Большинство в этой партии – выходцы из молодежной организации "Кмара", принимавшей активное участие в "розовой революции". Самые умные и проворные из этой организации получили теплые места в правительстве или парламенте; ныне они ездят по европейским странам и в Штаты, сидят в роскошных кабинетах… А подобные Вахтангу боевики так и остались боевиками. Правда, с весьма высоким положением и с солидными счетами в зарубежных банках. Такое объяснение вас устраивает?
– "Кмара", ультраправые, боевики… Данные термины, если не ошибаюсь, обычно соседствуют с определением радикальный "фанатизм".
– Не всегда и не везде. В таком свете они преподносятся в российской прессе, – уточнила девушка.
– Какая разница – хоть в африканской! Главное, что ваши американские друзья финансируют всех этих истеричных придурков. Не так ли?
– Вы неглупый человек, насколько я успела убедиться. И ошибаетесь очень редко.
Подсаженная в группу "журналистка", аккуратно подраненная "вертушка", слежка, заботливо сохраняемые трупы спецназовцев… А ныне выясненное "происхождение" грузинских бандитов – все эти, на первый взгляд, разрозненные факты, постепенно сложились в голове подполковника в одну взаимосвязанную цепочку. Более того, цепочка событий вела к скорому и весьма неожиданному финалу…
Он сокрушенно покачал головой:
– Неужели вы всерьез надеетесь завоевать или переделать весь мир?
– Мне плевать на переустройство мира, – поднялась Анжелина с рюкзаков. – Лично я надеюсь только на одно: на обещанную мне в случае успеха операции сумму и на своевременное продвижение по службе.
Более продолжать беседу она не намеревалась.
Извинившись перед русским офицером, молодая женщина сбросила последний тяготивший душу груз. Положив рядом с ним аккуратно свернутый теплый спецназовский свитер, с помощью которого согревалась холодными ночами, она поправила куртку и хотела сунуть пачку сигарет в карман. Да в последний момент передумала – протянула ее бывшему командиру группы:
– Возьмите. И прощайте…

Глава третья

Италия. Рим. 21 мая
Такси они поймали на удивление быстро.
За рулем сидел типичный итальянец. Скалясь в лучезарной улыбке, он ни слова не понимал по-английски. Лишь уловив в незнакомой речи название отеля, радостно всплеснул руками, закивал и быстро заговорил на своем тарабарском языке. Мужчина пригласил подружку на заднее сиденье, сам устроился за спиной итальянца; и юркая малолитражка понеслась но ночным улицам…
Фрэнк уже минут пятнадцать ощущал острую боль в желудке. Изредка он пытался понять причину загадочного недомогания: сначала на боль пожаловался Эдвард, теперь та же беда постигла его; возможно, роковую роль сыграла своеобразная индийская кухня ресторана "Сурия Махал".
Однако соседство милой и сговорчивой Энни подхлестывало к действию и заставляло забыть о мелких несуразицах – ну не принял желудок изысканных блюд с обилием разнообразных пряностей – что ж с того? Еще днем он пялился на вызывающий топ новой знакомой, едва прикрывавший отменной формы грудь; на коротенькую юбку, обтягивающую упругие ягодицы; на стройные ножки, покрытые ровным южным загаром… Пялился, мысленно раздевал и предавался мечтам об обладании этой потрясающей женщиной. И вот она сидит рядышком – слегка нетрезвая, обворожительная, податливая. Горящий взгляд словно попрекает: что же вы медлите, джентльмен? В машине темно и никого нет – водила не в счет – он следит за дорогой. Да и какое ему дело до того, что творится на заднем сиденье – он всего лишь зарабатывает деньги! Ну, давай же, амиго – не стесняйся! Я в твоем распоряжении!…
И старательно отвлекая себя от сводивших желудок судорог, Фрэнк взялся за дело…
Ее грудь с торчащими сосками он основательно обследовал в баре. Грудь – пройденный этап и интереса не представляет. Потому он без раздумий полез под юбку и начал потихоньку стаскивать вниз по бедрам ненавистное нижнее белье – тонкое, но удивительно крепкое. В уютном барном полумраке он пробирался ладонью под тугую резинку шелковых трусиков, сдвигал их в сторону, но те так и норовили помешать, закрыть самые сокровенные местечки. Он даже попробовал их порвать, но тщетно. И вот, наконец-то, догадливая девица помогла – проворно стянула с себя бельишко и задрала к талии подол короткой юбчонки…
Губы его нашли уста Энни; в долгом упоительном поцелуе Фрэнк притянул ее к себе. Ровные гладкие бедра разъехались в стороны, правая ножка послушно приподнялась; изящная туфелька с тонким каблуком опустилась на спинку переднего правого сиденья. И он уже не сомневался: если бы дорога до отеля занимала хотя бы полчаса, девица непременно отдалась бы прямо в машине.
Она и впрямь жаждала близости – Фрэнк ни секунды не усомнился в ее страстном желании. Он нетерпеливо изучал заветные складочки на аккуратно подстриженном лобке; Энни же взволнованно и шумно дышала, содрогалась при каждом прикосновении, прижимала к своему телу и сама направляла его ладонь…
И вдруг боль прострелила желудок так, что темный салон на мгновение ослепила яркая вспышка. Он согнулся пополам, застонал, моментально позабыв о прелестях почти обнаженной, и готовой на все подружки. И не мог поначалу вымолвить ни слова.
Машина резко остановилась.
Корчась от боли, мужчина надеялся на помощь или, по меньшей мере, на звонок в ближайший госпиталь. Однако то, что произошло дальше, озадачило, невзирая на ужасное состояние – Энни выпорхнула из салона и почему-то уселась за руль. На ее место плюхнулся крепкий молодой человек; с другой стороны подсел тот самый таксист-итальянец. И авто поехало дальше…
– Слушай меня внимательно, Фрэнк, – послышался вскоре ровный и властный голос девушки. – Ты профессионал и прекрасно знаешь: лучшим средством разговорить человека или заставить его навсегда замолчать является яд. Так вот… Эдвард отравлен сильнейшим ядом; при желании можно набрать номер его сотового телефона – он уже не ответит. В твоем разбавленном кубинском Бакарди был тот же самый препарат, только выпил ты его несколько позже. Одним словом, в запасе у тебя не более пятнадцати минут.
С этими словами она бросила на приборную панель пару каких-то капсул.
– Это противоядие, – холодно объяснила Энни, – оно полностью нейтрализует действие яда. Приняв его, ты через час забудешь об острой боли в желудке.
– Что я должен сделать? – похрипел мужчина.
– Нам нужны некоторые сведения. Ты готов ими поделиться?
Думал он не более пяти секунд – вероятно, муки становились невыносимыми.
– Да… Я готов. Спрашивайте…
Спустя четверть часа старенький "Фиат" остановился на плохо освещенной улочке. Дорохов с Осишвили покинули машину, Ирина слегка замешкалась: нырнув в салон через заднюю дверцу, с минуту шарила возле ног мертвого Фрэнка в поисках мизерного элемента одежды. Наконец, отыскав его, быстро натянула на себя; оправила юбку. После чего троица растворилась в темноте переулка – в двух кварталах от глухого местечка их поджидал другой автомобиль.
– Сдается, что мы опоздали, – озадаченно пробурчал Артур, широко вышагивая по тротуару.
– Выходит так, – согласилась расстроенная Ирина. – Их операция с внедрением журналистки в группу спецназа была назначена как раз на сегодня.
– У нас два варианта экстренной связи. Не хочешь воспользоваться одним из них?
– Нет, Артур. Увы, уже поздно. Нужно просто поторопиться с вылетом в Москву.
Спустя минуту, когда вдалеке показался силуэт поджидавшего автомобиля, Оська очнулся от глубокой задумчивости:
– А зэ-знаете, господа-товарищи, честно говоря, я крайне возмущен.
– Это чем же? – поинтересовался майор.
– Когда нашей гэ-группе дадут задание, в котором потребуется охмурять агентов женского рода? Почему попадаются одни мужики? Маймуно, виришвило!… И почему мы с тобой как импотенты вынуждены работать на подстраховке?!
Беззвучно смеясь, Дорохов уселся на заднее сиденье. Зато Ирина отреагировала на Сашкино возмущение по-своему – наградив его легким подзатыльником, села рядом с Артуром и приказала:
– Не оглядывайся, балбес. И зеркало поверни в другую сторону.
– Ой-ой-ой! Да я вашу женскую анатомию изучил лучше автомата Калашникова, – ворчливо возмущался тот, заводя двигатель.
– А сам так и пялился назад, зараза! – поддела молодая женщина.
– Это чтоб ты меня туфлей не зашибла. Да, ладно, гэ-граждане – можете заниматься, чем угодно. Все равно не успеете – до Фьюмичино тэ-тридцать минут езды.
– Ты рули давай аккуратнее. А то мамзель свою французскую вдовушкой оставишь. И нас заодно угробишь, – посоветовал приятель, целуя Ирину.
– Господи! – сокрушалась та, – как мне хочется хотя бы месяц пожить спокойно, чтобы никто нам не мешал, чтобы не было никаких срочных заданий!…
– Увы, но в ближайшую неделю спокойная жизнь нам не угрожает. Вот увидишь: прилетим домой, и нас тут же командируют в теплые края.
– Да, – вздохнула молодая женщина. – Очень жаль, но это похоже на правду…
До аэропорта имени Леонарда до Винчи все трое молчали. Вероятно, пытались сложить цепочку из тех загадочных звеньев, что довелось с величайшим трудом добыть в течение последних двух месяцев.
Все началось в Лондоне, когда Ирина сообразила прихватить из ресторанчика сотовый телефон предателя Кириллова. Записи в телефонной книге вывели на Ван Хофта, а тот указал на поляка Шадковски. Бывший советник застал в Отделе появление одаренной еврейки Лиор Хайек, принимавшей непосредственное участие в разработках операций против России. Украденная информация из ее компьютера привела в Рим. И вот здесь – в Риме, действующий сотрудник ЦРУ, наконец-то, в точности указал на человека, задействованного в затеянной западными спецслужбами провокации.
В аэропорту они разделились: Ирина решила добираться до Москвы через Будапешт; Сашка полетел в Прагу, а Дорохов взял билет на ближайший рейс до Афин.
И до самой Москвы каждый из них гадал: кому придется на днях срочно выезжать в окрестности Стамбула, к берегу Мраморного моря – группе Ирины Арбатовой или другим агентам разведки, находившимся в данный момент ближе к Турции. Операция "Ложный флаг", судя по признанию цереушника, стартовала именно сегодня. На выяснение и точного места проведения операции и прочих подробностей у Александра Сергеевича и его "конторы" не оставалось ни одного лишнего часа.

Глава четвертая

Северная Грузия. 24-25 мая
Ранним утром Бельского и его товарищей разбудил гул вертолетного двигателя. Приподнявшись на локте, он тряхнул головой, осмотрелся…
Закончив молитву, чеченцы дружно вставали с колен. Вахтанг с журналисткой глазели вверх и махали руками – в ясном небе, поблескивая остеклением кабины, летел небольшой, похожий на игрушку, вертолет. Пройдя над горной грядой, он заломил крутой вираж и стал снижаться. Через минуту его посадочное устройство, напоминавшее узкие лыжи с загнутыми концами, мягко коснулось дрожавшей от ветра травы.
Пилот не стал выключать двигатель.
Пригнув головы, Вахтанг с Анжелиной подбежали к открывшейся дверце; обменялись последними фразами. И довольная девушка нырнула в кабину.
Дверца захлопнулась, женская ладошка помелькала в окне. Винтокрылая машина легко оторвалась от земли и, наклонив нос, начала стремительно набирать скорость.
Провожая взглядом яркую импортную "вертушку", Станислав незаметно нащупал рукоять ножа, спрятанного за поясом под камуфляжкой. Затем посмотрел на чеченца с черной повязкой на лице – тот не проявлял беспокойства по поводу пропажи, и данный факт еще более утвердил во мнении, что нож был оставлен им между камней неслучайно.
После отбытия в неизвестном направлении псевдо журналистки, русские пленники исподволь ожидали команды рыжебородого для продолжения марш-броска. Однако грузин не выказывал волнения, не оглашал округу зычными командами и не спешил поднимать отряд. Снарядив ту же компанию к северным склонам гор, он приказал принести свежего льда – вчерашние куски основательно подтаяли и не охлаждали трупов. Затем, присев на корточки рядом с Гурамом, занялся врачеванием его раны на голове: вскрыл индивидуальный перевязочный пакет, осторожно снял старую повязку, обработал поврежденное ухо и оставленную пулей глубокую ссадину на виске. И заново обмотал голову товарища свежими бинтами.
К полудню его настроение резко изменилось.
Вероятно, причиной тому стал разговор на повышенных тонах с одноглазым. Отойдя от лагеря метров на пятьдесят, они о чем-то долго спорили, сопровождая речь энергичными жестами. Поглядывая в их сторону, Бельский ждал, чем же закончится этот обмен любезностями…
И вдруг до его слуха донеслась знакомая фамилия.
– В Грузии ты продашь своего Атисова как обычного пленника! Как самого простого заложника – понимаешь?! – выкрикивал грузин. – Сколько ты выручишь за пленника? Тысячу или полторы! Самое большее – две тысячи долларов!
– Какое тебе дело до Атисова?! Он мой пленник! Понятно?
– Я смогу использовать его в другом деле. И заплачу тебе столько же!…
Пока же одноглазый выкрикивал в ответ очередные доводы, подполковник лихорадочно напрягал память. И, невзирая на царящий в голове сумбур из-за чехарды последних событий, вспомнил. Атисов! Тот самый чиновник районного масштаба, на перехват которого и была выслана его группа!
– Вот черт!… – изумленно пробормотал Станислав и посмотрел на связанного чеченца, сидевшего немного в стороне от остальных "счастливчиков". – Значит, ты и есть тот самый Атисов! А твой одноглазый поводырь – незабвенный Касаев, шедший в село Шарой сдаваться кадыровцам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34