А потом уже все вместе займемся медицинскими и прочими исследованиями.
Я с удивлением вскинул брови и неловко причмокнул недавно разбитыми губами. Это действие получилось смешным и вызвало улыбки, как у миледи, так и у профессора. К мимике я добавил вопрос:
- Значит слухи о вашем совместном сотрудничестве - полная правда?
- О! - воскликнул профессор с восхищением, и усаживаясь рядом с девушкой. - Миледи просто неоценимый помощник. К тому же настоящий талант и истинный человек науки. Ей смело можно пророчить блестящее будущее на нашем нелёгком поприще.
- Ну что вы! - Синява кокетливо похлопала учёного по руке. - Смотрите не перехвалите, а то зазнаюсь.
- Вряд ли вас можно перехвалить! - профессор перехватил руку девушки и чмокнул её пальчики. А затем потянул носом воздух: - Что это вы такое вкусненькое пьёте?
- Сжиженные лучи звёзд, профессор.
Похоже, моё пояснение Сартре понравилось, так как он не отказался от весьма изрядной дозы благородного напитка.
Блюда нам тоже подали просто отменные, так что обед проходил в милой, приятной и, в тоже время, познавательной беседе. В которой даже Булька участвовал весьма оригинальным способом. Правда для этого мне пришлось усесться между Синявой и профессором Сартре. После нескольких проб и попыток представитель другой разумной расы таки сумел протянуть свои отростки каждому человеку в район шеи над спиной и просто упивался возможностью такого обширного и одновременного разговора. Тем более что жевать риптону и пить не приходилось, поэтому он умудрялся задавать вопросы, чуть ли не всем нам троим одновременно.
А затем надо мной стали проводить опыты. Все трое. С тем пресловутым садистским равнодушием, которое испытывают увлечённые и озарённые идеями экспериментаторы над кем, или чем угодно. Будь то мышка, или кусочек резины, или мозг разумного человека. Меня просвечивали, щипали, резали кожу на голове, вставляли в открытую дырку какие-то провода. А может что и похуже. Мне то видно не было, говорить я не мог, да вдобавок меня частично обездвижили локальным парализатором. Только и мог, что прислушиваться к их переговорам и возмущаться. Особенно после того ка профессор как бы невзначай заметил:
- Старайтесь не касаться краёв отверстия. Это может вызвать болевые ощущения у подопечного.
"Всё под контролем! - самонадеянно отвечал ему Булька. - Вокруг отверстия я произвёл полную заморозку соответствующих нервных окончаний".
А у меня в этот момент было такое ощущение, словно меня царапали ногтями где-то глубоко в мозгах. Но видимо парализатор приглушил и мои мысленные передачи, так как риптон на мои ругательства совсем не обратил малейшего внимания. А потом я вообще уснул. Вернее: меня усыпили. Для того, что бы со спокойной совестью покопаться в моих не раз сотрясённых за короткую жизнь мозгах.
Когда меня провожали на выход, а потом и в самой кают-компании, то поддерживали с двух сторон под руки. Так меня качало по сторонам. К тому же я никак не мог сосредоточиться на мысленной деятельности.
- Это на тебя действуют остаточные эффекты снотворного, - успокаивал меня профессор. - Минут через пятнадцать сознание прояснится полностью.
- Да и вообще странно, - поддакивала ему с другой моей стороны миледи, - Такой силач и никак не может прийти в себя? Кстати, я тебе так и не сказала: дедушка уже находится в пути на Оилтон. И прибудет не сегодня, так завтра. Хочет лично со всеми познакомиться. Да и договор подписать с императором заодно.
- Ага, значит в таком порядке? - но я прекрасно понял, что мне пытаются заговорить зубы. - Но что вы там всё-таки наковыряли в моей дырке?
- Пока ничего.
- А поконкретней нельзя? - стал выдираться я из-под их опеки.
- Хм! Как бы тебе объяснить проще…, - Сартре с сомнением подёргал себя за мочку уха. - Мы ведь пока только пытались разобраться в твоей аномалии. Не знаю, что там с тобой творили твои похитители, но они как бы размягчили через дырку кусочек твоего мозга, доведя его до консистенции пластилина. А затем стали вытягивать его полоской, или что-то в этом роде и часть твоего деформированного мозга, как бы завернулась на здоровый участок. Теперь нам надо будет продумать и совершить операцию обратного порядка. Но вот что с тобой в этот момент произойдёт, я могу только предполагать.
- Что-то страшное?
- Эксперимент - лишь путь вернейший узнать, что будет впереди! - кажется, профессор собирался и дальше надо мной измываться с присущей только ему любовью и симпатией. - Не бойся, Тантоитан! Подремонтируем тебя так, что будешь лучше, чем прежде!
- Спасибо! Но лучше бы мне остаться прежним. Меня вполне это устраивает…
- Да ты никак испугался?! - воскликнул он и обратился к хозяйке яхты: - Мне кажется, состояние пациента ухудшается, и он нуждается прямо таки в немедленной госпитализации!
- Согласна! - отчеканила Синява менторским тоном и крепче схватила меня под локоть. - Ведём его обратно в лабораторию.
- Зато я не согласен! - завозражал я. Чуть ли не с обидой вырвался из их "заботливых" рук и уселся за стол. - Как не стыдно? А ещё друзья называются!
- Ты уже и шутки понимать перестал? - развеселился профессор. - А это - ещё опасней для здоровья.
- Тут не до шуток. Дел - невпроворот! - я указал на оставленные на столе краберы. - Смотрите: два вызова! Ладно, начнём с Алоиса…
Наш информационный гений начал разговор со мной издалека. Вернее: даже очень издалека.
- А где похоронены твои родители?
- Кремированы! - поправил я его. - Их прах находится на городском кладбище моего родного города.
- Ты там сколько раз был?
- Несколько раз. Оплатил возложение венка и цветов в день их гибели на тридцать лет вперёд. Тогда у меня с собой просто не было больше денег.
- Танти, когда ты поступал в военное училище, кто тебе давал рекомендации?
- Хм! Самые верящие в меня люди на то время: оба моих тренера по боевых искусствам.
- И оба тренера не знали твой год рождения?
- Так ведь я и к ним в группы пришел, набавив себе возраст.
- А когда в училище выявили подлог?
- В середине второго года обучения.
- Почему же тебя не отчислили?
- Ха! Я уже в то время мог на равных состязаться почти со всеми преподавателями и на меня строились большие планы. Вскармливали, так сказать, для великих дел.
- А вот скажи: ты точно помнишь дату своего рождения? - продолжал сыпать вопросами Алоис.
- Дату рождения?! - переспросил я с сарказмом и покрутил пальцем у виска. Как бы намекая внимательно прислушивающимся к разговору Сартре и Синяве: вот кто вам нужен для экспериментов. А вслух ответил: - Вообще то, когда я родился, то помню: висел на стенке цветной и красивый календарь. Но, увы! В первые дни своей жизни младенец думает только о том, что бы поспать и поесть. Вернее: наоборот. К тому же в цифрах я тогда не был ещё силён как ты. Так что не обессудь: мог на день, два и ошибиться.
- Ну, день, два - не страшно! Хуже - когда месяц другой! Склероз - страшная вещь! Особенно в младенчестве…
Достал он меня своими вопросами и неопределённостью. Поэтому я решил подтолкнуть Алоиса к более конкретным высказываниям:
- Слушай, раз тебе нечем заняться, то двигай к нам. Я договорился с профессором: он тебе прямо сейчас сделает операции по отбеливанию кожи и омоложению. Готов?
- Смейся, смейся… Но ещё посмотрю на тебя, когда ты узнаешь причины моего интереса к твоей биографии.
- Так выкладывай! Посмеёмся и над этим.
- Хорошо. Начну с того, что мне сразу не понравились фотографии отца Цезаря - старшего герцога Октара Малрене. А когда отыскал его фотографию в двадцати восьмилетнем возрасте - даже поверить не мог.
- Что, такой он страшный? - со смешком вставил я вполне логичный вопрос.
- Но ты же себя страшным не считаешь?! - почему-то возмутился Алоис.
- А я то тут при чём? - изумился я, но уже с небольшим раздражением.
- Да потому, что он в том возрасте - точная копия тебя!
В нашем разговоре возникла продолжительная пауза. С его стороны из-за ожидания моей реакции, а с моей стороны: из-за полного непонимания сути разговора. И лишь затем Алоис стал излагать всё по порядку:
- Я в первый момент решил, что таких совпадений в природе не существует. А значит и Цезарь, и ты - не кто иные, как клоны Октара Малрене. Но после определённой умственной деятельности решил дать дополнительные задания ребятам из агентства. Особенно по части тамошних родов, роддомом и всякой младенческой смертности. И очень быстро получил весьма интересную информацию. Из неё уже сложилась следующая картина.
За восемь лет до рождения Цезаря у его родителей уже мог быть первый ребёнок. Но девочка родилась мёртвая, после чего её тельце со скорбью похоронили в родовой усыпальнице. Вроде бы тупик, но ведь недаром ко мне ходят за советами! И я стал копать дальше.
Оказалось, что герцогиня, супруга Октара Малрене, никогда не проходила и не проходит предродовые обследования. Вполне справедливо полагаясь на человеческую природу. Следовательно, она не могла знать: кто у неё появится на свет. То есть, какого пола будет ребёнок. Дальше я проверил всех тех, кто находился в момент родов в радиусе двухсот метров. Титаническая работа оказалась даже для компьютера. Но он справился. И выяснил, что владелица роддома, в котором рожала герцогиня, имела вполне взрослую дочь. И эта дочь как раз родила в одно и тоже время, там же, мальчика. Тоже вроде ничего криминального. Но вот медицинские освидетельствования последней роженицы зарегистрированы, и отчёты хранятся в бесстрастной компьютерной памяти. Читаем, думаем и соображаем. Дочь владелицы роддома до того уже трижды рожала детей. Но всегда - мёртвыми. Мало того врачи ей категорически запрещали беременеть и советовали избавиться от плода ещё в ранней стадии вырастания плода. Здесь подробно описывается болезнь женщины. По всем источникам становится ясно: родить ей здорового, вернее даже просто живого ребёнка, было не дано. Но вот, как ни странно, четвёртый ребёнок у неё родился здоровым. Посрамив своим появлением на свет все прогнозы дотошных медиков и специалистов. Кстати, предродовые обследования в последний раз женщина не проходила. Категорически оказалась.
И после родов, буквально через неделю она покидает герцогство с младенцем на руках.
У меня пересохло во рту от волнения, поэтому я прокашлялся и лишь потом спросил:
- И удалось проследить биографию этой женщины?
- Даже до её кончины. Она подалась на Китланд и поселилась там как раз перед военными действиями. И как раз через неделю после её приезда начались кровавые разборки между Ханьюями и Лезами, продолжавшиеся до ввода имперских сил быстрого реагирования. В одной из бомбёжек недавно поселившаяся там женщина и погибла. Вместе со своим сыном. Их кремировали чуть позже, уже после восстановления спокойствия. Но самое главное ты уже, наверное, просчитал?
- Да…, - голос я меня подозрительно дрожал, а дыхание почему-то спирало. - Мои родители как раз в то время оттуда сбежали с первой волной беженцев. Но…, ведь у них была моя регистрация!
- Конечно была! Но раньше! А во время спешного переселения твои данные затерялись или были уничтожены пожарами и взрывами на Китланде. И поэтому твоя новая регистрация была уже продублирована повторно. На новом месте жительства. Чувствуешь нюансы?
- Чувствую…, - признался я. - Мне от них даже нехорошо как-то. И мурашки по спине бегут… Может ты…, шутишь?
- Какие шутки могут быть! - вскипел Алоис. - У меня от скрипа шестерёнок в голове уже мысли путаются. - Даже про старого и больного негра не вспоминаю… И так! Продолжу! На данный момент мы остались без всяких свидетелей твоих непосредственных родов. О герцогах пока можешь забыть: он при родах не присутствовал, она была без сознания.
- А хозяйка роддома?! - напомнил я про очевидное упущение.
- Ты прав, соображаешь хорошо! Но, увы! Хозяйка роддома сошла с ума после гибели дочери и внука. Акушерки во время родов тоже почему-то не оказалось на рабочем месте.
- Значит…
- Но есть ещё один весьма щепетильный вариант. Но вот над ним надо хорошо продумать. Я дал задание ребятам попытаться всё-таки уговорить герцогов на одно дело.
- Конкретней!
- Пусть они вначале дадут своё согласие на эксгумацию останков, похороненной в родовом склепе первой дочери. Если анализы покажут полную несхожесть в ДНК, тогда уже будем посылать копии твоих данных на сверку. Согласен?
- Уф! Я пока особо сообразить не могу…, - мне действительно было плохо. Очень плохо и муторно. - Уж слишком у тебя складная цепочка получается. Но ведь в ней так много явных разрывов…
- Первый шаг сделать не трудно: достать на свет останки умершего двадцать восемь лет назад младенца. А уж второй шаг, будет вполне закономерным продолжением первого. Конечно, только в случае положительного результата.
- А мои данные у тебя есть?
- У меня? Да что б чего-то не было? - засмеялся Алоис. - Ты только дай своё общее согласие.
- Ладно… - я подвигал занемевшими от напряжения плечами и Булька в тот же момент их стал интенсивно массажировать покалыванием электричества. - Только смотри, что бы мои данные не попали в плохие руки.
- Не переживай…!
- Как же! После такого сообщения…
- …Но и слишком не налегай на иллюзии преждевременно! - продолжил Алоис с нажимом в голосе. - Каких ведь только совпадений не бывает в этом мире.
- Постараюсь сосредоточиться только на работе! - пообещал я. У тебя всё? Тогда звоню Малышу. Он всё ещё в подвале?
- Конечно! И мне кажется, у него тоже есть для тебя ворох новостей.
Но сразу приступать к следующему разговору я не стал. Минут пять я просидел в каком-то трансе. Почти совсем не реагируя на встревоженные вопросы миледи, профессора и риптона. Как глупо это не было, но я пытался вспомнить самые первые картинки из своей жизни. Хотя здравый рассудок настаивал на немедленном прекращении этих бесполезных потуг. Ведь как может человек воскресить в своей памяти то, что с ним было в младенческом возрасте? И умом я понимал: не может! А вот сердцем мне чего-то хотелось такого…
И лишь когда ко мне подошла Синява и положила руки на плечи, я пришёл в себя, замотал головой и стряхнул неожиданное наваждение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132