Малыш Эрик должен Аббамонте шесть тысяч баксов. Скорее всего тут имела место какая-то афера с долгами. Вероятно, Эрик задолжал какому-то местному воротиле, Аббамонте прослышал об этом и скупил по дешевке его долговые обязательства. Таким способом ловили рыбу и покрупнее, чем Эрик Торгесен, и за меньшие деньги.Во всяком случае, Линдсею легче уличить Чарли Дерлета во лжи, чем дожидаться, пока он сам откажется от своего признания, сенатор.— Как только будет доказано, что Линдсей действует по указке «Братства», будут приняты соответствующие меры. Но вот что интересно: они не пытались набросить на тебя сети до тех пор, пока в Вашингтон не приехал Шелл Скотт. Значит, либо он мальчик на побегушках у Весельчака Джека Рейгена, либо ведет собственную игру.Минуту я молчал. Братства, объединяющего частных детективов, не существует. Самые удачливые профессионалы, не входящие в «Национальное детективное агентство Пинкертона», работают в одиночку и гордятся этим. Но по этой же самой причине одна паршивая овца, вроде Шелла Скотта, способна бросить тень на нашу благородную профессию.— Послушайте, сенатор, — сказал я, — если мы не отловим Скотта здесь, он наверняка поедет на эту стратегическую конференцию «Братства». В связи с этим сделайте мне одно одолжение. Позвольте мне побыть со Скоттом наедине несколько минут, прежде чем его заберут ребятки с наручниками.— При подобных обстоятельствах это кажется справедливым. Ты скоро прилетишь в Вашингтон?— Скоро, — сказал я. — Но сперва мне нужно тут кое-что выяснить. Между прочим, есть какие-нибудь новости относительно Беннинг-роуд?— Нет, — простонал сенатор. — Мы тщательно прочесали всю местность.— А как насчет того, чтобы прицепить хвосты кое-кому из профсоюзных шишек в Вашингтоне?— И это мы пытались. Никто туда не ездил. Или ездили, но исхитрялись избежать слежки. Ты уверен, что тебе все это не почудилось?— Абсолютно, но не забывайте, что у меня была на глазах повязка.— И этот чертов флаг, полощущийся на ветру. Большой флаг означает какое-то общественное здание, такое, как, например, школа или здание суда, или, на худой конец, почтовая контора. Мы пытались отыскивать поблизости от них гараж и противоциклонное заграждение, но ничего не нашли. Сенатор велел мне позвонить еще раз перед вылетом домой, чтобы шериф выделил человека, который доставит Рекса Маркера в Вашингтон под охраной. Я повесил трубку. Тем временем Кора Моуди постелила мне постель. Я сразу же уснул и даже не помню, кто выключил свет.Утром в субботу я облачился в другой костюм, дабы не выглядеть человеком, которого волоком тащили пятнадцать миль по илистому берегу реки, и отправился в полицейский участок.Там уже объявили розыск Рейгена и Шелла Скотта. Хотя ордеров на арест еще не было, их разыскивали для дачи свидетельских показаний на основании заявления, которое я сделал помощнику шерифа в Эрроухэде. Они выписали ордер на арест одного из головорезов «Братства» по имени Норман Кэнделло, который, по свидетельству Дэна Моуди, был одним из напавших на него. Но ни розыск, ни ордера на арест не дали никаких результатов. Рейген со Скоттом исчезли, и Кэнди канул вместе с ними. Дружок Кэнди, Ру Минк, был найден мертвым в Блю-Джей.В одиннадцать часов привезли Келли Торн для допроса. Она ужасно возмутилась, когда копы попытались связать имя Скотта с Рейгеном. Сказала, что Скотт пытается найти убийц ее брата. Она мне понравилась, и, возможно, полицейские, ведущие перекрестный допрос, тоже ей симпатизировали, но не думаю, что хоть кто-нибудь ей поверил.Полицейские старались изо всех сил, но их усилия не приносили желаемого результата, и они с горечью это сознавали, особенно когда патрульные машины вернулись из Блю-Джей с уловом негодующих туристов. Итак, хотя я сказал сенатору, что мне необходимо кое-что выяснить в Лос-Анджелесе, все оборачивалось не в мою пользу. К полудню я понял, что напрасно теряю время, поэтому после короткого визита в больницу к Дэну Моуди, который пришел в себя, улыбался и даже сказал, что у него появился аппетит, в час я был уже у окружного шерифа.Два помощника шерифа отконвоировали меня и Маркера до Международного аэропорта. В два часа мы взошли на борт «Боинга-707», следующего рейсом до Вашингтона.Я, как никогда в жизни, надеялся на еще одну встречу с Шелдоном Скоттом. Скотт готовится к убийству Сан-Бернардино, 22 ч. 50 мин., пятница, 18 декабря Я выехал на шоссе номер 18 и снова добрался почти до Сан-Бернардино, затем съехал на обочину. Второй раз я был вынужден остановиться. Проехав почти половину горной дороги, борясь с подступающей тошнотой и головокружением, я съехал на грязную обочину не с той стороны асфальта и чуть было не перевернулся и не свалился вниз. Прямо в пропасть. Тогда я понял, что мне не догнать тех, кто впереди. Что ж, эта встреча лишь откладывалась на некоторое время.Я закурил сигарету, глубоко затянулся и принялся размышлять о том, что произошло в Блю-Джей, и о том, что мне рассказал Минк. Общей картины пока не складывалось, но теперь мне было известно гораздо больше. Я знал теперь, кто убил Брауна. Едва живой, после того как в него стрелял Рейген, Браун позвонил мне. Тогда все его мысли были сосредоточены на докторе Фросте, у которого находились магнитофонные записи. Поэтому-то Браун выдавил из себя одно-единственное слово: «Фрост»... Нет сомнений, он хотел рассказать гораздо больше — и, в частности, назвать имена Рейгена и Кэнди, — но не смог. Хотя явно пытался.Подозрительным в рассказе Минка мне показалось умолчание о Драме. Но у Минка тоже было не слишком много времени, во всяком случае, для того, чтобы выложить все.Зато он сказал мне, куда едет Рейген. Но лишь приблизительно. В Вашингтон, округ Колумбия, и дальше еще что-то начинающееся с... «Бен». «К югу от Бен...» — вот что он сказал. Мне это «Бен» ничего не говорило. Может, это прояснится, когда я вернусь в Вашингтон. Я займусь этим сразу по возвращении.Час спустя я вырулил к автозаправочной станции на окраине Лос-Анджелеса и припарковался позади здания в тени. Из зеркала в туалете на меня смотрел человек, вылепленный из грязи.Грязь была у меня в волосах, на лице, на одежде. Я соскреб с себя грязь, сколько мог, умыл лицо и сполоснул волосы в раковине.Рядом с туалетом находился платный телефон-автомат. Я позвонил Тутси и рассказал ей вкратце о случившемся, поделившись своими сомнениями по поводу Драма:— На лестнице я столкнулся с Четом Драмом. Не знаю, откуда там появилась полиция, но у меня сложилось впечатление, будто Драм только что перед этим вырубил помощника шерифа. Он и меня чуть было не пришил, или я...Наконец Тутси удалось вставить слово, прервав меня:— Шелл, с тобой все в порядке?— Да, я в порядке.— Я имею в виду, тебя еще не схватила полиция?— Полиция? Конечно нет. С какой это стати им... а что ты имеешь в виду?— Я знаю все, что произошло. Только что показывали по телевизору, в новостях. Полиция разыскивает тебя и Рейгена.— Меня и Рейгена! — завопил я в телефонную трубку. — Какого дьявола... — И я вдруг осекся. Меня видел Драм. Значит, это его нужно благодарить за такое немыслимое развитие событий.Я попросил Тутси заново все мне пересказать, но помедленнее. Суть ее рассказа состояла в следующем: полиции стало известно, что доктор Фрост был насильно увезен из своей хижины в Блю-Джей. В помощника шерифа стреляли. Джон Рейген и Шелдон Скотт разыскиваются «для дачи свидетельских показаний». О самолете Рейгена или о том, куда он направляется, Тутси ничего не было известно.— Фраза «к югу от Бен...» тебе о чем-нибудь говорит? — спросил я.— К сожалению, нет, Шелл.— Ничего. Если бы я не позвонил тебе, то непременно отправился бы в полицейский участок, чтобы разузнать новости. И уж они бы мне рассказали! Большое спасибо тебе, Тутси.Я повесил трубку.Неразумно даже звонить в полицию. Многие из департамента полиции Лос-Анджелеса знают меня и мой послужной список, значит, информация до меня дошла как раз вовремя. Как раз вовремя... однако может пройти пара дней, пока они все проверят. Но я не желал провести эти два дня за решеткой.Я вернулся к своему «кадиллаку», закурил еще одну сигарету и стал снова прокручивать в памяти рассказ Минка, особенно о том, что Кэнди избил Брауна Торна, а Рейген выстрелил ему в спину. Наверное, больше всего я думал о пленках, которые Браун украл у Рейгена и передал доктору Фросту, из-за которых, как оказалось, он и погиб. А теперь эти пленки у Рейгена, равно как и доктор с Алексис.Сейчас или по крайней мере в скором времени Рейген будет уже в воздухе на пути к Вашингтону. А описание моей внешности вместе с описанием и номером моего «кадиллака» будет сообщено во все полицейские участки. И сотни полицейских станут разыскивать меня, а я уже не смогу рыскать повсюду в поисках Рейгена и задавать вопросы. Вот в Вашингтоне, возможно, и смог бы. Но как мне туда добраться?Поездом — слишком долго. Реактивным самолетом — достаточно быстро, но полиция наверняка установила строжайший контроль за поездами и особенно за аэропортами. Кроме всего прочего, у меня при себе не так уж много денег. Я заглянул в свой бумажник: тринадцать долларов.Я снова воспользовался телефоном и позвонил в Международный аэропорт. По расписанию следующий реактивный лайнер вылетает перед рассветом. Он прибудет в Вашингтон одновременно с маломощным самолетом Рейгена, а может, и быстрее. Но список пассажиров уже заполнен, и к тому же был еще список ожидающих. По крайней мере дней пять придется ждать свободного места. Несмотря на это, я попытался раздобыть денег, не выходя из телефонной будки. Из этой затеи ничего не вышло.Я еще с минуту стучал по автомату, потом вернулся к машине, открыл багажник. Там я хранил оборудование, которое использовал в работе. Точнее, электронное оборудование — большой магнитофон и небольшой диктофон, а кроме всего прочего, дополнительные обоймы для кольта. Я порылся в этом добре, отыскал шляпу с короткими полями, края которых уже чуть обвисли, и самые большие черные очки из тех, что у меня имелись. Очки были достаточно большими, закрывали брови и даже часть лба. Я ничего не мог поделать с выпачканной грязью одеждой, но на заднем сиденье моего «кадиллака» лежал давнишний, но удивительно хорошо сохранившийся дождевик, и я выудил его оттуда. Я никогда не курил трубку, но у меня имелась трубка из корня вереска, которую я иногда запихивал себе в рот, когда за кем-нибудь следил без автомобиля. Сейчас она могла мне пригодиться. Затем я схватил коробку с патронами для тридцать восьмого-"спешиэл", сунул их в карман пиджака и захлопнул крышку багажника.Собрав все эти сокровища, я прошел квартал в обратную сторону и оставил их на чьей-то лужайке. Мне не хотелось, чтобы парень с автозаправки описывал потом полиции мужчину, одетого в дождевик, шляпу, темные очки и курящего трубку.Я вернулся на автозаправочную станцию. Многие небольшие автозаправки обычно обслуживают сами их владельцы. Я вошел в контору и спросил мужчину, сидящего за заваленным бумагами столом:— Вы владелец?— Угу.Он что-то писал, а потом оторвался и поднял на меня глаза.— Не хотите купить машину на ходу? — поинтересовался я.— Да ну?— Дешево.У него было открытое честное лицо, которое меня беспокоило. Но неожиданно оно стало еще более открытым, но менее честным.— Купить, простите, что? — осторожно переспросил он.— Новый «кадиллак», — пояснил я.— На... на ходу?— Работает как зверь и со всеми причиндалами. Стоит семь тысяч. Три куска — и он ваш.— Два.— Договорились.Для него все произошло неожиданно быстро, и он слегка растерялся. Я сказал ему, что в цену не вошло оборудование в салоне, но у меня нет времени и нужны наличные, и пусть принимает решение побыстрее.Ему понадобилось еще две минуты для принятия окончательного решения. Он проверил наличные в кассовом аппарате:— У меня тут всего тысяча сто долларов.— Давайте их и пишите расписку на оставшиеся девятьсот.И не сообщайте о сделке, по крайней мере, — я посмотрел на часы, — по крайней мере часа четыре, и тогда я порву вашу расписку. Согласны?Парень пришел в сильное возбуждение:— Согласен.Я расписался на розовом бланке, вручил ему ключи, взял наличные и расписку на девять сотен. Если он даст мне четыре часа, мой самолет уже будет в воздухе. Тогда может обзвонить хоть всех знакомых ему полицейских. Конечно, в случае, если я не опоздаю на самолет — времени у меня не так уж и много. Но в мои планы не входило опаздывать.И мне действительно нужны были эти четыре часа.— Дружище, — сказал я тихо, когда сделка была заключена, — если ты не подождешь четыре часа, я сюда вернусь.Он судорожно сглотнул:— Подожду.Я бросил последний взгляд на свой автомобиль, красавец «кадиллак», и почувствовал короткий, но острый укол боли.Потом быстро завернул за угол, надел плащ, шляпу и очки, зажал трубку в зубах и испарился.Третье такси, которым я воспользовался, остановилось за четверть мили от Международного аэропорта. Оставшийся путь я проделал пешком. Еще раз позвонил Келли, сообщил, что некоторое время не смогу с ней связаться. В аэропорту подошел к стойке кассира. Мест нет, отказов тоже нет.За тридцать минут до взлета мне повезло. К тому времени я непосредственно или косвенно обошел четырнадцать пассажиров и получил четырнадцать прямых отказов. Но один сказал: «Возможно».Это был коротышка по имени Уильям Флинч, и ему нужно было прибыть в Вашингтон к понедельнику. А сейчас только начиналось субботнее утро, но он был человеком предусмотрительным. К тому же он хотел немножко развлечься в уик-энд. Я рассказал ему, как будет здорово, если кто-то другой заплатит за его билет на самолет — на более поздний рейс из этого или из другого аэропорта. Подумать только, как он сможет развлечься! Когда парень дал слабинку, я его убедил окончательно. Все, что мне оставалось, — это снабдить его достаточной суммой для покрытия расходов на билет. Плюс пять сотен долларов сверху.И я заполучил его билет. В последнюю минуту перед взлетом в надвинутой на лоб шляпе и в темных очках, в старом, но на удивление хорошо сохранившемся дождевике, огромный, курящий трубку Уильям Флинч взошел на борт пассажирского лайнера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41