Разрыву Майка с прекрасной миссис Сэнд была посвящена всего лишь одна строчка. Вернее, воспроизводилось ее собственное высказывание: «Мы с Майком просто разлюбили друг друга». Нетрудно было понять почему. На черно-белой фотографии они смотрелись как Красавица и Чудовище. А автор статьи подчеркивал парадоксальность ситуации: их брак был тайным, о нем стало известно только в последние двадцать четыре часа, когда он, в сущности, уже распался.Я прихватил газету с собой и прошел пешком квартал до Фаррел-Билдинг, где располагался мой офис. Поднявшись наверх и закрыв за собой дверь из матового стекла с надписью «Честер Драм — конфиденциальные расследования», я снова развернул газету и обнаружил небольшую статейку, в которой сообщалось о кончине таксиста Хэнка Кэмбриа. В ней также говорилось, что вчера ранним утром на Маунт-Вернон-Мемориал-парквей в своем такси был забит до смерти таксист Кэмбриа. Медицинская экспертиза установила, что удары наносились кастетом. А заканчивалась статейка так: «Из достоверных источников стало известно, что на месте этого зверского убийства во время вчерашнего вечернего снегопада находилась еще одна машина. Очевидно, у нее возникли какие-то механические неполадки, поскольку следы, оставленные на снегу, свидетельствуют, что ее отбуксировали, однако до сих пор ни в одном гараже этого района не зарегистрирован вызов тягача вчерашней ночью на Маунт-Вернон-Мемориал-парквей».Это сообщение не давало мне покоя, пока я не вспомнил, что таксомоторный парк «Ветераны» имеет двустороннюю радиосвязь. Допустим, Кэмбриа, который помогал в инсценировании похищения, возвращался в Вашингтон, а когда увидел бредущих по обочине шоссе парня в шинели и Очкарика, они были достаточно взбешены, чтобы забить его до смерти. Я точно пока не знаю, но они могли воспользоваться его радио и до или после убийства вызвать техпомощь. Предположим, что таинственный тягач принадлежал «Национальному братству грузоперевозчиков», но есть еще и лысый диспетчер по имени Чарли.Я решил попытаться разгадать эту загадку, но сперва мне нужно было позвонить.— Офис сенатора Хартселла.— Попросите, пожалуйста, к телефону сенатора. Это Честер Драм.И мгновение спустя я услышал знакомый бас сенатора:— Драм? Когда это ты успел вернуться из Ричмонда?— Прошлой ночью, — ответил я.Несколько дней назад я сослался на неотложное дело в Ричмонде, в качестве благовидного предлога для отказа от предложенной мне сенатором должности уполномоченного по особым поручениям Хартселльской комиссии. Предлагая мне эту должность, сенатор Хартселл намекнул, что нужно проследить за некоторыми ребятами из «Братства». В прошлом я уже выполнял его поручения, ему импонировала моя прежняя служба в ФБР, но на этот раз мне не хотелось ввязываться в судебную волокиту и публичные слушания комиссии по проверке работы профсоюза.— Готов поработать на нас, парень? — спросил сенатор. — У нас всегда найдется местечко для Чета Драма.— Благодарствуйте. И ответ «да» — временно.— Временно?— По причинам личного характера. Для меня важно иметь в бумажнике удостоверение уполномоченного по особым поручениям.— Каким, например?— Я предпочел бы о них пока умолчать.— Но они как-то связаны с «Братством»?— Возможно, — уклончиво ответил я.— Тогда договорились, — пробасил сенатор. — Вот что я тебе скажу: комиссия желает воспользоваться сейчас услугами классного сыщика.— А в чем дело?— Мы строили свою стратегию на одном главном свидетеле. Это человек, который знает достаточно и имеет хорошую репутацию в высших правительственных кругах, чтобы смести верхушку профсоюза. Единственная беда в том, что он исчез.— И оставил вас с носом?— Гедеон Фрост был именно тем свидетелем, какой нам нужен. Когда дело доходит до смещения с должности профсоюзных лидеров, Чет, наступает полная апатия. Ты и сам знаешь. Приходится ловить на вымогательстве и взятках, метить деньги, пресекать хищения из фонда материального обеспечения и ростовщичество, иначе ничего не докажешь. Гедеон Фрост знал положение дел в «Братстве» досконально. Он жил в пригороде Лос-Анджелеса и должен был вылететь сюда, но не прилетел.— Кто-то на Западном побережье занимается его поисками?— Моуди, — ответил сенатор. — Специальный уполномоченный комиссии. До сих пор ему ничего не удалось найти, кроме разве что следов. — Сенатор помолчал. — Однако странно. По словам Моуди, еще один частный детектив из Лос-Анджелеса пытается отыскать доктора Фроста.— На кого он работает?— Понятия не имею. Его зовут Скотт.— Шелл Скотт? — спросил я.— Да-да, думаю, он, — радостно подтвердил сенатор. — Ты знаешь его?— Я знаю о нем.— Наш человек?— Ну, однажды в журнале была статья про нас обоих. Там говорилось, что Шелл Скотт — это Честер Драм, только в Лос-Анджелесе, и наоборот. Но если серьезно, у Скотта очень хорошая репутация. Одна из лучших. Почему бы Моуди не связаться с ним?— Думаю, он попытался, но по уши увяз в своих многочисленных делах и, возможно, не смог его застать. Почему бы тебе не попробовать наладить с ним контакт? Эй, парень, если у него такой же робин-гудов комплекс, как у тебя, наверное, он сможет нам помочь.— Стоит попытаться, — согласился я.Сенатор сказал, что я могу получить удостоверение в его офисе сегодня в любое время. Не успел я повесить трубку, как телефон зазвонил снова.— Говорит Драм.— Доброе утро, мистер Драм. Вы меня узнаете? — осведомился женский голос.— Дама с багажом.— Верно. Как успехи?— Пока никак, миссис Сэнд.Я услышал, как она резко втянула в себя воздух. Потом сказала:— Но ведь вы детектив, не так ли?Я проигнорировал ее язвительное замечание и спокойно пояснил:— Возникли некоторые осложнения. Прошлой ночью был убит ваш таксист.Последовало молчание. Потом:— А что с моим багажом?— Полиция штата Вирджиния арестовала машину, а вместе с ней и ваши чемоданы.— Значит, вы ничего не сможете сделать, верно?— Я работаю по заданию Хартселльской комиссии, миссис Сэнд, — сказал я.Снова последовало молчание — она переваривала мое сообщение.— А прошлой ночью вы тоже выполняли их задание?— А какая разница?— Так выполняли или нет?— Нет.— Я... я полагаю, мне не следовало приезжать в Вашингтон.— А зачем тогда вы сюда приехали?— Прошу прощения, мистер Драм. Если вы пришлете мне счет за свои услуги в отель «Статлер», он будет оплачен.— И все?— Все. Определенно.Я нажал на рычаг и, услышав длинные гудки, стал звонить в Лос-Анджелес. Лос-Анджелесская справочная сообщила мне номер телефона сыскного агентства Шелдона Скотта в Гамильтон-Билдинг, в центре города, а также домашний адрес: отель «Спартан-Апартмент» в Голливуде. Пока меня соединяли по первому номеру, я размышлял о Шелдоне Скотте. Наша профессия — для одиноких мужчин; с чем только не приходится иметь дело — от гнилых яблок до рыцарей в сверкающих доспехах. Из того, что мне довелось слышать о Скотте, было ясно: он за все эти годы стал неплохим специалистом в своем деле, поэтому я решил, что он скорее всего поможет мне в деле сенатора Хартселла.Автоответчик сообщил телефонистке, что Скотт еще не появлялся в своем офисе. Она попробовала набрать номер его апартаментов в отеле, и после четырех длинных гудков чей-то голос ответил.— Алло! — услышал я густой бас.— Шелл Скотт? Моя фамилия Драм. Я звоню из Вашингтона.— Честер Драм? — Он был явно удивлен. — Частный детектив?— Да, если вы уже слышали обо мне, то это облегчает мою задачу. Дело в том, что мы пытаемся разыскать доктора Гедеона Фроста и...— Кто это «мы»? — перебил меня Скотт.— Вернемся к этому через минуту, ладно? Ходят слухи, что и вы тоже заняты поисками Фроста. Чего-нибудь удалось добиться?— Много чего, но все безрезультатно. Мне не удалось обнаружить его след. Так кто в Вашингтоне, вы говорите, хочет найти его?Я ответил на его вопрос вопросом:— А почему вы его разыскиваете?— По обычной причине. Меня нанял клиент.— Да ну! — изумился я. — И кто же?— Вам следовало бы знать, что я не могу разглашать подобные сведения.— А сенату Соединенных Штатов могли бы?Должно быть, это тоже удивило Скотта. Он сказал:— Снова здорово...— Я занимаюсь специальными расследованиями по поручению Хартселльской комиссии. Фрост должен был дать свидетельские показания против «Национального братства грузоперевозчиков». Нам просто необходимо его найти.— Ну и что?— Ну, если вы скажете, кто вас нанял, возможно, это облегчит наши поиски.— Конечно, если вы действительно сотрудничаете с Хартселльской комиссией.— Дьявольщина! — воскликнул я, начиная раздражаться. — Позвоните сенатору и убедитесь.И тут он задал смешной вопрос:— И как долго все это продолжается?— Что «продолжается»?— Ваше сотрудничество с Хартселльской комиссией.— Практически каких-нибудь пятнадцать минут. Но...— Как удобно, верно? На Хартселльскую комиссию вы работаете пятнадцать минут, а вообще работаете на Майка Сэнда и Рейгена?— Что вы мелете?! — завопил я. — Какого черта...— Я не могу сказать вам, на кого работаю я.— Не можете или не хотите?— Понимайте, как угодно вам.— Послушайте, — продолжал я, — я не хочу давить на вас, но при необходимости мы можем силой принудить вас.Скотт мне не ответил. Я продолжал:— Давайте валяйте в том же духе. У нас есть человек на побережье, который может вручить вам повестку в суд, не успеете вы и глазом...Скотт прервал меня на полуслове:— Не пугайте меня, дружище. Может быть, ваш человек и может вызвать меня повесткой в суд. Однако ему туго при этом придется.Я услышал в трубке частые гудки, бросил ее на рычаг и, закурив сигарету, задумался: чем объясняется враждебность Скотта?— И кто говорит, что журналы всегда пишут правду? — спросил я вслух. Потом напялил на себя пальто и шляпу, спустился вниз и поехал по улицам Вашингтона, покрытым снегом, в таксопарк «Ветераны».Первый раунд завершился победой Скотта. Но это было только начало.— Лысый парень по имени Чарли? — повторил диспетчер, заступивший на дежурство утром. — Наверное, тот, что дежурил вчера с четырех дня до полуночи, Чарли Дерлет. А в чем дело?— Мне нужен его домашний адрес.— Мы не сообщаем домашние адреса наших сотрудников, мистер.— Ну точно как пишут в рассказах о шпионах.— Хватит и обычной полиции. Я не ищу неприятностей.Я вынул фотокопию своей лицензии и показал ее парню.Это не произвело на него никакого впечатления.— Вы частный детектив. Ну и что с того?— А то, что, если вы позвоните в офис сенатору Хартселлу, вам сообщат, что я провожу специальное расследование по поручению Хартселльской комиссии.Диспетчер поверил мне без всякого звонка. Видно, я его заинтриговал, и он все тем же сварливым тоном осведомился:— И что такого натворил Чарли?— Мы обсудим это с ним самим.— Я имел в виду, что он — бывший дальнобойщик.— И когда это он занимался грузовыми перевозками?— Он пришел сюда, когда дали пинка под зад тогдашнему боссу, Торгесену, примерно года три назад.— Это было приблизительно в то же время, когда Хэнк Кэмбриа пересел на такси?— Кэмбриа? Я уже сказал все, что мог.— За исключением адреса Чарли Дерлета.Он вздохнул и назвал мне адрес.По пути к Дерлету я заехал в здание сената и взял свое удостоверение в офисе Хартселльской комиссии. Сенатора не было на месте. Пару минут я почесал язык с его секретаршей, рыжей красоткой, которую все, включая и самого сенатора, называли милашкой, а потом покатил на север через весь город, минуя Нью-Джерси-авеню, до того места, где она упирается во Флорида-авеню рядом с Гриффитским стадионом.Чарли Дерлет жил в густонаселенном квартале по соседству с промышленной частью города, в двух кварталах от Нью-Джерси-авеню и совсем близко к штаб-квартире Вашингтонского отделения «Национального братства грузоперевозчиков».Его квартира находилась на третьем этаже в доме без лифта.Мальчуган с совиными глазами, гонявший мяч в полутемном коридоре, проследил, куда я направляюсь, а когда я стал звонить в квартиру Дерлета, сказал:— Никого нет дома, мистер.Его мячик подкатился ко мне, и я пнул его ногой:— Может, он еще спит? Ведь он работает до поздней ночи.— Да. Но она-то нет, — многозначительно сказал мальчик. — Его сестра. Хоуп. Она красивая.— Ты не знаешь, где можно его найти?— Не-а! Но я знаю, где она.— И где же?— Она работает в грузоперевозках. Знаете, это на Нью-Джерси-авеню.Я поблагодарил его. Он чихнул, стукнул мячом по стене коридора, высморкался, фыркнул и снова ударил по мячу. Когда я спускался вниз по лестнице, мальчишка помахал мне рукой.«Национальное братство грузоперевозчиков», как магнит железные скрепки, притягивало все составные элементы дела, которое я расследовал.Здание штаб-квартиры оказалось большим викторианским чудовищем с остроконечной двускатной крышей, вмещающим, должно быть, комнат пятьдесят. Прилегающая к дому лужайка была превращена в парковочную стоянку, и ряды дорогостоящих новых автомобилей были единственным признаком чрезмерного богатства обитавших здесь чиновников.Огромная вывеска у входа гласила: «Штаб-квартира Национального братства грузоперевозчиков» и чуть ниже: «Добро пожаловать, брат!» В просторном холле на первом этаже сидели за голыми столами, попивая кофе и играя в карты, человек двадцать рядовых членов. Одеты они были в джинсы, потрепанные вельветовые и матерчатые брюки и ветровки. В своем твидовом костюме и габардиновом пальто я выглядел здесь странно, как пятно кроваво-красного кетчупа на воздушном белом креме семислойного торта.Ко мне подошел крутой парень в свитере с высоким воротом и процедил сквозь зубы всего три слова:— Что вам нужно?Я мог бы сказать, что хочу видеть Хоуп Дерлет. Я мог бы сказать, что я из Хартселльской комиссии. Я мог бы сказать, что вывеска гласит: «Добро пожаловать, брат!», поэтому валите ко всем чертям. Однако я сказал следующее:— Я хочу видеть Таунсенда Хольта. Передайте ему, это касается миссис Сэнд.— Да ну?— От тебя не убудет, сынок. Давай попробуй.«Сынок» бросил сердитый взгляд, но повернулся и процедил через плечо:— Подожди, папаша, — и, пройдя через весь этот холл, скорее похожий на амбар, в дальнем его конце стал подниматься по лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41