— Аббат внимательно взглянул на Флинна, как бы показывая, что закончил рассказ. Однако после долгого молчания продолжил: — Так что, по древнему кельтскому преданию, вы выбрали верное место.
— Значит, вы даете приют людям, соединяя отголоски языческих преданий и христианского милосердия?
Священник слегка улыбнулся и ответил:
— Ирландский католицизм всегда был смесью язычества и христианства. Раннее христианство (после Патрика) воздвигало свои церкви на святых местах древних друидов, это место также считалось священным. Думаю, что сначала они сожгли Бруидин дотла, а потом создали свой храм странной архитектуры, но на старом фундаменте. Вы, должно быть, обратили внимание на древность этих каменных стен. Позже этот своеобразный монастырь разрушили викинги, а британская армия Кромвеля практически стерла его с лица земли. Уайтхорнское аббатство — последний храм, поставленный на древнем фундаменте. Протестантские фермеры нагло захватили все лучшие земли Ирландии, но католическая церковь сохранила свои храмы на старых священных местах.
— А разве вы желали чего-то большего?
Священник долгим взглядом посмотрел на Флинна, а затем проговорил:
— Вы бы лучше разбудили свою спутницу, пока чай не совсем остыл.
Флинн поднялся и прошел в угол, где неподвижно лежала закутанная в одеяло Морин, опустился перед ней на колени и шепнул:
— Будешь чай?
Она медленно открыла глаза.
— Давай я помогу тебе встать, — предложил ей Брайен. — Держись за меня.
Он помог ей подняться и подвел к скамье, на которой только что сидел.
— Как ты себя чувствуешь? — снова спросил он. Морин настороженно обвела взглядом уставленную свечами комнату.
— Вроде бы получше.
Флинн налил ей чаю, а отец Доннелли извлек из пузырька таблетку.
— Выпейте это.
Морин взяла таблетку и запила ее одним большим глотком еще теплой жидкости.
— Англичане приходили? — обеспокоенно спросила она.
Священник положил руку на лоб девушки.
— Приходили, но уже ушли. Дня через два и вы сможете уйти отсюда.
Морин настороженно посмотрела на служителя церкви. Он был так внимателен к ним, хотя и знал, кто они и чем занимаются. Вдруг ей стало очень стыдно. Всякий раз, когда о ее жизни узнавали другие люди, она чувствовала не гордость за свое дело, а стыд, хотя, казалось, это противоречит нормальной логике.
— Вы можете помочь нам?
— Да, конечно, дочь моя. Не волнуйтесь. Пейте чай.
— Нет, я имею в виду, можете ли вы помочь нам… уйти отсюда?
Священник кивнул головой:
— Я понял. Да, если вы захотите, то я помогу вам. Это намного проще, чем вы думаете.
Флинн явно стал беспокоиться.
— Святой отец, спешите спасти души своих прихожан. А мне нужно лишь немного поспать. И… благодарю вас за все, что вы для нас сделали.
— Рад, что смог вам помочь.
— А может быть, вы окажете нам еще одну услугу? Я дам вам телефонный номер. Человеку, который подойдет к телефону, скажите, где мы находимся, и передайте, что Брайен и Морин нуждаются в помощи. А мне потом расскажете, что он ответил.
— Я позвоню из соседнего селения. Только там есть неиспорченный телефон.
Флинн еле заметно улыбнулся:
— Если я показался вам чересчур резким, то…
— О, не тревожьтесь об этом, — успокоил его священник и, еще раз повторив номер телефона, который ему дал Брайен, попрощался и исчез в узком темном проходе.
Флинн несколько секунд смотрел ему вслед, затем повернулся, взял со стола бутылку виски и немного налил в чашку для Морин. Девушка раздраженно мотнула головой:
— Нет, Брайен, не надо. Я же приняла пенициллин.
Флинн нежно посмотрел на нее:
— Вижу, тебе не стало лучше, да?
— Боюсь, что так.
Он понимающе кивнул головой.
— Давай теперь посмотрим твою рану! — предложил он.
Морин встала, медленно сняла через голову еще влажный свитер и положила его на скамью. Флинн видел, что она испытывает сильные страдания, расстегивая и снимая окровавленный лифчик, но не предложил помощь. Вместо этого он взял со стола свечу и внимательно рассмотрел то, что причиняло ей столько мучений, — широкая глубокая рана протянулась по всей правой груди и доходила до подмышки. Пройди пуля всего на дюйм влево, и она бы погибла.
— Задело лишь слегка, — заметил Флинн.
— Знаю сама.
— Самое поганое, что мы не можем обратиться к врачу.
Раздеваясь, Морин сделала несколько резких движений, от которых рана снова открылась, и Флинн увидел, что из нее опять сочится густая темная кровь.
— Потерпи, будет немного больно, — предупредил он. Флинн осторожно перевязал рану, поддерживая ее руку, которую самой ей держать поднятой долгое время было трудно. — А теперь ложись и хорошенько укутайся в одеяло.
Морин послушно легла, но согреться не могла: ее по-прежнему знобило, одеяло и одежда были противно мокрыми. Вся правая сторона горела от непрерывной ноющей боли, к горлу подступала тошнота, от чего она испытывала мучительную жажду.
— Мы живем, как звери, зализывая свои раны, забывая свою человеческую природу… забывая веру в…
— Бога? Ты что, веришь в эти церковные бредни, Морин? Ну, тогда присоединяйся к англиканской церкви — у тебя будет свой Бог, ты станешь почтенной дамой и сможешь сидеть за чаем с болтливыми леди, обсуждая последние зверства ИРА.
Она закрыла глаза, по ее щекам потекли горькие слезы…
Заметив, что девушка уснула, Флинн взял чашку, налил виски, залпом выпил и принялся мерить шагами подземную камеру. Он снова пристально изучил стены и выжженные на них знаки. Сколько им лет? Что заставило друидов и христиан считать это место священным? Какой дух жил здесь, в самом центре земли? Взяв в руки свечу, Брайен поднес ее к деревянному сундуку и внимательно рассмотрел его. Затем дотронулся до деревянной крышки и открыл ее. Внутри лежали обломки штукатурки с древними кельтскими письменами и несколько металлических осколков бронзы и ржавого железа. Рассматривая их, Флинн обратил внимание на большое овальное кольцо, кое-где покрытое зеленоватым налетом.
Флинн взял его и осторожно надел на безымянный палец. Кольцо хоть и было большим, но пришлось впору. Сжав руку, он поднес ее поближе к свече и стал внимательно изучать кольцо. Оно было сделано в форме креста с овальным отверстием в середине, сквозь тусклую матовую поверхность он разобрал кельтские надписи вокруг грубо вычерченного бородатого лика.
Потерев пальцами поверхность кольца, ему удалось снять немного налета. На него смотрело лицо с резкими чертами, похожее на детское, но с тяжелым, мрачным взглядом. Вдруг у Брайена закружилась голова, и он ощутил, как слабеют ноги. Тело его согнулось, и он с глухим стуком упал на пол. И потерял сознание.
Глава 4
Флинн открыл глаза и увидел знакомое лицо, склоненное над ним.
— Уже полдень, — сказал отец Доннелли. — Я принес вам поесть.
Взглянув на священника, Флинн заметил, что тот внимательно рассматривает кольцо на его пальце. Поднявшись на ноги, Брайен огляделся вокруг. Морин сидела за столом в новом свитере и ела из большой чашки, от которой шел аппетитный запах. Флинн подошел и сел напротив нее.
— Ну как, тебе лучше?
— Намного.
Отец Доннелли приблизился к ним.
— Не будете против, если я присоединюсь к вам?
— Это ваша пища и ваш стол, — заметил Флинн. Священник улыбнулся:
— В одиночестве никогда не получаешь удовольствия от еды.
Флинн взял со стола ложку.
— Почему вам не присылают в помощь… монаха или кого-нибудь еще? — спросил он, зачерпывая полную ложку тушеного мяса.
— Здесь есть один человек, который присматривает за хозяйством, но сейчас он в отъезде. — Отец Доннелли наклонился, бросив взгляд на кольцо на руке Флинна. — Я вижу, вы нашли сокровища Уайтхорнского аббатства.
Флинн не ответил сразу, будучи не в силах оторваться от еды.
— Извините. Невозможно противостоять такому искушению, — сказал он наконец.
— Ничего.
Морин подняла глаза на мужчин:
— Не могли бы вы объяснить, о чем идет речь?
Флинн снял с пальца кольцо, передал его девушке и показал на открытый сундук. Морин долго рассматривала древнее кольцо, затем протянула его отцу Доннелли.
— Необычное кольцо, — сказала она. Тот повертел его в руках и заметил:
— Оно необычайно большое, по меньше мере.
Флинн взял со стола бутылку и налил себе виски в стакан.
— Откуда оно появилось здесь? — спросил он священника.
Отец Доннелли покачал головой:
— Последний аббат говорил, что оно всегда было здесь вместе с другими вещами, в этом сундуке. Возможно, его нашли, когда строили один из храмов, скорее всего, в этом подземелье… или под ним.
Флинн задумчиво глядел на кольцо в руке прелата.
— Еще в дохристианскую эпоху?
— Да. В языческие времена. Если хотите романтическую историю, то можно сказать, что оно принадлежало королю-завоевателю. Более точно, какому-то фению. Это, несомненно, мужское кольцо, причем довольно могучего мужчины.
Флинн кивнул головой:
— А может быть, это кольцо Мак-Камейла? Или Дермота?
— А почему бы и нет? Кто еще мог носить кольцо такого большого размера?
Флинн улыбнулся:
— А вы чуточку язычник, святой отец. Разве святой Патрик не требовал от фениев отправляться ко всем чертям? Какое преступление они совершили, чтобы потом вечно гореть в аду?
— Не преступление. Просто родились не в то время. — Отец Доннелли улыбнулся Флинну и добавил: — Как и многие из нас.
— Это верно.
Флинну все больше нравился этот священник, способный подшучивать над своими же догмами. Отец Доннелли перегнулся через стол.
— Когда Ойзин, сын Финна Мак-Камейла, вернулся из Земли Вечной Юности, он увидел, что христианство в Ирландии уже начинает крепнуть. Говорили, что мужественного завоевателя этот процесс привел в замешательство. Ойзин отвергал все принципы христианской веры и стремился к воскрешению свободной и непобедимой Эрин — этой древней Ирландии. Если бы он или его отец, Финн Мак-Камейл, попали в свою страну сегодня, то возрадовались бы, увидев, как христиане воюют друг с другом. И, несомненно, смогли бы опознать среди нас немало новых язычников.
— Вы имеете в виду меня? — перебил священника Флинн.
Морин, разливая чай в кружки, с укором сказала:
— Сейчас речь ведешь не ты, Брайен, не так ли? Пожалуйста, не перебивай!
Отец Доннелли поднялся:
— Я выпью чай в трапезной.
Морин тоже поднялась вслед за святым отцом:
— О нет, не уходите.
— Мне действительно надо идти.
Поведение священника перешло от назидательно спокойных манер священнослужителя к деловому тону. Он посмотрел на Флинна:
— Ваши друзья сказали, чтобы вы остались здесь хотя бы еще на пару дней. Они свяжутся со мной и передадут дальнейшие указания. У вас есть какие-либо вопросы или просьбы?
Флинн покачал головой:
— Нет.
Морин взглянула на него, а затем на отца Доннелли:
— У меня есть просьба… Скажите им, что мне нужен безопасный проезд до Дублина, сто фунтов и рабочая виза для поездки туда.
Кивнув, священник повернулся, чтобы уйти, но, с мгновение поколебавшись, возвратился. Подойдя к столу, он положил на него кольцо.
— Мистер…
— Кохарен.
— Да. Возьмите это кольцо себе.
— Но почему?
— Потому что вы хотите иметь его, а я нет.
— Это ценная реликвия.
— Для вас — да, а для других — это еще вопрос.
— Не буду спрашивать, что вы имеете в виду.
Бросив настороженный взгляд на священника, Флинн встал, взял кольцо со стола и снова надел его на палец. В его голове мелькнуло несколько мыслей, но ни одну из них он не хотел высказывать вслух.
— Благодарю вас, — обратился он к священнику и опять взглянул на кольцо. — Может быть, на нем лежит какое-нибудь проклятие, как мне узнать об этом?
— Считайте, что так оно и есть, — ответил священник.
Отец Доннелли долго смотрел на двух молодых людей, стоящих перед ним.
— Я не могу одобрить вашего жизненного выбора, но мучительно больно видеть, как умирает любовь, любая любовь, в нашей бесчувственной стране… — С этими словами, резко повернувшись, он исчез в темном проходе.
Флинн понял, что, пока он спал, Морин рассказала священнику обо всем происшедшем с ними в последнее время. Белфаст, пожилая женщина в автобусе, аббатство, священник, который, проповедуя христианство, использует языческие легенды, отчужденность Морин… Ситуация явно выходила из-под его контроля. Какое-то время он стоял неподвижно, погруженный в свои мысли. Затем, очнувшись от тягостных раздумий, обратился к Морин:
— Я рад, что ты снова подумала о Дублине.
Не поднимая на него глаз, она покачала головой.
— Прошу тебя остаться… не только потому, что я… я имею в виду… — начал Флинн.
— Я знаю, что ты имеешь в виду. «Вступают раз, не выходят никогда». Я не боюсь их.
— А бояться нужно. Но я не могу защитить тебя…
— Я и не прошу об этом. — Морин с надеждой посмотрела на него. — Лучше бы нам уехать обоим, — сказала она.
— Наверное, ты права. Ты понимаешь эти вещи лучше, чем я, — тихо проговорил Брайен.
Морин хорошо понимала его интонации. Голос отчужденный. Насмешливый. Воздух в подземелье сразу стал густым и гнетущим. Священное это место или нет, но оно вызывало у нее тревогу. Она подумала о гробе, сквозь который они попали в это святилище, и решила, что сейчас они сами стали в чем-то походить на мертвецов. Когда она выйдет отсюда, то постарается вычеркнуть из памяти это место, а заодно и все воспоминания о войне.
Морин настороженно посмотрела на кольцо, надетое на палец Флинна.
— Оставь эту проклятую штуку здесь, — попросила она.
— Нет, Морин. Даже больше чем нет. Я возьму не только это кольцо, но и имя, связанное с ним.
— Какое имя?
— Мне необходимо новое кодовое имя… Финн Мак-Камейл.
Морин чуть было не рассмеялась.
— В любой другой стране пришли бы к выводу, что ты страдаешь манией величия, и отправили бы тебя на лечение. В Северной же Ирландии тебя посчитают вполне нормальным, Брайен.
— Но я действительно нормален.
— Что-то сомневаюсь…
Флинн удивленно посмотрел на нее, освещенную мерцающими бликами горящих свечей. Он подумал, что Морин никогда еще не выглядела так прекрасно, и вспомнил, что, когда они направлялись сюда, он ни разу не обратил внимания на то, как она выглядит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77