на каждой площади были сооружены деревянные помосты, где с утра до вечера кукольники разыгрывали смешные мистерии.
В этом году праздник получился пышным как никогда. Хоть и каркали бродячие проповедники, жрецы неведомых храмов, что нынешнее бурное веселье предвещает Доршате тяжелые кровавые времена, достаточно было появиться указу о запрещении подобных слухов - и некоторые из особо рьяных предсказателей, ознакомившись на городской площади с кнутом, попритихли. Однако слухи все ползли и ползли.
В Белом Дворце на слухи особого внимания не обращали: гостей на праздник прибыло столько, что помощники Болфорта сбивались с ног, размещая приезжих в гостевых покоях.
Сопроводив гостей из Серого Замка на заседание Совета Шести, как того требовал установленный ритуал, Режис неторопливо шел по одной из боковых аллей парка. Протокольная служба помещалась в прекрасном белоснежном особняке с колоннами, в некотором отдалении от Дворца, рядом с аркой, воздвигнутой в честь победы в войнах с Кадгаром.
Режис небрежно скользнул взглядом по высеченным на камне именам павших героев. Военная карьера никогда не привлекала его, хотя было бы вполне понятно, если бы он, сын шагрита Белого Дворца, пошел по стопам отца-военачальника. Пожалуй, он мог преуспеть на этом поприще, если бы не глупая принципиальность отца: тот упорно отказывался использовать свои солидные связи, чтобы помогать родственникам. С него вполне сталось бы отправить единственного сына в Ашуру послужить лет пять в одном из отдаленных гарнизонов, чтобы узнал, что такое настоящая солдатская жизнь! Режис повел плечом: гораздо приятнее делать военную карьеру в Доршате, но отец не желал считать солдатами гвардию Белого Дворца, вся работа которой заключалась в сопровождении Наместника по столице да в красивой церемонии смены караула возле главных ворот. Нарядные дамы и кавалеры, прогуливаясь по парку, специально приходили полюбоваться, как маршируют бравые рослые гвардейцы.
Режису пришлось пережить не самый приятный разговор с отцом, объясняя, что избрать карьеру военного ему, к сожалению, мешает слабое здоровье, поэтому, как это ни печально, придется посвятить жизнь чему-нибудь другому. Кое-кто из приятелей избрал дипломатическую службу, но у Режиса не было никакого желания покидать Доршату для того, чтобы провести лучшие годы жизни где-нибудь на Берегах Восточного Ветра, представляя интересы северной столицы. Старый шагрит по-прежнему не желал хлопотать, чтоб раздобыть сыну теплое местечко, так что пришлось взяться за дело матери. Приятные чаепития с подругами в садовых беседках, тихие доверительные беседы в изысканных уютных гостиных богатых особняков - подруги были такими же ветхими старушками, как и мать, однако держали в своих руках, похожих на сухие паучьи лапки, многие ниточки - и Служба протоколов и церемоний Белого Дворца получила нового начальника: молодого, прекрасно воспитанного человека с хорошим образованием и безукоризненными манерами.
Режис вошел в свой рабочий кабинет и плотно прикрыл дверь. Бумаги на столе, разложенные в строгом порядке - начальник протокольной службы славился своей аккуратностью, - напоминали о делах. Но мысли его были далеки от работы.
Режис откинулся на спинку стула и задумчиво поглядел в окно. Была и еще одна причина, по которой он отчаянно не хотел покидать Доршату, причина, о которой, как он полагал, не догадывался никто, кроме него. «Золотая» Бретта.
О «золотой» Бретте он знал почти все.
Младшая дочь правящего Наместника, замужем за представителем старого аристократического рода Доршаты - лордом Сайрасом. Последнее обстоятельство совершенно не смущало Режиса. Возможно, вскоре он будет в силах помочь Бретте избавиться от мужа - она, конечно, не станет возражать. Режис был прекрасно осведомлен об отношениях между супругами: все время, пока Бретта жила в замке Сайраса, две ее горничные регулярно получали небольшие вознаграждения за то, что держали его в курсе дела. Жаль, что, вернувшись в Белый Дворец, Бретта не пожелала взять их с собой. Впрочем, ее жизнь в Доршате и без того была на виду.
Некоторое время Режис обдумывал разные события, которыми так богата дворцовая жизнь и которые так или иначе касались Бретты.
Недавно из Лутаки вернулся ее старый приятель, лорд Тинчер. Он устраивал для Бретты верховые прогулки, посещал вместе с ней праздники, Режис насторожился было, но быстро успокоился: остальное время Тинчер проводил, наслаждаясь обществом красавиц Белого Дворца, которые были более чем благосклонны к богатому холостяку и, по слухам, с удовольствием скрашивали его одиночество, частенько заглядывая в роскошный уютный особняк Тинчера, что находился неподалеку от городского сада.
Режис попытался установить с ним дружеские отношения: во время церемоний, балов, праздников и прогулок они частенько встречались. Тинчер был внимателен, любезен и доброжелателен - и при всем этом обладал умением виртуозно держать людей на расстоянии. Потерпев неудачу, Режис спокойно сделал себе отметку в памяти: этого человека следовало уничтожить.
Режис передвинул с места на место пачку бумаг - все утро он провел, работая над протоколом встречи делегации из Кадгара, которая должна была прибыть в Доршату через месяц. Он снова посмотрел в окно, потом перевел взгляд на песочные часы и с удивлением обнаружил, что прошло уже довольно много времени с того момента, как он поднялся в кабинет: Совет Шести, скорее всего, уже подходил к концу. Режис покинул особняк и снова направился к Дворцу. Прекрасный ухоженный сад даже сейчас, с наступлением осени, казался цветущим: большинство подстриженных деревьев и кустарников были вечнозелеными. Возле огромной квадратной клумбы стоял главный садовник, придирчиво наблюдая, как двое его подчиненных, щелкая ножницами, подравнивают цветочный бордюр. Увидев Режиса, он почтительно поклонился, сопроводив поклон искренней улыбкой. Начальник протокольной службы приветливо кивнул в ответ, хотя на душе у него скребли кошки: если сейчас подтвердятся кое-какие подозрения, это надолго лишит его покоя. Режис пересек центральный двор, большой, с фонтанами и ковром из ярких левкоев - предметом неусыпной заботы целой армии цветочниц. Возле фонтана уже стояла щегольская карета, запряженная серыми лошадьми. Неподалеку, держа гнедого коня, стоял норлок со знаком «волка» на скуле. Режис скользнул по нему взглядом: вестовой Сульга, тихо приговаривая что-то, успокаивал гнедого, жеребец сердито мотал головой. Режис остановился за мраморной скульптурой, изображающей первого Наместника Доршаты, развернул свиток пергамента и сделал вид, что изучает документ. Ждать пришлось недолго: вскоре послышались голоса, на лестнице показался Советник по финансам Серого Замка, оживленно разговаривая с Болфортом. Впрочем, говорил большей частью один Советник, Болфорт же, как заведенный, кивал головой, едва успевая вставить словечко-другое. За ними, сдвинув седые брови, следовал Магистр, политический Советник. Он славился умением обращать собеседников в ледяные статуи и, судя по виду, только что проделал это с Советом Шести. Молчаливый Риферс семенил позади, неся футляры со свитками.
Режис кинул быстрый взгляд в сторону конюшен и прикусил губу: конюх вел в поводу Сайму, прекрасную золотисто-рыжую кобылу, принадлежавшую Бретте. Мгновение спустя показалась на лестнице и сама Бретта. Коричневое бархатное платье для верховой езды, отделанное золотыми кружевами, как нельзя лучше подходило к ее ярким волосам и сияющим синим глазам. Режис внезапно почувствовал, что не может дышать от волнения. Мир вокруг замер, а потом и вовсе исчез, словно его и не было, осталась лишь рыжеволосая красавица, которая спускалась по лестнице, улыбаясь то ли солнечному осеннему дню, то ли своим мыслям. За ней следовал слуга, неся на бархатной подушке хлыст с серебряной рукоятью. Внезапно Режис обнаружил, что безжалостно комкает документ, и тряхнул головой, чтобы опомниться. Он с трудом оторвал глаза от Бретты и посмотрел на главный вход. Советник по финансам и Магистр неторопливо усаживались в карету. Сульг, стоя на верхней ступени лестницы, заканчивал разговор с Дегером. Режис, прищурившись, перевел взгляд на Бретту: показалось или она и в самом деле чуть замедлила шаг?
На последней ступени она оказалась в то самое мгновение, когда норлок попрощался с Дегером и быстро сбежал вниз.
Конюх подвел Бретте лошадь.
Затаив дыхание, Режис наблюдал, как Бретта приблизилась к Сайме, и, чуть повернув голову, взглянула на норло-ка. Сульг улыбнулся, подставил под ее сапожок сложенные ладони, и «золотая» Бретта, едва коснувшись его рук, взлетела в седло. Телохранитель норлока прекратил жевать и понимающе ухмыльнулся.
Режис видел, как она произнесла что-то, Сульг ответил, и Бретта тронула лошадь.
Через минуту двор опустел, лишь старший переписчик Дворца Хевден со своим помощником Тисаном, не торопясь, брели по галерее, ведущей в сторону покоев Луберта, старшего сына правящего Наместника и будущего правителя Доршаты.
В коридоре Хевден забрал у юноши сундучок с бутылочками чернил, свитки и проговорил:
- Спасибо за помощь, Тисан. Можешь отправляться в библиотеку. Я вернусь не скоро, белл Луберт пожелал, чтобы документ был скопирован как можно быстрее.
- Я могу помочь, - с готовностью предложил Тисан. Ему нравилось работать вместе с Хевденом: характер у того был спокойный, мягкий, и, кроме того, переписчик никогда не сердился, если ученики делали ошибки. Не жалея времени, он раз за разом объяснял, как подготовить пергамент к письму, как очинить перья, делился секретами приготовления чернил. А когда не было срочной работы и Тисан наводил порядок в сундучках, Хевден частенько рассказывал интересные истории, вычитанные в древних свитках, которые ему доводилось копировать для библиотеки Дворца.
- В другой раз, Тисан. Я постараюсь попросить господина, чтобы он разрешил взять и тебя на переписку. Вдвоем мы и правда справимся быстрее.
Тисан просиял, Хевден легонько стукнул в дверь.
- Белл Луберт велел явиться, чтобы узнать, какие свитки нужно копировать, - доложил он появившемуся на пороге слуге. Тот кивнул:
- Проходи. Свитки для тебя приготовлены.
Слугой наследника Наместника был сарамит по имени Горгит, светловолосый и скуластый, как все, родившиеся на Сарамитской равнине. Но на этом и заканчивалось его сходство со своим народом. Сарамиты славились вспыльчивым характером и норовили при каждом удобном случае схватиться за оружие: выпущенные кишки собеседника они считали самым лучшим аргументом в споре. При взгляде же на Горгита Хевдену приходила в голову мысль, что скорее взволнуются гранитные утесы Драконьих скал, чем этот молчаливый слуга.
Хевден вошел в покои, неслышно ступая по мягким коврам, и поставил ящичек с письменными принадлежностями на низкую скамеечку, обитую синим атласом.
- Где Луберт? - тихо спросил старший переписчик Белого Дворца.
Сарамит кивнул в сторону комнаты, которая служила будущему правителю Доршаты гардеробной. Хевден направился было туда, но в этот миг на пороге появился сам сын Наместника. Он был обнажен по пояс, с мокрых волос капала вода.
- Хевден? - Он снова скрылся в комнате, откуда слышался плеск воды. - Заходи. Я только вернулся с верховой прогулки… Скоро ухожу, отец вызвал к себе.
Луберт зачерпнул пригоршнями теплую воду из вделанной в стену каменной чаши и плеснул в лицо.
Хевден молча подошел к окну и задернул кружевную занавеску.
- Ручаюсь, опять начнется этот разговор: «Луберт! Я чувствую, что не переживу эту зиму!» - С зажмуренными глазами наследник пошарил на полочке, нащупал кусок белого мыла, искусно сделанного в виде шара, и принялся намыливать руки.
- Не переживет, как же… Можно подумать, я в первый раз слышу это…
Горгит с непроницаемым лицом разложил на сундуке приготовленную для Луберта одежду и неслышно удалился.
- Проклятье! Старики не должны столько жить, это просто глупо. Его хватка ослабла, Хевден! - Луберт сдернул с крючка полотенце и принялся вытирать волосы. - Страна нуждается в крепкой руке, ей необходима встряска!
- Возможно, - ровным голосом проговорил его собеседник. - Но все, что ты сейчас можешь делать, - это ждать.
Луберт сердито фыркнул и отшвырнул полотенце в сторону.
- Какая необходимость была меня вызывать? - продолжил старший переписчик, скрестив руки на груди и устремив взгляд на наследника. - У меня хватает работы со Свитками памяти в библиотеке Дворца.
Луберт раздраженно дернул плечом. Он взглянул на сундук, выбирая из двух рубашек, принесенных Горгитом, и, поколебавшись, потянулся за синей.
- Когда я стану Наместником, первое, что сделаю, - переведу наш Орден Невидимых на легальное положение, - недовольно пробормотал он. - Просто глупо, когда глава магического Ордена расхаживает по Дворцу с ящиком переписчика!
- После войны магов Ордена чародеев запрещены в До-ршате. Не стоит дразнить гусей. К тому же у нас договор с Серым Замком, - негромко сказал Хевден. - Об ограничении применения магии. Каждый Наместник подписывает его, когда садится на трон. А наш Орден, позволь тебе напомнить, занимается магией, в том числе и запрещенной. И об этом не знают не только норлоки, но и твой отец. Когда он позволил создать Орден Невидимых, подразумевалось, что маги будут охранять Наместника и его семью - только и всего.
- Договор… Значит, я буду первым Наместником, который его не подпишет! - отрезал Луберт. Он отбросил скомканное полотенце, попавшееся ему под ноги, взял серебряную щетку и пригладил волосы, не золотисто-рыжие, как у Бретты, а темные и вьющиеся. - Отец боится еше одной войны магов - по всей Доршате ползут слухи, что чародеи Аркаба вот-вот покинут свои скалы и выступят в поход!
- Все этого боятся, - ровным голосом проговорил Хевден. - Пусть Аркаб - всего лишь крошечное государство, затерянное в Мглистых землях, но там обитают самые могущественные маги нашего мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48