Тувинец? Кореец? Как его за-
несло сюда, в центр столицы, в ведомственную поликлинику? Сидел, писал
что-то, велел раздеться до пояса. Я повесил пиджак на стул, снял пуло-
вер, рубашку, майку.
Он оторвался на мгновение от записей, не взглянув на меня, сунул в
ямку пупка мизинец и долго мыл руки после этой пустяковой процедуры.
- Одевайтесь, - громко выкрикнул откуда-то из раковины.
Сел за стол. Взял мою карточку, стал что-то в ней писать. Долго. Под-
робно. Я даже засомневался - обо мне ли?
Оказалось, обо мне. Вытянул откуда-то белый прямоугольный листок, за-
полнил его, протянул мне.
- Что это? - не понял я.
- Направление, - он в первый раз посмотрел на меня черными непроница-
емыми восточными глазами.
- Какое направление? Куда?
- На операцию. У вас пупочная грыжа. Резать надо.
- Резать?!
Иногда на меня находит. Бывает.
Я озверел. Во мне включилось что-то стихийное, неуправляемое. Как
будто у меня не было справки из психдиспансера, что я не ку-ку.
- Вы хоть соображаете, что говорите? - подозрительно оглянувшись на
всякий случай, удивленно-разгневанно зашептал я. - Газеты читаете? Куда
вскоре поедет глава нашего государства? В какую страну? Поняли? А вы ме-
ня на операционный стол загоняете? Учтите, расскажу, где следует, как вы
ставите диагноз одним пальцем, проверят вас как специалиста...
В его раскосых глазах мелькнул страх. Он покраснел, как краснеют
смуглокожие - стал желто-розовым.
- Хорошо, - тоже шепотом сказал он. - Я напишу, рекомендовано прокон-
сультироваться. А вы побольше упражняйтесь. Физически.
Написал.
Я начал отходить.
- Спустите штаны, - опять повернулся он ко мне. - И трусы тоже.
Нет не пальцы, четыре железных штыря, по два с каждой стороны, вонзи-
лись мне в пах.
- Так не больно? - спросил он.
- Нет, - на спертом дыхании ответил я.
- А так? - вонзил он штыри повторно.
- Не больно, - задохнулся я.
- Одевайтесь.
А ведь мне ехать к ним. В Азию.
Нам.
У Алены были свои "хирурги". Районные. По женской части. Пришла от
гинеколога зареванная. Какие-то уплотнения в левой груди. Может, спать
теперь только на правом боку? Справку дали, но в заключении написали,
что необходимо регулярно проверяться. А это козырной туз в костлявых ру-
ках ведьмы из загранкабинета.
Три недели ежедневной нервотрепки, бесконечных ожиданий в очередях
наконец-то прошли. Опять мы сидели вдвоем среди таких же супружеских пар
с беспокойными глазами. В руках карточки с полным набором справок. Але-
нина карточка вдвое пухлее моей. Может, пока не поздно, замазать, за-
черкнуть, вытравить запись гинеколога? И брошка наготове. Серебряная. С
большим желтым топазом. Говорят, серебро сейчас в цене.
Вот и наша очередь.
Вошли в кабинет.
За столом вместо ведьмы - полная, немного растерянная женщина в белом
халате.
- Что у вас?
Я протянул ей наши карточки.
Она их бегло просмотрела. Закрыла. И задумчиво уставилась на дважды
подчеркнутом красным - "тропики".
- Вы не знаете, если тропики, - спросила она у меня, - то нужна ли
еще одна виза на справке?
Я пожал плечами. Улыбнулся пошире.
- Когда оформлялся на Кубу, то не требовалась. Это точно.
- Никак не могу запомнить, столько инструкций, столько правил, - по-
жаловалась она Алене с досадой. - Ладно, спрошу у главного.
Она выписала нам по справке, поставила свою подпись и вышла из каби-
нета.
Вернулась быстро.
- И правда, ничего не надо, - протянула она мне справки. - Поставьте
печати в регистратуре. Не забудьте.
- Спасибо, доктор.
- Не за что.
- Ну вот, а ты, глупая, боялась, - сказал я Аленке на улице.
- Это еще неизвестно, кто больше боялся, и значит, кто глупее, -
рассмеялась она.
Глава пятая
--===Колония===--
К О Л О Н И Я
Глава пятая
Анкеты - пустоглазые, согнутые вдвое листы бумаги размером с амбарную книгу и
ординарным вкладным линованным листом для автобиографии. Ответ должен строго
соответствовать поставленному вопросу: был? - не был; состоял? - не состоял;
привлекался? - не привлекался. Жизнь расчерчена сеткой граф и колонок,
разделена, препарирована, исчезло своеобразие человеческой индивидуальности -
но глаз опытного кадровика мгновенно выхватит подноготный смысл безобидной с
виду информации.
Какова же наша с Аленой подноготная?
Пункт второй: не изменял. Звучит, как присяга, как клятва в верности,
на самом деле, фамилии своей я не изменял. Как звено в цепочке, ношу
прозвище своих предков - Истомины. Многочисленный некогда клан Истоминых
выбил голод и репрессии тридцатых, выкосила война, от густого генеалоги-
ческого дерева остались две веточки - одна затерялась в Прибалтике, в
Москве - отец, я и сын от первого брака. Тоже Истомин. Последняя ка-
пелька. Хотя сам вопрос, изменял ли, заставляет оценить Истомина Валерия
Сергеевича как личность, ответ же на него...
Надеюсь, что не изменял.
Когда мог, не изменял.
Прочитанная где-то древняя мудрость служила и служит для меня ответом
на этот вопрос, она сложилась и даже зазвучала стихом:
Творец мой, сколько тебя просило,
Но разве поможешь всем,
кто утерял верную нить?
Господи, дай мне силы,
Чтобы смириться с тем,
Что я не могу изменить.
Сколько же страха и ужаса!
В бездне твоей - твой Эдем.
Как мне его отворить?
Господи, дай мне мужество,
Чтобы бороться с тем,
Что я могу изменить.
И дай мне, забудь про скудость,
Помня, что непростое слово - "Быть" или "не быть", Господи, дай мне
мудрость, Чтобы одно от другого Жизнью своей отличить.
И Алена не изменяла. Тоже осталась Борисовой. Судьба ее фамилии, ее семьи
схожа с моей. Общая судьба. Советская. Когда женились, Алена попросила меня,
можно я останусь Борисовой? Почему же нет? Правда, из-за этого приходилось
убеждать бдительных ревнителей нравственности, что мы - муж и жена, особенно в
домах отдыха и санаториях.
Образование высшее. Даже два - Технологический и вечерний экономичес-
кий, третьим можно считать институт марксизма-ленинизма. Плюс английский
- получается подкованный на все четыре специалист высокого класса с ок-
ладом сто восемьдесят.
Национальность: конечно, русский. Почему конечно? Потому что естест-
венно, как дыхание, как воздух и вода, как небо. Как земля, на которой
родился и рос. Не понимаю, не принимаю, когда зло косятся друг на друга
в обиде за свою великую или малую нацию. Представить себе ненависть ино-
родца мне также тяжело, как психически здоровому человеку ощутить состо-
яние страдающего комплексом неполноценности. Все мы - дети своих народов
и дети одной цивилизации. Очень верно говорят англичане: "Дэ уорлд из
смол", - мир мал. Не нужен этот вопрос в анкете. И в паспорте. Россия,
Русь живет в сердце моем.
Член Коммунистической партии Советского Союза. С пятнадцатилетним
стажем. Взысканий не имел. Был членом партбюро, пропагандист. Долго не
вступал - не верил. Двадцатый съезд - время моей студенческой поры, вто-
рой курс. Они жили рядом, работали вместе со мной - те, для кого кодекс
строителя коммунизма должен быть священным писанием. Двойная жизнь. В
трудах классиков, учебниках, газетах - одно, в действительности - совсем
другое. Вступил, то есть сознательно начал жить двойной жизнью, поняв,
что быть вне правящей силы в однопартийной системе - добровольно отка-
заться от возможности изменить то, что я могу изменить. Господи, дай мне
мужество... Как же отказаться от посильного вклада в социум, где жить до
смерти? Велик ли мой вклад? Каждый сам для себя избирает меру оценки,
точку отсчета. Три моих оболочки, три сферы сознания наполнены разным
содержанием. Общественная, чей источник - печать, радио, телевидение,
трудовой коллектив, собрания, городская толпа, магазины, учреждения.
Следующий круг - мои друзья, их всего трое-четверо, и знакомые - в за-
писной книжке сотни четыре телефонов. Третья оболочка - тело мое, изнут-
ри которого я ощущаю этот мир не только на цвет, на вкус, на запах, теп-
ло или холод, но и гармонию мироздания и дисгармонию общества. Две внеш-
ние сферы переплелись между собой, маска у всех приросла к лицу, и к мо-
ему тоже, и в тусклом свете нержавеющих идей несется поток буден, раст-
ворилась, исчезла межа меж добром и злом. И только в душе, как звезда в
колодце, живет любовь и вера. Без чего мертв человек.
Ударник коммунистического труда. Кому-нести-чего-куда. Дюжина пунк-
тов, не менее - в ежегодных личных обязательствах. Досрочно, к тридцато-
му декабря... Всем вместе, нашим гуртом одержать победу в социалистичес-
ком соревновании к маю, к ноябрю, за год и снова к маю... Соблюдать гра-
фик подготовки редакционных материалов, как будто это не является моей
самой первой, прямой служебной обязанностью... На высоком качественном
уровне выдавать тексты, то есть желательно, чтоб на каждую строку ссылка
имелась, где и когда это уже было опубликовано... Участвовать в общест-
венной жизни родного коллектива, от которого я никуда не денусь... Под-
готовить реферат в семинаре политической учебы, тем более, что сам -
пропагандист... Успешно грызть гранит наук на курсах повышения деловой
квалификации... Быть первым в борьбе за звание лучшего по профессии, в
сражении за благодарность начальства, в битве за почетную грамоту, в
драке за премию... Вместе со всеми высоко нести бревно на всех субботни-
ках и воскресниках... Разгрузить вагон, перебрать сто тонн в овощегнои-
лище... Распив бутылку, ловить пьяных в добровольной народной дружине...
Благонравно вести себя в быту и на работе, чтоб ни-ни... Блюсти чистоту
в своем рабочем стойле... Специальная комиссия потом рассмотрит, комис-
сия потом проверит, комиссия потом доложит кому и куда надо. Достоин ли?
Не попался ли? Шагал ли со всеми в ногу? И в торжественной обстановке,
под знаменами и портретами, под аплодисменты выдадут удостоверение в
красных корочках - наш человек, внес свой посильный вклад, можно посы-
лать в разведку, то бишь за рубеж.
Глава шестая
--===Колония===--
К О Л О Н И Я
Глава шестая
Успеть... Полтора месяца в обрез хватило, чтобы выполнить наказ кадровика.
Любая процедура, элементарная, как простокваша, таила в себе массу неожиданных
разворотов, дополнительных условий, непредсказуемых самым изощренным умом
требований. Результат никоим образом не был адекватен затраченным времени,
нервам и усилиям и зависел чаще всего от людей, равнодушных, злых, от их
настроения, зачастую бестолковых или не желающих понимать ничего другого,
кроме того, что не-по-ло-же-но, медлительно-небрежных, нередко даже истязащих
человека, которому так крупно повезло - уезжает, а то и просто бесконечно
усталых от своих неурядиц.
На водительские курсы при ДОСААФ я проник много лет назад - тогда мне
в первый раз засветила долгосрочная поездка. Попал вне очереди, за два
настенных календаря и записную книжку, по лученных от знакомых внештор-
говцев. При этом - явка всех добровольцев строго обязательна! - вступил
в общество любителей Госавтоинспекции. Через полгода обнаружил отличные
теоретические знания двигателя, успешно ответил компьютеру правила дви-
жения и с грехом пополам сдал экзамен на вождение. С тех пор за руль не
садился. Заграницей получают права на вождение личного автотранспорта за
один день. В школьном возрасте, как за парту, садятся мальчишки и дев-
чонки в кресло авто. Водить машину для них также естественно, как эски-
мосу бегать на лыжах или ковбою сидеть в седле. Мои соотечественники на-
капливают деньги на личное средство автотранспорта к тому возрасту, ког-
да кряхтя, по утрам вылезаешь из постели, когда ищешь очки, чтобы про-
честь мелкий текст, когда не слышишь шепотом заданного вопроса. Отсюда и
дорожно-транспортные происшествия, и аварии, и катастрофы.
Мне предстояло обменять советские права на международные. Не попол-
нить свои знания и навыки, как, к примеру, ездить по дорогам с левосто-
ронним движением, а просто поменять одну картонку с моим фото и русским
текстом на другую с моим же фото, но с русским и почему-то французским
текстом.
Позвонил в центральное ГАИ - оттуда меня снисходительно переправили в
другое, рангом пониже. Для обмена потребовалось направление с места ра-
боты, паспорт и... справка о здоровье. Но ведь я же только что успешно
прошел придирчивый осмотр людей в белых халатах, у меня же есть такая
отличная, такая зеленая справка от тех, кто заглянул во все закоулки мо-
его организма.
Вот ее ксерокопия, которой я предусмотрительно запасся. Отличная ко-
пия! В том-то и дело, что копия, в том-то и дело, что от личная. Отлич-
ная от... не-по-ло-же-но! Справка из другого ведомства? Да что вы? У нас
своя сеть, и вам не миновать ее ячеек, у нас свои поликлиники, зря что
ли они свою зарплату получают? Это недалеко, это за ВДНХ, за выставкой
достижений "нарядного" хозяйства, а там опять на Звездный бульвар за
справкой из психдиспансера - военный билет не забыл? Еще на Страстной -
за справкой от нарколога, ухо, горло, нос, глаз... Не попали? Не успели?
Не получили? Зайдите завтра, послезавтра, через три дня, на следующей
неделе, запишитесь, куда без очереди?! Попали? Успели? Получили? Вот те-
перь к нам, но лучше не сегодня...
А чего вы так волнуетесь?
Я перестал волноваться. Я успокоился. Входил без стука, клал на стол
бумагу, на которой должна была красоваться подпись хозяина или хозяйки
кабинета, а рядом брелок, авторучку, разовую зажигалку - остатки моих
краткосрочных путешествий по земному шару. Срабатывало почти безотказно.
На последней стадии даже вежливо предложили:
- Желаете получить в запечатанном виде?
- А как же! - уверенно кивнул я, смутно представляя, что мне это
даст. Наверное даст, раз предлагают шепотом.
- Придется подождать минут десять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44