— О! — вдруг вскрикнул Жеан.
Над головой у него, во всю длину над постелью, была большая балка. Юноша схватил лампу, встал на табуретку и осмотрел балку внимательнее.
— Странно! — прошептал он. — Никогда не замечал этой трещины. А я ведь Бог знает сколько часов провел в грезах на этой постели, не сводя глаз с потолка!
Он еще внимательнее пригляделся и прислушался — слышалось какое-то протяжное неровное потрескивание. Жеан соскочил с табуретки, схватил плащ и шпагу, задул лампу и выбежал из комнаты.
На улице он остановился и посмотрел вверх. Треск зловеще усиливался и наконец перешел в оглушительный грохот. Кровля обрушилась. Там, где минутой раньше была мансарда Жеана, вздымались теперь клубы едкой пыли.
«Слава Богу! — подумал Жеан. — Успел!»
Он завернулся в плащ и быстро зашагал прочь, не разбирая дороги, в ярости восклицая:
— Нет, господин Аквавива, это уже не игрушки! Хватит таких шуточек, провались все к дьяволу! Надоели они мне!
Вдруг, остановившись, Жеан сказал;
— Ох ты! Куда же мне теперь идти?
Подумал немного и решил;
— Попрошусь переночевать у Гренгая.
Он направился к улице Монмартр и дальше к улице Бу-дю-Монд. Всю дорогу он ожидал нападения, но никаких неприятностей не случилось. Спал Жеан на соломе, в тесной комнате — но проспал до самого рассвета как убитый.
Часов в девять утра он попрощался с товарищами. Дом их стоял в строительных лесах; под лесами, как под мостиком, находилась и входная дверь.
Жеан переступил порог и вошел под леса. Не успел он шагнуть вперед, как откуда-то сверху сорвалась огромная глыба и разбилась на большие куски, просвистев совсем рядом с юношей.
Жеан выскочил на дорогу и задрал голову. Было воскресенье — а в те времена по воскресеньям не работали. На лесах никого, на крыше тоже. Жеан крикнул:
— Смерть всем чертям! Я вас все равно найду!
Он вихрем бросился назад, позвал Гренгая, Эскаргаса и Карканя. Вчетвером они обыскали весь дом от подвала до крыши — и ничего не нашли. Убийца как испарился…
Ярость обуяла Жеана. Во-первых, его выводило из себя неутомимое упорство, с которым предпринимались эти подлые покушения. Во-вторых, стремительные удары наносились повсюду, где бы он ни появлялся. Значит, за ним организована превосходная слежка — но ему еще ни разу не удалось поймать ни одного из кравшихся по пятам соглядатаев! А ведь зрение у Жеана было острое, слух тонкий, и следил он за всем вокруг очень внимательно.
Это было самое тревожное.
Жеан вернулся к товарищам, нервно заходил по комнате, ругаясь про себя и кляня невидимых и неведомых врагов…
Три приятеля видели, что творится с их командиром. Они притаились в углу не дыша, боясь привлечь к себе внимание.
Но Жеан совсем не думал о них. Его мысли занимал даже не Аквавива с его шпионами. В душе юноши разыгрывалась мучительная борьба, смысл которой был одновременно прост и трагичен.
Схорониться ему под Монмартрским эшафотом или нет?
Казалось бы, что за вопрос? Но Жеану он представлялся таким запутанным, тяжелым и страшным, что мучил его куда больше, чем свора убийц, бродящих по пятам…
В пещере жизнь его, несомненно, будет в безопасности, но ведь там лежат эти проклятущие миллионы. Вот почему Жеан колебался.
Конечно, спасать свою жизнь — дело праведное и законное. Но ради спасения жизни обесчестить себя — украсть (да-да, именно украсть) не принадлежащие тебе миллионы? Да лучше тысячу раз подохнуть!
Так думал Жеан, меряя шагами комнату, словно тигр в клетке. Наконец он встал прямо перед Гренгаем, Эскаргасом и Карканем, даже не замечая их, в гневе топнул ногой и воскликнул:
— Не пойду, не пойду, провались все к дьяволу! Если пойду — не устою перед искушением… а я не хочу, не хочу!
Три приятеля в замешательстве переглядывались. Что это значит? Куда он не пойдет? Чего не хочет? Что за искушение?
Понемногу Жеан остывал — и наконец принял решение.
— Гренгай! — сказал он. — Можешь ты мне найти жилье на несколько дней?
Гренгай почесал в затылке и, просветлев, воскликнул:
— Это можно. Только оно за городом.
— Ничего, — ответил Жеан, немного подумав.
— Так вот, командир: вы знаете Мартину, помощницу Перетты?
Жеан кивнул головой..
— У ее зятя есть домик в Вильнев-сюр-Гравуа, недалеко от Монмартрского предместья. Да вон он, командир, — его и отсюда видно.
Он подвел Жеана к окошку, выходившему на задний двор, и распахнул настежь обе створки. Жеан вместе с Гренгаем высунулся наружу.
— Видите, там, слева, высокая стена. — показал Гренгай, — и близ нее три домика? Как раз в третьем, ближе к углу стены, и живет зять Мартины; его зовут Кривой Симон. Он с удовольствием сдаст вам комнатку на чердаке. Только там не слишком-то уютно.
Жеан махнул рукой: это, мол, все равно.
— Займись-ка этим делом. Сегодня мне там надо будет уже ночевать.
— Ну, дело это нехитрое: Кривой Симон — человек жадный; я ему за месяц постоя дам экю — он сразу и согласится. Хотите, через час можете уже там поселиться.
— Нет, не надо: мне только переночевать.
Уладив это дело, юноша вернулся к Пардальяну. Оседлав коней, отец с сыном выехали из города и целый день провели вместе, скача по окрестным лесам. Жеан, разумеется, рассказал и про то, как обрушился потолок в мансарде, и про то, как упала на него с крыши каменная глыба, и про то, что Гренгай нашел ему новое жилье.
Переезд Пардальян вполне одобрил и прибавил:
— Послушай вы меня, не возвращались бы на Арбр-Сек.
— Да что с того, сударь? Я оставил свою мансарду ночью; никто меня не видал, никто за мной не шел — я, по крайней мере, никого не заметил. Л сегодня утром о моем новом жилище уже известно и меня пытаются гам убить. Вдруг с тем домом, что нашел Гренгай, будет то же самое? И кто знает, что вообще ждет меня нынче вечером?
Пардальян увидел: сын его не выказывает тревоги, — и довольно улыбнулся такой упрямой беспечности. Он только сказал как бы невзначай:
— Вот увидите: вам еще придется укрываться на Монмартре под эшафотом. Лучше этого вам ничего не придумать.
Лицо юноши на миг омрачилось. Он ответил сквозь зубы;
— Там посмотрим!
Пардальян с сыном вернулись в город на закате. Чтобы успеть к Кривому Симону до закрытия ворот. Жеану нельзя было терять ни минуты. Распрощавшись с Пардальяном, он заторопился к Монмартрским воротам.
Пардальян, немного выждав, тайком пошел следом за ним. Жеан скорым шагом миновал заставу, и шевалье хотел было покараулить у него под дверью, но потом передумал:
— За ним никто не шел — это точно. Как бы искусны они ни были, им невозможно узнать, где он сегодня заночует. Да и поздно уже: вот и ворота запирают.
Жеан дошел до дома, указанного Гренгаем. Он тоже был убежден, что за ним никто не следовал, однако, прежде чем постучаться, юноша внимательно осмотрелся кругом.
Дом стоял близ утла стены, что огораживала большой участок в форме трапеции, почти примыкавший к городскому валу. Со стороны Монмартрского предместья, где находился Жеан, стояло еще две таких же лачужки, на большом расстоянии друг от друга; дальше начиналась уже улица. Вдоль стены тянулась довольно высокая насыпь из гравия, поэтому с фасада в домике было два этажа, а с тыла — три.
Жеана встретила какая-то старуха.
— Наконец-то, — живо воскликнула она, — наконец-то вы пришли, сударь! А я уж вас заждалась — в мои годы тяжело поздно ложиться. Пойдемте, я проведу вас в комнату.
— Простите, сударыня, — вежливо сказал Жеан. — Я думал, меня встретит мужчина, некто Кривой Симон…
— А Симон здесь больше не живет — как раз сегодня продал дом, да как выгодно! — отвечала старуха. — Вот и комната ваша, сударь. А моя как раз под вами; если вам что понадобится — топните только ногой. Доброй ночи!
Старуха поставила свечу на колченогий столик и вышла. Жеан остался в недоумении.
— Вот дьявол! — говорил он себе. — Что это еще за продажа? И какая мерзкая халупа! Гренгай, конечно, говорил, что здесь неуютно, но тут попросту отвратительно! Так и хочется уйти.
Он подумал еще и решил, подобно Пардальяну:
— Куда ж я пойду в такой час? Да и кто может знать, что я решил тут ночевать? Проследили за Гренгаем? Возможно… но маловероятно. Ладно, авось до утра ничего не случится.
Но из осторожности он все-таки подробно осмотрел всю мансарду. Подергал дверь — с виду крепкую и с хорошим засовом. В каморке было маленькое окошко. Жеан открыл его и выглянул наружу:
— Так… Три высоких этажа, внизу сад… Вон там, слева, каменная стена… пожалуй, близковато от нее до окна… Что ж, с этой стороны опасаться, кажется, нечего. Сегодня я здесь переночую, но завтра же съеду — и черт меня побери, если нога моя еще ступит в эту развалюху!
Все казалось ему подозрительным: и дом, и старуха, и ее объяснения, ничего не объяснившие… Он был недоволен, что так разволновался, ругал себя за это — но ничего не помогало: на душе было по-прежнему тяжело.
Жеан, не раздеваясь, закутался в плащ, улегся на постель, держа под рукой обнаженную шпагу, задул свечу и сказал сам себе:
— Давай спать!
Но как ни старался, он не мог уснуть от тревоги. Так он и лежал, сжав рукой эфес рапиры, вглядываясь в темноту и прислушиваясь…
Но вот тишина и спокойствие летней ночи мало-помалу успокоили его, убаюкали — и он забылся сном.
Среди ночи Жеан внезапно проснулся. Тьма стояла непроглядная; в горле першило от какого-то удушливого запаха. Жеан открыл глаза, и словно тысячи иголок сразу впились в них; он тотчас опять закрыл их и прислушался. Повсюду слышался какой-то странный зловещий треск; внизу что-то непрестанно гудело — все громче с каждой минутой.
Жеан не спал — но происходящее показалось ему так странно, что он проворчал про себя:
— Какой страшный сон, провались все к дьяволу! Почему-то нечем дышать! Ну-ка, черт подери, просыпайся, слышишь?
Удушье (Жеан думал, что это кошмар его мучит) становилось все сильнее: он уже не дышал, «а судорожно хрипел: пот лил с него градом. Невыносимая жара лишала юношу последних сил.
«Проснусь я, наконец, или нет?» — в отчаянии думал он.
Вдруг комнатушку осветило ослепительное сияние — и оно же словно осветило и разум Жеана. Юноша понял; это не кошмар, а страшная действительность.
Он мигом, как по волшебству, очнулся и резко вскочил:
— Пожар!
Пожар действительно бушевал вовсю: он начался, должно быть, несколько часов тому назад. Перед лицом явной, зримой опасности Жеан вновь обрел хладнокровие, унаследованное от отца.
Первым делом он бросился к окну — оно было открыто настежь: то ли Жеан забыл закрыть его, то ли стекло вылетело, расколовшись от жара. Через окно волнами выплывали густые клубы черного дыма.
Жеан сообразил: так это дым, наполнявший комнату, неприметно душил его, а удушье сковало, как в кошмаре, все его члены! Но через окно дым понемногу выходил, воздух в комнате очищался — и Жеан теперь мог дышать. Он не задохнется.
Но вот как избежать смерти в огне?
Языки пламени уже со всех сторон пробивались в мансарду. Не теряя времени на раздумья, Жеан ловко вскочил на подоконник, выглянул и невольно отпрянул:
— Тут я шею сверну!
Однако выбора у него не было: или прыгать, рискуя и впрямь сломать себе шею, или не прыгать, и тогда… тогда пропасть наверняка.
Жеан решился быстро: конечно, прыгать, дьявол побери! Он машинально поглядел на каменную стену в саду — и его осенило. Прежде ему казалось, что стена слишком близко к окну, теперь же — что она чертовски далеко. Вот если бы в прыжке долететь до нее!
Жеан перемахнул через окно и повис на руках. Камень обжигал ему пальцы — он не чуял этого. Снизу подошвы ему лизало пламя — теплое, ласковое, словно говорившее: «Не бойся, я тебя не обижу!» Жеан и его не замечал.
Он раскачался, как маятник, методично рассчитывая прыжок, и — отпустил подоконник.
И вот он уже на стене. Руки дрожат, сердце колотится, во рту пересохло от жара, но это все мелочи. Главное, что он жив-живехонек! Жеан огляделся вокруг и расхохотался:
— Ну что, опять не вышло? Решительно не везет господину Аквавиве!
Затем он зашагал по стене в сторону предместья Сен-Дени. Удалившись от рокового дома, горевшего у него за спиной, как факел, на достаточное расстояние, Жеан спрыгнул наземь и побежал прочь от города.
Через полчаса он уже был в пещере под Монмартрским эшафотом. Но юноша не радовался, что вновь чудом избежал смерти, — нет, он был обуян невыразимой яростью: быстро ходил по пещере, как по клетке, и бормотал себе под нос нечто невразумительное. Наконец, бросившись на соломенную подстилку, он в гневе прошептал:
— Ну вот, прав был господин де Пардальян: мне все же пришлось тут спрятаться. Однако даже если мне будет угрожать целая армия монахов Аквавивы, я все равно не полезу дальше, туда, где лежат проклятые сокровища!
Глава 63
НОЧНАЯ ВСТРЕЧА
Наутро чуть свет Жеан Храбрый оставил свое убежище. Спешить ему было совершенно некуда, но лестница, под которой были захоронены миллионы, завораживала и неудержимо манила к себе. Чтобы избежать искушения, Жеан и решил уйти как можно раньше.
Прежде чем выбраться наружу, он тщательно проверил, нет ли кого в подземелье, но площадь вокруг эшафота осмотрел уже не так внимательно.
— К чему таиться? — резонно рассудил Жеан. — Это же не простые шпионы, от них все равно не уберечься.
И он пошел в город, вовсе не думая скрываться. Сначала, разумеется, он хотел направиться в «Паспарту», к Пардальяну, но потом передумал, ибо по дороге сообразил:
— Дьявольщина, еще же совсем рано! Господин шевалье пошлет меня ко всем чертям, если я разбужу его в такой час, и будет тысячу раз прав! Впрочем, нет, он этого не сделает — ведь он сама доброта. Тем более нельзя быть назойливым!
И вот, чтобы убить время, юноша слонялся туда-сюда, выжидая часа, подходящего для визита. Нечаянно он очутился на улице Платриер, против дворца д'Эпернона.
Нарочно, из ненужной бравады, Жеан бы не пошел туда, но коли случай привел его к этому месту, то он не счел нужным ни поворачивать назад, ни торопиться: прошел мимо спокойно, с лукавой улыбкой на губах.
У ворот стояли какие-то три типа с физиономиями висельников;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91