападения индейцев.— Обойдусь, — беззаботно рассмеялась гостья. — В ближайшем городе найду какое-нибудь дело и заработаю на билет на дилижанс до Санта-Фе. А кстати, далеко ли до ближайшего города — совершенно не имею представления.— Отсюда миль двадцать. На вершине холма надо повернуть направо и держать все время на запад. Там будет что-то вроде старой, заросшей колеи. Но перед отъездом присядь, перекуси.— Спасибо, но я совсем не голодна.— Тогда подожди, соберу тебе что-нибудь в дорогу.— Не надо, Хани. — Гарнет хотела остановить подругу, но та уже нарезала хлеб и накладывала на него ломтики говядины. Потом наполнила водой металлическую флягу.— Посиди со мной, выпей чашку чаю, — попросила она.— Мне лучше уехать до возвращения Флинта.— Он ничего не знает об отъезде?Гарнет покачала головой:— Нет, но не думаю, что он расстроится, даже если я не повидаюсь с ним.— Мне кажется, ты ошибаешься. Флинт стал совсем другим. И изменила его ты. — Хани завернула сандвичи, перетянула пакет бечевкой, но пальцы ее медлили — не выпускали узелок. — Наверное, я не смогу убедить тебя остаться.— Нет, Хани, — твердо ответила Гарнет.— Мне не нравится, что ты поедешь одна. У тебя даже нет оружия, чтобы защититься. Все-таки лучше подождать, пока вернутся мужчины. Кто-нибудь из них довезет тебя до города.— Со мной будет все в порядке. Все, что могло, со мной уже случилось. Я возьму одеяло Флинта. Пожалуйста, скажи ему об этом, когда он возвратится.— Может быть, передать что-нибудь еще? — Хани посмотрела подруге в глаза.— Передай… нет… просто попрощайся за меня.Неожиданно для себя женщины обнялись. Потом Хани отстранилась, достала из кармана фартука платок и вытерла слезы:— С тобой здесь так хорошо.Держась за руки, они вышли из дома. Гарнет забралась на спину кобылы.— Береги себя, — напутствовала ее подруга. — И будь счастлива с мужем. А когда устроишься, черкни мне пару строк.— Обязательно, Хани. До свидания. И спасибо за все.Гарнет направила кобылу на вершину того самого холма, с которого только вчера спускалась бок о бок с Флинтом. И там натянула поводья и оглянулась. Хани стояла на пороге дома и махала рукой. Гарнет помахала в ответ и двинулась на запад.
Флинту было тревожно. Он не мог понять отчего. Но с тех пор как дом на ранчо «Трипл-М» скрылся из виду, его преследовало недоброе предчувствие. Гарнет! Хотя он не мог понять, почему следовало волноваться из-за рыжеволосой спутницы.В прошлую ночь, когда они любили друг друга («Черт побери, — тихо выругал он себя, — я снова об этом»), было намного лучше, чем в первый раз. А тогда он ни за что бы не поверил, что может быть лучше. Дьявольщина! С этой женщиной от раза к разу великолепнее. Ни с кем другим он не испытывал подобного наслаждения. А напор Гарнет, ее раскрепощенность добавляли особую пикантность, какую не купишь ни у одной двухдолларовой шлюхи из салуна. Воспоминания о прикосновениях к ее коже, о вкусе поцелуя, о ее аромате чуть не заставили Флинта повернуть обратно. Эта рыжеволосая бестия, эта очаровательная ведьмочка совсем его оседлала, и Флинт чувствовал свою беззащитность перед ней.— Ну что, много коров?Голос Клива заставил его выйти из забытья. Флинт посмотрел на брата и обнаружил, что тот уже спешился, а Джош несется невесть куда.Он тоже спрыгнул на землю:— Хватает. И Люк утверждает, что наберется еще сотня, которых удастся оклеймить. — Он оглядел разбредшееся по соседним склонам и долине стадо. — Что ты думаешь о перегоне, Клив?— Не вижу помех для этого дела. Конечно, недурно иметь еще парочку загонщиков. Могли бы славно поработать клеймом — тем более что и женщины пособят.— Ты тоже считаешь, что Люк уже не тот?Клив удивленно посмотрел на брата:— Почему ты спрашиваешь?— Да так. — Флинт пожал плечами. — Если мужчина слишком привязывается к женщине, кажется, он чуточку того. И голова варит не так. Все время вспоминает жену и детей — своих подопечных. А в это время его запросто могут убить.— Тебе что-то не дает покоя, братишка Флинт? — широко улыбнулся Клив.— Мне? С чего ты взял?— Да так, показалось.— Оставь свои ухмылки, Клив.— Сию минуту. А что до Люка, если он и не в форме, я этого не заметил. Только вчера видел, как он прищучил гремучую змею.— Ты меня не понял. Гремучая змея предупреждает об атаке. Мужчина не в форме, если он не способен учуять змею, прежде чем она начала трещать.— Ладно, Флинт, Люк как-нибудь о себе позаботится. — Клив похлопал брата по плечу. — Не замечал я раньше, чтобы ты так беспокоился о других. Ну-ка выкладывай, что у тебя на уме!— Да ничего особенного.— Не хочешь, чтобы Гарнет ехала с нами?— Мне не по душе и то, что поедет Хани. Хотя должен признать, Гарнет не из пугливых. Прекрасная наездница и умеет обращаться с ружьем.— Славная девочка.— Знаешь, брат, эта рыжая доставила мне столько хлопот с самой первой минуты, как я ее встретил… И все же я с удовольствием с ней поеду. Она молодчина.— Только поэтому, Флинт?— Куда ты клонишь? — воинственно вскинулся брат.— Просто подумал, уж не собираешься ли ты жениться.Флинт с пренебрежением фыркнул:— Нет уж, уволь. Оставляю всех женщин тебе и Люку. А мне в моей жизни жена ни к чему!— Ну а Гарнет ты об этом сказал?— И каждый день повторяю. — Флинт взлетел на коня. — Давай-ка трогаться домой. Нашему старшему братцу небось не терпится поговорить о деле.Клив позвал племянника:— Поехали, Джош!С охапкой ранних васильков в руках мальчуган опрометью бросился к дяде, а за ним с веселым лаем устремился верный пес Амиго.
Очутившись снова на ранчо, Флинт расседлал коня и завел в одно из стойл. На всякий случай поднявшись на сеновал, он в поисках Гарнет тут же направился к дому.Клив и Люк отводили взгляды, и он сразу почуял неладное. Не обнаружив Гарнет, он спросил о ней Хани.— Она уехала, Флинт, — ответила женщина. — Решила, что так будет лучше.Флинта словно внезапно ударили в живот.— А она сказала, почему уезжает?— Только то, что у вас не все ладно. Собиралась отправиться на дилижансе в Санта-Фе и там выйти замуж.— Ясно! — Флинт ногой распахнул дверь и вышел во двор. Лживая вертихвостка! Рыжая лгунья столько ему набивалась, а сама решила потихоньку удрать. И еще обещала гнать с ними скот! Да как она могла!Флинт почувствовал, как в нем закипает гнев. Не сказать в глаза, не попрощаться, улизнуть без единого слова. И это после того, как они договорились держаться вместе!Чем больше он об этом думал, тем больше им овладевал гнев. Она должна была ему сообщить! Но вместо этого сделала посмешищем перед родными. В одном Флинт был твердо уверен — эта женщина ему не нужна. Но он предпочитал сказать ей об этом сам, как делал уже много раз, а не терпеть ее фокусы!Дойдя до белого каления, Флинт круто повернулся и ворвался в дом.— Давно она уехала? — проревел он.От неожиданности Хани выронила тарелку, и та со звоном разбилась об пол.— Около полудня. — Женщина наклонилась и принялась собирать глиняные осколки. — Послушай, Флинт Маккензи, если ты привык так орать, как только что кричал на меня, неудивительно, что Гарнет от тебя сбежала.— Извини, Хани. — Флинт присел рядом и стал помогать собирать осколки. — Я не хотел тебя напугать. Она не сказала, куда направляется?— Спрашивала, как добраться до Калико.— Ты дала ей денег?— У меня у самой не было, иначе непременно бы попыталась. А так ей пришлось уезжать только с сандвичами и твоим одеялом.— С моим одеялом! Так она ко всему еще и воровка!— Ну-ну, Флинт, — попытался урезонить брата Клив. — Подумаешь, какое-то одеяло!Флинт вскочил на ноги и кинулся к двери.— Ну нет, с моим одеялом ей улизнуть не удастся!Хани посмотрела на Люка и Клива:— Как вы считаете, он ее не убьет?Мужчины изумленно переглянулись и принялись хохотать.Давясь от смеха, за обоих ответил Клив:— Полагаю, что с Гарнет все будет в порядке. Братишка Флинт сам не свой от любви.
Гарнет испытала несказанное облегчение, когда впереди показались огни города. Первым делом она отправилась в платную конюшню. Долго препираясь с хозяином, она наконец продала кобылу за десять долларов и получила ровно на десять долларов меньше той суммы, которую когда-то за нее заплатила. Потом завернула на станцию дилижансов и обнаружила, что на билет до Санта-Фе не хватает пятнадцати долларов. Хорошо, что было еще не поздно подыскать какую-нибудь работу. Со свернутым одеялом в руках Гарнет принялась изучать город.Впрочем, город — слишком громко сказано. Это была дыра дырой всего в несколько кварталов. Собственно говоря, та же пыльная дорога, только с деревянными домами по краям. Неужели горожане не могли удосужиться вымостить улицу, ворчала Гарнет, вспоминая обсаженные магнолиями и кипарисами аллеи Джорджии, с фонарями и красивыми домами.Она прошла мимо гостиницы, оружейной лавки и заметила мануфактурный магазин Дженкинса. На нее пахнуло только что выделанной кожей и восковыми свечами. Гарнет увидела человечка с худосочным лицом и блестящей лысиной, отороченной седыми прядями. Он уставился на молодую женщину сквозь очки, едва держащиеся на кончике носа.— Я хотела бы поговорить с мистером или миссис Дженкинс, — обратилась к нему Гарнет.— Я к вашим услугам.— Мистер Дженкинс, я ищу работу. Не нужна ли вам помощница?— Боюсь, что нет. — Хозяин покачал головой. — Как-то за обедом слышал, что Мод Малон ищет работницу. Попытайте счастья там.— Спасибо. Непременно.Гарнет уже повернулась, чтобы уйти, но хозяин спросил ей в спину:— Вы приезжая?— Проездом в Санта-Фе, — кивнула она.— Ну и ну. — В глазах хозяина мелькнуло любопытство. — Проездом откуда?— Из Джорджии.— Какой-то городок недалеко от Эль-Пасо?Гарнет была уже на полдороге к двери и не потрудилась ответить. На другой стороне улицы на маленьком домике красовалась вывеска: «Обеды у Мод. Лучшая домашняя кухня в Техасе». У входа брякнул колокольчик, и ее обдало соблазнительным ароматом жарящегося мяса. Судя по всему, вывеска не обманывала. Все столики, кроме одного, были заняты. Откуда-то из глубины появилась дородная женщина с седыми волосами и задубелой, как старое седло, кожей. В руках она несла оловянный поднос с двумя тарелками, на каждой из которых возвышались горы картошки и мяса.— Садитесь за тот свободный столик в углу, дорогая. Как только освобожусь, сразу подойду.Гарнет устроилась на стуле, и вскоре появилась женщина с чашкой кофе.— Вы Мод?— Совершенно верно, лапочка. Мод Малой.— Знаете что, Мод, я не собираюсь заказывать обед. Мне сказали, что у вас можно найти работу.— Подождите, милочка, я сейчас вернусь. — Грузная женщина упорхнула с удивительной легкостью.Потягивая кофе, Гарнет наблюдала, как толстуха принимает заказы у двух ковбоев. А когда хозяйка снова юркнула на кухню, молодая женщина поднялась и принялась убирать грязную посуду с только что освободившегося столика. С горой грязных тарелок она появилась на кухне, где Мод разливала суп в две огромные миски.Хозяйка бросила взгляд на грязную посуду и тут же спросила:— Как вас зовут, милочка?— Гарнет Скотт.— Я плачу доллар в день. По субботам и воскресеньям — два. Все чаевые ваши. К тому же здесь вы не останетесь голодной. Ставьте миски на поднос и несите на столик у окна.Гарнет молча кивнула, взяла поднос и поспешила выполнить приказание.Следующие три часа обе женщины работали не покладая рук. Наконец, когда последний посетитель ушел, Мод выставила в окне табличку «Закрыто».— Съедим по кусочку от оставшегося яблочного пирога?— С удовольствием, — согласилась Гарнет.Обессиленные, они уселись за стол и налили к пирогу по чашечке кофе.— Не стану скрывать, Мод, — призналась Гарнет, — я собираюсь отправиться в Санта-Фе, как только скоплю денег на билет.— Что ж, а до тех пор я воспользуюсь твоей помощью, — сдержанно ответила хозяйка. — Ты, милочка, из тех краев?— Нет, я из Джорджии.— То-то я слышу, у тебя не техасский выговор. Как же тебя занесло в Калико?— Я единственная уцелевшая из всего каравана, на который напали команчи.— Везунья! Ни разу не слыхала, чтобы после нападения команчей оставались уцелевшие.— Меня спас проезжавший мимо человек. Вот так я оказалась у вас.— И кто же этот парень? — заинтересовалась Мод.— Флинт Маккензи.— Флинт Маккензи! — Хозяйка прихлопнула ладонью по столу. — Да ты в рубашке родилась. Вот уж, скажем прямо, везение! Если кто-то и может отвести индейскую стрелу, так это Флинт Маккензи.— Ты его знаешь? — удивилась Гарнет.— Неужели нет! С тех самых пор, как он бегал в коротких штанишках. И не его одного — всех Маккензи. Поговаривают, что из братьев он самый грубый и неотесанный. Но я ни разу не видела, чтобы Флинт хватил сапогом собаку или ударил лошадь. Отчаянным был драчуном. Но никто не жаловался, чтобы он кого-то укусил или выбил глаз, не то что Клив. — Мод всплеснула руками. — Вот младший — настоящий проказник. Захочет и очарует змею, так что та выпрыгнет из собственной кожи. Стольким девчонкам разбил сердца — не меньше, чем звезд на небе! — Мод помолчала и заговорила спокойнее: — Самый серьезный из них Люк. Голова у парня на плечах что надо — пошел в родителя. И сам — вылитый отец. — Мод наклонилась и похлопала Гарнет по руке. — Скажу тебе по секрету, чего не сказывала ни одной живой душе. Прямо не знаю, чего это сегодня меня разобрало, да еще с незнакомой девчонкой. Но во мне живет постоянная боль, и она никуда не уйдет, пока я о ней кому-нибудь не поведаю. Я была влюблена в Эндрю Маккензи и чуть не сошла с ума, когда он женился на моей лучшей подруге.— Эндрю — отец Флинта? — переспросила Гарнет.Мод кивнула.— И когда этот молодой осел кончил свои дни в Аламо, мое сердце разбилось точно так же, как сердце Кэтлин. А узнав о ее страшной участи, мы здесь все вконец расстроились. Хорошая была женщина. Не могу осуждать Энди за то, что он в нее влюбился. — Мод покачала головой. — Ее сыновья небось не успокоятся, пока не найдут мерзавцев, от чьих рук она умерла.Она тяжело поднялась на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40