Труд-
но представить существование живого организма, изолиро-
ванного от любых травм. Уже само появление на свет явля-
ется тяжелой травмой (родовая травма у млекопитающих).

Во время написания этих строк я попробовал сосчи-
тать психические травмы, нанесенные мной моему близко-
му окружению в течение одного только дня. Забыл ска-
зать <добрый день> вахтеру, что могло отрицательно по-
влиять на его язвенную болезнь, во время утреннего обхо-
да был в плохом настроении, что пациенты сразу же по-
чувствовали и что некоторые из них могли истолковать
как неприязнь к ним, во время экзамена стремился пока-
зать студенту, что он не только мало знает, но и не слиш-
ком высокого интеллекта, что могло вызвать у него психи-
ческий срыв, если он уже страдал комплексом собственной
неполноценности и т.д.- если называть только легкие
провинности. Если бы существовал устав о наказаниях за
причинение психических травм, то, вероятно, даже при
снисходительной оценке судей я получил бы за одну толь-
ко травму несколько дней ареста. С другой стороны, одна-
ко, повседневно сталкиваясь со страданиями больных, ко-
торые в большой степени являются последствием полу-
ченных в жизни психических травм и зная, что по выходе
из клиники эти больные вернутся в ту же самую травми-
рующую среду, и в скором времени все результаты лече-
ния пойдут насмарку, я не мог противостоять фантазии о
том, чтобы тех, которые слишком щедро расточают травмы
в своей среде, постигла заслуженная кара.

Представляется, что большинство психических травм
наносится не столько из злой воли, сколько по глупости и
нервозности. Глупость связана с недостатком воображе-
ния, что не позволяет почувствовать состояние другого

138

человека, понять, каким образом он воспринимает наше
поведение. К травмам, наносимым по глупости, следует
причислить и те, которые обусловлены общей системой
нашего времени, основывающейся на техническом взгляде
на другого человека. Его ценность определяется его эф-
фективностью в процессе производства. В его отношении
используются те же самые выражения, что и употребляе-
мые по отношению к частям машин - выдвинуть, пере-
двинуть, установить, поставить, ликвидировать и т. п. Тех-
ническая система в применении к человеку ограничивает
свободу его активности, что также является, как упомина-
лось, одним из травмирующих факторов.

Для невротического человека контакт с окружением -
соль на рану. Он болезнен и вызывает несоразмерную ре-
акцию, действующую, в свою очередь, травмирующим об-
разом на окружение. В этом легко убедиться, наблюдая
пассажиров в переполненном трамвае или автобусе. Та-
ким образом возникает порочный невротический круг -
иевротизированный индивид сверхчувствителен к травмати-
зирующим воздействиям, вследствие чего его реакции чрез-
мерны и действуют травмирующе на окружение, что, в свою
очередь, усиливает травмирующие действия окружения.

Не только в человеческих обществах, но и в сообще-
ствах животных существует определенная защита перед
психическими травмами, однако, в общем она касается тех,
кто находится выше в социальной иерархии. Куры покор-
но сносят клевание по голове со стороны петуха, но редко
случается обратная ситуация. В качестве специалиста мне
часто приходилось принимать участие в процессах об ос-
корблении милиционера, но не случалось принимать учас-
тие в процессах об оскорблении обычного гражданина
милиционером, хотя, вероятно, такие случаи также быва-
ют. Как представляется, лекарства от нарастающей волны
психических травм в современном обществе следует ис-
кать не в правовых предписаниях, но в стремлении к уси-
лению чувства ответственности за свое отношение к дру-
гому человеку.

КОМПЛЕКС ГОСПОДА БОГА.

<

В своих удивительных приключениях Гэбриэл Гэйл,
герой Г. К. Честертона, однажды перешел границу дозво-
ленного, и его приятели решили, что либо он предстанет i
перед судом обвиненным в покушении на убийство, либо
его придется поместить в <сумасшедший дом>. Гэйл -
поэт и художник, а также психиатр-любитель - набро-
сился на ни в чем не повинного молодого студента теоло-
гии, тащил его на веревке по земле, а потом пригвоздил
его вилами к дереву по обе стороны шеи. Этот студент
был молодым кандидатом в викарии, высоким, неловким,
краснеющим в обществе. Приглашенный на воскресный
ужин с участием местной аристократии, чувствовал себя
там не в своей тарелке, не знал, что сказать, куда деть
свои слишком длинные руки. Первые слова, какие он i
услышал от хозяйки дома, сказанные, вероятно, для того,
чтобы подбодрить его, звучали: <Вы принесли плохую
погоду!> Действительно, в этот день шел дождь. Во вре-
мя следующих визитов ситуация повторялась: каждый
раз шел дождь. Однажды, как всем казалось, традиция
была нарушена: погода была исключительно прекрасной; |
на небе ни облачка. Однако через несколько минут после |
прихода студента разразилась буря с ливнем. Студент |
стоял у окна, но, как заметил Гэйл, он смотрел не на
бушующий за окном ливень, а на две стекающие по стек- ?
лу капли дождя. Гэйл догадался, что в этот момент ра-
зыгрывается решающее пари: если капля, на которую
студент <поставил>, упадет первой, это будет для него
знаком, что он Бог. Так и вышло. Студент, выбежав из
помещения, прыгал по саду, как безумный; как он расска-
зывал потом, он чувствовал в себе божественное всемогу-

140

щество. Гэйл, прибив его к дереву, помог ему спуститься

на землю.

Честертон в этом рассказе (Преступление Гэбриэла
Гэйла) дал точную картину вспышки острого психоза ши-
зофренического типа. В каждом психиатрическом отделе-
нии встречаются больные, которые в состоянии острого
психоза превращаются в своем субъективном ощущении в
Бога или дьявола. Обычно это кратко длящиеся моменты
огромного психического напряжения, когда больной ощу-
щает свое всемогущество; мир, который всю жизнь был
для него скорее мешающим, нежели помогающим, лежит
теперь у его ног; люди, перед которыми он всегда испыты-
вал робость, теперь как автоматы выполняют его приказы.
Его собственное тело, которое до тех пор причиняло ему
столько хлопот, стало божественным, не требующим ни
еды, ни питья, способное к величайшим усилиям; мысли,
привязанные к серой повседневной действительности, на-
конец освободились, взлетают ввысь, восхищают своим бо-
гатством и оригинальностью. Увы, восхищаться ими мо-
жет обычно только сам больной; окружающие замечают
только его странное поведение. Тогда мы говорим: <боль-
ной возбужден>, <в ступоре>, <отказывается есть>, <не от-
вечает на вопросы> и т. п. Иногда нам удается ухватиться
за обрывки каких-то высказываний, из которых мы пыта-
емся реконструировать мир переживаний больного. Ког-
да проходит острый период, больной сам может помочь
нам в этом реконструировании, рассказывая - если по-
мнит - о своих недавних переживаниях. Эта реконструк-
ция обычно бывает фрагментарной, деформированной, так
как сам человеческий язык не приспособлен для описания
чувств, мечтаний, необычных психических переживаний,
того, следовательно, что мы называем наиболее личным.
Ибо язык, как средство коммуникации между людьми,
благодаря которому мы входим в готовую систему поня-
тий, ценностей и культурное богатство, созданное предше-
ствующими поколениями, опирается прежде всего на то,
что является общим для всех людей данного культурного
круга и основывается на коллективном опыте. Этот мир

141

общих ценностей определяется как <действительность>.
То, что в этом <общем мире> не помещается, не получает и
языкового коррелята. По мнению Шехтеля, факт, что мы
не помним первых лет своей жизни - основных, как изве-
стно, для формирования личности - и что обычно, про-
снувшись, тотчас забываем содержание сновидения, объяс-
няется тем, что человеческая память не приспособлена к
<языку> раннего детства и сновидений.

С целью иллюстрации тех психических явлений, что
названы <комплексом Господа Бога>, приведем в сокраще-
нии две истории болезней двух больных, лечившихся в
психиатрической клинике Краковского университета.

Девятнадцатилетний студент права заболел за несколь-
ко дней до поступления в клинику. Начал <странно> себя
вести, говорил непонятно: утверждал, например, что соба-
ка - это планер; одного из коллег называл своим <бра-
том Юзефом>, хотя он был единственный ребенок в семье;

разговаривал сам с собой; считал, что идет война и видел
идущие танки. Не спал ночью и часто застывал в одной
позе. В клинике вел себя спокойно, выражал идею своего
превосходства, иногда застывал как бы в экстазе. Заявлял,
что он Иисус Христос и решительно требовал, чтобы его
так трактовали. Вначале говорил, что его мать находится
<среди ангелов>, позднее был убежден, что санитарка -
это Божья Матерь или его мать. Одного из вахтеров счи-
тал своим отцом, святым Юзефом, и именно так к нему
обращался всегда, когда его видел. Минутами больной
высказывался совершенно непонятно, бессвязно, иногда
замолкал на середине фразы и только таинственно улы-
бался.

В результате лечения состояние больного улучшилось.
Он перестал считать себя Иисусом, объяснил, что это, <ви-
димо, были нарушения разума>; будучи сиротой с детства,
всегда чувствовал отсутствие семейного тепла и <может
быть, поэтому так говорил>; <всегда имел такой комплекс,
что я сирота>. Теперь больной поглощен <проблемами те-
лепатии>; считает, что такие явления существуют. Убеж-
ден, что может на расстоянии <передавать разным людям

142

свои мысли>; неоднократно <передавал> разные мысли
лечащим его врачам, а текст читаемой книги - директору
клиники. Спрашивал: <вы это чувствовали?>, а получив
отрицательный ответ, выражал недоверие. Теперь у него
пет ощущения того, что он был психически больным; счи-
тает, что был болен <так, немного сердцем>. Сам себя оп-
ределял как слишком компанейского, спокойного, выдер-
жанного, религиозного, но не слишком смелого по отноше-
нию к девушкам.

А вот другой пример. Двадцатишеетилетпий инженер.
В детстве развивался нормально. В семье был старшим из
двоих детей. Учился хорошо. Спокойного нрава, компа-
нейский, хотя скрытный, застенчивый, достаточно поздно
начал интересоваться женщинами. Домашняя атмосфера:

в семье доминирует мать, к ней он очень привязан. Бо-
лезнь началась за неделю до поступления в клинику. Но-
чью не спал, ходил по комнате, жаловался на головные
боли. Начал утверждать, что люди бледнеют, когда смот-
рят па него. Одному из врачей сказал, что он похож па
дьявола, отцу сообщил, что он его породил. Все время у
него было повышенное настроение. Начал <философство-
вать>, выдвигать разные нереальные гипотезы, например,
утверждал, что люди являются отражением тени. После
принятия в клинику беспокойный, возбужденный, неаде-
кватно смеется. Нарушение ассоциаций, ответы <мимо>.
Говорит: <... я инженер ... знал Анну, имел с ней отноше-
ния, но она девушка... может, имела один раз отношения с
кем-то, но какое мне до этого дело... могу с ней общаться
на расстоянии...> Пророческим тоном говорит: <вначале
была пустота, из этой пустоты выделилась материя, а эта
материя была говно, так как в раю это говно хотело быть
открыто... зло побеждать злом... я есть зло зла, пли наи-
высшее добро, или Бог>. В последующие дни больной
продолжал вести себя странно, разбивал окопные стекла,
снимал белье, тер пол халатом.

После семи дней лечения препаратами больной успо-
коился: утверждает, что у пего были психические нару-
шения - <бред величия и нарушение ассоциаций>.

143

Как упоминалось во вступлении, чувство божественно-
го всемогущества - нередкое явление в психопатологии
острых психозов, особенно шизофренического тина. Боль-
ных с подобным синдромом можно встретить в каждой
психиатрической больнице, они описаны во всех класси-
ческих учебниках психиатрии. Согласно взглядам психо-
аналитической школы, чувство всемогущества является
выражением регрессии к самому раннему периоду разви-
тия, в котором еще не существует границы между <<я> и
окружающим миром, и все сливается в единый микрокос-
мос, всемогущим властителем которого является младе-
нец. Можно было бы легко поддаться искушению приня-
тия этой концепции, если хотя бы в минимальной степени
существовали возможности вхождения в субъективный
мир маленького ребенка.

В остром периоде шизофрении разум больного рабо-
тает как бы на повышенных оборотах. Оказываются раз-
рушенными барьеры, обычно защищающие разум перед
напором хаотических стимулов из окружения и собствен-
ного подсознательного. Это вторжение в психику недиф-
ференцированного и неинтегрированного внешнего мира.
а также хаотического внутреннего бессознательного мира
может субъективно переживаться как чувство божествен-
ного всемогущества, особенно если при этом происходит
резкое выпадение из нормальных путей развития психи-
ческой жизни. Такими путями являются: чувство реаль-
ности и собственного отличия. В этих двух границах
замыкается нормальная психическая жизнь. Уже в ран-
нем детстве очерчиваются обе границы и по мере разви-
тия становятся все глубже: граница между миром внут-
ренним и миром внешним, субъектом и объектом, и грани-
ца между миром фантазии, мечтаний, влечений, снов и
всем тем, что клубится в подсознании - и миром реаль-
ности, общим для всех людей. С самого раннего периода
жизни внутренний мир - нередко путем болезненных
столкновений - приспосабливается к внешнему миру;

между ними создается своеобразное равновесие, а все

144

нарушающие тенденции вытесняются в подсознание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46