Следовало бы связать ее для ее же пользы, для ее блага и во имя блага других. Но тогда он должен предоставить ей право самой решать свою судьбу и больше не вмешиваться. Пока не взошло солнце, они не будут зависеть друг от друга, но, так или иначе, все равно окажутся связанными одной судьбой.
Глава 22
Сержант Тезик бросил телефонную трубку на рычаг и посмотрел на Бурка.
— Автоматическая винтовка сработала случайно… по крайней мере, он так сказал… не знаю… — Сержант казался спокойным. — А вы что думаете по этому поводу?
Бурк устало вздохнул, подошел к окну и некоторое время глядел в задумчивости на величественный кафедральный собор. Затем пошире раздвинул шторы.
— Взгляните-ка отсюда.
Сержант Тезик бросил нервный взгляд на залитый светом прожектора храм.
— Вы когда-нибудь были внутри собора, Тезик?
Тот кивнул головой:
— Да… На каких-то церковных церемониях… Ну так… на паре похорон.
— В таком случае помните трифорий — балконы? Церковные хоры? Целый зал со скамьями? Это гиблое дело, понимаете, ловушка, дьявольская охота, и люди из оперативной службы станут там беззащитными утками. — Бурк снова аккуратно задернул шторы и повернулся к Тезику лицом. — По агентурным данным, достоверно известно, что эти люди вооружены автоматами и снайперскими винтовками. Может быть, даже гранатометами. А что есть у вас, Тезик? Шесть стрелков? Займитесь постовой службой и прикажите полицейским оставаться на своих местах.
Тезик молча подошел к бару, налил бокал бренди, выпил его залпом и целую минуту, не мигая, смотрел в пространство отсутствующим взглядом. Затем обернулся к Бурку:
— Ладно, героя из меня не получилось. — Он постарался изобразить на своем лице улыбку. — Думал, здесь можно ухватить неплохой кусок пирога. Пару медалей… Похвалу мэра… Газетчики… Телевизионщики… Понимаете?
— Да. Но, скорее всего, это закончится грандиозными похоронами.
Полицейский спрятал револьвер в кобуру и покинул комнату. Вслед за ним направился к двери и Тезик.
— Я не шучу, сержант.
Тезик прошел в другой кабинет и уже оттуда ответил
— Они хотят переговорить с высокопоставленным чином из полиции. Надеюсь, вы найдете кого-нибудь.
Бурк подошел к столу и набрал служебный номер своего отдела в полицейском управлении. После нескольких длинных гудков в телефонной трубке раздался женский голос:
— Джексон слушает.
— Луиза, это Бурк.
Сержант Луиза Джексон, дежурная по отделу, негритянка среднего возраста, устало ответила на конце провода:
— Лейтенант! Где вы пропадаете?
— В доме настоятеля собора святого Патрика. Позовите к телефону Лэнгли.
— Инспектор в вертолете вместе с заместителем комиссара Рурком. Они пытаются навести порядок. Но мы потеряли с ними радиосвязь, когда они находились недалеко от собора. Сплошные помехи! Все телефонные линии города перегружены, исключая специальные, но и они работают с перебоями. Просто какой-то сумасшедший дом!
— А у нас здесь к тому же и небольшая заварушка. Позвоните наверх, в отдел по ведению переговоров с террористами об освобождении заложников. Разыщите Берта Шрёдера, и побыстрей. Здесь несколько человек взяты в заложники.
— Чтоб их!.. Как раз то, чего мы боялись… Только что звонили из управления спецслужб… они охраняли каких-то высокопоставленных лиц на ступенях собора и потеряли несколько человек в толкучке, но они не стали распространяться, кто эти лица и как это случилось.
— Я расскажу потом, кто и как. А сейчас позвоните в штаб батальона специального назначения и постарайтесь найти капитана Беллини. Объясните, что собор захвачен вооруженными людьми, и скажите, что необходимо подослать к резиденции кардинала подкрепление для осады: снайперов, специалистов, а также бронированные жилеты и всякое там снаряжение, которое может понадобиться. Понятно?
— По всему видно, дело дрянь…
— Точно. Я подготовил рапорт о ситуации и требованиях этих людей, террористов. Я продиктую вам, а вы позвоните в офис комиссара, они оповестят всех остальных… Луиза, вы готовы записывать?
— Готова.
— Записывайте: «Около семнадцати часов двадцати минут собор святого Патрика был захвачен группой вооруженных людей… их численность неизвестна…» — Бурк закончил диктовать, а затем добавил: — Я установил командный пост в доме настоятеля. Пусть еще возьмут мегафоны и прихватят дополнительные проводные телефоны в количестве по нормам чрезвычайного положения. Понятно?
— Да… Пат, а у вас есть разрешение?..
Бурк вдруг ощутил, как у него градом потек по шее пот, и он расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.
— Луиза, не задавайте глупых вопросов. Мы должны все решить сами. О'кей?
— О'кей.
— Сделайте все возможное и невозможное, но свяжитесь с этими людьми. И остыньте немного.
— Я спокойна. Вы должны сами увидеться с ними. Все тут думают, что это какой-то бунт или нечто подобное. Из Олбани и Вашингтона звонили в главное полицейское управление — они не могут получить прямого ответа из муниципалитета или от мэрии. Непонятно, бунт ли это или расовые волнения. Можно сказать, что это мятеж? Это нужно для официального доклада наверх.
— Передайте в Олбани и Вашингтон, что в Нью-Йорке никто мятежа не затевал. Как мне удалось выяснить, волнения в городе спровоцировали фении, чтобы под их прикрытием захватить собор. Обстановка вышла из-под контроля — в городе началась паника. У вас есть какие-нибудь сообщения от наших людей с улицы?
— Нет. Вы первый.
— И вот еще что. Найдите досье на Джона Хики и сразу же пришлите сюда… Да… и посмотрите, что у нас есть насчет одного человека из Северной Ирландии по имени Брайен Флинн. — Бурк положил трубку и неторопливо прошел в смежный кабинет.
— Монсеньер!
Епископ Доунс положил телефонную трубку.
— Я не могу ни до кого дозвониться. Мне нужно поговорить с главным викарием. Нужно позвонить в миссию Ватикана в Вашингтоне. Что случилось? Что здесь происходит?
Бурк посмотрел на побледневшего епископа, подошел к кофейному столику, взял бутылку вина и наполнил бокал.
— Выпейте. Телефонная связь восстановится попозже. Сейчас несколько миллионов людей пытаются дозвониться домой одновременно — вот и все. И еще… мы намерены устроить в этом здании командный пункт.
Епископ Доунс не взял бокал вина и прошептал недоуменно:
— Командный пункт?
— Да. Пожалуйста, освободите здание и выведите отсюда весь персонал и священников. Оставьте только оператора-телефониста, пока не подойдет полицейский-связист. — Посмотрев на часы, он на несколько секунд задумался, а затем спросил: — Как попасть отсюда в коридор, ведущий в ризницу?
Епископ Доунс выдал ему целый набор запутанных и невнятных пояснений.
Вдруг дверь с грохотом распахнулась, и ворвался высокий человек в черном пальто. Быстро предъявив жетон полицейского, он представился:
— Лейтенант Янг. Управление специальных служб. — Он посмотрел на епископа, затем на Бурка и спросил: — А вы кто?
— Лейтенант Бурк. Из оперативно-розыскного отдела.
Янг направился прямо к столику и налил бокал вина.
— О Боже… извините, святой отец, чтоб их черти побрали. Мы охраняли очень важных персон сегодня на ступеньках этого чертова собора и в итоге не досчитались троих.
Бурк неотрывно смотрел на свой бокал с вином.
— Позвольте угадать кого. Парни из розыска неплохо отгадывают разные загадки. Вы потеряли кардинала, Бакстера и женщину по имени Мелон.
Лейтенант Янг взглянул на Бурка:
— Где они? Они ведь не в соборе?
— Боюсь, что именно там.
— О Господи, простите, черт возьми!.. Это… Это… я виноват. Я же обязан… Простите.
— Да не расстраивайтесь, всего трое из сотни высокопоставленных лиц — это довольно неплохо.
— Оставьте ваши шуточки. Это не просто плохо. Это ужасно…
— Насколько мне известно, они в целости и сохранности, — добавил Бурк. — С ними также приходской священник отец Мёрфи. Он не относится к особо важным персонам, так что за него не стоит беспокоиться.
— Черт побери! Я потерял троих важных персон! — Янг рассеянно огляделся по сторонам, а затем вновь наполнил бокал. — Черт возьми, надо было привлечь секретную службу. Когда приезжал Папа, президент присылал нам в помощь секретную службу. — Он посмотрел на Бурка и на епископа Доунса и продолжил: — Почти все люди из секретной службы находились на гостевых трибунах. Бирд забрал себе самых лучших. А мне подсунули горстку неумех.
— Так всегда бывает, — бросил Бурк. И направился к двери. — Вызовите несколько опытных сотрудников, и пусть они будут с епископом Доунсом. Он тоже очень важная персона. А я попытаюсь переговорить с преступниками. Они тоже «очень важные персоны».
Лейтенант Янг бросил на Бурка свирепый взгляд и нервно спросил:
— Почему вы не договариваете, Бурк, не объясняете, что творится?
— А вы не спрашивали об этом.
Бурк вышел из кабинета, спустился по лестнице, а потом на лифте и оказался в подвале. Там сидел встревоженный смотритель здания из латиноамериканцев.
— Как попасть в ризницу? — спросил Бурк, ничего не объясняя.
Смотритель подвел его к проходу и показал дорогу. Бурк увидел шестерых человек из оперативной патрульной службы, стоящих вдоль стен с оружием наготове. Он молча предъявил свой жетон полицейского и жестом велел им следовать за собой к ризнице. Вытащив из кобуры револьвер, Бурк переложил его в карман пальто и спустился по короткой лестнице к отверстию в проходе. Не спеша, он внимательно оглядел коридорчик и мраморный свод ризницы.
— Парень наверху на лестнице хочет схлопотать очередь из «томпсона», — прошептал позади Бурка один из людей Тезика.
Бурк осторожно вошел в ризницу, минуя длинный ряд столов для церковной одежды вдоль правой стены. В конце ряда оказался другой арочный проход. Через него он разглядел тускло освещенную многоугольную комнату, стены которой были сложены из серого камня и кирпича.
Бурк медленно и осторожно подошел к дверцам, стараясь не попасть в освещенную полосу, пересекавшую ступеньки лестницы. Ему стали слышны приглушенные голоса, эхом отражавшиеся от лестницы, но ничего разобрать он не смог.
Он понимал, что должен переговорить с Финном Мак-Камейлом во что бы то ни стало. Прижимаясь к мраморной стенке лестницы, он прислушивался, как у него в груди бешено колотится сердце. Голос пропал. Тогда он глубоко вздохнул несколько раз, но без толку. Крепко сжимая в одной руке лежащий в кармане револьвер, другой рукой он оперся о стену и посмотрел на часы. Осталась минута. Через минуту он должен окликнуть Мак-Камейла.
* * *
Морин сидела на церковной скамье, прикрыв лицо руками, а отец Мёрфи и кардинал, разместившиеся по бокам, утешали ее, словно ребенка, подбирая всевозможные ласковые слова; Бакстер подошел к ним со стаканом воды, налитой из фляги, стоящей на жертвеннике.
— Выпейте, — обратился он к Морин. Но она покачала головой и резко встала.
— Отцепитесь от меня! Все проваливайте! Что вам известно? Вы не понимаете и половины того, что происходит. Но вы еще поймете.
Кардинал жестом подозвал к себе Бакстера и отца Мёрфи, и они втроем неторопливо пошли через алтарь и остановились у престола кардинала. Кардинал тихо проговорил:
— Она сама успокоится. Она напугана. Если мы ей понадобимся, она подойдет сама. — Он окинул взглядом алтарь, возвышающийся перед ними. — Бог свел нас всех вместе в свой дом, и сейчас мы все в Божьих руках. И мы, и они. Как он решит, так и будет. Нам не следует провоцировать этих людей и давать им повод причинять зло нам или храму.
Бакстер откашлялся и сказал:
— Мы должны бежать лишь тогда, когда возникнет очевидная возможность.
Кардинал бросил на него взгляд, в его словах сквозило плохо скрытое раздражение:
— Мы исходим из разной оценки возможностей. Тем не менее, мистер Бакстер, я настаиваю, чтобы в моем храме вы вели себя так, как я велю.
Бакстер спокойно ответил:
— По-моему, этот вопрос касается всех, кто находится здесь в данный момент, Ваше Высокопреосвященство. — Он повернулся к отцу Мёрфи: — А что вы думаете?
Во взгляде и жестах прелата промелькнула неуверенность, но голос его прозвучал твердо:
— Я думаю, что об этом нет смысла спорить. Его Высокопреосвященство прав.
Бакстер, похоже, вышел из себя:
— Послушайте, мне не нравится, когда меня запугивают. Мы все же должны оказать хоть какое-то сопротивление, даже если оно чисто психологическое, и должны составить хотя бы план побега, если намерены сохранить здравый ум и чувство собственного достоинства. Это может продолжаться дни, недели, и если мне удастся выйти отсюда живым, я хочу жить и поступать по-своему.
Кардинал выслушал раздраженную тираду Бакстера и спокойно произнес:
— Мистер Бакстер, эти люди довольно неплохо обращаются с нами, ваше поведение может изменить их отношение, и тогда…
— Неплохо обращаются с нами? Нет таких ругательств, которыми можно было бы описать их отношение к нам. Они не имеют никакого права держать нас здесь.
— Разумеется, вы правы, — кивнул кардинал. — Но позвольте высказать последний довод: я понимаю, что многие благородные порывы молодых мужчин не что иное, как следствие того, что рядом с ними молодая женщина…
— Какая ерунда…
Кардинал едва заметно улыбнулся:
— Похоже, я обидел вас. Извините. Как бы то ни было, не думайте, будто я сомневаюсь, что эти люди убьют меня и отца Мёрфи, так же, как вас и мисс Мелон. Не это главное. Важно другое: мы не должны подталкивать их на самый страшный смертный грех — убийство. А для меня еще важно быть хранителем этого храма. Это величайший католический собор в Америке, мистер Бакстер, храм христианства, церковь Пресвятой Богоматери, духовный центр католицизма в Северной Америке. Попытайтесь представить себе, что это здешнее Вестминстерское аббатство.
Бакстер покраснел и с трудом перевел дыхание.
— Я обязан сопротивляться по долгу службы, и я буду сопротивляться.
Кардинал покачал головой:
— Ладно. Но у вас же нет долга вести войну. — Он придвинулся к Бакстеру поближе. — Вы что, не можете предоставить развитие событий на волю Божью?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77