Вы знаете, чей, правда? Это произошло только что, на городской площади. Вы что, не видели, какая паника началась? Сколько народу покалечило в давке? Четверых затоптали в толпе насмерть, размазали по камням. Люди испугались! Вир в таком обличье - это смута, угроза порядку. Может вспыхнуть мятеж - почему нет? Этого допустить нельзя! Наш долг - разыскать перевоплотившегося вира и уничтожить согласно Указу об оборотнях. Ясно? Рыжий переступил с ноги на ногу.
- Я видел его, - угрюмо пробормотал он. - Сегодня, после полудня. Он проезжал через главные ворота.
- Подумай хорошо, солдат. - Сержант понизил голос, глядя рыжему прямо в глаза. - Ты ошибся. Ты никак не мог видеть его. Его нет в Брере. Есть только вир, принявший чужой облик! Его нужно уничтожить, пока не поздно!
Стражник отвел взгляд.
- Великого норлока нет в Брере,- продолжал сержант негромко и твердо. - Пораскинь мозгами: что ему здесь делать? Это вир. Перевоплотившийся оборотень, точь-в-точь похожий на военачальника Доршаты. Понятное дело, норлоки, как узнают об этом случае, прибудут сюда, чтобы изловить и уничтожить вира, но… - Он выпрямился и поглядел на одного караульного, потом на другого. - Патрули Дворца не должны оставаться в стороне. У нас пакт с Серым Замком - мы помогаем друг другу.
- Мы должны уничтожить вира раньше, - прибавил второй, поправляя плащ. На кожаном доспехе тускло блеснул силуэт золотой птицы.
- Да он уж небось из города-то смылся! - сказал второй караульный. - Праздник же, народу везде - тьма! Прошмыгнул за ворота вместе с толпой, да и…
- Вир не выйдет из города. - Сержант бросил внимательный взгляд на рыжего - тот упорно разглядывал землю под ногами. - Указ об уничтожении оборотней: Брер закрыт с этой минуты. На городских воротах стоит доршатская стража. На улицах - девять нарядов патрулей. Они прочешут все улицы частым гребнем. Ни одна вошь не проскочит.
- А эти двое? - тоже понизив голос, спросил второй стражник. - Те, что приехали вместе с …э… с виром? Один такой смуглый и черноволосый…
- Телохранитель, головорез из Лутаки. - Сержант сплюнул. - Не суйся к нему в одиночку. Он тебе кишки выпустит раньше, чем ты рот откроешь! Пусть эти двое не волнуют вас, - прибавил он. - Это уж наше дело. Считай, что их уже нет в Брере. Ясно?
Сержант кивнул своим спутникам и направился было к площади, но задержался и взглянул на рыжего стражника.
- Ищи, солдат! - приказал он. - Если не хочешь тор-рать всю жизнь в этом городишке. Если хочешь вернуться в столицу. Это ваш шанс.
Он повернулся и зашагал, звякая подкованными сапогами по булыжникам. Солдаты двинулись следом.
- Вир-оборотень! - Караульный с отвращением сплюнул на землю. - Как можно разговаривать с соседом, коли не знаешь, он это или проклятый вир!
- Вир, да… - подтвердил рыжий в раздумье, глядя вслед патрулю. - Приказ Белого Дворца…
- Вот именно, что приказ, - веско сказал другой. - И сержант правильно сказал: это шанс! Ты как хочешь, а я уж его не упущу, не каждый день выпадает возможность в Доршату перевестись! В столице служить не в пример лучше, да и денег в тамошнем гарнизоне будут платить больше. А Брер у меня уже в печенках сидит! Вира приказано изловить и убить, а тому, кто…
- А если это не вир? - выпалил рыжий. - Если не оборотень? И мы убьем… ну ты сам знаешь кого. Что тогда?
- Ну и что тогда? - с досадой переспросил другой.
- Нас казнят за убийство, вот что тогда!
- Тьфу! Раскудахтался! Ну стой тут да трясись со страху!
Караульный резко повернулся и зашагал к площади, рыжий, поколебавшись, направился за ним.
Сульг дождался, пока шаги затихнут, опустился на невысокий постамент, прислонившись спиной к ногам каменной богини, и прикусил губу, размышляя. Вир, который принял его облик? Патрули Белого Дворца, оказавшиеся в Брере на удивление вовремя? Уничтожить перевоплотившегося вира - кто отдал такой приказ?
Он поднялся и, не покидая своего укрытия, внимательно оглядел пустынную улицу. С площади доносились голоса, вдали слышались звонкие удары молота о наковальню.
Теперь отыскать Айши и Тальма будет сложнее, чем он предполагал. Что с ними могло произойти? Патрули, прибывшие из Доршаты, без сомнения, знают в лицо и телохранителя и вестового Великого норлока. Слова сержанта «пусть эти двое не волнуют вас» до сих пор звучали в ушах. Но искать вестового и телохранителя сейчас небезопасно. В первую очередь следовало выскользнуть из города и сделать это как можно скорее: по улицам Брера рыскали патрули Белого Дворца.
Сульг еще раз огляделся и, держась в тени домов, двинулся туда, где его будут искать в последнюю очередь, - на берег озера.
Огромное холодное озеро покоилось в каменном ложе. Свинцовая гладь простиралась почти до горизонта, где серая вода смыкалась со свинцовым небом.
Невысокие скалы тянулись вдоль берега, вдалеке, возле причала качались на воде рыбацкие лодки.
Сульг прошел немного по каменистому берегу, завернул за выступ скалы и уселся на камень.
В памяти всплывали то бездумные глаза вира, то недавний разговор солдат, то вспоминалось лицо старшего переписчика Дворца с вечно опущенным взглядом и негромким голосом.
Две лодки медленно скользили по воде, направляясь к причалу. Сульг проводил их рассеянным взглядом, продолжая размышлять. В городе - последний день праздника. Всю ночь будет кипеть веселье, а завтра те, кто живет за городской стеной, потянутся домой. Вряд ли их всех будут выпускать через одни ворота: поднимется бунт, усмирить который не смогут все патрули Белого Дворца. Во время утренней толчеи и надо во что бы то ни стало покинуть город - Брер не настолько велик, чтоб можно было долго скрываться, тем более если за поимку вира пообещают награду… Сульг прищурил глаза.
Здесь, далеко от Доршаты, в лицо его знают разве что патрули Белого Дворца. Городской страже, конечно, дано подробное описание… но кого они ищут? Высокого темноволосого мужчину в сером плаще, норлока. Местные жители незнакомы с норлоками, вряд ли отличат их от людей с первого взгляда. Чтобы не попасться страже, следовало стать невидимкой… или тем, кто не привлекает к себе внимания.
Продолжая раздумывать, Сульг вынул из ножен меч и положил рядом. В рукояти поблескивали три камня, глубоко утопленные в темное серебро. Норлок терпеть не мог богато украшенного оружия, но это были не обычные драгоценности, а «камни воина», они оберегали в бою, хранили от ран, останавливали кровотечение. Темно-красные, почти черные, драгоценные камни появились в рукояти меча накануне битвы с кадгарцами: Великий норлок почти не надеялся тогда вернуться живым с акримской равнины.
Камни стоили целое состояние - за один вполне можно было приобрести хороший дом в Доршате. Правда, для этого нужно вначале постараться их продать: каждый «камень воина», как большая редкость, заносился в особые реестры ювелиров, и торговцы драгоценностями были прекрасно осведомлены, кому они принадлежат.
Сульг мгновение глядел на мерцающие камни, потом вынул нож. отпорол от подкладки плаща кусок тонкой мягкой кожи и быстрыми взмахами лезвия распустил на полосы. Он аккуратно обмотал кожаной лентой рукоять меча: теперь драгоценные камни и старинное серебро не привлекут любопытного взгляда. Потом норлок отложил клинок в сторону, расстегнул серебряную застежку и снял плащ: темно-серый, тонкий и теплый, отделанный черным мехом.
Ломая голову над тем, как выбраться из города, он безжалостно спорол дорогой мех и, скомкав, швырнул под скалу, Потом проверил карманы куртки. Великий норлок не имел обыкновения носить при себе деньги: когда приходилось уезжать из Доршаты, на постоялых дворах обычно расплачивался Тальм, получавший для этого определенную сумму. Денег в карманах не обнаружилось, зато нашлась маленькая серебряная коробочка, украшенная ромбом из переплетенных листьев - знак дома эльфов Тисса. Сульг набрал на палец каплю густой желтой мази, похожей на засахарившийся мед, поднял клинок. Тусклая сталь отразила хмурые серые глаза, сдвинутые темные брови. Он осторожно нанес эльфийское зелье на татуировку на скуле и вскоре ощутил знакомое легкое пощипывание: знак «волка» исчезал. Сульг невольно усмехнулся - эльфы знали свое дело!
Норлок еще раз проверил карманы, надеясь отыскать хоть монетку, хотя знал, что это бесполезно. Конечно, нечего было и думать о том, чтобы искать ночлег в людном месте: под предлогом поисков вир патрули прочешут все постоялые дворы и гостиницы, перевернут вверх дном каждый трактир, но деньги бы не помешали…
Сульг вздохнул, подумав, что могло произойти с Таль-мом и Айши, поднялся с камня, накинул плащ, спрятал в карман коробочку и перстень с печатью «волков», вложил меч в ножны и медленно пошел вдоль берега, невидимый из-за огромной, нависшей над берегом скалы.
Каменистый берег постепенно переходил в песчаный, заросший ивняком. Показались убогие хижины, сараи, загоны для свиней: невзрачная окраина Брера, где не было ни трактиров, ни постоялых дворов, ни нарядных улиц. Тянулись покосившиеся изгороди, сохли рыбацкие сети, копались в кучах мусора тощие псы. На длинных мостках две женщины полоскали белье, переговариваясь громкими звонкими голосами. Норлок издали наметил место, где можно будет укрыться, - подальше от людей, там, где заросли ивы на песчаной косе были особенно густыми. Чтобы пробраться туда, придется дожидаться темноты, иначе кто-нибудь заметит чужого. Закончив полоскать, женщины сошли на берег и поставили на песок тяжелые корзины с мокрым бельем, продолжая болтать. Обе они были молодыми; одна, поправляя серый платок, повязанный сложным узлом, рассказывала что-то смешное и заливалась смехом. Другая, невысокая и темноволосая, посмеивалась в ответ, вытирая мокрое лицо пестрым платком. Они долго болтали, прежде чем расстаться; женщина в сером платке, сгибаясь под тяжестью корзины, побрела по дороге, ведущей прочь от озера. Другая, все еще улыбаясь, направилась вдоль берега, и норлок выругался про себя, с опозданием сообразив, что сейчас она пройдет совсем рядом и, конечно же, заметит его.
Поравнявшись с Сульгом, женщина бросила на него быстрый взгляд и улыбнулась.
У нее были большие золотистые глаза и смуглая кожа, точно тронутая летним ласковым солнцем. Черные волосы выбивались из-под чепца и кольцами падали на полную шею, украшенную ниткой дешевых бус.
Норлок заметил вспыхнувший интерес в ее глазах и тут же с большой готовностью улыбнулся в ответ.
Кажется, ему не придется сегодня спать на берегу.
Глава шестая
СКИНХА
В десятый раз за это солнечное осеннее утро «золотая» Бретта мысленно пожелала собственному мужу заболеть чумой или желтой лихорадкой, а лучше - тем и другим одновременно - и немедленно умереть самой мучительной смертью, какая только существует на свете. К сожалению, ее проклятия не обладали нужным воздействием. Муж, живой и - Бретта была в этом уверена - совершенно здоровый находился в Баттапе, а сама она сидела рядом с Лубертом в устланной кадгарскими коврами ложе, положив руки на раззолоченный барьер и чувствуя на себе сотни глаз, устремленных с соседних балконов и лож. Придворные Белого Дворца догадывались об отношениях Бретты и Луберта, но пищи для злословия имелось пока что немного: на людях брат с сестрой держались безупречно.
Праздник Середины года длился в Доршате шесть дней и традиционно заканчивался конными состязаниями, после чего город возвращался к будничной жизни почти до весны: небольшие зимние торжества обычно не собирали столько народу. Как всегда, на большом поле возле устья реки возвели деревянные ложи для знатных гостей, простой же люд толпился за барьерами, наблюдая за выступающими всадниками. Чуть дальше пестрело множество шатров и палаток, где продавали напитки, съестное и всякую всячину: бусы из ракушек и раскрашенных камней, деревянные игрушки, глиняную посуду, платки, шали и дешевые оловянные зеркальца. Тут же бродили актеры-кукольники с огромными коробами, фокусники, жонглеры, певцы и даже лекари-зубодеры, бренча в мешке инструментами, зловеще похожими на орудия пыточных палачей.
День состязаний выдался по-летнему солнечным. Ветерок осторожно покачивал тяжелые кисти навеса, укрепленного над ложей, где сидели Бретта и Луберт. В верхней ложе, над которой колыхались тяжелые флаги, виднелась фигура Наместника. Ниже, на террасах, расположенных ярусами, балконы пестрели яркими нарядами дам, золотым шитьем мундиров и причудливыми одеяниями заморских гостей.
На песчаной арене лучшие наездники Доршаты демонстрировали собравшимся искусство выездки: кони исполняли пируэты, пересекали площадку коротким галопом, склонялись перед ложами на одно колено. Здесь же по окончании выступлений должны были начаться скачки, в ожидании которых множество шныряющих в толпе букмекеров и жуликов уже принимали ставки.
- Бокал вина, дорогая сестра? - осведомился Луберт, делая знак молчаливому вышколенному пажу, стоявшему поодаль с кувшином в руках. - Охотно, - отозвалась «золотая» Бретта и в одиннадцатый раз мысленно пожелала мужу умереть от чумы. Или от кровавого поноса - для разнообразия.
Если бы Сайраса не понесло летом в Баттап, она сидела бы сейчас в ложе с ним, а не с Лубертом. Муж, конечно, тоже небольшое счастье, но все же лучше, чем братец! Кроме того, тогда в ложу можно было бы пригласить Тинчера, веселую Йору и еще кого-нибудь из дам. С Тинчером никогда не бывало скучно, даже Сайрас иной раз оттаивал и улыбался в ответ на какую-нибудь его остроту! Но мужа нет, и по этикету Бретте положено сидеть в ложе с братом. Чума на весь дворцовый этикет!" Бретта заставила себя улыбнуться, она всей душой надеялась, что разговор с Лубертом издалека, с соседних балконов, смотрится именно как дружеская беседа брата и сестры. Луберт дождался, когда слуга отойдет, улыбнулся и протянул бокал Бретте: всем, кто не знал его так хорошо, как сестра, улыбка вполне могла показаться добросердечной. Бретта пригубила вино, лениво разглядывая противоположные ложи. Слева, возле арены, сидели вельможи из Наргалии, прибывшие в Доршату вместе с супругами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48